«Малый бизнес никогда не был в России массовым явлением, а на данный момент для его развития в стране по-прежнему не создано благоприятных условий». Это – мнение научного руководителя НИУ «Высшая школа экономики», президента фонда «Либеральная миссия» Евгения Ясина. Его Евгений Григорьевич высказал в ходе встречи с журналистами в рамках конференции «Антикризисные технологии 2015. Региональный бизнес: победить нельзя сдаться», состоявшейся в ресторан-холле «Frau Gross» в Пензе 31 марта.

«Если в России от числа предпринимателей на малый бизнес приходится где-то 5–6%, то в Европе это где-то 35–40%, может, даже больше», — пояснил он.

Скажем сразу: в последнее время не только Ясин высказывал мнение о ущербности малого бизнеса в России. Достаточно вспомнить мнение Владимира Мау, высказанное журналисту «Ведомостей»:

– Мне кажется, семь десятилетий советской системы уничтожили, во всяком случае на обозримое будущее, готовность людей заниматься бизнесом на свой страх и риск. В 1990-е, когда надо было выживать, они бросились в бизнес, но все-таки мечта была – не столько до крупного дорасти, сколько вернуться в госкорпорацию. На мой взгляд, госкапитализм, который у нас возник, не был навязан политиками – это был ответ на запрос, который шел от общества: да, сегодня я «челнок», потому что обстоятельства таковы, а вообще-то я хочу работать в крупной корпорации, я так привык. Это не говоря об институциональных проблемах, барьерах, бюрократии, коррупции.

– Нет, почему? Но вы же не можете открыть рынок и просто сказать – а теперь будет цвести малый бизнес. Это можно было в Китае 1978 г., который был на уровне России 1928 г.: начало реформ Дэн Сяопина – это Россия конца НЭПа. Если у вас население на 75% крестьянское, которое склонно к малому бизнесу и не уничтожено 60 годами колхозов, то у вас есть резерв, из которого вы можете формировать этот малый бизнес. А когда 80% населения живет в городах и работает на крупных предприятиях, должно пройти поколение или два, чтобы кто-то сколько-нибудь массово захотел рисковать за свой счет. Это, повторю, не говоря уже о тех ограничениях, что идут от административной системы».

Оставим в стороне долгие рассуждения, умещающиеся в краткую пушкинскую формулу: «мы ленивы и нелюбопытны», и присмотримся к тем самым «ограничениям, что идут от административной системы». Только что предприниматель из Владивостока Андрей Марущенко опубликовал у себя на страничке в Фейсбуке краткий отзыв на подготовленный Минстроем документ: «Еще один «финт» по поддержке малого бизнеса в строительстве. Этот малый бизнес убирают. Возможность открыть свое дело будет упираться в КФ в размере 300 000 рублей. В новом проекте приказа Минстроя России «Об утверждении Перечня видов работ по инженерным изысканиям, по подготовке проектной документации, по строительству, реконструкции, капитальному ремонту объектов капитального строительства, которые оказывают влияние на безопасность объектов капитального строительства»

Все виды работ загоняют в институт саморегулирования».

А ведь всего неделю назад, в разгар скандала с «Ностроем» вице-премьер Дмитрий Козак в ходе расширенного заседания коллегии Минстроя РФ, посвященного итогам прошлого года, сказал: «СРО как институт саморегулирования не состоялся. По- прежнему не ясно, как расходуются их компенсационные фонды и выдаются допуски СРО». В качестве конкретной претензии Козак добавил, что «качество строительства организаций, входящих в СРО, зачастую неудовлетворительное». Для совершенствования регулирования таких организаций Козак предложил существенно усилить их финансовую ответственность. Другие меры, по его словам, находятся в разработке.

Одну из таких мер и обнародовал Марущенко.

Другая мера была обнародована на сайте правительства 1-го апреля: премьер-министр РФ Дмитрий Медведев подписал распоряжение, согласно которому российские регионы получат 16,9 миллиарда рублей на поддержку малого и среднего предпринимательства.

«Это будет способствовать увеличению капитализации государственных программ субъектов Федерации и муниципальных программ по развитию малого и среднего предпринимательства, что позволит расширить круг субъектов малого и среднего бизнеса, которым будет оказана финансовая поддержка», — сказано в пояснению к документу.

Самые большие субсидии - 1,3 миллиарда рублей получила Москва.

О поддержке малого бизнеса в столице говорит красноречивый факт: всего около 3,5 тыс. киосков из 7,5 тыс., которые работали на начало года, существуют сегодня на законных основаниях. У остальных закончились договоры, а чиновники не дают предпринимателям возможности законно продолжить свою деятельность. Причем попытка вмешательства в ситуацию федеральных властей, а в поддержку предпринимателей выступали Минпромторг и Минэкономразвития, не удалась. Более того, правительственная комиссия под руководством первого вице-премьера Игоря Шувалова рекомендовала регионам продлить истекающие договоры на размещение киосков без проведения торгов. Но сколько бы ни говорили федеральные чиновники, что решение о сносе киосков наносит ущерб бизнесу и столичной занятости, всё напрасно.

Какие могут быть средства поддержки для структур, которые, несмотря на позицию федеральной власти, малый бизнес открыто зажимают? Но Москве дают более миллиарда, видимо, на закупку техники для сноса торговых точек.

Как сказал журналисту РБК глава департамента экономической политики и развития правительства Москвы Максим Решетников: «Мы никого не будем сносить просто ради того, чтобы снести. Но чтобы все было по закону, нужен новый аукцион, новый внешний вид и «общий городской стандарт». Проще говоря, столичному малому бизнесу нужно в очередной раз раскошелиться. Впрочем, мнения господина Решетникова по целому ряду вопросов, связанных с деятельностью малого бизнеса весьма примечательны. Так, отвечая на вопрос журналиста о цифрах прироста малого бизнеса в столице, названных мэром Сергеем Собяниным президенту страны министр столичного правительства утверждал: «Мэр высказывал абсолютно бесспорные цифры. По итогам прошлого года было вновь создано 153 тыс. компаний, и это на 22% больше уровня прошлого года, или на 28 тыс. в абсолютных цифрах. Это и сообщил мэр, более того, назвал цифры чуть ниже, потому что тогда были только промежуточные данные. При этом 163 тыс. компаний было ликвидировано. Но регистрация носит добровольный характер, а ликвидация принудительный — налоговая чистит реестр. Из 163 тыс. только 30 тыс. компаний было действительно ликвидировано или реорганизовано по решению предпринимателей, все остальное — по решению налогового органа».

Так что во всём виноваты сами предприниматели, которые «не проводили операций в течение года, не сдавали отчетность, то есть были «мертвыми», но зачастую использовались для различного рода схем, связанных с отмыванием, обналичиванием и так далее».

И, конечно же, знаменательно мнение Решетникова о чрезвычайно низких налогах: «Предприниматель на патенте может получить до 60 млн руб. годового дохода, при этом сам патент стоит максимум 6% от 10 млн вмененного дохода, или 600 тыс. руб. А по очень многим видам деятельности еще дешевле — например, для торговли 120–160 тыс. руб. Получается, что за 200 тыс. руб. в год налогов можешь заработать 60 млн. Налогообложение в размере 0,33% от дохода — мы, правда, думаем, что налоги чрезмерны?».

Видимо для того, чтобы малый торговый (и не только) бизнес при таких низких налогах не получал чрезмерных прибылей, с 1 июля предприятия торговли и общепита могут лишиться возможности работать в ночное время в помещениях жилых домов.

Президент НИСИПП Александр Чепуренко в недавнем интервью нашему сайту выразился образно: «Если говорить о микробизнесе, то что может быть с травой, которая растёт в трещинах асфальта. Абсолютно ничего: в любом асфальте всегда есть трещины, а, значит, трава всегда пробьётся». Трава, конечно, пробьётся через любой асфальт, а сравнение касается не только микро, но малого бизнеса вообще. Почему только никому из чиновников, принимающих решения, не приходит простая мысль: от пробивания асфальта очень болит голова, и это сказывается на работе компаний. А ведь малый бизнес работает в итоге не только на себя, но и на государство.

Увы, но последняя сентенция выглядит у нас просто крамольной.