Только что в Ханое был подписан российско-американский протокол о вступлении нашей страны в ВТО. Отечественные эксперты расценили это событие по-разному. Мы обратились к директору Института проблем глобализации Борису Кагарлицкому с просьбой высказать свое мнение по этому вопросу. 

- Борис Юльевич, после длительных проволочек, в то время, когда саму ВТО терзают внутренние противоречия, Россия получила наконец американское «добро» на присоединение к этой организации. Не получится ли так, что мы в последний момент купили билет на «Титаник», причем отнюдь не в первый класс?

- Этот вопрос сам по себе подразумевает определенный ответ, и я с этим вариантом ответа, на самом деле, согласен. Давайте посмотрим на ряд достаточно принципиальных моментов: как шла подготовка России к вступлению в ВТО в 2001-м году. Тогда казалось, что Россия завтра - послезавтра туда вступит. А как это выглядит сейчас?
Удивительное различие, почти зеркальное: в 2001-м году общество в принципе не понимало, что такое ВТО, зачем оно и почему. Казалось, что это – нейтральная, чисто техническая организация. Но при этом целый ряд представителей крупного бизнеса очень нервничал, потому что понимал, что для их предприятий это – очень серьезный удар.

- Да. Все так и было.

- Сейчас ситуация обратная: бизнес, в общем, достаточно спокойно относится к ВТО, особенно крупный бизнес. Средний и малый бизнес, конечно, нервничают. Но зато в обществе при этом возрастают недоумение, недоверие и даже страх по поводу вступления в ВТО. И это вполне понятно: российский бизнес за последние пять – шесть лет накопил очень большие деньги, включился в глобальные процессы и в силу этого стал гораздо меньше интересоваться, например, собственным производством в России. Интересы крупного бизнеса уже глобальные, а не относящиеся только к собственному отечеству. Там прекрасно понимают, что нефть так или иначе будет, какие-то ресурсы будут, и они будут выкачиваться из страны. А для того, чтобы разворачивать глобальный бизнес, крупным корпорациям гораздо удобнее работать в мировом масштабе. И ВТО для них – очень удобное поле.
Для населения же становится понятно, что все те позитивные сдвиги, которые у нас были за последние пять – шесть лет, на самом деле, очень не прочны. И если еще появится у того же самого крупного бизнеса России дополнительная возможность отсюда уходить и выносить производство в другие места…

- Выводить капиталы…

- Да, выводить капиталы и просто меньше нами интересоваться, а нельзя сказать, чтобы они сейчас нами слишком сильно интересовались, то положение станет еще хуже. И, по крайней мере, многие из тех достижений, которые имеются у нас на сегодняшний день, будут поставлены под угрозу.
Вот очень простой пример: на заводе «Форд» в Ленинградской области, по оценкам профсоюзного комитета завода, доля заработной платы в себестоимости машины составляет 2,5%. По европейским масштабам это очень мало.

- По европейским масштабам это – ничто.

- Но я вас уверяю, что можно найти целый ряд стран в Азии и в Африке, где долю заработной платы в себестоимости машины можно понизить до 1%. Правда, машины, может быть, будут хуже, но это уже совершенно другой вопрос.
Сейчас нам говорят успокоительные фразы о том, что автомобильная промышленность получает семь лет переходного периода. Но также можно сказать: вас, конечно, повесят, но не завтра, а через семь лет. Ведь в любом случае через семь лет у нас будут те же проблемы, а, может быть, и еще худшие. Ведь сейчас пока хорошая конъюнктура – дорогая нефть. Но нефть уже начала дешеветь, и речь идет о том, что тенденция к снижению нефтяных цен будет продолжаться как раз лет семь – восемь.

- Да, все ждут именно этого.

- И когда мы уже окажемся в ВТО по полной программе, когда будут сняты все последние ограничения, мы окажемся в самом худшем положении. Понимаете: мы не только лучше не адаптируемся, а будем в худшем положении, чем сейчас.
И многие это прекрасно чувствуют. Вы видите, как развертывается то же автомобилестроение? Заметьте: сторонники вступления России в ВТО говорили нам, что протекционистские меры диктуются российскими автомобилестроителями, всеми этими ВАЗами и ГАЗами, которые не умеют делать хорошие машины.

- Это говорилось постоянно и открыто. И писалось повсеместно.

- И это – чистая правда, но только в результате именно этих протекционистских мер в Россию пришли «Форд», «Тойота», «Хюндай», «Фольксваген» и, Бог знает, кто еще.

- «Ауди», например.

- Да, пришли все те, кто умеет делать хорошие машины. И теперь у нас стали делать хорошие машины.
И протекционистские меры были как раз фактором привлечения иностранного капитала. А мы слушали чистую, совершенно сознательную ложь о том, что страны с открытыми рынками в большей степени привлекают иностранный капитал. Хотя это далеко не всегда так.
Во многих случаях, при определенных стратегиях, как раз страны с закрытыми, защищенными рынками больше привлекают капитал из-за рубежа. Причем есть очень важный момент: надо понимать, почему Китай привлекает иностранный капитал, почему его привлекает Россия.
Китай или Вьетнам привлекают капитал крайне дешевой рабочей силой. Она там значительно дешевле российской. Россия привлекает иностранный капитал своими ресурсами и тем, что здесь есть на сегодняшний день деньги. Она отличается достаточно привлекательным внутренним рынком, который будет привлекателен для производства, только если будет защищен. Иначе этот рынок будет просто завален импортным товаром. А единственный способ защититься при открытом рынке состоит в том, чтобы понизить себестоимость товаров. Как? Понизив заработную плату. И тот же «Форд» будет вынужден не повышать зарплату, допустим, до 3%, на что при нынешних условиях можно было бы пойти, а понижать ее до 1,5%. А рабочим, если он начнут протестовать, скажут: «Мы сейчас переведем производство, например, в Таджикистан, или в ту же Грузию, где зарплаты ниже в разы».
Так что правила ВТО дают возможности для корпоративного шантажа, причем не только в отношении рабочих, но и государства тоже. Поэтому корпорациям правила ВТО интересны и выгодны.
Другое дело, что крупный бизнес, как российский, так и международный, на этом выигрывают, а средний и малый бизнес, конечно, приносятся в жертву. Он окажется в условиях очень жесткой конкуренции. И хотя нам все время говорят, что малый и средний бизнес – это опора современной рыночной экономики, но политика ВТО совершенно сознательно направлена на уничтожение малого и среднего бизнеса как фактора, который препятствует тотальному контролю корпораций. Ведь ВТО защищает интересы крупных транснациональных корпораций. И поэтому эта организация вызывает такое возмущение и сопротивление не только в России, но гораздо больше в развитых странах Запада.
Эти страны, казалось бы, должны выигрывать от членства в ВТО: правила ведь написаны лидерами этих самых стран. Но для средних слоев, особенно для малого бизнеса, эти правила совершенно губительны. И там, естественно, возникает сопротивление. Точно также они негативно воспринимаются профсоюзами, поскольку реально видно, как в целом ряде секторов экономики, прежде всего, в США идет реальное снижение заработной платы.
В западном варианте это снижение нивелируется ростом задолженности: люди в реальном измерении зарабатывают меньше, компенсируя этот разрыв увеличением кредитов. В Америке сейчас можно обнаружить удивительную вещь: реальная зарплата снижается, а потребление остается на том же уровне и даже чуточку растет. При этом катастрофически растет так называемый «семейный долг», а также долг малых и средних фирм. Причем этот последний долг растет просто чудовищно, и чем это кончится, неизвестно. Думаю, ничем хорошим это кончиться не может.
А в России банковский сектор слабее в разы, и подобного рода динамику выдержать без повторения дефолта очень сложно. Соединенные Штаты, при том, что это – очень неприятная тенденция, могут себе позволить некоторое время держаться, не доводя дело до катастрофы. В России в таких условиях очередной дефолт состоится в течение 5 – 6-ти лет, а, может быть, даже быстрее.

- То есть Вы согласны с теми экспертами, которые утверждают, что радоваться вступлению в ВТО не стоит?

- Да. Радоваться нечему. Можно надеяться только на следующее: ситуация в России будет по ряду позиций ухудшаться в те 7 лет, которые даны нам для адаптации. Но в самом ВТО может произойти кризис. И где-то в 2014-м году, когда все условия должны полностью вступить в силу, эта организация, если не развалится, то будет находиться в весьма плачевном состоянии. Это было бы для нас спасительным вариантом.
И сегодня любая техническая задержка, связанная ли с американским конгрессом, с позицией Грузии или Молдавии, на самом деле, - подарок российскому обществу.


Беседовал Владимир Володин