Мы продолжаем беседу с одним из составителей  мониторинга деятельности уполномоченных по правам предпринимателей, экспертом нашего института Яхьей Ализада.

Прекрасно понимая, что ряд его высказываний может вызвать неприятие среди уполномоченных по правам предпринимателей, мы заранее предлагаем им в этом случае выступить на страницах нашего сайта с изложением своего мнения.

- И все же, Яхья, повторю заданный в первой части беседы вопрос, от обсуждения которого мы как-то отошли: какова, с Вашей точки зрения, эффективность работы уполномоченных по правам предпринимателей?

- Какова эффективность…

Конечно, на сегодняшний день, когда бизнес-омбудсмены только-только появились, этой эффективности многие люди еще не замечают. Вместе с тем, работая над уже упоминавшейся и цитировавшейся нашей статьей, мы знакомились с материалами федерального уполномоченного по правам предпринимателей и увидели, что в некоторых делах он и его аппарат уже действуют очень эффективно. У Бориса Титова неплохо получается защищать интересы бизнеса. К его мнению прислушиваются различные органы власти, в том числе арбитражный суд.

Я не помню сейчас наизусть подробности одного показательного, с моей точки зрения дела, но речь шла об административном взыскании. Орган власти требовал от компании заплатить штраф, однако, благодаря вмешательству бизнес-омбудсмена и заключению, подготовленному работниками его аппарата, арбитражный суд вынес решение в пользу бизнес-структуры. И таких ситуаций довольно много.

Эффективность деятельности бизнес-омбудсменов на сегодняшний день присутствует. Просто информации о ней слишком мало. Вот неэффективные моменты пресса раздувает с удовольствием, и о них знают. Тот же пример с Павлом Сигалом: бизнес-омбудсмен вступился, а результата нет. Но это совсем не означает, что никакой эффективности у института уполномоченных по правам предпринимателей нет. Безусловно, эффективность есть, а в дальнейшем она должна повышаться, когда этот институт будет более серьезным. С 2015 года у бизнес-омбудсмена будет собственное управление, а когда у него будут другие меры реагирования, которые, как я надеюсь, в будущем пропишут в федеральном законодательстве (например, пропишут участие бизнес-омбудсмена в уголовном судопроизводстве), то тогда мы вообще увидим совсем другую эффективность.

- А что можно ожидать до того, как в законодательстве окажутся прописаны более широкие права бизнес-омбудсменов? И что бы Вам хотелось ожидать в самое ближайшее время от представителей этого института?

- Я бы начал ответ на этот вопрос с еще одного отрывка из нашей с Николаем Смирновым статьи: «Степень свободы предпринимательской деятельности зависит от установленных государством правил игры и от механизмов принуждения к их соблюдению. В условиях несовершенства институтов правотворчества посредством установления таких правил могут создаваться существенные ограничения, а порой непреодолимые правовым путем препятствия для предпринимательства. Даже в условиях разумно установленных правил порочные административные и судебные механизмы принуждения к их соблюдению могут работать с ошибками, открывающими простор для манипуляций. Имеющиеся возможности использовать правовые механизмы давления на бизнес в частных интересах представителей власти или конкурентов в среде самого бизнеса создают риски возникновения коррупционных структур, деформирующих правовые отношения путем установления частных договоренностей, усиленных коррупционными ресурсами государства. В такой ситуации правовые институты используются не в качестве правил ведения деятельности, а в качестве взаимной угрозы на случай нарушения коррупционных договоренностей.

Чтобы предотвратить возникновение или подорвать основы сложившихся коррупционных структур, нужны эффективные правовые механизмы защиты предпринимательской деятельности, создающие возможности для честной конкуренции.

Омбудсмен по определению может играть роль такого механизма. Следует отметить, что деятельность «парламентского омбудсмена» носит весьма широкий и одновременно с этим ограниченный характер: только каждый восьмой из порядка 50 тысяч вопросов в год относится к экономическим, а к защите прав на свободу экономической деятельности – каждый восьмой из экономических вопросов».

Что можно ждать от бизнес-омбудсменов? Давайте посмотрим на опыт парламентских омбудсменов – уполномоченных по правам человека в Российской Федерации.

- Давайте.

- Если брать за пример их опыт, то ожидать от бизнес-омбудсменов нечего. Уполномоченные по правам человека существуют гораздо дольше, а серьезного эффекта от их работы мы не видим.

Но вместе с тем у меня складывается личное ощущение, что в будущем этот институт займет прочное положение в стране и обществе, а его деятельность будет давать заметный положительный эффект. Ведь это – еще один инструмент для власти, прежде всего федеральной, которая не может уследить за всем вообще. А докладывают ей в основном формальные органы. В то же время институт бизнес-омбудсмена должен быть более реальным, чем формальным. Даже исходя из федерального законодательства, у него не так много формальных функций. Он больше направлен на выражение экспертного мнения, формирующегося на основании тех дел, которые аппарат уполномоченного будет рассматривать в течение года. И будет учитываться опыт участия в уголовном судопроизводстве, в арбитражном судопроизводстве, в рассмотрении административных дел.

Тут нужно сказать, что мы ждем, когда Государственная Дума примет наконец Кодекс административного судопроизводства. И мы надеемся, что в нем будут прописаны и полномочия бизнес-омбудсменов, как отдельных его участников.

Деятельность бизнес омбудсменов должна быть направлена на то, чтобы показать власти реальные проблемы, существующие у нас в стране с предпринимательской деятельностью. При этом уполномоченные по правам предпринимателей должны будут играть двойную роль: с одной стороны, это – государственный институт, с другой – общественный, институт гражданского общества. И здесь я могу только еще раз сослаться на уже сказанное нами с Николаем Смирновым в нашей статье: «Мы предполагаем, что развитие и укрепление института региональных бизнес-омбудсменов во всех субъектах Российской Федерации способно облегчить доступ предпринимателей к правозащитным возможностям, достигнуть более справедливой правоприменительной практики в отношении предпринимателей посредством рассмотрения жалоб предпринимателей и инвесторов на нарушения их прав и свобод. Ожидаемое повышение доверия к властным институтам способно сместить структуру экономических отношений в правовую сторону, а значит, натолкнется на сопротивление коррупционных структур. Таким образом, экономический эффект от института бизнес-омбудсмена в регионах будет тесным образом связан с антикоррупционным эффектом. Предполагаем, что максимальным он может быть в регионах со значимым, но невысоким уровнем коррупции, поскольку отсутствие коррупции (если где-нибудь такое и есть) освобождает бизнес-омбудсмена от соответствующих потенциальных побед, а сильная коррупция может оказаться ему не по плечу. Данное обстоятельство означает необходимость поддержки бизнес-омбудсмена со стороны бизнес-ассоциаций и иных представителей предпринимательского сообщества, заинтересованных в реализации антикоррупционных тактических и стратегических мер. При этом могут применяться различные механизмы поддержки, как новые, так и уже существующие, в том числе оценка регулирующего воздействия, независимая антикоррупционная экспертиза и иные.

Синергетический эффект может возникнуть и от предусмотренного законом о бизнес-омбудсмене взаимодействия с инвестиционными уполномоченными. Для этого необходимо также развивать данные институты в направлении повышения уровня их публичности».