Начало года – время прогнозов, тем более, что СМИ постоянно радуют нас сообщениями о все новых планах как правительства в целом, так и отдельных министерств и ведомств осчастливить нас очередной прорывной программой.
С просьбой рассказать о своем видении ближайших перспектив отечественных предпринимателей мы обратились к Александру Юльевичу Чепуренко.

- Александр Юльевич, что, по вашему мнению, этот год должен принести российской экономике вообще и российскому бизнесу в частности?
У нас на сайте выступал лидер Всероссийского движения за честный рынок Илья Хандриков с итогами ушедшего года для малого и среднего бизнеса. По его мнению, они очень печальны. А как, по-вашему, обстоит дело с перспективами?

- Ваша постановка вопроса слишком обща: что такое год? Мы рассматриваем его как астрономическое явление – отрезок времени с 1 января по 31 декабря? Или это у нас политическое явление?

- Вы знаете, я бы сказал: политико-экономическое явление, не обязательно точно укладывающееся в астрономические сроки.

- И второе: бизнес – тоже очень общее понятие. Есть бизнес у Михаила Прохорова, а есть бизнес у моего соседа Ивана Ивановича, который что-то помаленьку ремонтирует. Это – разные вещи.

- Бизнес господин Прохоров, как я понимаю, от кризиса не умрет. Он, может быть, даже выпустит в итоге свой е-мобиль.

- Чего нельзя с уверенностью сказать о бизнесе моего соседа.
Так что давайте более четко определим, какой именно бизнес мы будем иметь в виду, делая наши прогнозы.

- Давайте все же про Ивана Ивановича.

- Хорошо. То есть речь пойдет о малом, очень малом…

- Самое большее – среднем бизнесе.

- Да. Что этот год принесет ему?
Поскольку год предвыборный, то, конечно, он принесет много разнообразных посулов. И посулы эти будут делаться со стороны властей всех уровней. И это – первая особенность.
Вторая – самый главный вопрос заключается в том, что из всех этих посулов может быть реализовано. Ведь то, что могут обещать, и то, что могут сделать…

- Это – вещи принципиально разные.

- Да, и не всегда сопрягающиеся с реальной ситуацией в бизнесе.
Первое, что мы должны сказать: этот год уже принес повышение ЕСН для всех, кто не находится на специальных режимах. Поэтому сразу можно отметить: та вещь, о которой мы говорили и писали особенно в последние пару лет, когда в условиях кризиса это стало наиболее отчетливо видно: из зоны внимания властей выпадает наиболее перспективная часть бизнеса – малый и средний бизнес. То есть те категории, которые как раз едва ли смогут спрятаться за упрощенными режимами. Для них этот год уже принес довольно резкое изменение налогового бремени в худшую сторону.
Что еще им этот год принесет? Возможно, какие-то еще, на мой взгляд, облегчения, связанные с административными барьерами. Дело в том, что у нас начинается новый электоральный цикл, а в России он последние лет 10 – 12 начинается с того, что власти вдруг обнаруживают: меры, которые были приняты по обузданию произвола контролирующих инстанций, недостаточны, и нужно сделать что-то еще. Так что, возможно, в этом направлении какие-то подвижки произойдут.

- Но ведь у нас по традиции, когда где-то убирают один административный барьер, на его месте появляется два новых.

- Вот я и хочу сказать о том, что мы знаем: когда лечится не сама болезнь, а ее симптомы, припарками и притираниями можно на время облегчить состояние больного. Но сама болезнь никуда не уходит. И для меня совершенно очевидно: именно в предвыборный год, когда два потенциальных кандидата будут бороться за внимание своего потенциального электората, едва ли кто-то из них пойдет на действительно радикальные шаги по обузданию политического предпринимательства, которым занимается весь наш чиновничий мир сверху и донизу.
В этих условиях можно, конечно, снизить один какой-то барьер. Но он тут же будет компенсирован другим. И практика последнего десятилетия у нас в России эту форму утренней гимнастики хорошо показывает: один упал, другой тут же отжался.

- А ведь у нас еще госпожа Набиулина со своим министерством выдает некий план развития, в частности бизнеса, который ВШЭ будет как-то курировать. И в этом плане нам обещают, что малый бизнес в стране дойдет до европейского уровня.

- Знаете, я имел возможность читать на разных стадиях некоторые документы, которые рождаются под эгидой Минэкономразвития. Чем дальше они продвигались по линии согласований и утверждения, тем все более далекими от реальной жизни становились.
Со своими студентами в процессе прохождения курса малого предпринимательства я последние пару лет выполняю такие упражнения. Я показываю слайды, взятые из различных концепций, которые готовит, в том числе и уважаемое мною МЭР; привожу данные, обсуждавшиеся нами на других лекциях и семинарах (данные как официальной, так и альтернативной статистики). А затем спрашиваю, можно ли, исходя из указанных предпосылок, достигнуть этих результатов. Увы, но студенты, как правило, дают отрицательный ответ.
Но они, конечно, не эксперты, они не понимают ничего, что с них взять.

- Насколько я знаю, у нас на такие вопросы отрицательные ответы дают отнюдь не только студенты.

- Видите ли, в большинстве этих документов представлено то, что называют «прожекты»: нам хотелось бы, чтобы было так.
Все индикаторы, связанные с вовлеченностью населения в малое предпринимательство, с количеством созданных рабочих мест и так далее, отражают не анализ реальной ситуации, а искреннее желание, чтобы так было. Но одного желания, к сожалению, мало. Например, Минэкономразвития все время вынашивает смелые планы относительно резкого роста вклада малого бизнеса как в ВВП, так и в вовлечение населения в предпринимательскую активность.

- Да, планы у них не просто смелые – отважные.

- Но когда мы анализируем данные мониторингов предпринимательства, то видим, что в годы достаточно бойкого роста российской экономики вовлеченность населения в предпринимательскую активность практически не росла. А вот в 2009-м году под влиянием кризиса она стала расти за счет прихода в бизнес тех категорий людей, которые занялись предпринимательством от полной безнадеги. Тех, кого сократили, уволили, и они не смогли нигде в другом месте устроиться. И то, чем занимаются они, в отчетах чиновников, конечно, называется предпринимательством, но, на самом деле, является формой самой примитивной самозанятости.
Как только ситуация в экономике начнет улучшаться, эти люди немедленно из бизнеса уйдут и вернутся на свои места в качестве наемных работников. Никаких рабочих мест они не создадут. Никакого дополнительного вклада в ВВП они не дадут: производительность труда таких бизнесов крайне низка.
Но хуже другое: последние два года мы отмечаем стойкую тенденцию, когда большинство людей, занимавшихся бизнесом, но ушедших из него по каким-то причинам, заявляют, что никакой бизнес-деятельности в будущем для себя не планирует. Это, конечно не значит, что они не занимаются предпринимательской деятельностью.

- Они занимаются ей в тени.

- Да, это означает, что их предпринимательская активность будет протекать в тени.
Таким образом, когда нам рисуют смелые цифры и графики, на которых кривые смело рвутся вперед, прорывая бумагу и уходя в потолок, то все это мало соотносится с данными наших (и не только наших) исследований.
Третье, что можно сказать: возможно, кризис и закончился, но только не для представителей малого бизнеса. Число предпринимателей, закрывающих свое дело, называя основной причиной этого последствия кризиса, в 2010-м году больше, чем в 2009-м. В 2009-м году бизнес для них был, как чемодан без ручки – нести тяжело, но бросить жалко. В 2010-м они поняли, что придется бросить.
Так что я назвал бы ситуацию умеренно негативной для развития предпринимательской активности. И еще надо сказать то, чем многие, думаю, будут недовольны: стоит ли, с циничной макроэкономической точки зрения, придавать этому такое большое значение. Для человеческих судеб, понятно, это имеет огромное значение. Но, когда речь идет о ВВП и о его процентах, хорошо будет малому бизнесу, или не очень, особой роли не играет. Реальный вклад в решение поставленных перед экономикой задач – инновации, модернизации – такой бизнес не дает. Этот вклад осуществляют инновационные «стартапы», которых у нас некоторое количество наблюдается, и средние предприятия. Те, которые мы называем газелями.
И вот для них, как мне кажется, 11-й год не принесет никаких изменений, кроме тех налоговых, о которых мы уже говорили. Поэтому я не думаю, что по итогам 20011 года будут зафиксированы какие-то реальные положительные сдвиги с точки зрения развития малого предпринимательства и его вклада в ВВП.

Беседовал Владимир Володин