Работа основана на эмпирическом обследовании (формализованном интервью) руководителей 822 крупных и средних акционерных обществ (АО) отраслей промышленности и связи, проведенном в 2005 году. Опрос – это часть совместной исследовательской работы Института анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ и Института экономических исследований Университета Хитоцубаши (Токио) по проблемам интеграции и корпоративного управления. Полевые работы выполнены специалистами «Аналитического центра Юрия Левады (Левада-центра)» в 64 субъектах Российской Федерации. Детальное описание совместного российско-японского проекта, организации и инструментария обследования приведены в [Долгопятова, Ивасаки, 2006], там же читатель найдет и основные эмпирические результаты опроса по выборке в целом.

Постановка проблемы: трансформация корпоративного контроля

В конце 1980-х гг. контроль над государственными предприятиями фактически осуществлялся коалициями трудовых коллективов и администраций. Ваучерная приватизация привела к легализации контроля в первичной структуре акционерного капитала. К моменту завершения массовой приватизации акционерная собственность российских предприятий справедливо рассматривалась как распыленная и инсайдерская практически всеми без исключения исследователями (напр., [Blasi, Kroumova, Kruse, 1997]). Ограничения в реализации прав собственности на фоне сильного трансформационного спада и высокой инфляции (неликвидность акций, отсутствие дивидендов, вывод активов c предприятия в интересах менеджеров) стимулировали акционеров к концентрации собственности для получения легитимного контроля над акционерными обществами.

Российский корпоративный сектор в условиях несовершенства правовых институтов пошел по ожидаемому пути формирования крупного акционера с пакетом акций, позволяющим ему контролировать управляющих [Stiglitz, 1999]. Кстати говоря, межстрановые сопоставления демонстрируют разнообразие структур собственности и форм контроля акционерного капитала, причем распыленная собственность является скорее исключением, чем правилом [La Porta et. al., 1998; La Porta, Lopez-de-Silanes, Shleifer, 1999].

Для российских компаний характерна крайне высокая степень концентрации акционерного капитала, которая подтверждена практически всеми эмпирическими обследованиями последнего десятилетия. В российских условиях сформировалась модель корпоративного управления, в которой доминирующие акционеры непосредственно участвуют в управлении компаниями в качестве их топ-менеджеров. Совмещение собственности и контроля стало формальным институтом российской корпоративной практики, ограничивая возможности использования наемного менеджмента.

В то же время, в условиях интенсивных интеграционных процессов в российском бизнесе происходили существенные изменения в составе доминирующих акционеров, а также в способах реализации корпоративного контроля в компаниях. Расширяя границы фирмы, интеграция, соответственно, трансформирует взаимоотношения между участниками корпоративного управления. В [Долгопятова, 2004], опираясь на ограниченный круг интервью, было показано, что разделение владения и контроля (формальный индикатор определен как наличие наемного генерального директора АО при отсутствии крупных пакетов акций у других менеджеров компаний) характерно, прежде всего, для предприятий, входящих в бизнес группы на правах рядовых их членов. Если же предприятия представляло бизнес (то есть было автономной компанией или головной компанией бизнес-группы), то здесь доминирующие собственники практиковали формально зафиксированное совмещение функций. Разделение собственности и контроля сопровождалось более высокой степенью концентрации собственности, более активной сменой высших менеджеров и формированием современных управленческих команд. При этом в советах директоров компаний превалировали представители акционеров, тогда как исполнительный менеджмент иногда не входил в состав членов совета. Напротив, совмещение собственности и контроля отдает советы на откуп менеджерам, а акционеры, исполнительные и неисполнительные директора образуют единую группу лиц.

В настоящей работе мы поставили задачу подтвердить или опровергнуть полученные выводы на обширной выборке, а также проанализировать иные предпосылки и последствия обособления функции управления в компаниях, оставляя в стороне вопрос о неформальных механизмах контроля доминирующих собственников².