Бег мешков. "Коммерсантъ Деньги"
"Заплати налоги и беги, если сможешь". Правительство могло бы прямо обратиться к бизнесу с таким посланием, но предпочло подготовить проект закона о противодействии нелегальным финансовым операциям. Впрочем, налоговую часть Госдума обещает из документа убрать.
Проект с большим потенциалом
Можно украсть у российских граждан 600 млрд руб. Напугать их этим вряд ли получится: их обворовывали и на куда большие суммы. Однажды услышав, что только при госзакупках бюджет ежегодно теряет 1 трлн руб., трудно испытать глубокое потрясение, узнав о размерах ущерба, нанесенного ему в 2012 году незаконными финансовыми операциями. А вот борьба правительства с этим явлением может испугать всерьез.
Разумеется, правительство, когда готовило проект закона о противодействии нелегальным операциям, не имело в виду ничего плохого. Во-первых, России предстоит президентствовать в ФАТФ и надо бы соблюсти приличия — выполнить ее рекомендации (они с недавних пор распространяются и на налоговые преступления). А во-вторых — жалко же денег! По оценке главы Центробанка Сергея Игнатьева ("Ведомости", 20 февраля), незаконный вывод средств за рубеж обошелся бюджетной системе в 450 млрд руб., еще 150 млрд руб. она потеряла из-за внутренних операций по обналичке. А с доходами непросто, а рассчитывать на нефть не велит бюджетное правило... Не худо бы эти налоги собрать.
В этих обстоятельствах и борьба Минфина с оборотом наличных приобретает новые черты (в виде предложения с 2015 года снизить предельный порог для оплаты наличными до 300 тыс. руб., что вдвое ниже планки, установленной ФАТФ), и мысль расширить полномочия надзорных органов или даже посадить кого-нибудь "за уклонение" кажется чертовски привлекательной. А то ведь, сетует глава Минфина Антон Силуанов, ФНС направила в правоохранительные органы 8,6 тыс. дел на 174 млрд руб., а "привлечено к уголовной ответственности всего на 130 млн". "Конечно,— говорит Силуанов,— мы не сторонники того, чтобы в массовом порядке возбуждались дела или привлекались к уголовной ответственности, но речь идет о том, что имеется большой потенциал для повышения сбора налогов, для наказания тех, кто уклоняется от уплаты". Пора реализовывать потенциал.
Призрак однодневки
По замыслу авторов проекта сложности должны подстерегать налогонеплательщиков на всем их пути, начиная с создания фирм-однодневок, миссия которых — брать на себя обязательства, которые никто не собирается выполнять. Явными признаками фиктивности считаются регистрация компаний на одних и тех же лиц, по массовым адресам, по подложным документам, с минимальным уставным капиталом; непредставление отчетности; отсутствие реальной деятельности; неуплата налогов. Однако явных признаков может не быть вообще.
Считается, что однодневок — большинство. Из 3,9 млн зарегистрированных ФНС коммерческих организаций 3,6 млн — ООО (что уже подозрительно), 2 млн, по словам Игнатьева, не проводят через банки платежи (еще подозрительнее), 4-6% оставшихся платят символические налоги, 11% не платят вовсе.
Правда, если отбросить лишнюю подозрительность, получается, что уклоняется от налогов максимум 15-17% действующих компаний, то есть около 300 тыс., а 2 млн "спят". Какие-то из "спящих" фирм могли быть зарегистрированы предпринимателями на всякий случай, какие-то — юридическими или консалтинговыми компаниями для последующей продажи, и "ничего плохого в этих оболочках не происходит", отмечает вице-президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства Владимир Буев.
Конечно, и реальных однодневок (Буев предпочитает говорить о "фирмах внутреннего офшора", существовать они могут годами) достаточно, чтобы нанести серьезный ущерб. Но возможностей выявить их при регистрации немного, оснований отказать в ней — еще меньше, разве что документы неправильно оформлены или не полностью представлены. Замгендиректора по правовым вопросам "Нексиа Пачоли" Ирина Баршай обратила внимание, что в проекте закона "перечень оснований для отказа в регистрации очень сильно расширили", в том числе за счет пункта о подложных паспортах.
В борьбе с однодневками, отсутствующими по заявленным адресам, авторы законопроекта под страхом блокировки счетов обязали компании получать корреспонденцию из налоговых органов по адресу, указанному в ЕГРЮЛ. Что, конечно, в какой-то степени соответствует и рекомендации ФАТФ принимать меры по поддержанию актуальности информации в реестре юридических лиц, и рекомендации региональной группы ЕАГ блокировать счета однодневок с целью изъятия находящихся на них денег в доход государства, но кто доверит свою судьбу "Почте России"?
Проблема не только в почте. Многие фирмы не торопятся при переезде оповещать налоговую инспекцию, и предложенная санкция неадекватна прегрешению: для небольшой действующей компании два дня с замороженным счетом могут быть смертельны. Однодневкам проще: на их счетах деньги не задерживаются, шансы заблокировать их там невелики. Как выразился один наш собеседник, "если кто-то забудет смыть деньги со счета, это будет праздник у авторов законопроекта".
Неуловимая валюта
Многие однодневки с успехом находят себя во внешнеэкономической деятельности: по данным Счетной палаты на начало 2012 года, 66% участников ВЭД проводят одну-единственную сделку. Это в принципе объясняет, почему теперь новичков планируют проверять всеми доступными способами.
Однако остается еще Таможенный союз. Импорт товаров из Белоруссии и Казахстана проводится по товарно-транспортным накладным, и часто невозможно выяснить, когда речь идет о реальной сделке, а когда получатель платежа (зарегистрированный, положим, в офшоре) ничего поставлять не планировал. С 2010 года ЦБ уже трижды выпускал рекомендации по поводу подобных операций — схемы быстро адаптировались, напоминает Максим Березин из адвокатского бюро "Резник, Гагарин и партнеры".
Если преступление не удается предотвратить, за него можно хотя бы наказать. Среди поправок, которые предложено внести в Уголовный кодекс,— ужесточение санкций за уклонение от "репатриации иностранной валюты или валюты РФ" (ст. 193) и две новые статьи: перевод средств на счета нерезидентов "с использованием подложных документов" и контрабанда наличных.
"Вывозить вы можете что угодно. И, зачислив деньги на счет в уполномоченный банк, вы можете их хоть в тот же день перевести обратно за границу — у нас ограничений, связанных с вывозом капитала, нет. Смысл — именно усиление валютного контроля за текущими операциями",— подчеркивает руководитель группы административно-правовой защиты бизнеса "Пепеляев Групп" Елена Овчарова. Эта идея, кстати, вполне соответствует духу ФАТФ, но ее реализация все же вызывает вопросы.
Во-первых, указывает Овчарова, авторы проекта отступают от наметившейся тенденции к либерализации законодательства: ответственность за невозврат (нерепатриацию) валютной выручки будет наступать начиная уже с 6 млн руб., хотя всего три года назад эту планку специально поднимали до 30 млн. В новой редакции 30 млн руб. предложено считать особо крупным размером: "По сути дела, идет обратная криминализация деяний".
А во-вторых, объектом уголовного преследования теоретически может стать любой предприниматель, которого подвели зарубежные контрагенты,— и в его действиях найдут отягчающие обстоятельства, если в попытке исправить ситуацию он начнет переделывать документы задним числом.
Ответственность во всем разнообразии
Налоговым органам предложено дать право привлечь к субсидиарной ответственности должностных лиц и учредителей любой компании, если та недоплатила налоги.
А возможность начислять налоги без учета фиктивных операций предложено зафиксировать в НК РФ. "Мысль верная, но ее реализация не самая удачная,— говорит ведущий юрист "Пепеляев Групп" Петр Попов.— Налоговый орган и сейчас может не учитывать в налоговых целях результаты операции, если ее на самом деле не было. В судебной практике выработано четыре разных основания отказать налогоплательщику в получении налоговой выгоды, и все они нуждаются в законодательном закреплении. Но в документ вошло только одно, и с точки зрения юридической техники оно описано очень неаккуратно, при этом непонятно, как теперь быть с остальными тремя". С мнимыми операциями — теми, которые на самом деле совершаются, но преимущественно ради занижения налогов. С притворными операциями, когда стороны имеют в виду одну операцию, но вместо нее указывают в документах другую, налоги на которую меньше: например, вместо здания продается компания, которая им формально владеет, но на самом деле не ведет вообще никакой деятельности. И наконец, с операциями, в которых исчезают контрагенты, уклонившиеся от налогов. "Если вы у кого-то что-то покупаете и ваш контрагент оказывается подставным и исчезает, налог, который он не уплатил с такой операции, могут взять с вас. Делается это через отказ в признании ваших расходов и налоговых вычетов по операциям с этим контрагентом,— поясняет Попов.— Если такую возможность закреплять законом, то только при двух условиях: нужно сначала попытаться взыскать налог с того лица, которое уклонилось от его уплаты, и доказать неосмотрительность в выборе контрагента, то есть должна быть установлена процедура, аналогичная субсидиарной ответственности".
Обычная подозрительность налоговой службы в случаях, когда компания показывает убытки в отчетности или уточняет декларацию, также может получить законодательное закрепление — как повод p для дополнительной проверки (хотя эксперты сходятся во мнении, что убытки и уточнения в декларациях — "следствие или объективной экономики, или ошибок в расчетах и никакого отношения к уклонению чаще всего не имеют"). А если сомнения будут связаны с расхождениями в отчетности контрагентов, камеральная проверка может закончиться визитом на предприятие с осмотром помещений и выемкой документов, причем без предварительного истребования объяснений.
Бесконечное море информации
Когда Госдума рассматривала проект в первом чтении, глава комитета по бюджету и налогам Андрей Макаров обещал добиться исключения из него статей, касающихся налогового законодательства. Но, во-первых, не факт, что его усилия увенчаются успехом (первый заместитель руководителя этого комитета Оксана Дмитриева опасается, что в результате торга с правительством вместо одних неприемлемых норм в документе появятся другие, столь же неприемлемые). А во-вторых, если убрать из документа меры, прямо или косвенно направленные на пополнение бюджета, от него останется не так уж много.
Порадуются кредиторы: уточнения в закон о банкротстве, может быть, отобьют у менеджмента и собственников компаний охоту к выводу активов. "Теперь уже контролирующим лицам придется на процессе доказывать, что они не виноваты, что они не хотели причинять убытки, а не наоборот, как было раньше,— надеется директор департамента арбитражной практики компании РКТ Владимир Бубликов.— Если установлено, что они заключили подозрительные сделки, направленные на вывод активов, их вина считается доказанной, их можно привлекать к субсидиарной ответственности".
Огорчатся, возможно, банки. Помимо права отказывать клиентам в открытии счетов или проведении подозрительных платежей они получат новые обязанности. Например, список операций, подлежащих обязательному контролю, вырастет почти вдвое. А налоговую (если депутат Макаров не выполнит обещание) придется информировать об открытии или закрытии счетов физическими лицами — что будет делать ФНС с этими сведениями, остается загадкой. Березин отмечает, что получение финансовой информации следственными органами также упростится, но "возникает вопрос, будет ли она сохранена и насколько правильно она будет квалифицирована".
"Большая часть этого законопроекта создает часы рабочего времени для сотрудников надзорных органов,— полагает Попов.— Что будет на выходе? Да ничего на выходе не будет. На публичные цели, то есть на противодействие незаконным финансовым операциям, этот законопроект практически не работает".