Какие вопросы могут быть заданы эксперту в конце года старого и начале года нового? Разумеется, это – подведение итогов и прогноз на ближайшее будущее.

Об итогах 2021 года и возможных прогнозах на год 2022 для малого бизнеса мы беседуем с Генеральным директором НИСИПП Владимиром Буевым

- Владимир Викторович, прошедший год для института был особым – юбилейным: НИСИППу исполнилось 20 лет. Для независимого аналитического центра в нашей стране это очень почтенный возраст. Но об этом много говорилось на нашем сайте, а у нас сейчас другая тема: итоги года ушедшего и прогнозы на год наступивший.

Причём в наше время прогноз даже на ближайшее будущее очень сложно делать: никто не знает, каково будет это будущее – без пандемии коронавируса, или с ней. Одни эксперты уверяют, что к лету она закончится, другие говорят: нет, нам с ней ещё года 3 – 4 жить.

Каково Ваше мнение о 2021-м годе для отечественной экономики, для бизнеса: что произошло, что можно было увидеть и отметить, чему ужасаться, чему радоваться.

- Я не вижу в 2021-м году существенных изменений для сектора малого предпринимательства по сравнению с тем, что было в 2020-м году. Понятно, что тогда было некоторое проседание, причём проседание достаточно серьёзное. Посмотрите: сектор малого бизнеса, если не брать его аффилированную часть, а только самостоятельную независимую компоненту, не связанную с государством, не аффилированную с госкорпорациями, этот сектор достаточно подвижен.

- Безусловно. Без этого ему не выжить.

- Да. Но, с моей точки зрения, даже эта независимая часть малого бизнеса не является самостоятельным сектором. Это – производная от большой экономики. Производная от того типа классического государственно-монополистического капитализма, который сложился в России. Он где-то даже похож на тот, который существует в Японии (хотя сейчас я буду говорить вещи, которые могут показаться смешными). Там тоже – крупные корпорации, связанные с государством, и единственно, чего там нет, так это такой связки, как «друзья».

- Крупная японская корпорация похожа на флагман, ведущий за собой эскадру маленьких кораблей.

- Да, они когда-то сформировались при поддержке государства и существуют уже много-много лет. И это же – в Южной Корее.

Так вот, у нас, условно говоря, такой же тип государственно-монополистического капитализма, который сформировался в последние 10 – 15 лет.

Да, у нас ещё не пришло третье – четвёртое поколение собственников и руководителей, которые уже не будут друзьями «больших лидеров», но тип государственно-монополистического капитализма уже сформировался. 70 – 80% ВВП уже производится либо государством, либо теми, кто с ним тесно связан. И я хочу сказать, что у нас даже независимая часть малого бизнеса является производной от этой большой экономики, в отличие от тех же европейских государств.

Если о малом бизнесе в США я говорить затрудняюсь, то в Европе, и чем южнее, тем больше, эта часть независимого малого и среднего бизнеса занимает большее место в структуре экономики. И эта часть не является производной от большой экономики, хотя понятно, что тесная связь между ними есть.

- Там меньше «большой экономики», и она по-другому устроена.

- Конечно. Но, если дальше выстраивать логическую цепочку, то надо сказать, что тот объём ресурсов, который приходил в большую экономику (а какие ресурсы туда идут – прежде всего, это энергетические ресурсы: электроэнергия, газ и, разумеется, полезные ископаемые). Так вот, в 2020-м году было падение рынков, падение спроса, падение цен на энергоресурсы. Понятно, что малый бизнес, являющийся производным большой экономики, начал схлопываться. Тем более, что, хоть и говорили о беспрецедентной поддержке его государством, и даже были известные программы…

- ФОТ -2, например.

- Ну, их было несколько.

- Да, были и ФОТ-1, и ФОТ-3. Просто программа ФОТ-2 была наиболее известной.

- Там разные были условия, о которых я тоже мог бы сказать, но это всё детали. Если же говорить концептуально: поскольку в большую экономику пришло мало денег (у на всё ведь держится на нефти и газе), а когда приходит мало денег, их меньше «растекается по земле» – меньше достаётся и простым гражданам, и малому бизнесу.

Когда приходит больше денег (в этом году увеличился спрос, особенно на азиатских рынках, куда пошёл весь американский СПГ, не пошедший поэтому в Европу, хотя там тоже готовы его принимать), произошёл взрыв спроса на энергоносители и безумный подъём цен. Деньги пошли в Россию огромные. Оттого такой колоссальный профицит бюджета.

Плюс к этому ещё и какие-то копеечки от самозанятых. Это, между прочим, единственный хороший сюжет – самый лучший, с моей точки зрения, сюжет по регуляторике за последние двадцать лет. Не случайно у нас уже где-то три с половиной миллиона самозанятых зарегистрировались за два года, хотя раньше пытались что-то сделать в этой сфере, но не получалось. Пытались самозанятыми нянечек назначить, фрилансеров, и за три года только три тысячи зарегистрировалось. А здесь – три с половиной миллиона.

Теперь это стало удобно: скачал программку «Мой налог» с сайта налоговой службы, идёт тебе поток платежей – платишь 4%, если физлицо тебе платит, и 6%, если платит юрлицо (вернее, юрлица – если оно одно, возникнут неприятные вопросы). Людям стало удобно, и они пошли регистрироваться. Кто-то перерегистрировал ИП в самозанятые. Пошли в самозанятые и чиновники, которые имеют право сдавать квартиру и платить какой-то налог.

Пошли деньги в Россию, и их стало больше «растекаться по земле», в том числе по людям и по маленьким бизнесам, в том числе и независимым. От государства – крупному бизнесу, от крупного бизнеса – вниз, и дальше пошли ручейки, благодаря которым стал немножко подниматься малый бизнес.

А это свидетельствует о том, что ситуация изменилась существенно. Даже можно говорить о некотором увеличении кредитования этого сектора, общем банковском кредитовании, а это тоже показатель: есть спрос, нет спроса, то у нас банковская система ежегодно выдаёт примерно от шести до восьми триллионов кредитов малому бизнесу. В 2021-м году где-то 7,4 триллиона рублей. Так что кредитование малого бизнеса тоже чуть подросло.

Но тут нужно учитывать (этого никто не считал, и мы тоже не считали) инфляцию, которая, например, в 2021-м году составила около 8,5%. Её в данном случае никто не считал, а, если посчитать, может оказаться, что кредиты, выданные в 2020-м и в 2021-м годах вполне сопоставимы. И это оказалось фактором того, что в малом бизнесе ничего не поменялось, ну, может быть, он чуть-чуть свободнее вздохнул.

Я, честно говоря, думаю, что, с точки зрения перспективы сектора, за которым мы наблюдаем, подход, о котором я неоднократно говорил, что малый бизнес – производная от большой экономики в России, а не самостоятельный сектор, похож на пульсирующий объект, как сердце. Большая экономика растёт, и малый бизнес растёт вслед за ней, большая экономика скукоживается, и он скукоживается. Но доля его в экономике остаётся всё той же. Сколько сейчас с учётом среднего бизнеса? 19 – 21%. А когда в 90-х годах считали только малый без среднего, было 15 – 18%.

Что же касается перспектив, то малый бизнес так и будет у нас зависеть от большого: структура экономики ведь не меняется пока. И всё будет зависеть от цен на энергоресурсы.

Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин.