Сегодня достаточно широко обсуждается ряд вопросов, связанных с состоянием отечественной экономики, с развитием российского предпринимательства. С просьбой высказать свое мнение некоторым из этих вопросов мы обратились к президенту НИСИПП, профессору ВЭШ Александру Чепуренко.

- Александр Юльевич, сейчас многие эксперты регулярно говорят и пишут о стагнации в российской экономике: и то нас плохо растет, и это не развивается. Как вы считаете, это – обоснованное мнение, или просто пессимистический взгляд на окружающую действительность?

- Насколько я слежу за статистикой, о стагнации можно говорить лишь в отдельных секторах нашей экономики. Прежде всего, в нефтедобыче и, к сожалению, насколько я знаю, в машиностроении. Это, возможно, не столь заметно для потребителей инвестиционных благ, но говорит о том, что потенциал роста, который существовал последние годы, съеден.
Никаких особых технологических новаций в российском машиностроении мы не увидели. А потому рост сворачивается.

- Но в целом, Вы считаете, что о стагнации экономики говорить пока рано?

- Я думаю, что пока статистические данные о стагнации экономики в целом не говорят. Вопрос другой: в силу каких причин этот рост пока сохраняется. Но то, что он есть, очевидно.

- Второй вопрос: очень активно обсуждается сегодня состояние на так называемом рынке M & A – рынке поглощений и слияний, который находится у нас в весьма неприглядном виде. Захватчиков чужого бизнеса принято ругать, но вот в мае месяце министр экономического развития Герман Оскарович Греф неожиданно заявил, что все раздувают проблему недружественного поглощения (как у нас обычно говорят, захвата) бизнеса, а он считает, что это явление не стоит рисовать одной лишь черной краской. Нужно подходить к этому явлению выборочно: некоторые захватчики чужого бизнеса, конечно, «волки», а некоторые – как раз «санитары леса». И нельзя судит об этом явлении огульно, а надо бы говорить о том, что в нем есть не только отрицательные, но и, если не в целом положительные, то, безусловно, нормальные течения.
Что бы Вы сказали по этому поводу?

- Я во многом согласен с Германом Грефом. Прежде всего, я с ним согласен в том, что нужно проводить различие между недружественными поглощениями, проведенными легально, практика которых существует во всем мире, и силовыми криминальными захватами.
Недавно мы наблюдали, как Лакшми Миттал пытался поглотить «Арселор». И мы видели, какую роль при этом сыграла «Северсталь».
Это – вполне нормально, это в развитых странах практикуется повсеместно – обращение через голову менеджеров к акционерам с офертой о выкупе пакета акций. Это нормально с той точки зрения, что это – тоже форма конкурентной борьбы.
Другое дело, что значительная часть недружественных поглощений в России осуществляется с использованием методов, далеких от правовых. Производятся фальшивые записи в реестры акционеров, для давления с целью передать новым владельцам пакет акций используются силовые органы. Вот об этом можно и нужно говорить.
Правда, опять-таки, насколько я знаю, почитывая журнал «Слияния и поглощения», пик подобных захватов в Москве и Питере был пройден года полтора назад. И с тех пор количество конфликтов такого рода: с использованием параллельных собраний акционеров, созданием параллельных правлений компании, с использованием ЧОПа и ОМОНа для захвата офисов и блокирования работы системных органов управления стало куда меньше. Эти конфликты в Москве и Питере постепенно сходят на нет.
Но в чем я не согласен с Грефом – в том, что эта проблема уже изжита. Масштаб такого рода грязных слияний и поглощений, с использованием неправовых методов по России еще достаточно велик. И идут они не только на уровне крупного, но и на уровне малого и среднего бизнеса в глубинке. И там часто прибегают к услугам силовых структур, и частных, и государственных. Так что говорить о том, что мы уже белые и пушистые, рано.

- Последний вопрос: у нас Дума обсуждает бюджет. Я недавно беседовал с Юрием Вячеславовичем Симачевым (беседу с ним можно прочитать на нашем сайте), и он обратил внимание на то, что «Методология формирования ненефтегазового баланса бюджета России», при всех претензиях к ней, - все-таки шаг вперед.
Но есть и другое мнение: этот бюджет не социальный, опять все средства уйдут чиновникам, силовым структурам и так далее. И это – вместо развития наукоемкого производства, вместо реального повышения пенсий и зарплат бюджетникам и так далее.
Как Вы можете оценить бюджет-2007?

- Я должен признаться, что детально бюджет не изучал пока: он сейчас обсуждается еще в режиме думских слушаний. Но понятно, что чуда произойти не может: если у нас фактически всем заправляют чиновники, то какими заклинаниями вы можете добиться, чтобы расходы на содержание госаппарата сокращались? Поговорили, про бюджет, ориентированный на результат, поговорили про переход со сметного финансирования на систему целеуказаний с четким определением целей, ну, и по понятным причинам чиновникам это совсем не нужно. А никаких в обществе нет сил, которые подталкивали бы власть к иным решения. «Единая Россия» - партия того самого чиновничества и «ворон ворону глаз не выклюет». Так что в этой части, я думаю, ничего такого экстраординарного не произойдет.
Что касается социальной сферы, мне кажется, что это – как на войне: один побеждает, положив 100 тысяч своих солдат, другой побеждает, проведя какой-то маневр, позволяющий обойтись куда меньшими потерями. Поэтому я говорил бы не столько о количестве денег, выделенных на социальные программы, сколько о механизмах, которые в этой области задействованы. Пока то, что я вижу, - это размазывание масла по столу: побольше его, так получается чуть погуще, но масло всегда размазывается достаточно ровным слоем. На мой взгляд, в рамках национальных проектов, социальных расходов пока недостаточно отстроены цепочки, и я не вижу, за счет чего можно добиться роста эффективности социальных расходов.
Есть, допустим, средний город, где должно быть тысяч 25 жителей. Там решается некая социальная задача. Увы, в рамках существующей модели социальной политики она не решается. Значит важнее сменить модель, чем добавлять средства.
Так что в этом смысле я – умеренный пессимист. Конечно, накачивая деньги в социальные программы, можно какой-то эффект создавать, но самоподдерживающего эффекта не будет.

- То есть нужно практически менять социальную модель?

- Да, нужно практически менять социальную модель. Нужно переходить к модели, которую очень хорошо сформулировал в свое время Людвиг Эрхард: «Государство, создай мне условия для того, чтобы я мог работать на себя и других. А об остальном я как-нибудь позабочусь сам».
Это, конечно, не касается больных, стариков, детей. Но остальным надо создавать возможности для нормального эффективного труда, в том числе и путем создания системы стимулов. Если бы удалось помимо ипотечной схемы каким-то образом стимулировать предложение, люди вкалывали бы, как китайцы вкалывают. У нас приехали в один колхоз 13 китайцев, так местный начальник говорит: в восемь утра встаю – они работают; в пять утра встал – работают; в одиннадцать вечера посмотрел – работают.

- Ну, мы, знаете ли, не китайцы.

- При наличии стимулов и наши бы заработали. Только пока стимулов маловато.

Беседовал Владимир Володин