Мы продолжаем беседу с Андреем Колесниковым о мерах правительства, направленных на создание малых и средних предприятий инновационного бизнеса при вузах и НИИ
- Андрей Николаевич, мы с Вами остановились на том, что в новых условиях все права на произведенный работающими при вузах фирмами будут принадлежать самому вузу. То есть заинтересованность учебных заведений в развитии этих фирм должна быть высокой.
- Да. На сегодняшний день при наших вузах зарегистрировано где-то 250 малых предприятий. Где-то десять – при НИИ.
Анализируя документы, которые присылают вузы в Министерство образования, мы приходим к выводу, что в институтах существуют проблемы с выявлением и оценкой перспективных проектов, которые могут стать основой удачных коммерческих проектов. А речь ведь идет именно о том, чтобы результаты интеллектуальной деятельности превращались в коммерческие продукты.
- Но, как я Вас понимаю, есть надежда, что с этой проблемой удастся справиться.
- Давайте скажем так: сейчас проекты стоимостью до 500 тысяч оценивает ректор. Если стоимость выше, нужно приглашать независимую оценочную компанию.
- Сегодня Вы говорили с вице-президентом НИСИППа Владимиром Буевым о том, что хотите объявлять некие конкурсы. Это связано с Вашей работой? И вообще, Ваша работа в части инновационных компаний при вузах и НИИ – что она подразумевает?
- Целевые функции, на самом деле, как я их понимаю, - это создание рабочих мест. Более того, это – один из инструментов закрепления способной молодежи.
- То есть создание рабочих мест для способной молодежи, чтобы она не сбежала, кто за рубеж, а кто в торговлю.
- Но они ведь, не будем этого скрывать, автоматически уходят работать, начиная с четвертого курса. Понимаете, практически все студенты идут работать. Я уже не говорю об аспирантах. В МГУ учащиеся очной аспирантуры экономического факультета фактически не учатся. А Рособрнадзор сейчас значительно увеличил нагрузку для аспирантов первого курса. Это теперь не просто – занимался самостоятельно, пришел и сдал экзамены.
- Но мы ведь знаем и другое: без опыта работы их не возьмут сразу на хорошее место. Поэтому они стараются заработать этот опыт (а точнее – стаж работы) во время учебы. Так что получаются реальные ножницы.
- Да, например, если они захотят попасть в президентскую программу подготовки управленческих кадров для организаций народного хозяйства РФ, там три года минимум, а то и пять – управленческой работы. Не вообще какой-то работы, а управленческой, до которой еще надо подняться.
- Вот они, как могут, этот стаж и набирают.
- Между прочим, эта дилемма была отмечена во многих странах. Способная молодежь уходит из университетов. Во Франции несколько лет назад был принят соответствующий закон.
И, надо сказать, на Западе проблемы коммерциализации вузовских разработок решаются очень четко. Если у меня, преподавателя, есть идея коммерциализации некоего продукта, а не просто исследования…
- То что вы можете под эту идею получить?
- Я получаю и деньги, и рабочий стол для микрокомпании, которая, может быть, еще даже еще юридически не оформлена. Я получаю различные формы поддержки: юридической, офисной – той, что необходима мне как исследователю.
У нас этого пока нет. У нас все это можно получить только по дружбе: ты меня знаешь, пойдем, сделаем эксперимент. Вопросы доступа к площади, к оборудованию, то есть к имущественному комплексу, не отрегулированы. Доступ к интеллектуальному комплексу – к библиотекам, к интернету, к неким необходимым знаниям дается по факту. Когда человек приходит преподаватель, научный сотрудник вуза и коммерсант, который бьется за коммерциализацию своей же разработки…
- Причем делает все это, как я понимаю, на свой страх и риск.
- Конечно. Риски на себя никто не берет. Вот сейчас, согласно новым постановлениям правительства, риски будет брать на себя вуз. Он будет осуществлять патентную защиту, обучение сотрудников малого предприятия, другие инфраструктурные вещи.
И одним из основных показателей для вуза будет количество студентов, аспирантов, преподавателей, других работников в созданных при нем малых предприятиях. Но пока, на сегодняшний день, вуз не имеет права оказывать этим предприятиям ни имущественную поддержку, ни финансовую. Фактически вуз не может вкладывать внебюджетные средства, заработанные им самим, в малый инвестиционный бизнес. И хотя постановления правительства направлены на создание иных возможностей помощи со стороны вуза малым предприятиям, Бюджетный кодекс этого не позволяет.
- Но это уже взаимоисключающие вещи – с донной стороны, помогай, а, с другой, - не имеешь права.
- Но тут есть уже и некие подвижки: закон о бюджете 2010 – 2011 года разрешил вузам вносить денежные средства. 217 ФЗ разрешил вносить средства в капитал, но Бюджетный кодекс до сих пор не изменен.
Что касается доступа к площади, то я сделал бы нулевую ставку аренды для инвестиционных предприятий в вузах. Там ведь достаточно свободных площадей.
- Но сейчас на этих площадях вузы делают деньги, в частности, сдавая их фирмам, не имеющим никакого отношения к инновациям.
- А вот с этого года такие вещи запрещены. Остаются только завершающиеся длительные договора по аренде. А так всем вузам запрещена сдача помещений в коммерческую аренду. И если, к примеру, 1 сентября существующий договор аренды завершится, дальше он продолжен уже не будет.
Сейчас вузы теряют колоссальные внебюджетные средства от аренды: ведь они всегда сдавали помещения в огромном количестве – до трети площадей (и это только официально). И сейчас речь идет о том, что они смогут вносить все это в уставной капитал малых предприятий, создающихся с целью коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности, исключительные права на которые теперь принадлежат вузу. И если все правила будут соблюдены, на такие вузы должен политься дождь послаблений, денег и поддержки. Это все сейчас формируется.
- Андрей Николаевич, Вы ведь понимаете: дождь когда еще польется, а деньги за аренду уже исчезают. А если вузы не начнут уже сейчас активно работать в предлагаемом направлении, то на них вообще ничего не польется.
- Да, этот процесс занимает не один год. Необходимо не только изменение правил, но и изменение менталитета. Например, я учусь на 2-м курсе, я постепенно узнаю правила. Это – правила деятельности в вузе. Я узнаю, что могу создать предприятие.
Я бывал в западных университетах, американских, английских: там есть технопарковские зоны. Они имеют определенный статус, занимают отдельные здания. Там стоит прекрасное офисное оборудование. У меня возникает идея – я ее там могу реализовать. Причем совсем не обязательно, что из этой идеи что-то получится.
И если рассматривать университет как венчурную компанию, которая инвестирует средства в своих преподавателей и сотрудников, создающих малые предприятия, то, понятно, что семь – восемь проектов из 10-ти должно не давать результатов и закрываться. Один проект выходит в ноль, а один – два дают прибыль, перекрывающую все убытки. То есть обычное правило венчурного бизнеса: 70 на 30 % или 80 на 20 здесь тоже работает. Хотя, разумеется, университеты не являются венчурными компаниями в полном смысле этого слова. Но принцип одинаково работает во всех случаях и во всем мире.
Это только политикам хочется запланировать тысячу предприятий, вложить в них деньги, и чтобы все заработали, принося прибыль.
- А из них 700 должно умереть.
- Да, это минимум.
Окончание следует.
Беседовал Владимир Володин