Несколько лет назад слово постпродакшн, было незнакомо обывателю, а сегодня каждый школьник знает, что в современном кино львинная доля работы приходится на спецэффекты. Невероятные прыжки героев, падения железнодорожных составов или их чудесное спасение, пролет пули или участие в кино мультяшных героев, а также практически настоящих животных, - дело рук специалистов компьютерной графики. Еще одна очень важная часть «поста»- написание музыки, озвучание, дубляж и т.д.
Анжела Петросян и Дэвид Шуфутинский не просто муж и жена и счастливые родители, они владельцы двух фирм весьма известных в творческих кругах. Компания «Улитка» занимается всеми возможными спецэффектами в художественном кино, монтажом и post production документальных фильмов, созданием рекламных роликов для телевидения, анимационных мультфильмов. Студия работала с Тимуром Бекмамбетовым, Андреем Хржановским, с Мурадом Ибрагимбековым, Игорем Волошиным и многими другими современными режиссерами и крупными компаниями.
Компания Дэвида Central Production International Group создает «звук» для рекламы, фильмов и др. Один из крупных проектов студии- запись хора, озвучание, российский дубляж мультфильма «Анастасия».
ОПОРА-КРЕДИТ: Какую роль образование сыграло в бизнесе? Дэвид, ты учился в Америке, это более «прикладное» образование, оно сильно отличается от российского?
Дэвид Шуфутинский: Я с восьми лет в Америке. В 1986 году я приехал с отцом в одну студию, у них была какая-то проблема со звуком, и требовалось устранить ее, - так я получил первую работу. В 13 лет я получал пятьдесят долларов в час и разъезжал по разным студиям Лос-Анджелесса. Параллельно я учился в школе и все выходные посвящал работе. В старшей школе стал «писать» базы данных для разных организаций. Составлял базу для отца, для знакомых, занимавшихся дизайном текстиля.
По окончанию двенадцатилетней школы поступил в University of California, Los Angeles (университет включал в себя школу искусств, иностранные языки, инженерное дело...). Я поступил на узкую пятилетнюю программу (без отпусков и выходных) и на выходе должен был получить инженерную специальность. Но гумманитарных предметов не было, мне их не хватало для внутреннего развития, и через год я перешел в California State University, Northridge, где я изучал компьютерные науки, информационные технологии менеджмента и второй диплом был «искусство и разум», «японский язык».
Высшее образование в Америке действительно более «узкое» и плюс его в том, что можно «добрать» интересующие предметы. У меня все складывалось, как и предполагает американская образовательная система, поэтапно. В 1993 году я закончил основную программу и в «рекрутинговый сезон» пошел «на интервью» (начиная с третьего курса, в университетах знакомят будущих выпускников с потенциальными работадателями). После этих собеседований, я к собственному удивлению, получил предложение работать от компании, которая предлагала первые два года работу в Бостоне, штат Техас, а затем в Нью-Йорке. Но поехать в Техасс я наотрез отказался. Однажды я приехал на экскурсию в корпорацию Теда Тернера, на встречах появились договоренности. Уже через месяц я там работал. Образование в Америке готовит к работе, дает преимущества.
Большое влияние имеют профсоюзы: в этом есть и хорошая, и негативная стороны. Так профсоюзы не дают терять рабочие места, например, из-за усовершенствования техники. При этом я как работадатель могу наблюдать много лет одного и того же человека, ничего не делающего у меня в офисе, скажем, настройщика магнитных головок, которых у нас уже нет семь лет. Таким образом его от сокращения защищает профсоюз.
Россия и Америка - это две разные культуры, это разная организация налогообложения, разное межуровневое общение, разная корпоративная культура.
ОПОРА-КРЕДИТ: Анжела, а свое образование ты выбирала, исходя из уже сложившихся интересов?
Анжела Петросян: Образование в России - это не то, что образование в Америке. Мой папа очень хотел, чтобы я училась в МГУ, там преподавала моя тетя, и вобще, это было «правильно». Я сдала туда документы, поступила и ...не стала там учиться. Позже, в 1988 году, поступила в МАДИ, он банально оказался ближе. В 1993 году я закончила факультет «экономика дорожного строительства» (специальность инженер-экономист). Училась на вечернем отделении, параллельно работала в коммерческих структурах референтом-переводчиком.
Распределения к тому времени уже отменили, и попасть куда-то в особенное место стало невозможным. Я не собиралась работать в строительном управлении и за дипломом просто не пришла. Зато совершенно случайно устроилась в рекламное агенство («Росагропром компания») и также случайно познакомилась с Петей Хазизовым, и с 1994 года стала работать в компании «Синематека».
Из всего образования мне больше всего пригодились трехгодичные курсы немецкого языка. В 9-10 классе я обучалась языку и получила диплом школьного преподавателя. Из всех российских институтов, «толковыми», на мой взгляд, являются МГУ, Бауманка и еще кое-какие «естественные факультеты». В принципе, я за иностранное образование.
ОПОРА-КРЕДИТ: Какое образование Вы выбираете для своих детей?
Анжела Петросян: Ну, младшему пока еще рано думать об этом. Дочь, Анюта, посещает еврейский детский сад при Еврейском культурном центре. У них преподают иврит, английский. Они пишут, читают, там есть «гениальный» гончарный кружок, где часто проводят время родители, в ожидании своих чад. Вообщем, хороший стандартный набор, плюс еврейские, причем - не ортодоксальные, традиции. Да, еще есть театральные кружки. Мне очень нравится преподавательский состав.
У дочки много энергии и хорошие физические данные, думаю, для нее важно будет выбирать спортивное направление. Но пока об этом говорить рано, сейчас младшим нужно хорошо освоить русский язык, а потом решать где получать дальнейшее образование.
А старший сын - гуманитарий. У него хорошо идут языки - французский, английский. Он ходит в частную школу, где много часов языка, дополнительно занимается французским с репетитором и летом занимается в «English First» с американским преподавателем из штата Ютта, «поднимает» произношение. Изучение языков ему нравится. Есть у Андрея и способности к рисованию, но пока он не хочет развиваться в этом направлении. Для него, конечно, будет наиболее удачным получать образование в Америке. Американское высшее образование прекрасно тем, что можно «насобирать» себе индивидуальную программу.
ОПОРА-КРЕДИТ: Анжела, а как тебе удается совмещать бизннес и роль мамы троих детей, семейную жизнь?
Анжела Петросян: Никак, существует иллюзия, что это возможно. Каждое утро я иду на компромисс: побыть с ребятами или отправиться в офис. Решение бывает по ситуации - сегодня чуть больше детей, чуть меньше работы или наоборот. В post production не бывает работы вовремя, всегда поджимают сроки, аврал и ночные монтажи, сдачи материалов в эфир... Но мы «не вспоминаем» легкую работу, любим сложности. И во всем мне помогает Дэвид. Он, кстати, дома готовит, подруга приезжает помочь. Младшие дети - под присмотром нянь. Дэвид мою работу воспринимает, как общую, и часто вместе со мной пропадает в конторе.
ОПОРА-КРЕДИТ: А как Вы познакомились? Ваша свадьба проходила в Лас-Вегасе, довольно необычный выбор места.
Анжела Петросян: Я пришла к Дэвиду за звуком, Петя Буслов (режиссер) посоветовал мне его студию. Я ожидала увидеть сына Шуфутинского, как-то связанного с шансоном, но встретила совершенно интеллегентного юношу в очках, который полтора часа объяснял мне про особенности звука. После таких профессиональных объяснений я думала, что работа обойдется мне очень дорого, но он оказался энтузиастом, и я формально дло сих пор должна его студии. Так мы подружились, и я теперь переодически благодарю Буслова за помощь. А потом мы жили в двушке на Коломенской, и Дэвид сварил однажды покупные пельмени, подарил мне кольцо и позвал замуж.
Самый дешевый способ пожениться в Америке - это поехать в Лас-Вегас. В Лос-Анджелесе, откуда сам Дэвид, необходимо было собрать уйму документов, а у нас уже была дочь на подходе. Отец Дэвида получил деньги за концерт и сказал: «Гуляем, ребята!» Свадьба в Вегасе была веселой. Половину из того что я повторяла, произнося клятву верности, я не понимала, вдруг совершенно неожиданно для меня, кто-то в стразах включил бумбокс и запел. Это был дублер Элвиса Пресли.
ОПОРА-КРЕДИТ: Дэвид, а как начинался твой бизнес? Почему ты решил заняться «озвучиванием» в России?
Дэвид Шуфутинский: В 1996 году, когда я работал у Теда Тернера, меня как «носителя языка» стали приглашать в звуковую студию на ОТК дубляжей. Однажды я просмотрел фильм Д. Лина «Доктор Живаго», ключевое звучание делалось в Тель-Авиве, именно там выбирался талант из русской эмиграции, голоса были записаны свежие, блестели, как через прозрачное стекло, а шумы, колорит были из 1963 года. Эта нестыковка сильно «резала» слух...
Стало очевидным, что нужно делать «хорошо». Весь материал был катастрофически низкого уровня. Это просто надо было сделать. Так я принялся организовывать свою компанию. Бизнес должен был разделиться на российскую и американскую части. Совместно с Давидом и Тиграном Кеосаяном мы взялись за это. Я был «как бы свой» с американской стороны и, соответственно, добывал заказы там. Машина эта была очень тяжелой, пока мотор прогрелся прошло немало времени, но мы смогли убедить студию «FOX» и сделали звук для мультфильма «Анастасия». В России этот проект не стал по-настоящему коммерчески успешным (сложный звуковой ряд, много вокала), но это работа, за которую не стыдно.
Затем огромное затишье, тяжелые финансовые отношения между «там» и «тут». Велись переговоры с несколькими студиями, и часто это было борьбой против течения, так как все привыкли делать пробы тут и отправлять работу уже в Америку. И вдруг позвонил человек, с которым я когда-то работал в «Тернер». Он перешел в SONY. «У тебя ведь есть договор с SONY? А почему нет работы?» Так мы стали осваивать новый формат DVD и запись звука под него. Там было много особенностей, некоторое производство велось в Чехии, Австрии, Венгрии... Но вскоре производство наладилось. В конце 2007 года мы запустили процесс строительства лаборатории (фабрики звука). Мы успели открыться в самое начало кризиса, но несмотря на это, дела по-тихоньку улучшаются.
ОПОРА-КРЕДИТ: Анжела, а твое решение заняться собственным бизнесом тоже было основано на желании «сделать лучше, чем есть?» Почему такое неожиданное название - «Улитка»? Как сегодня себя чувствует твоя компания в пространстве postproduction.
Конечно, первая мысль - доказать, что может быть не так как у всех. Я уволилась из «Синематеки» и работала уже на открытие своего дела. Мне нужен был партнер, и я сразу «положила глаз» на Евгения Барулина (генеральный директор компании «Улитка»), он мог помогать и с технической и с творческой стороны.
Первый год работали 5 человек, со всем управлялись сами. 10000 долларов мы инвестировали в компьютер и сорок в видеомагнитофон, купленный в Лондоне. Потом были остальные вложения. В первый год мы уже вышли на прибыль, но в этом бизнесе техника устаревает очень быстро, ей требуется постоянный тюнинг, плюс покупка лицензий. Кроме крупных корпораций типа Pixar, реально на посте, наверное, не зарабатывает никто. Учредители получили маржу и остались довольны, а мы работаем- с переменным успехом.
Вопрос в том, что мы всегда хотели делать что-то особенное, хотели быть бутиком, а не фабрикой. В нашей конторе в разное время работало и вполне приличное количество человек и минимальное, исходя из практики, стало понятно, что для наших задач подходит цифра «десять». Десять человек - это оптимальный сотав сработавшихся людей.
Насчет названия, нам хотелось называться как-то особенно, типа КБ «Улыбка», но это вроде из стоматологии. И вот однажды кто-то сказанул: «А если, Улитка!» «Ха-ха!» На «Улитке» остановились. Отметили придумку в ресторане, и отправилось с нами это название в мир спецэффектов.
Сейчас я все больше склоняюсь к мысли заниматься бизнесом в Америке, тут трудно «эксперементировать», тенденция андеграунда в России сходит на нет. Сейчас все чаще мы работаем на фестивальное кино, и, конечно же, оно не окупает вложенных затрат. Но у нас был уникальный опыт за восемь лет, и из конторы «вышли» вполне известные сейчас и состоявшиеся специалисты в мире постпродакшн.
На вопрос, что самое важное для них сейчас, Дэвид и Анжела отвечали раздельно, но как оказалось, ближайшая цель у них одна - дать образование детям. Супруги считают, что они тратят приличные деньги на обучение детей порядка 18000-20000 евро в год, но коль скоро они выкручиваются, значит им это вполне по силам. И, во всяком случае, им кажется более уместным тратить деньги на образование, нежели на строительство дачи или покупку квартиры. О месте в которм бы они хотели провести остаток жизни, они тоже рассказывали отдельно и, не сговариваясь, сошлись во мнении, что там должна быть вода, тишина и никакого кино.
Интервью подготовила Екатерина Лукомская
Источник: http://www.opora-credit.ru/news/hot/detail.php?ID=28274