- Алексей: Как российских, так и зарубежных. Если нужны быстрые результаты, вы, конечно, работаете с местными инвесторами, теми, которые всё хорошо знают и понимают.

- Анна: И надо сказать: обеспеченных людей и компаний в регионах достаточно много.

- Алексей: На самом деле, да. У нас внутри страны возможных инвесторов очень много. И с ними надо работать в первую очередь, чтобы получать быстрый результат и понимать, что мы предлагаем к реализации правильные проекты. Далее вы начинаете работать с крупными корпорациями и зарубежными инвесторами.

Выделяете конкретную сферу: вам, допустим, нужен горнолыжный курорт. Типы инвесторов можно вычислить достаточно легко – посмотрите на российский и зарубежный опыт. Очень легко определяется тип компаний, которые могли бы инвестировать средства в ваш проект. Затем выделяются конкретные списки, а выйти на этих людей и получить обратную связь – нет никакой проблемы.

Когда мы работали на Дальнем Востоке нам говорили: "вы не сможете этого сделать", но мы это сделали, потому что сейчас есть все ресурсы, все возможности, через партнёров, через различные сети найти конкретных людей и решить с ними интересующие вас вопросы. Вы ведь не с какой-то ерундой к ним приходите, а показываете конкретный проект. И говорите им: у нас окупаемость относительно мировых аналогов лучше. Вам создаются все условия – смотрите – интересно ли это вам.

Конечно, профильным инвесторам это интересно.

- Анна: Просто надо показывать и объяснять очень понятно. Все финансовые модели, все проекты, которые можно реализовать. Все их обсчитать и показать: видите – у нас финансовые показатели вот такие.

- Алексей: На самом деле, инвесторов больше всего интересует ключевой показатель – период окупаемости, далее уже детали, ответы на вопросы. Понимаете, история такая: разработчики стратегий 2020 и так далее, с которыми мы общаемся, рассказывают: "мы придумали кучу вещей, как улучшить человеческий капитал в нашей стране, но чиновники ничего не делают". На мой взгляд, это в том числе – показатель непрофессионализма разработчиков. Они должны понимать, как развивается экономика, и не пытаться человеку, думающему о том, как поесть, читать лекции по философии. У нас страна сегодня не на том уровне, когда нужно Канта читать. Нам нужно брать и по простой методике привлекать инвестиции. Будут инвестиции – это рабочие места, это налоги, это другая производительность труда. Когда вы привлекаете инвестиции в глобальные конкурентоспособные проекты, там уже производительность труда не та, что у нас в среднем по экономике. Производительность труда там 3, 5, 8 миллионов рублей на человека. Это – возможность платить другие зарплаты.

- Анна: И это тоже означает – правильным образом развивать человеческий капитал.

- Алексей: Да, а потом вы всё выстраиваете на этой базе. Инвестор вам говорит: мне, чтобы этот проект был реализован, нужна здесь больница, нужен квалифицированный персонал, нужна инфраструктура. И нужно точечно и конкретно решать все эти задачи.

А у нас все экспертные группы, разработчики стратегий, говорят: вы создавайте инфраструктуру, делайте то-то и то-то. А спроса на это нет. У нас экспертные группы путают причинно-следственную связь.

Когда приходит крупный инвестор и говорит: мне это надо, чиновнику это становится выгодно, потому что инвестор принесёт сюда миллиард долларов, это даст экономический эффект и понятно, что все дружно заработают. А главное – сразу ясно, зачем это делать. Когда же у вас есть желание сделать некую абстрактную инфраструктуру, что физическую, что для малого бизнеса – это не тот подход.

Как у нас сейчас: давайте создадим инфраструктуру для малого и среднего бизнеса. Но это, в целом, очень неэффективно. А если вы поставите цель привлечь триллионные инвестиции в малый и средний бизнес, и создадите конкретные возможности с понятными сроками окупаемости, малый бизнес сам же проинвестирует и скажет вам спасибо!

- Анна: Например, нужно построить завод, или дорогу проложить.

- Алексей: Тогда вы конкретно решаете эти вопросы. Всё можно решить. Конкретный вопрос можно вынести на соответствующий уровень и решить, когда появляется заинтересованность. А заинтересованность будет тогда, когда вы соедините точки: вот у нас есть возможности нашей страны и вот реальные инвесторы. Они соединяются, и всё начинает двигаться.

- Анна: И целый ряд вопросов отодвинется в сторону: пусть даже коррупция будет, но будут созданы предприятия и рабочие места. Понимаете, коррупция, которая основывается на строительстве инфраструктуры под абстрактные цели – это тяжело, а когда она – некий процент от привлечённых инвестиций – этот вопрос становится менее острым, поскольку инвестиции привлечены, рабочие места созданы, процесс запущен.

- Алексей: Я считаю, что проблема коррупции остается в любых ситуациях, но она разделяется очень чётко. Когда вы понимаете, что из-за коррупционных процессов может быть не построен, к примеру, аэропорт, являющийся ключевым объектом для развития туризма в регионе, то эту проблему очень легко донести до самого высокого уровня. И её можно, пусть и не так легко, но решить. Это – конкретный предметный вопрос конкретного объекта.

Это – не абстрактная «борьба с коррупцией», как у нас говорят: мы должны бороться с коррупцией. Ведь, если говорить абстрактно, возникает вопрос: а с какой стороны подойти к этой самой коррупции – кто это знает.

- Анна: Сейчас у нас принимаются точечные решения: убирают каких-то губернаторов. А ведь губернаторы – вершина айсберга: вся система коррупционна.

Но когда речь идёт о конкретном проекте, когда сметная стоимость повышается в два, три, четыре раза, а проект не реализуется из-за действий недальновидных чиновников, то очень просто объяснить тому же региональному и федеральному руководству, что происходит. Если показать, что чиновники завысили смету в четыре раза, то задача исправить ситуацию становится достаточно простой: конкретной и понятной.

- Алексей: Но на высокий уровень это можно вывести, когда есть системный подход и понятно, что, если решить эту задачу, то сюда пойдут реальные инвестиции, появятся рабочие места, будут платиться налоги – т.е. будут достигаться стратегические цели.

- Алексей: Совершенно верно. А когда это абстрактная задача: хорошо бы сделать это, то, другое – 150 приоритетов, каждый по отдельности правильный, а в целом абсолютно не понятно, как это делать.

- Анна: А нужны основные направления, 2, 3, ну 4.

- Алексей: Невозможно так разорваться, как призывают нас стратегические документы.

- Анна: Безусловно, сам горизонт 2030 очень опасен: технологические процессы меняются, причем всё быстрее. И 2030 год – это рубеж внедрения большого количества принципиально новых технологий, которых у нас сейчас ещё нет.

- Анна: Да, и к указанному сроку очень многое поменяется. Но уже сейчас известны те сферы, в которых появятся новые возможности из-за технологических изменений – огромные глобальные рынки, которых сейчас нет. Вопрос в том, займет ли Россия существенную долю на этих рынках или нет. Именно в этом одна из задач, которую надо решить. Нельзя упустить это уже сегодня.