Источник - Официальный Интернет-ресурс Министерства экономического развития Российской Федерации

Чарльз Кловер, 18 мая 2010 г.

Максим Медведков надеется, что примерно через год поднимет бокал российского шампанского за вступление во Всемирную торговую организацию.

 «Эээ, только не надо меня цитировать насчёт российского шампанского», — со смехом говорит глава российской делегации. — «А то французы расстроятся».

Познакомьтесь с жизнью господина Медведкова. Он уже девять лет занимается поиском компромисса между интересами Москвы и интересами шестидесяти с лишним стран — крупнейшей «рабочей группы», собиравшейся за всю историю подач заявлений на вступление в ВТО.

Если Россию примут, то произойдёт наплыв иностранных конкурентов: немецкие банки, японские автомобили, американские самолёты — и, конечно, французское шампанское.

Но за шестнадцать лет переговоров намного больше препятствий возникло из-за внутриполитической борьбы, чем из-за небольшой армии делегатов-специалистов по внешней торговле, с которыми Медведков сражался в Женеве.

«Покажите мне страну, где все были бы согласны вступать в ВТО», — отметил он. — «Существует техническая возможность закончить переговоры за восемь-девять месяцев», — и тут же оговаривается: «Было бы желание».

Недавно Россия убрала барьер на пути к вступлению в ВТО — первый вице-премьер Игорь Шувалов отказался от выдвинутого в июне прошлого года Владимиром Путиным предложения вступать в ВТО вместе с Казахстаном и Белоруссией, что отсрочило бы вступление на пять лет.

«Это решение было принято в спешке и имело под собой крайне мало оснований», — считает Алексей Портанский, специалист по торговой политике из Высшей школы экономики (Москва). — «Могу лишь предположить, что взяли верх чьи-то политические интересы, направленные на ускорение интеграции с нашей постсоветской сферой».

Российские компании начинают осознавать, что все эти годы ковыляли в направлении реформ как младенцы, отгородившись от международной конкуренции, но теперь их могут просто швырнуть в воду, где большая глубина. Именно эта перспектива расколола российскую элиту ещё в 1993 году, когда переговоры начались впервые; одни думали, что Россия утонет, другие — что россияне научатся плавать.

Остаётся ещё три барьера: во-первых, нужно отменить 25-процентную пошлину на экспорт леса, во-вторых — договориться о приемлемом уровне дотирования сельского хозяйства (Россия называет цифру в 9 миллиардов долларов — 7,3 млрд. евро, 6,2 млрд. фунтов — в год); наконец, в-третьих — ввести правило, согласно которому предоставляющие услуги на коммерческой основе государственные компании должны соответствовать коммерческим критериям.

От Кремля, зачастую, как известно, использовавшего государственные компании («Газпром», например) в политических целях, просят не только делать общие высказывания, но и дать дополнительные гарантии по этому вопросу.

«Вы хоть где-нибудь в мире видели железную дорогу, которая работала бы исключительно на коммерческой основе?» — спрашивает Медведков. — «Может, только те, на которых детей в зоопарк возят. И европейские институты здравоохранения не стопроцентно соответствуют коммерческим критериям».

После вступления в ВТО России придётся спешно модернизировать свою промышленность — или смириться с наступающими последствиями. По словам Медведкова, общий уровень тарифов через семь лет после вступления в ВТО должен снизиться со среднего уровня в 10,1 процента до 7,1 процента.

По мнению Дэвида Тарра (David Tarr), экономиста-международника из Всемирного банка, пострадают лёгкая, строительная и пищевая промышленность.

Автомобильная промышленность России, в которой действует 30-процентный тариф на импорт, скорее всего, пострадает сильнее всех. Если понизить его до 15 процентов, что Россия согласилась сделать в течение семи лет с момента вступления, то автопром вряд ли выживет без помощи извне.

В сфере услуг также начнётся конкуренция с иностранными компаниями. После вступления в ВТО иностранные банки и поставщики телекоммуникационных и страховых услуг получат доступ к пятидесяти процентам российского рынка (сейчас у них есть только пятнадцать процентов).

Но кто-то от этого и выгадает. По оценкам Тарра, оптимизация размещения капитала и доступ к услугам высшего качества от иностранных фирм в краткие сроки повысит экономический рост до уровня 53 миллиардов долларов в год, а примерно в пятилетний период — до 177 миллиардов долларов в год.

В выигрыше окажется и сектор технологий. Президент Дмитрий Медведев ещё два года назад, придя к власти, принял на вооружение стратегию движения в сторону так называемой «инновационной экономики», а это придаст большое значение защите прав на интеллектуальную собственность в международном масштабе.

«Единственный механизм защиты интеллектуальной собственности в международном масштабе — это ВТО», — считает Медведков.

(перевод: сайт Иносми.Ру)