Не хватает прав доступа к веб-форме.

Записаться на семинар

Отмена

Звездочкой * отмечены поля,
обязательные для заполнения.

Сектор МСП: Банковское кредитование и государственная финансовая поддержка

Интервью

Сергей Мигин, директор по проектам Национального института системных исследований проблем предпринимательства. Свернут ли реформу технического регулирования

- Сергей, вопрос предельно простой: в очередном спецномере газеты «Промышленные Ведомости» (у меня, честно говоря, возникло подозрение, что эта газета реально не существует, а выпускает исключительно спецномера под вполне определенные заказы) появилась новая статья, подписанная на этот раз экспертной группой редакции. И в ней заявлялось: все, что делается в плане принятия технических регламентов, на самом деле, происки американских империалистов. Во главе вредительской группы стоит Марина Константиновна Глазатова, которая осмелилась на завтраке, устроенном в Москве американской Торговой Палатой, сказать, что закон о техническом регулировании – хороший закон. А так, по мнению авторов статьи, говорят только агенты ЦРУ. Кроме того, в России работают шабашники, которые берут деньги от правительства (в статье указаны конкретные организации, имена и суммы), и за эти деньги разрабатывает какие-то технические регламенты.
С чем связано появление подобной статьи? Что нужно Ростехрегулированию, поскольку, как все понимают, за атакой на технические регламенты и их разработчиков стоит именно эта структура.

- Системное сопротивление реформе технического регулирования, которое сейчас особенно обострилось, связано с тем, что у реформы есть зримые успехи. Именно поэтому противники реформы всячески стараются ее затормозить. И сопротивление такое яростное, поскольку речь фактически идет о сохранении административного бизнеса: дальнейшее принятие технических регламентов приведет к тому, что к 2010-му году большая часть административного бизнеса, связанного с установлением норм и оценкой соответствия их выполнения уйдет из сферы компетенции чиновников.

- Небольшое отступление: 28 февраля я был на Всероссийском деловом форуме «Эффективное государство: партнерство власти и бизнеса», который проводила в «Президент-отеле» Экономическая рабочая группа при администрации президента. Там много говорилось о техническом регулировании, и в частности выступал заместитель руководителя Ростехрегулирования Сергей Пугачев. Смысл его речи, грубо говоря, был таков: все брысь от технического регулирования, этим заниматься должны только мы, как мы решим, так оно и будет. После этого выступали представители Госдумы, Совета Федерации, Торгово-промышленной Палаты, различных ассоциаций предпринимателей и производителей. Надо сказать, что друг к другу эти люди относятся весьма критично, но, как только речь заходила о правительственных чиновниках, в частности из Ростехрегулирования, они были едины. Взаимные претензии тут же забывались, и все шли стеной против общего врага. И самым распространенным определением было «бюрократический рэкет».

- Во-первых, я отметил бы такую вещь, с точки зрения персоналий: государственные служащие, специалисты именно в технических областях, придерживаются одной позиции: мы занимаемся этими вопросами десятки лет, и никто, кроме нас, не понимает в конкретных технических вопросах. И всему экспертному сообществу, экономистам с именами, людям, разбирающимся именно в вопросах государственного регулирования, они как бы заявляют: у вас нет технического образования, поэтому вы ничего не понимаете.

- А у них самих какое образование? Глава Ростехрегулирования господин Элькин закончил Московский институт управления им. Орджоникидзе – отнюдь не престижное учебное заведение. Уже упомянутый нами господин Пугачев окончил другой малопрестижный вуз – МИРЭА. Они, значит, понимают, а известные экономисты нет?

- Тут вообще происходит подмена понятий: экономисты занимаются проблемами самого регулирования. Никто из членов экспертной группы при администрации президента, например, не занимается собственно техническим нормированием, не берется устанавливать какие-либо цифровые значения: речь идет об установлении правовых норм, регулирующих технические отношения. И уж этими вопросами должны заниматься как раз специалисты, имеющие правовое образование, экономисты, люди, изучающие вопросы оптимальной настройки стимулов и организации процессов. И речь должна идти об исключении неэффективных способов организации государственного регулирования.
А технические нормы и характеристики закладываются специалистами, участвующими в разработке и публичном обсуждении регламентов. Более того, когда готовился сам закон о техническом регулировании, проводились консультации с представителями промышленности, отраслевых институтов и так далее. И его все поддержали. И когда сейчас кто-то пишет, что закон протащили в «пожарном» порядке, это еще одна ложь: были соблюдены все регламентные нормы, проведены согласования со всеми органами исполнительной власти, и все согласования и обсуждения заняли не менее полугода.
Точно также при разработке самих технических регламентов большую часть времени занимает их публичное обсуждение. Проект пишется, а затем обсуждается со всеми, с кем только возможно.
Но ситуация такова: некоторые участники рынка заинтересованы в сохранении существующих норм. Некоторым представителям крупного бизнеса легче договориться с представителями регуляторов, тем более что у них есть уже определенные связи.
Самый убийственный аргумент противников реформы (с их точки зрения) – закрепляется конкретная норма в интересах каких-то зарубежных структур, и это приведет к снижению конкурентоспособности. Но, на самом деле, от подобного риска не защищен ни один нормативно-правовой акт: в какой бы области ни принимался документ, всегда есть группы интересов, которым выгодны определенные нормы. И уж если на то пошло, интересы зарубежных производителей гораздо легче пролоббировать в рамках существующей системы, когда какой-то чиновник, причем не слишком высокого уровня, может закрепить конкретную норму. А норма эта может отсечь вообще всех отечественных производителей. И в этом смысле процедура написания технического регламента гораздо более прозрачна, а тот риск, о котором говорят противники реформы, насколько это возможно, снимается.
Об этом свидетельствует и тот факт, что отдельные иностранные производители, не участвующие в процессе публичного обсуждения регламента, когда все дают свои замечания по поводу конкретных цифровых значений, уже потом, когда регламент вносится в Правительство, пишут письма, где просят какие-то параметры изменить. Это как раз та ситуация, когда обсуждение технического регламента проводится открыто, а затем начинаются манипуляции с попыткой кулуарно отстоять интересы того или иного производителя.
В связи с этим в законе «О техническом регулировании» говорится, что в техническом регламенте закрепляются требования с учетом уровня развития материально-технической базы. И так происходит во всем мире: обязательные требования устанавливаются на уровне среднего производителя, а стандарты (именно стандарты) закрепляют повышенные требования. Если производитель стремится следовать этому стандарту, он получает конкурентные преимущества. Но это уже дело рынка. Главное – безопасность продукции и процессов, что и обеспечивается государством. А если производитель следует дополнительным требованиям – это вопрос стандартизации, которая, подчеркну, носит добровольный характер.

- Еще вопрос. У нас есть три замечательных контрольных процесса, о которых мы уже много говорили: лицензирование, сертификация и аккредитация. Они также затрагиваются принятием технических регламентов.

- Они как раз очень тесно взаимосвязаны. Во-первых, понятно, что требования устанавливаются не просто так, а каким-то образом нужно проверять соответствуют ли им объекты регулирования, или нет. И, как показывает практика, административные барьеры сконцентрированы не только и даже не столько там, где устанавливаются требования (хотя требования устанавливаются запутанные, сложные, с целью обеспечения возможности извлечь административную ренту). Основные, самые вопиющие барьеры концентрируются именно в том, что касается оценки соответствия. Формами оценки соответствия и являются, в частности, сертификация, лицензирование и аккредитация.
Именно здесь процедурная неэффективность установленных норм сопряжена с самыми большими издержками. Так, общие годовые затраты предпринимателей на сертификацию – от 50 до 85 миллиардов рублей. При этом считается, что сертификация у нас выведена из сферы государственного регулирования на рынок.

- Ну, да: а на рынке действуют «уполномоченные», как это у нас называется, компании.

- Да, органы по сертификации.

- А поскольку в стране каждый ребенок, дорастая до 5-ти лет, уже выучивает богатое слово «откат», то мы знаем, за что и кем эти фирмы уполномочены.

- Здесь мы вплотную подходим к очень интересному сюжету, который в настоящее время пытаются протащить противники реформы под соусом поправок в закон о техническом регулировании. То, что Вы назвали «уполномочиванием», на самом деле, называется «аккредитация». Органы по сертификации аккредитуются на право выполнения работ. В настоящее время органов, занимающихся сертификацией, немногим более полутора тысяч, и каждый из них занимается сертификацией не всей продукции, а только отдельных ее групп, определенных областью аккредитации. И с учетом региональной привязки они являются локальными монополистами.
Эта ситуация сама по себе требует реформирования.


Окончание следует.

Беседовал Владимир Володин

Консорциум компаний по цифровизации социальной сферы
Учебник "Национальная экономика"

Поделиться

Подписаться на новости