Во-вторых, чуда не случится потому, что в российской экономической политике и практике (регуляторике/правоустановлении и правоприменении) последних 3-5 лет нет ничего, что свидетельствовало бы о том, что государство действительно нацелено на создание благоприятных условий для развития предпринимательства в целом и малого и среднего бизнеса в частности.

Какие «регуляторные и правоприменительные факторы» негативно повлияли на развитие сектора МСП в последние годы?

Вот далеко не полный перечень:

- Введение ограничений на продажу спиртных напитков (в т.ч. пиво), включая прямой запрет на реализацию в нестационарных торговых объектах, введение запрета на продажу табачных изделий в киосках и иных различных ограничений на места торговли. В результате этих ограничений денежный оборот сократился у значительной части малого предпринимательства, в котором торговля – как в России, так и во всем мире – занимает лидирующие позиции в отраслевой структуре сектора. Экономические и социальные последствия такой заботы о здоровье населения явно не были просчитаны.

- «Дробление» единого социального налога (ЕСН) на несколько взносов, которые с 2010 г. нужно уплачивать в различные внебюджетные госфонды, с одновременным увеличением размера «совокупной» ставки с 26% до 34% от фонда оплаты труда (последующее под давлением бизнеса снижение ставки до 30% с 2012 г., но уже с отказом от «нулевого регресса») привело к увеличению общего уровня налоговой нагрузки на сектор. А ведь сколько сил было израсходовано и копий сломано в начале 2000-х гг., чтобы свести все социальные платежи в один ЕСН, от которого в 2010 г. государство так легко отказалось!

- Введение с 2013 г. обязанности по ведению бухгалтерского учета в полном объеме для организаций, находящихся на упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности (ранее такой обязанности не было).

- Повышение для индивидуальных предпринимателей с 2013 г. фиксированных социальных платежей в пенсионный фонд и фонд обязательного медицинского страхования почти в 2 раза. Именно это решение заставило уйти в тень или с рынка уже несколько сотен тысяч ИП-шников – самую многочисленную и наиболее бедную часть российского малого предпринимательства. Решение вернуться к условному статус-кво по фиксированным взносам с 2014 г. кардинально ситуацию уже вряд ли изменит, если при этом не будут осуществлены более «радикальные» меры по улучшению хотя бы фискальной среды.

- Введение в действие Банком России нормы, распространяющей с 2012 г. порядок ведения кассовых операций на индивидуальных предпринимателей. Теперь любой индивидуальный предприниматель без разбора (и «упрощенец», и «вмененщик», и «запатентованный», и «прочий разный швед») обязан: вести прием наличности по приходным кассовым ордерам, выдавать ее по расходным кассовым ордерам, вести кассовую книгу, делая туда записи по каждому «приходнику» и каждому «расходнику», по специальной формуле рассчитывать лимит остатка денег в кассе. Ранее правила работы с наличной «банкнотой и монетой» на ИП-шников не распространялись. По сути, Банк России стер грань между юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, которая установлена действующим законодательством (ИП, в отличие от юрлица, несет ответственность всем своим имуществом по любому обязательству).

Вместо того, чтобы действительно заниматься решением сущностных для бизнеса проблем, которые сам бизнес решить априори не в состоянии (улучшение институциональной среды, реформа правоохранительной и судебной систем, снижение налогового бремени, сокращение избыточного регулирования с одновременным сокращением контрольно-надзорного госаппарата, снижением роли государства в собственности и в целом в хозяйственной жизни страны – власть не должна сама быть еще и предпринимателем) предлагаются суррогатные «решения» по линии так называемой «господдержки МСП».

Приоритеты господдержки МСП

Сегодня вообще сложно найти сферы деятельности МСП (кроме торговых), которые не «поддерживались» бы госденьгами в рамках «федеральной программы поддержки» (по линии Минэкономразвития), равно как сложно найти и «инструменты», которые бы еще в этих целях ни использовались.

Самый «испытанный» инструмент – раздача грантов начинающему бизнесу (в том числе на открытие собственного дела). Сколько уже сказано в научной и ненаучной литературе относительно экономической и социальной неэффективности этого инструмента, но в России он продолжает использоваться.

Вторым бесспорным приоритетом, в сторону которого движутся выделяемые государством деньги, остается так называемая «инфраструктура поддержки». Она весьма многообразна и включает длинный перечень объектов такой инфраструктуры: от бизнес-инкубаторов, региональных фондов содействия развитию венчурных инвестиций, центров поддержки предпринимательства до центров для детей. Одно из самых вкусных «инфраструктурных» направлений – финансирование «мер, направленных на формирование положительного образа предпринимателя, популяризацию роли предпринимательства» (тут фантазии чиновника и «инфраструктуры» нет предела). Никакого независимого анализа обоснованности создания тех или иных инфраструктурных объектов не проводится, как и анализа эффективности выделения им средств в предшествующий период. Таким образом, из федерального центра просто «подпитываются» деньгами соответствующие региональные лоббистские группы, заинтересованные в постоянном увеличении государственного финансирования расходов по направлению «поддержка МСП». Создается видимость интенсивной работы, а также поощряется безусловная лояльность этих лоббистских групп в регионах профильному департаменту Минэкономразвития – во всяком случае, до тех пор, пока министерство будет продолжать политику софинансирования «институционального строительства», не вводя никакой отчетности и ответственности за результаты такой деятельности.

Национальный институт системных исследований проблем предпринимательства (НИСИПП) в свое время провел два раунда исследования того, как влияет «господдержка» МСП на его развитие. Были составлены два региональных индекса: регионы проранжированы (1) по уровню развития МСП и (2) по объемам выделенных на сектор средств. Для оценки степени зависимости между показателями степени развития сектора и государственной активности в части его поддержки использовались коэффициенты согласованности двух ранжирований (т.е. мест регионов в каждом из сводных индексов), а также регрессионный анализ применительно к числовым значениям индексов.

Согласованность рангов по двум индексам оказалась крайне низкой. Так, в 2009 г. значение коэффициента корреляции рангов Спирмена составило 0,25, в 2010 г. – 0,123. Это как раз и свидетельствует о том, что объемы государственной поддержки не влияют на место региона по уровню развития малого и среднего предпринимательства среди других регионов.

Вывод был подтвержден результатами регрессионного анализа. Так, значение коэффициента R², характеризующего долю дисперсии, объясненной регрессионной моделью, свидетельствует о низкой значимости объясняющей переменной, общей несостоятельности модели, а, следовательно, и анализируемой зависимости (см. табл. 1).

Таким образом, анализ подтверждает фактическое отсутствие статистически значимой связи между объемами оказываемой государством поддержки и результатами деятельности малых предприятий (низкое значение R² и незначимость объясняющей переменной).

Иными словами: сколько денег ни выделяй – толку не будет.

Тем не менее, на днях малому бизнесу опять было предложено широкомасштабное счастье. Опять со стороны Минэкономразвития. Правда, теперь устами нового министра Алексея Улюкаева (см. подробнее стенограмму выступления на заседании правительства). Как выясняется, «счастье» это опять в госденьгах, в снятии «ресурсных ограничений».

Схема как обычно такая: одной рукой будут отнимать у всех (ладно бы только через налоги, так ведь еще административными барьерами, силовым давлением, коррупцией), другой – «компенсировать издержки», но уже не всем, а только приоритетным и особо достойным (избранным, аффилированным).

Для этой селективной поддержки планируется создание федерального гарантийного фонда, использование для обеспечения кредитов фонда национального благосостояния (ФНБ), расширение доступа к госзаказу (в который раз), рефинансирование банков под залог бумаг, обеспеченных кредитами МСП.

Бизнесу опять пытаются сверху «помочь» решать его сугубо рыночные проблемы (которые бизнес должен решать самостоятельно). И не решают те, которые бизнес сам никогда не решит.

Эйфория по поводу экономической амнистии, под которую, по первоначальным планам (подсчетам), должно было попасть свыше 100 тыс. предпринимателей, свелась к фарсу: в первый месяц ее действия на свободу вышли 13 человек (8 из СИЗО и пятеро – из колоний). Предпринимателей не выпускают из мест лишения свободы, а амнистия действует только полгода: кто не успеет – тот опоздает.

Не успел заработать один «импульс сверху» (для властной вертикали), как начинается встречное (или броуновское?) движение. Теория двух и более государственных «рук», где одна не знает, что делает вторая, а третья не ведает о существовании двух первых. Экспертов, привлеченных ранее к работе над проектом экономической амнистии, вдруг начинают вызывать в Следственный комитет и задавать вопросы, связанные с подготовкой законопроектов о либерализации уголовного законодательства. Обсуждается предложение о введении уголовной ответственности за неуплату страховых взносов. Минюст, в частности, предлагает ввести в УК новые статьи: 199.3 и 199.4.

Значит ли это, что о либерализации уголовного кодекса можно забыть? И когда можно ждать очередных прогнозов развития МСП от профильного департамента Минэкономразвития? Впрочем, рецепт «нового» лечения, скорее всего, будет прежним: многократное увеличение финансирования «программы господдержки».

Владимир Буев

Подготовил к публикации Илья Воробьев