Мы продолжаем беседу с Юрием Симачёвым о новациях, предложенных в докладе экспертов НИУ ВШЭ «Россия в новую эпоху: выбор приоритетов и цели национального развития».

- Юрий Вячеславович, Вы назвали два тезиса, связанные с конкурентоспособностью на мировых рынках и развитием обрабатывающий промышленности, впервые заявленные в докладе НИУ ВШЭ. Почему они столь важны?

- Эти тезисы говорят о том, что меры, которые необходимо принять, вроде бы похожи на применяемые сейчас, но другие. Например, когда речь идёт о производительности, основной фактор – это ставка не на организационные инновации, а на инновации технологические. И тот нацпроект, который был сделан, существенно расходится с тем, что нужно предприятиям для повышения производительности.

Здесь мы предлагаем вариант, не вбухивая большие средства, прежде всего, поспособствовать быстрому распространению технологических решений в тех секторах, которые в этом плане и так растут. Это, прежде всего, сельское хозяйство. Здесь была низкая база в производительности, но в последнее время идёт рост. Если этот рост дополнить условиями для быстрого распространения малозатратных технологий (в каждом секторе есть такое понятие – малозатратные технологии, которые при массовом применении дорого не стоят), позволяющих шагнуть вперёд с низкой базы, то это может дать некоторый рывок.

Второе, что мы отмечаем (этого не было в плане инструментария) – это так называемое «лёгкое» импортозамещение. Есть примеры западных стран, где проводилась модернизация и поддержка «трудоинтенсивных» отраслей. Я обращаю внимание на термин «трудоинтенсивных»: когда развиваются эти отрасли, происходит параллельное стимулирование спроса за счёт того, что там занято много людей, зарплаты которых в процессе развития отрасли растут. Это и называется «лёгким» импортозамещение, поскольку не требует значительных инвестиций. Обычно речь идёт о таких отраслях, как лёгкая промышленность, производство мебели. Так можно развивать креативную индустрию.

И по поводу логики «лёгкого» импортозамещения я тоже пока никаких внятных предложений не видел.

Третье предложение достаточно редкое: на это люди раньше внимания не обращали. Речь идёт о поддержке секторов с коротким циклом.

Мы обращаем внимание на то, что сформировалась целая группа отраслей, где очень быстро меняются технологии. Устоявшиеся фирмы здесь не имеют больших преимуществ перед новичками, поскольку технологии постоянно меняются. Но вход в такие отрасли зависит от того, насколько всё мобильно и гибко в национальной экономике. Я имею в виду такие сектора, как приборостроение, фармацевтика, электротехника и ряд других. Вот в этих случаях нам надо наступить на горло собственной песне, вспомнить о том, что важнейшим механизмом и инструментом конкурентоспособности и механизмов поддержки являются сроки. То есть компания в достаточно короткий срок, например, через 10 дней, получит решение. Это срок – конкурентоспособный, если же решение будет через 20 дней, оно не конкурентоспособное в данных отраслях.

Учитывая, что бизнес сейчас становится глобальным, причём не только крупный, который всегда был глобальным, но и небольшой, который стал глобальным в последнее время, то у небольших компаний есть возможность получить поддержку в других юрисдикциях и развивать свою деятельность там, где процедура поддержки дружественная. Поэтому логично сравнивать наши процедуры поддержки не с тем, какими они были, а с тем, какие они за рубежом, стали ли они лучше по сравнению с ними. Может быть, они стали лучше наших вчерашних процедур, но отнюдь не лучше международных.

А бизнес выбирает то место, которое эффективнее: можно любить родину, но национальная юрисдикция должна быть конкурентоспособной.

Да, это – не очень новый подход, поскольку мы же сами предлагали его и раньше, но наши предложения почему-то забывались.

Мы говорим о том, что надо перейти от поддержки отраслей к поддержке индустрий, потому что сейчас при клиентоориентированном развитии ряда секторов прежний подход, когда в рамках промышленной политики поддерживаются отдельные сектора, очень рискованный и неэффективный.

- А что, в Вашем понимании, индустрия?

- Индустрия – это сама отрасль, связанные с ней отрасли, отрасли товаропроводящие и аудитория, которая является клиентом. Это всё рассматривается как индустрия.

Например, были у нас проблемы с авиацией: отдельно рассматривались отрасль авиаперевозок и отрасль производства самолётов. И они по решениям, принимаемым для каждой отрасли отдельно, оказываются в конфликтном состоянии. Для одной отрасли важно развивать лизинг, использовать зарубежные самолёты – это в интересах рынка перевозок. Для другой отрасли важно, чтобы не было никакого ввоза зарубежной техники и её использования, а использовалась только наша техника. Это как раз тот вариант, когда проблемы надо рассматривать с позиций индустрии – и производство, и соответствующая услуга.

Мы говорим: в нынешнем состоянии применительно не только к авиации, но и в любых сложных секторах надо выделять индустрию для выработки решений. Иначе у нас получается масса отдельных мер, которые друг другу просто противоречат.

И последнее, что я бы здесь отметил: мы говорим про достраивание национальных цепочек, но не говорим про импортозамещение в таком лобовом виде, как оно принято. Более того, мы говорим, что импорт очень важен – без него нет экспорта. Наши прошлые исследования показывают: если компания – экспортёр, если она производит сложную наукоёмкую продукцию, ей обязательно нужен импорт, без этого не получается.

- Это происходит со многими компаниями по всему миру: натуральное хозяйство в его средневековом виде невозможно.

- Да. И мы говорим: конечно, национальные цепочки надо расширять, но, например, та же поддержка экспорта должна быть направлена не только на экспортёров, но и на так называемых «косвенных» экспортёров. Это – компании, являющиеся поставщиками национальных экспортёров. Возможны какие-то схемы модернизации сетей поставок для экспортёров, развитие субподрядов. Есть, что делать.

Вот то, что касается структурных изменений и экспорта. Мне кажется, что здесь новаций много, дай бог, разобраться, что и как сделать по этим направлениям.

- Следующее направление, о котором мы собирались говорить, - малый и средний бизнес. Ему в докладе уделено немало места.

Я бы отметил, прежде всего, следующее заявление авторов доклада: «Обычно предпринимательство воспринимают как важный фактор обеспечения занятости населения, иногда — как некоторый компенсационный инструмент на региональных рынках труда. Однако мы полагаем, что миссия предпринимательства в экономике существенно шире».

- Да, мы впервые чётко это отметили, хотя такое понимание у нас было уже давно: у малого бизнеса есть очень много миссий, и эти миссии очень важны.

- В докладе об этом сказано так:

«МСП являются важнейшим источником новых идей для экономики. Здесь формируются технологические стартапы и прорывные инновации. Вновь созданные компании лучше улавливают перспективный спрос и тем самым открывают новые направления экономического роста;

• с расширением процессов цифровой трансформации даже небольшой бизнес становится глобальным и способным к включению в глобальные цепочки добавленной стоимости. С учетом вероятной трансформации многих цепочек в посткризисный период небольшие компании могут стать основой быстрой перестройки сетей поставок;

• наряду со статическим вкладом в экономику роль предпринимательства исключительно важна с позиций обеспечения высоких темпов роста. Именно в секторе малого и среднего бизнеса наблюдается такой феномен, как быстрорастущие компании — «газели»;

• именно предпринимательство может стать важнейшим инструментом обеспечения экономической успешности граждан, реализации гибких траекторий развития для населения различных возрастов и компетенций».

- Да, но мы про это всё время забываем, и малый бизнес у нас воспринимается как сирый и несчастный, которому надо непрерывно помогать. И пусть он в своей лакуне болтается, мы дадим ему отдельный налоговый режим, поддержку… А в результате там ничего не растёт. Барьеры не преодолеваются, и люди идут в малый бизнес не из каких-то глобальных рассуждений, не из амбиций, а для того, чтобы себя прокормить. И прослойка людей, идущих в малый бизнес исключительно для этого очень высокая по сравнению с другими странами. У нас очень мала доля людей идущих в малый бизнес потому, что они хотят повторить грандиозный успех какой-то известной фирмы. Это очень плохо, и это опять же связано с неблагоприятной для бизнеса средой, с высокими рисками, с диким и сложным регулированием.

Каждый раз, когда происходит какой-то кризис, правительство заводит речь о том, что надо сократить давление на бизнес, сократить количество проверок. То есть понимание, что надо действовать в этом направлении есть.

- Увы, одного понимания недостаточно, необходимо реальное воплощение этого понимания.

- Да, у нас что-то делается в период кризисов, но потом всё возвращается назад. А здесь нужно искать какие-то более устойчивые решения, а это – более сложная схема. Нужно думать о других мотивациях проверяющих. Иначе это всё зарастает, поскольку сам процесс снижения административных барьеров, уменьшения давления – очень тяжёлый, очень неоднозначный, требующий большого политического влияния. И если интересы сторон не менять, то всё каждый раз будет восстанавливаться.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин.