Не хватает прав доступа к веб-форме.

Записаться на семинар

Отмена

Звездочкой * отмечены поля,
обязательные для заполнения.

Сектор МСП: Банковское кредитование и государственная финансовая поддержка
 

Чупров Валерий Юрьевич

Валерий Чупров, Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Ненецком автономном округе. Государство не хочет видеть в бизнесе равноправного, добросовестного и также любящего Родину партнёра. Часть первая.

В последнее время появилось много инициатив, официально направленных на поддержку малого бизнеса. О целом ряде из них мы беседуем с Валерием Чупровым, бизнес-омбудсменом Ненецкого автономного округа.

- Валерий Юрьевич, законодательные новации, касающиеся поддержки предпринимателей, сыплются, как из рога изобилия. Правительство не так давно установило мораторий на ряд платежей бизнеса, и, кажется, уже принят документ, ограничивающий во времени прокуратуру в проверках предпринимателей.

- Нет, пока есть такой проект, он поступил в Госдуму, информация о нём появилась буквально на днях. Это – проект федерального закона, разработанный Минюстом в рамках соответствующего поручения Правительства. Основные его параметры сводятся к тому, что будут установлены предельные сроки…

- По-моему, речь идёт о сроке в 90 дней.

- Да, это максимальный срок, с учётом возможных продлений. А так – 30 дней. 90 дней – при необходимости проведения экспертиз, сложных исследований, всех прочих действий. Причем продление до 90 дней осуществляется уже Генеральным прокурором.
А ведь на сегодняшний день конечных сроков фактически нет: проверяют, что хотят и сколько хотят.
И этим устанавливаются сроки для нашего самого главного надзорного ведомства, которое ни в чём себя не ограничивало. Считалось ведь, что это не нужно: прокуратура – «око государево», надзирающее за всем. Поэтому проверять могут столько времени, сколько хотят.
Но сроки – это лишь один важный момент. Во-вторых, определяются объемы и пределы тех документов, той информации, которая может быть получена в рамках проверки по запросу.
Лично мне приходилось сталкиваться в прошлой практике с прокурорскими запросами, где буквально в трёх – четырёх строчках требовалось «в связи со служебной надобностью при проведении проверки» предоставить документацию, причём «незамедлительно». Кстати, недавно услышал о существовании «бухгалтеров-грузчиков» - именно такими должностями российский бизнес реагирует на реалии «проверочного бытия»: сканеры, копиры, тележки для бумаг…

- …И прислать все документы, какие только могут быть?

- Совершенно верно. В списке могло оказаться 20, а то и 30 разных позиций, и предприниматель просто не понимал, что же будут проверять. Например, истребуются: штатное расписание, утверждённое на текущий год, предшествующее штатное расписание, должностные инструкции, инструкции по ТБ на всех работников, явочную численность (кто на больничных), и вдобавок, табеля учета рабочего времени за два года... И люди сидят и гадают: в чём же будет смысл проверки? Что или кого будут искать?
Теперь речь идёт о том, что документы, не связанные с проведением самого контрольного мероприятия, требовать нельзя. Их проверяемый может не представлять. Более того, можно не предоставлять и документы, которые предоставлялись в ходе проверок ранее или данные, находящиеся в открытом доступе. И четко зафиксированный срок на подготовку документов по запросу – 10 дней. Со дня представления прокурору документов исчисляется 30-дневный срок проверки.
Я не знаю, какова будет судьба этого законопроекта: насколько быстро и легко он будет проходить в Думе, но за последние годы это – первый такой молчаливый, но рациональный упрек в сторону прокуратуры, имея в виду её контрольные возможности.
И ещё я вспомнил один тезис в этом законопроекте, который, на первый взгляд кажется чисто теоретическим, но, на самом деле, имеет большой практический смысл. В законопроекте сказано, что прокуратура, являясь государственным органом, не должна в своей деятельности подменять иные государственные органы, имеющие полномочия в той или иной сфере контроля.
Связано это с постоянными её смычками с Роспотребнадзором и прочими контролёрами, которые, если не могут что-то сделать сами, то идут следом за прокурорами в любые места, в любые сети, на любые грядки, куда бы то ни было.
Вот такой законопроект появился.

- Это реальная помощь бизнесу?

- По крайней мере, на сегодняшний день, как бы там ни было, во главе всего перманентного проверочного движения в Российской Федерации, безусловно, находятся органы прокуратуры.
Я Вашему вопросу даже не удивился… И Вы его задали вполне обыденно. Видите, как трансформировано наше восприятие? Я-то считаю, что облегчение ситуации для бизнеса – это «бонус», дополнительный эффект, если хотите. А основным бенефициаром таких инициатив является само государство! Просто не принято смотреть на вещи с этого угла. Ведь проблема избыточности контроля - это болезнь государственного управления, а не бизнеса. Поэтому, если Вы спросите «Это реальная помощь государству и бизнесу?», я отвечу – да.

- Но это – не единственный «пряник» отечественным предпринимателям. Есть и надзорные каникулы для малого бизнеса. Если у предпринимателя надёжная репутация, его на время избавят от проверок. Правда, мораторий касается только плановых проверок, которых у нас, как известно, меньше половины от общего количества.

- Да, их меньше половины.

- Насколько это облегчит жизнь бизнесу, или мы увидим, как за счет отмены проверок плановых резко возрастёт количество проверок внеплановых?

- А у нас зачастую именно так и бывает. Мы с Вами взрослые люди и нам приходилось видать такое: если появляются публичные заявления президента (а мы помним, как в Послании Федеральному собранию было сказано, что добросовестный бизнес необходимо освободить от постоянного надзора), то все начинают гадать, чем это обернется. А ведь скоро уже будет год, как это прозвучало. Но вот эти слова всё же трансформировались в этот ужатый мораторий. И речь идёт уже не о малом и среднем, а только о малом бизнесе. Более того, о малом бизнесе, не совершавшем за предшествующий период времени (речь идёт о трёх годах) ряд административных правонарушений. К этому добавляется ещё куча разного рода изъятий: мораторий не будет распространяться на тех, тех и ещё вот тех.

- Да, целый ряд сфер деятельности выпал из моратория.

- И мораторий будет всего длиться три года.
Что же получается фактически? 294-й Федеральный закон, действующий сегодня, говорит, что плановые проверки должны проводиться не чаще одного раза в три года. Значит, если я за предыдущие три года (до 1 января 2016 года) попадал под проверку, и по её итогам были вынесены какие-то существенные замечания, то в следующие 3 года меня проверили бы планово ещё раз. Но, возможно, я из этой проверки «выпаду», если нарушения сочтут несерьёзными. На один трёхлетний плановый цикл.
Скажу Вам честно, вся остальная контрольно-надзорная жизнь будет продолжаться. И получается, что у нас всегда, когда речь заходит о контрольно-надзорных функциях государства, она от широкого дискуссионного поля до практической «делянки» всё сжимается, сжимается и сжимается, и остается какой-то шагреневый лоскутик. От 294 закона за период его действия остался такой вот кусочек.
Путём постепенного выхолащивания смыслов и бесконечных изъятий закон с гордым названием «О защите прав…» превращается в нормативный документ, закрепляющий внушительный список случаев, когда эта защита просто не гарантируется.
Теперь конкретно то, что касается моратория. Его громко назвали: мораторий, каникулы надзорные и так далее. Но к чему это, в конце концов, привело? Буквально во время последнего обсуждения законопроекта на правительстве приходит подготовленный член кабинета министров и прямо заявляет: надо убрать из списка аудиторов. А ему отвечает другой министр: и управляющие компании в сфере ЖКХ. И премьер-министр с ними соглашается. Хорошо ещё, что не все сидевшие за столом высказали свои предложения, а то от законопроекта вообще ничего бы не осталось. Если собрать все сделанные изъятия, окажется, что в них оказались и аудиторы, и СРО, и многое другое.
Давайте не будем пессимистами, но допустим такую ситуацию: до вступления закона в силу 1 января 2016 года у нас впереди ещё четыре месяца. И может случиться так (у нас это бывает), что, условно говоря, завтра опять развернётся шумная компания, например, по выискиванию чего-нибудь. Кто-то где-то санкционные продукты ест, или что-то ещё такое. С неделю понагнетают страсти, и до 2016 года вполне можно закон поправить, исключив из него кого-нибудь ещё. Зададут вопрос: кто ещё мешает нам всем жить? И ответят: вот этих надо постоянно проверять и вот этих тоже. Конечно, мораторий – это дело благое, но во что оно, в конце концов, превратилось? К сожалению, большого влияния на ситуацию он иметь не будет.

- Валерий Юрьевич, на нашем сайте недавно было опубликовано интервью с известным экспертом Юрием Симачёвым. И, когда речь зашла о нулевой ставке для только что зарегистрированных малых предпринимателей, он сказал: «Если это и возможно, то только с существенными ограничениями. Ведь вслед за этим начнется волна, что этим режимом стали злоупотреблять более крупные компании, которые стали дробить свой бизнес, чтобы уйти от налогообложения. И так далее, и тому подобное».
И это у нас правило для законов, связанных с поддержкой малого бизнеса: ограничения вводятся практически всегда.

- Ну, это – позиция государства, которое, с моей точки зрения не хочет видеть в бизнесе равноправного, добросовестного, трудолюбивого, и также любящего свою Родину субъекта, как и представители государства. Поэтому, как только начинается обсуждение введения даже не льготы, а какой-то преференции, послабления, тут же начинается моделирование различных вариантов уловок: кто что может придумать. И мы все с этим живём, начиная с руководителей государства, говорящих: им только дай – завтра они запишут фирму на тёщу, послезавтра – на кого-то ещё.

- Но ведь бизнес поставлен в такие условия, что приходится записывать что-то на тёщу. Иначе просто заклюют.

- Вот поэтому мы с Вами обсуждаем снижение доли плановых проверок. И мы же понимаем, что, как только институт уполномоченных по защите прав предпринимателей начал говорить о непомерном проверочном зуде государственных органов, про плановые проверки, у нас стало расти из года в год количество внеплановых проверок. Плановые проверки должны попасть в план, откуда их могут вычеркнуть те же прокуроры, а внеплановые организовать проще. Поэтому их число растёт. В прошедшем году у нас их число превысило число плановых проверок. И понятно: если госорганы увидят, что им не дадут заниматься проверками планово, они найдут возможности компенсировать это валом внеплановых проверок.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин.
 
Консорциум компаний по цифровизации социальной сферы
Учебник "Национальная экономика"

Поделиться

Подписаться на новости