В последнее время в отечественных СМИ появляется довольно много материалов о взаимоотношениях государства, особенно в лице отдельно взятых чиновников, и бизнеса. Причем в основном обсуждается вполне определенный круг проблем. Первое: чиновники уже не выполняют тот самый закон, согласно которому проверки фирм могут проводиться только с разрешения прокурорских органов. Второе: у нас чиновники не выполняют закон о госслужбе, запрещающий им одновременно с работой в органах власти и заниматься бизнесом. То есть не все из них даже переводят свои фирмы в доверительное управление.
О том же, как ведут себя на рынке фирмы их родственников и друзей, написано очень много. Поскольку у нас идет сейчас охота на команду Лужкова, не так давно в «Коммерсанте» была опубликована, например, статья о строительной фирме брата первого заместителя столичного мэра Петра Бирюкова. Там рассказано, как, расследуя гибель бомжа в сносившемся этой фирмой доме, СКП вышел на вопиющие нарушения закона.
И, наконец, наши правоохранительные органы делают все, чтобы не выполнять указания президента с требованием не сажать бизнесменов в тюрьму до суда. Поскольку эти указания касаются экономических статей, предпринимателям моментально начинают инкриминировать некие другие статьи, по которым их можно отправить за решетку в ходе предварительного следствия.
Мы обратились за комментариями к Владимиру Буеву, исследователю, очень много занимающемуся взаимоотношениями бизнеса и государства.

- Владимир Викторович, после такой преамбулы что бы вы сказали?

- Во-первых, как давно известно, у нас в России строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. И второй известный тезис, который, как говорят, сформулировал когда-то Карамзин, говоря об истории России (история государства и предпринимательства тут не исключение): воруют.

- Говорят, действительно, он это сказал в ответ на просьбу императора Александра Первого одним словом обрисовать ситуацию в России.

- Бюрократический аппарат у нас, несмотря на то, что президент собрался сокращать его на 20%, по-прежнему растет. И государства у нас в экономике по-прежнему слишком много.

- Да, вот тут господин Собянин сказал, что 49% работоспособного населения работает на госпредприятиях, в государственных бюджетных учреждениях.

- Сколько ни говорили в последнее десятилетие о реформах, государство как играло в экономике ключевую роль, так ее и играет. И как было у него множество самых разных рычагов воздействия на бизнес (не только экономических), так и остается.

- Начиная с законодательных.

- Да. Как было законодательство у нас в стране противоречивым и запутанным, когда норма одного закона входит в прямое противоречие с нормой другого закона, так и остается. А если такая ситуация остается, то понятно, что найти какие-то нарушения и даже то, что может расцениваться как преступление, можно найти на любом предприятии, у любого предпринимателя. Так что с формальной точки зрения, ни один предприниматель перед законом не чист. И понятно, что рычагов для давления на бизнес, не только экономических, но и административных, и уголовных очень много. Они как присутствовали раньше, так и присутствуют теперь.
Но давайте попробуем пойти по той последовательности вопросов, в какой они были заданы.

- Давайте. Начнем с законодательства о защите юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного и муниципального контроля. Год назад Вы очень приветствовали вступление этого закона в силу.

- Приветствовал. Ведь согласно ему все внеплановые проверки должны проходить через фильтр прокуратуры. И сейчас приветствую эту новацию закона.

- Должны, но, как выясняется, не проходят.

- Понимаете, к любому новому закону у нас адаптируется не только бизнес, который выясняет, как же его обходить. Адаптируются к нему и представители органов власти. Это – процесс двусторонний. Адаптируются и те, и другие. И обходить закон пытаются и те, и другие.
Разница в том, что одни создают ВВП страны (во всяком случае, его часть), создают своей деятельностью национальное богатство: понятно, что я говорю о предпринимателях. А другие адаптируются к законодательным новациям, чтобы часть этого дохода присвоить, этот доход перераспределить, прежде всего в свою пользу.
И сейчас прокурорских отказов на заявки о проведении проверок, если мне не изменяет память, не менее 50%...

- Да, везде фигурирует эта цифра. Более того: отклоняются зачастую самые лакомые проверки. И эксперты дружно утверждают, что такое количество отказов стало одной из главных причин, почему чиновники стараются обходить прокуратуру.

- Совершенно верно. Но давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Чиновник приходит на проверку. Он ведь не частное лицо у нас? Значит, на самом деле, приходит какой-нибудь Роспотребнадзор, Ростехнадзор и так далее. При этом права уголовного преследования бизнеса ни у кого из них нет. Понятно, что они хотят отыскать такое нарушение, которое позволило бы получить с предпринимателя то, что мы называем «административной рентой». Ведь они не просто так по фирмам ходят.

- Конечно.

- При этом чиновник, по сути своей, труслив (во всяком случае – многие из них), ему не нужны неприятности. И если он так смело приходит в фирму, значит, уверен в том, что никто на него не пожалуется.

- А, может быть, он уверен в том, что, если и пожалуются, его не дадут в обиду собратья по классу.

- Да, и в этом тоже может быть уверен. Значит, нужно продолжать усовершенствовать законодательство, ужесточая его в отношении проверяющих-нарушителей.
Есть у нас прокурорский фильтр? Есть. И для тех, кто его обходит, должно быть введено соответствующее наказание. Если чиновник пришел в фирму с внеочередной проверкой, не одобренной прокурорскими органами, если этот факт доказан (составлен был некий акт или какой-либо другой документ, есть свидетели проверки), то против него должно автоматически возбуждаться уголовное дело. Если контролеры продолжают ходить и снимать административную ренту, а никаких уголовных дел против них не возбуждается (либо начальство прикрывает своих сотрудников, либо сами предприниматели боятся жаловаться), значит, эта система просто так меняться не будет. Нужны прецеденты – и чем больше, тем лучше.
О поведении предпринимателей надо сказать особо: они должны отстаивать свои права. Ведь если они этого не делают, значит, тоже согласны с таким положением вещей. Что может сделать закон, если сам человек заранее готов смириться. У нас много вопросов по правоприменению, но что можно сделать, когда закон напрямую запрещает контролерам осуществлять определенный набор действий государственного и муниципального контроля без фильтра прокуратуры, а контролеры постоянно нарушают его? Только отстаивать свои права. А затем – усовершенствовать законодательство, усиливать ответственность органов власти и их представителей, которые игнорируют законы.

- Здесь есть еще одна деталь: многие чиновники по существу сами являются участниками рынка.

- Что касается нарушений закона о госслужбе, то сразу надо сказать: ментальность российского чиновника – это ментальность временщика. Сегодня я имею доступ к лакомому куску, а завтра – неизвестно что. Понятно, что при такой ментальности у людей достаточно высокого ранга, имеющих доступ к распределению ресурсов, в виде ли выдачи финансовой помощи, в виде ли определения победителя в тендерах и конкурсах, возникает вполне естественное для российского чиновника желание оторвать что-то себе. У наших чиновников нет абсолютно никакой мотивации радеть о деле, а не о собственном кармане.
Поэтому регламентация государственной службы, с моей точки зрения должна быть такова: как можно больше запретов и как можно больше санкций за их нарушение. То есть ситуация должна быть диаметрально противоположной той, что в бизнесе: все, что не запрещено, - разрешено. У чиновников должно быть наоборот: все, что не разрешено, - запрещено.

- Но пока ничего этого нет, и творится чиновничий беспредел.

- Пока хорошо, что факты этого беспредела хотя бы становятся известными. И те материалы отечественных СМИ, с которых Вы начали нашу беседу, - это очень неплохо, это означает, что подобные вещи становятся-таки достоянием гласности.
Если же говорить о том, как предпринимателей отправляют за решетку, то нужно возвратиться к тому, что мы уже сказали: предприниматель у нас - нарушитель закона по определению: такое у нас законодательство.
Причем ни одна законодательная реформа, кроме разве что налоговой и бюджетной завершена не была.
И в условиях неопределенности законодательства предприниматель становится очень уязвимым. Запрещают отправлять в СИЗО по чисто экономическим статьям, значит, будут найдены в его действиях нарушения других статей, уже не экономических.
А поскольку у многих предпринимателей в подобных случаях основное желание – откупиться, чтобы от них отстали, то вся ситуация достаточно ясна. Откупаются они и от дела, и от беспредела.
Необходима политическая воля руководства страны для проведения целого ряда реформ, приведения в надлежащий вид нашего законодательства и правоприменительной практики. Только тогда ситуацию удастся изменить.

Беседовал Владимир Володин