Мы продолжаем беседу с Ильёй Хандриковым о том, что происходит сегодня в малым и средним бизнесом.

- Илья Николаевич, Мы остановились на Нобелевской премии, которую должен заслужить человек, придумавший, как раздавать кредиты и субсидии нищим предпринимателям. Премия, разумеется, так никому и не вручена, но кредиты и субсидии, насколько я знаю, кому-то выдаются.

- Вы знаете историю с дотациями и разными другими деньгами, которые государство давало в регионах предпринимателям? Те их брали, но деньги тут же забирали обратно. И это было очень часто. И на этих неприятных вещах люди при должностях погрели руки.

- Знаю я такие истории. В Карелии бизнес – омбудсмен Елена Гнётова не раз и не два защищала предпринимателей именно в таких случаях.

- Ещё один момент: мы знаем, что некоторое время назад корпорация малого и среднего предпринимательства получало огромные ресурсы, уходившие к финансовым структурам, близким к руководителю этой корпорации. И меня удивило, когда в этом году такой механизм не был принят в рамках программы господдержки малого и среднего бизнеса и соответствующего нацпроекта. Как я понимаю, идет какой-то поиск решений, выявляются негативные моменты. Сейчас же мы можем только гадать: что изменят эти семьдесят банков, и какие инструкции они получили. Пока же всё это непредсказуемо и непонятно.

Но я сейчас хочу перескочить на другой подход.

- Попробуем.

- Всегда, когда мы говорим о каких-то узких проблемах.

- Я бы не назвал поддержку малого и среднего бизнеса узкой проблемой.

- Конечно. И финансирование такой программы – тоже очень широкая проблема. Но она пересекается с целым рядом других проблем, куда более узких, но которые при этом нейтрализуют всё доброе и разумное, что в программе заложено.

Казалось бы, зачем брать какие-то деньги? Вы возьмите меньше налогов и дайте людям не идти через банковскую систему, а самим наполнить свой бюджет оборотными средствами. Мы ведь помним, как, по-моему, в 2002-м году господин Кудрин выступил с инициативой убрать так называемую «инвестиционную льготу». Тогда мы не понимали самого выражения «инвестиционная льгота», оно понятно сегодня. Мы говорим: как же нам направить деньги в малый и средний бизнес? Как механизмы развития запустить? Мы ведь опять говорим о деньгах…

- Ну, не только о них, но и о них, разумеется, тоже.

- Давайте скажем так: те деньги, которые я как директор направлял на покупку оборудования, чтобы перевооружить своё производство, вдруг – раз, и стали забирать, не делая скидку на то, что мне необходимо развиваться. И было это при Кудрине как министре финансов.

И мы сейчас говорим о тех возможностях, которые предприниматель мог бы иметь, если бы государство его так не обжимало. А мы читаем высказывание Силуанова, что повышение налогов – эффективное подспорье для роста российской экономики. 600 миллиардов, которые у нас забирают в год, пойдут что – на реализацию национальных проектов?

- Индивидуальных национальных проектов.

- Да. Это, на самом деле, больше прикрытие: мы с вами не узнаем, как перераспределятся эти деньги. Но мы отлично знаем, что огромные средства получат крупные корпорации, другие подобные структуры: перераспределение будет в их пользу. Они считаются опорой государства, и большие деньги пойдут им. А в какой мере будет перераспределение того же госзаказа, мы не знаем. А ведь кроме денег надо ещё иметь и работу.

Я как предприниматель всегда старался воздерживаться от отношений с государством: оно требует громадное количество документов, какие-то идиотские залоги, непонятные сроки и стандарты. Поэтому только, когда речь шла не о тендерах, а просто государство делало моей фирме заказ и платило деньги (чаще всего предоплатой), я работал с ним.

Но теперь всё больше государство работает с окологосударственными структурами, всё больше госзаказов не имеет необходимой прозрачности. Более того, мы слышали заявление президента, где он говорил о закрытии от общественности подобной информации.

- Хорошо, не помогают, но хоть бы не разоряли, не уничтожали.

Вот не так давно пришла к нам со своими вопросами московская предпринимательница Софья Стержантова, у которой было маленькое кафе. И это кафе снесли в рамках якобы благоустройства города. Ей сказали, что по плану на этом месте должна стоять… лавочка.

- А на каких правах было размещено её кафе?

- Там было, к чему придраться. Хотя кафе было построено официально, при строительстве под него был подведён фундамент.

- А его там не должно было быть?

- Да. Но кафе на 15 человек, и речь шла о том, что без фундамента оно может рухнуть. И кафе долго работало в таком виде, но, когда решили, что его нужно снести, придрались к фундаменту.

- То есть нашли формальную причину.

- Да. Причём там окрестные жители вставали на защиту кафе.

После сноса Стержантова пыталась принять участие в аукционе на новое место для кафе. Но аукцион провели до назначенной даты.

- Понятно: для того, чтобы защититься от государственной системы, нужна какая-то достойная сила.

- Вы знаете, в только что опубликованном у нас интервью с экономистом Яковом Миркиным, он заявляет, что российский предприниматель должен чувствовать себя животным, которого все вокруг хотят съесть.

- Но так действительно и происходит.

- И, увы, это – наши реалии. Мой институтский друг, тридцать лет проживший в США, уже не может этого понять. Он считает, что так не может быть нигде и никогда.

- Да. И вот пример того, что Вы сейчас сказали. Действующие нормативные акты (это относится к так называемой «регуляторной гильотине» - терминология сама по себе потрясающа) – это до 60 – 80 тысяч актов плюс миллион отдельных требований. Причём эти требования могут быть настолько фантастическими, пришедшие из тоталитарного государства – диву даёшься.

Это гигантское количество актов, сформировавшееся не только за постсоветское время, но и ещё за советское. Когда тульский губернатор Груздев делал на Госсовете доклад на эту тему, он сказал, что в год выходит примерно 22 тысячи законодательных актов, большая часть которых относится к предпринимательству. В итоге у нас получается ад.

Более того, на заседании актива комитета Торгово-Промышленной Палаты обсуждался вопрос: как уклоняться от всего этого безобразия, как выворачиваться из этой ситуации. Одна предпринимательница рассказывает, что их обязывают в психиатрическом диспансере получать справки: речь идёт о представителях чуть ли не полусотни профессий.

- А справки, между прочим, платные.

- Конечно. Это – не просто время потратить. К тому же чаще всего эти справки просто покупаются.

Но главное – мои коллеги, когда я сказал, что это – абсурд, начали объяснять мне: надо, а то, как бы чего не вышло. Это – привычка к рабству.

Хотя я вижу, как у очень многих людей вызревает вопрос: доколе?

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин