С официальным тезисом об «окончании кризиса» в России, на мой взгляд, очень сильно поторопились. Ибо по большому счету экономический кризис – это падение производства в значительных масштабах. «Значительных масштабов» не было. В прошлом году был рост (пусть даже не уровне «статпогрешности», ВВП прибавил 0,6%).

То, что происходит сейчас – снижение, рецессия, пусть даже падение (меньше чем на 2% на 1 квартал этого года), стагнация, но экономического кризиса как такового нет (хотя сам порой и употребляю сей термин). При общем снижении промпроизводства одновременно наблюдался рост в сельском хозяйстве (на который повлияли уже российские санкции, связанные с запретом поставки сельхозпродукции из западных стран).

Валютный кризис преодолен. Банковский «кризис» кризисом в полном значении слова стать тоже не успел, при том, что в банковской сфере тренд на усиление монополизации и огосударстления стал подавляющим. И даже дефицит федерального бюджета за первый квартал текущего года в размере 813,4 млрд. рублей (4,9% ВВП) бюджетным кризисом назвать нельзя (хотя симптом, конечно, крайне неприятный), ибо на макроуровне имеются внутренние источники покрытия этого дефицита.

По-настоящему кризисным можно назвать другое - спад потребительского спроса почти на 7% из-за сокращения реальных располагаемых денежных доходов населения (то есть с учетом инфляции). Столь серьезное сокращение платежеспособного спроса со стороны граждан - наиболее «кризисный индикатор», который будет влиять на то, как будет чувствовать себя российская экономика в этом году. А никаких оснований говорить, что по крайней мере до конца 2015 года чувствовать она себя будет хорошо, нет.