Это – последняя часть беседы с Юрием Симачёвым, и посвящена она в основном вопросам бюджетных расходов, налогов и сборов.
- Юрий Вячеславович, мы говорили о том, как эксперты видят (или хотят увидеть) образ будущего, о вопросах более-менее общих. Но живём мы в реальности, где вопросы частные оказываются для людей, занимающихся предпринимательской деятельностью, куда важнее любых общих вопросов. Наглядный пример того, что ждут и что получается – история с налогами.
С высоких трибун не раз и не два обещали, что налоги повышаться не будут. И основные налоги, действительно, не повышаются. Но повышаются взносы и сборы, которые официально отказываются считать налогами.
Минфин, например, вышел с предложением, не снижая сборов в пенсионный фонд, установить дополнительный сбор на каждого работающего гражданина, который должен будет платить определённый процент с зарплаты помимо того, что платит работодатель, себе на накопительную часть пенсии. То есть идет постоянное наращивание, если не основных налогов, то сопутствующих сборов.
При этом делаются публичные заявления: что вы, что вы, все и так обложены, все должны почувствовать заботу. Непонятно, правда, о чём.
Так вот – с этим-то что делать? Сборы – это косвенные налоги, и с их увеличением бизнес всё активнее уходит в тень. Прецеденты хорошо известны.
- Я это уже много раз комментировал.
- Но политика ведь не меняется.
- Да, и это – такая прямолинейная реакция: не имея возможности, либо, чувствуя затруднения улучшения предпринимательской среды, хотя в этом направлении власти тоже пытаются что-то сделать, чтобы увеличить доходы, поднимаются налоги для бизнеса.
Понятно, что есть стремление сбалансировать бюджет. Понятно, что есть существенная часть неэффективных расходов, которые не сокращают, поскольку для этого нужно прямо сказать: вот здесь – хорошо, а здесь – плохо. А это никто не рискует делать, предпочитая всем срезать финансирование на 10%.
- А в чём такой риск: сказать, что здесь хорошо, а здесь – плохо?
- Риск в том, что это споры, это давление, дополнительные интриги. А когда надо достаточно быстро и относительно бесконфликтно сбалансировать бюджет, фронтальный подход получается более эффективным, менее затратным для представителей определённых министерств.
Я категорически не согласен, что этот подход эффективен и полезен для развития экономики, а просто поясняю, почему так происходит.
Мы можем сколько угодно говорить о том, что правильно и что необходимо, но есть естественная и понятная мотивация людей, работающих в правительстве. Они могут быть сами по себе хорошими и правильными, но, сталкиваясь с грузом различных сложных факторов, начинают искать не то, чтобы простые решения (это – тоже не простое решение), но решения более проходные. Ведь и сроки тоже важны.
С моей точки зрения, неправильно, что не обсуждается вопрос о повышении выше установленной плоской шкалы налога для относительно богатых граждан. Мне кажется, что внутреннее ощущение у существенной части зажиточных граждан от того, что они платят больше, выполняя в этом плане некую социальную функцию, несут некую социальную ответственность, было бы нормальным. Я не думаю, что в этом случае все рванули бы в тень и стали прятать свои доходы. Ситуация меняется, и стремление жить честно, по-моему, возникает.
Появляется какое-то стремление обращать внимание на свою репутацию: в экономике и в обществе начинает работать репутационный капитал. Это важно.
Я не думаю, конечно, что это сразу всё компенсирует, но, тем не менее, возможны и такие решения. И упёртость в плане: это – наше великое завоевание, его нельзя трогать, для меня не совсем понятна. Я согласен: это удобно – не подавать никаких деклараций – плоская шкала. Но если, на самом деле, сделать нормальное администрирование, а, по-моему, налоговая служба готова к нормальному администрированию, то можно избежать тех проблем, которые были раньше. Сейчас у налоговой службы совсем другой потенциал
- И последняя тема: почему у нас в тот момент, когда уже ясно, что всего недостаточно, только что нам провалили, в том числе и по политическим мотивам, размещение евробондов. Почему, сокращая расходы бюджета на то, на что они и без того сведены к минимуму – те же науку, образование, здравоохранение, культуру, мы не сокращаем военные расходы, расходы на госаппарат и так далее.
- Что касается военных расходов, то тут я не специалист. Их в своё время подняли, и я не уверен, что они так легко могут быть сокращены. Понимаете, нарастить расходы можно, сократить их довольно сложно.
Да, наверное, нужно определённым образом контролировать расходы на оборонный сектор. Я с этим согласен. Но я не очень понимаю, как это сделать.
Да, наверное, нужно внимательнее посмотреть, что происходит с санкциями, и каким образом у нас реализуется логика по импортозамещению.
Лично я абсолютно уверен, что у нас должна быть одна политика , направленная на повышение конкурентоспособности. В этом плане в конкретных случаях политика по импортозамещению может вписываться в логику повышения конкурентоспособности, а в каких-то случаях она будет препятствовать этому процессу, поскольку наоборот оказывается необходимым покупать ещё больше какого-то импортного оборудования, комплектующих, запчастей к нему, чтобы обязательно обеспечить конкурентоспособность.
Проблема-то в чём? В чём принципиальный ограничитель? Дело не в том, что западное оборудование дешевле, или его кто-то нарочно проталкивает. Дело в том, что оно обеспечивает некоторый уровень качества, который аналогичное российское оборудование не обеспечивает. А дальше возникает вопрос балансировки. И, по-моему, неправильно ставить вопрос импортозамещения во главу угла и относиться к нему как к некоему фетишу. Не надо забывать, что инновации и импортозамещение – лишь инструменты
для достижения конечной цели – конкурентоспособности нашей экономики. При этом конкурентоспособность экономики может быть в текущем измерении, а может и в среднесрочном и долгосрочном измерении. Поэтому здесь требуется разумный баланс. Компаний не надо.
- И, наверное, самый последний вопрос: как Вы считаете, что будет предпринято в ближайшее время? Ваш прогноз.
- Я не могу дать такого прогноза. Я, с одной стороны, вижу реальные действия, реальное желание власти опереться на некоторые экспертные представления: что можно сделать, как дальше можно жить. Ведь это же было искреннее желание в то время, когда писали программу 2020.
- В искреннее желание я готов поверить, но где программа, она же была написана?
- К сожалению, у меня нет ответов на все вопросы.
Я могу сказать: есть искреннее желание получить ответы. А ответы бывают либо противоречивые, либо чего-то не учитывающие. Они могут быть исключительно правильными и хорошими, но, по тем или иным причинам, неприемлемыми.
Понимаете, во-первых, не надо завышать уровень нашего экспертного сообщества. Да, там есть много интересных предложений. Да, люди там, безусловно, замечательные. Я сам неразрывно связываю себя с этим сообществом. Но есть моменты, когда решительные и понятные советы, как правило, неприемлемы и близки к какой-то прокламации, выглядят очень красиво, а как их можно реализовать – непонятно. А как только начинают поступать более сложные предложения, то никак не могут договориться между собой сами эксперты, говорящие прямо противоположные вещи.
Тем не менее, повторю это ещё раз, в кризис открывается окно возможностей, и появляется потребность у лиц принимающих решения, по крайней мере, ещё раз послушать, что скажут эксперты.
Я не согласен с утверждением, что всё это не учитывается. Да, не всё принимается. Да, может быть, правительственные постановления не отражают все те пункты, что предлагают эксперты. Но в ходе этих обсуждений, дискуссий, улучшается понимание, что происходит, и куда надо двигаться. И это уже хорошо.
Беседовал Владимир Володин