Так сложилось, что последние десять лет я живу в шаговой доступности сразу от двух ярмарок выходного дня. Когда я переехал сюда, ярмарки ещё работали всю неделю, и на них продавалось всё, что душе угодно.

На одной я заказывал шкафы, которые изготавливала какая-то подмосковная мебельная фабрика, на другой купил деревянный белорусский кухонный стол. На ярмарках продавали постельное и нижнее бельё, кофточки и брюки, тапочки и много всего ещё. К знакомым продавцам продуктов, особенно к тем, кто торговал соленьями, стояли очереди из нескольких десятков человек.

Однако расцвет быстро закончился. Новое столичное руководство к ярмаркам, как и к любому другому малому торговому бизнесу, не питало никаких симпатий. Сначала с ярмарок было изгнано всё, кроме продуктов. Затем они были сделаны ярмарками выходного дня. Следующим шагом к умиранию стало введение зимнего перерыва с конца декабря аж по апрель месяц: в этот промежуток времени товар у продавцов ярмарок, оказывается, может замёрзнуть. Однажды летом под предлогом сильной жары с ярмарочных прилавков убрали (и уже не вернули обратно) свежую рыбу и мясо. Между делом торгующих здесь людей обязали подавать заявки на торговые места по интернету. Это оказалось не таким простым делом, особенно для жителей небольших городов и посёлков, которых поначалу было немало.

Ярмарочные продавцы боролись за своё существование, как могли. Они начали снимать на зимний перерыв углы в ближайших магазинчиках. Но приютивший некоторых из них маленький торговый центр, расположенный через дорогу от одной из ярмарок был снесён в «ночи длинных ковшей», а в отдалении от привычного места торговля шла хуже: далеко не всем покупателям хотелось куда-то ехать.

Каждую весну ярмарки недосчитывались кого-то. Первыми исчезли продавцы солений: их «золотым временем» были как раз зима и весна. За ними потянулись те, кто торговал овощами и фруктами, привезёнными явно не с московских овощных баз. Эти, правда, ушли не все. Но самым страшным ударом оказалась резкая убыль покупателей, начавшаяся достаточно быстро после ухода ярмарок на вынужденный зимне – весенний перерыв.

Скажем прямо: большую часть покупателей на ярмарках составляли люди отнюдь не молодые и отнюдь не богатые, те, что уже в мае стараются уехать из столицы и вернуться, дай Бог, к сентябрю. Так что часть отведённого московскими властями для работы ярмарок времени эти покупатели пропускали. А потом, как сказано в старой уже рекламе, «случилось страшное».

Как бы не отрицали разнообразные представители наших властей разразившийся системный кризис, как бы ни рапортовали о росте благосостояния граждан, кризис был и остаётся при нас, а благосостояние рядовых граждан неуклонно падает. Эти печальные процессы наша торговля целиком и полностью испытала на собственной шкуре. И торговые сети начали отчаянную борьбу с кризисом.

Конечно, так называемые акции были в сетевых магазинах и раньше, но именно в последнее время они стали не только постоянными, но и куда более значительными по ассортименту. Ярмарки, о которых идет речь, находятся в шаговой доступности не только от дома автора этих строк, но и от одного «Перекрёстка», одного «Дикси», двух «Билл», трёх «Магнитов» и пяти «Пятёрочек» (это – без упоминания полудюжины уцелевших несетевых магазинов и нескольких мини торговых центров). Обойдя хотя бы часть этих магазинов, бывший постоянный покупатель ярмарки может закупить все необходимые для жизни продукты. Причём по ценам, с которыми ярмарочные продавцы конкурировать не могут. А, как уже было сказано, речь идёт об отнюдь не богатом покупателе. И для него яблоки по 70 рублей и по 120 – большая разница, как помидоры с тем же примерно разрывом. Даже когда речь идёт о продуктах, где разница в ценах не столь велика (колбасы, молочка, овощи), сети при необходимости могут сбросить цены на наиболее ходовые позиции на 30 – 40%, оставив ярмарки далеко позади: нет там маржи для таких манёвров.

Можно упомянуть также карты лояльности, существующие в большинстве сетей (только что ими обзавёлся «Магнит»). Да, много на них, как правило, не заработаешь, Но в части сетей накопленные на них баллы превращаются-таки в рубли для следующих покупок, а в части – по картам даются дополнительные скидки. И это то, что на ярмарках не может быть введено в принципе.

Итог печален: ярмарки сжались. Например, одна из наших ярмарок стала меньше ровно в два раза (вместо двух больших тентов натягивают только один), но и в этом сократившемся пространстве половина торговых мест пустует, а покупателей можно пересчитать по пальцам. Неприятным сюрпризом стала и отмена торговли в выходные, когда температура воздуха упала до -6 градусов. Сам по себе это - знаменательный прецедент, ведь ярмарки должны работать до 29 декабря, так что градусник за это время может показывать и более низкую температуру. Так что речь идёт о сворачивании этого вида торговли.

Малый торговый бизнес (да и просто малый бизнес) никогда не ходил в любимцах у столичных властей. Мы помним, как боролся с ним Юрий Лужков, которого малые предприниматели когда-то активно ругали и на которого сегодня они же готовы чуть ли не молиться. Об отношении к малому бизнесу Собянина и его команды лучше вообще не вспоминать.

Когда-то я беседовал с ныне покойным известным экономистом Николаем Петровичем Шмелёвым. Когда речь зашла о социальной роли бизнеса, он сказал, что у нас неправильно её понимают: главное в этой роли – дать работу как можно большему числу людей. И здесь, по мнению Шмелёва, важнейшую роль играет именно малый бизнес. Условный завод «Уралмаш» может дать работу нескольким тысячам человек, но таких гигантов не может быть много. А вот маленьких мастерских, магазинчиков, пекарен может быть сколько угодно, и работу они дадут миллионам людей.

Увы, эта простая истина до сих пор недоступна власть предержащим. Малый бизнес необходимо поддерживать, чтобы он кормил семьи работающих в нём людей. По оценкам активистов, занимающихся этим вопросом, московские ярмарки выходного дня кормят две с половиной тысячи семей. Что с ними будет, когда ярмарки закроются окончательно? Это, судя по всему, мало интересует тех, от кого зависит их судьба. Впрочем, столичные ярмарки выходного дня – частный случай общего положения малого бизнеса. Сегодня он тоскует по 90-м годам и медленно отмирает под победные реляции о его расцвете под замечательной опекой государства.