С начала года более 300 тысяч индивидуальных предпринимателей официально прикрыли свое дело — снялись с учета в налоговой инспекции. Причиной всему более чем двукратное увеличение социальных выплат: с 17 до 35 тысяч рублей. Правительство хотело таким образом пополнить полупустой Пенсионный фонд и Фонд обяза­­тель­­ного медицинского страхования, но нанесло удар по мелкому бизнесу. Недавно в Белом доме признали, что перегнули палку: премьер Дмитрий Медведев поддержал дифференциа­­цию ставок социальных выплат в зависимости от уровня доходов индивидуальных предпринимателей. Не исключено, что уже со следующего года те, кто зарабатывает менее 300 тысяч в год, будут платить пониженные налоги. Председа­­тель попечительского совета «Опоры России» Сергей Борисов объяснил «РР», как непродуманные решения соотносятся с желанием России войти в двадцатку стран мира с лучшими условиями ведения бизнеса.

На какой стадии находится сейчас обсуждение страховых взносов для индивидуальных предпринимателей? Сложилось ли в руководстве страны понимание, что их все-таки нужно снижать?

На последних консультациях в правительстве под руководством Игоря Шувалова позиция «Опоры России» была в целом поддержана. Она заключается в том, что, образно говоря, нельзя рубить подлесок — самых маленьких предпринимателей, — а нужно создать такую систему, которая даст возможность заниматься предпринимательством всем, кто желает. Но для этого ты не должен проходить «квалификацию», как у каких-нибудь прыгунов в высоту: если взял планку в тридцать семь тысяч в год, то можешь заниматься предпринимательством, а не взял — значит, не можешь…

Мы категорически против такого подхода. Каждый, кто может создать хоть немного д­обавленной стоимости и оказать услугу, д­олжен получить такой шанс. И брать с них в казну нужно адекватно. Поэтому мы выступили с предложением повысить уровень г­одового оборота, ниже которого с предпринимателей нужно брать прежние, низкие взносы — до 500 тысяч рублей в год.

Я бы даже пошел дальше: в первый год и­ндивидуального предпринимательства при обороте меньше 100 тысяч — а мы таких тоже много видели в глубинке — вообще освобождать от социальных выплат. Пусть они оперятся, пусть встанут на ноги. Слава богу, Ольга Голодец скрепя сердце, но все же согласилась с нашей позицией.

В то же время мне категорически не нравится позиция Минтруда, выдвинувшего р­еакционное предложение ввести уголовную ответственность для тех, кто не вносит социальные платежи. Да вы сначала изучите т­ему, поймите дух предпринимательства его возможности! Я уверен, что подавляющее большинство бизнесменов не хотят убегать в тень. Они е­сли это и делают, то не от хорошей жизни. У нас ведь в прошлые годы число предпринимателей, работающих прозрачно, доходило до 80%. А все дело в хорошей налоговой системе, в упрощенке, в законе о патенте, едином налоге на вмененный доход.

В этом году из-за роста социальных платежей предприниматели впервые поставили выплаты государству на второе место среди проблем бизнеса — такого никогда не было.

В правительстве говорят, что большинство закрывающихся ИП — это люди, которые реально не занимались предпринимательством, а оформили его, так сказать, про з­апас.

Налоговая служба говорит, что не сдавали о­тчетность порядка 65% из тех, кто закрылся. Даже если на секунду поверить этой цифре, все равно это значит только то, что 35% работали — это же целая армия!

На самом же деле мы на совещании в правительстве показали цифры нашего исследования по муниципалитетам: таких лежебок, которые зарегистрировались и ничего не делали, лишь три процента. Остальные работали, но многим пришлось закрыться. Вынуждены были свернуться парикмахеры, у которых стриглись не по московским или петербургским ценам, а по 30 рублей, — и они были р­ады и счастливы. Хлебопекари, перевозчики, обувные мастера…Нам еще предстоит осознать, что случилось, как мы з­ачистили от предпринимателей огромные территории. И я убежден, что президент должен наказать тех, кто так халатно подошел к этому вопросу. Мне уже приходилось докладывать ему о некоторых л­япах, и, слава богу, в режиме ручного управления он их поправил.

Беременные женщины, которых хотели з­аставить платить взносы даже во время декретного отпуска! Молодые ребята, которые ушли в армию долг перед страной выполнять, — им тоже не хотели счетчик выключать. Что это за социальное государство?

Это отменили, но не должен же президент все в ручном режиме налаживать!

Почему экономисты, математики и бухгалтеры за цифрами людей не видят? Почему они допустили такую трагедию предпринимательскую? Почему виновные не наказаны?!

Волна закрытий ИП, поднявшаяся в начале года, сейчас хоть немного спала?

Я на днях был на съезде киоскеров — это новая ассоциация тех угнетенных предпринимателей, которых попросту гнали с улиц М­осквы и других городов. Они сейчас объединились. Так вот, они утверждают, что н­екоторым просто не разрешают сдавать у­достоверения индивидуального предпринимателя, ссылаются на перегрузку, говорят, чтобы приходили в следующем квартале. Под любым соусом, лишь бы не испортить показатели.

Если это правда, что это за кампанейщина такая? Это путь в никуда. По моим подсчетам закрылось около полумиллиона ИП. Но это очень много. Даже с учетом того, что там б­ыла часть «спящих» ИП.

Другое определение ушедших с рынка — аутсайдеры. Те, чья ценность для рынка и экономики в целом не очень велика. Мол, для тех, кто способен совершить п­рорыв, тридцать тысяч с лишним в год не деньги…

Категорически не принимаю такую формулу! Да, не может заплатить, и что? Решил пенсионер подзаработать репетиторством, но ему не по силам работать столько, чтобы платить новые налоги. Почему мы ему сразу обрубаем крылья? А у парикмахера, который сидит в райцентре, ограниченный круг клиентов, но он нужен, потому что в противном случае им всем ехать за сто километров в область. Почему мы его прогоняем с рынка? Эти люди нужны нам все.

В России на поддержку малого предпринимательства выделяется 23 миллиарда рублей при населении 145 миллионов человек, а Франция с населением 65 миллионов выделяет на соответствующие программы 30 миллиардов евро. Вот что надо сравнивать!

Там огромное количество стимулирующих мер, там сделано все, чтобы только человек работал, и не стоял за пособием на бирже труда, и не был иждивенцем. А у нас с начала г­ода после повышения уровня платежей 100 тысяч человек обратились за пособиями. Ну из какого кармана государство будет доставать эти деньги? Из нефтяного опять? Он уже почти порвался, у нас рецессия на пороге.

Но чтобы вывести экономику на новый уровень, нужны технологические прорывы. И ваши оппоненты могут возразить, что в этом вопросе ставку надо делать именно на крупный бизнес. Не киоски же будут раскрывать таланты.

Почему сразу киоски? А производственные малые предприятия? А научные лаборатории? У нас их очень мало. А они должны быть в каждой технологической цепочке, вокруг каждого крупного предприятия. Почему на ведущих позициях Volkswagen, Ford и Toyota? Потому что они научились правильно организовывать огромное число поставщиков, а поставщики — это, по сути, малые и средние предприятия. Крупные компании — это только разработчики философии и интеграторы бизнеса, а реализуют все малые и средние фирмы, которые соревнуются между собой. В этой борьбе за выживание рождается истина и конкурентоспособность.

А кто виноват, что у нас таких предприятий мизерное количество? Опять государство?

Государство должно подыгрывать, но драйвером везде является крупный бизнес, от которого исходит заказ. Как многие крупные предприятия во всем мире, которые не стремятся все до заклепки сделать сами. Многое они отдают на аутсорсинг малому бизнесу. Проводят конкурс, выставляют реалистичные требования по качеству и себестоимости. Предприниматель думает, оценивает свои возможности, оптимизирует производство, обновляет станковый парк, выигрывает тендер, внимательно следит за качеством, потому что знает: как только что-то испортится, тут же возьмут другого. Вот вам и эффект конкуренции.

Я видел такие фирмы в Швеции: 15 человек работающих, порядка 40 станков, они выполняют заказы Volvo, Saab и прекрасно себя чувствуют.

Знаете, мне один знакомый олигарх как-то сказал — не буду называть фамилию, человек, уверяю вас, известный: «Может, и правильно, Сереж, что ты делаешь со своим малым бизнесом, но я буду сопротивляться этому как могу. Я не хочу, чтобы ты уводил у меня дешевую рабочую силу на свои малые предприятия». А уж как он сопротивляется… Вот, может, то, что мы имеем, и есть результат сопротивления таких людей?

К тому же малый бизнес легче проходит кризисы. Приведу пример. Я был на КамАЗе, когда основной конвейер стоял: не было спроса на грузовики. Но благодаря мудрости Минниханова, президента Республики Т­атарстан, был создан промышленный парк, где сейчас работают более двухсот предприятий, которые на конкурентной основе п­оставляют продукцию в том числе на основной конвейер КамАЗа. Я к ним пришел и спросил: как же вы работаете, если конвейер стоит? Они объяснили, что быстро перестроили производство и вместо коленвала продают погружные насосы.

Они сохранили рабочие места, сохранили зарплаты. Благо это или нет? Конечно благо! Это гибкость малого бизнеса, которую никто не хочет оценить, считая, что он как назойливая муха какая-то, мечтающая о преференциях.

То есть вы одобряете недавно введенное правило второй руки, которое обязывает крупные предприятия при исполнении госзаказа обращаться к малому бизнесу?

Абсолютно. Оно существует во всем мире. З­аказывает, например, государство сделать новую машину, но 20% заказа будь добр о­тдать малому бизнесу на субконтракт.

Вам не кажется, что те страны, которые подобно России развивались в парадигме догоняющего развития, такие как Китай, Индия, азиатские «тигры», делали ставку на крупный бизнес?

Вряд ли вы найдете бурно развивающуюся страну, которая бы недооценила возможности малого бизнеса. Везде это священная к­орова. Возьмем Южную Корею. Одно время они делали ставку на создание и развитие ч­еболей — крупных холдингов. Но сегодня спросите у любого корейского бизнесмена, в чем секрет их чуда. В чеболях? Ничего п­одобного! Он вам скажет, что это было бы невозможно без окружающего и конкурирующего между собой малого бизнеса. Корея взяла курс на малый и средний бизнес, высокотехнологичный и диверсифицированный.

То же самое в Японии. Я объездил множество префектур и ответственно вам заявляю: без малого бизнеса ни Toyota, ни Nissan, ни Honda работать не могут.

В США три миллиона человек занимаются социальным предпринимательством в области здравоохранения, а у нас Министерство образования запрещает открывать частные детские садики. Мы не дадим детские сады коммерсантам, и все тут. Но почему? Откуда такая косность? Создай правила игры, введи условия л­ицензирования, требования к квалификации персонала, и будет конкуренция, будут самобытные подходы, родители сами выберут, где их детям лучше: где лучше атмосфера, где педагоги-новаторы, где ближе к дому.

Вот вы спрашивали про киоски. Я встречался с мудрым Ли Куан Ю, творцом сингапурского экономического чуда, и имел с ним более чем часовую личную беседу. Я спрашивал: как вы всего добились, у вас же был сплошной базар и коробейники по улицам рыскали? Да, отвечал он, так и было, и я с ними распрощался, но я ни одного человека не обидел, каждому дал шанс, это была детальнейшая и скрупулезнейшая работа по п­ереобучению в новых направлениях бизнеса: для кого-то построил торговые центры, другим дал новое образование. Но ни один человек не ушел обиженным. Никакого крупного бизнеса в Сингапуре нет по сей день, это огромное созвездие самых разных мелких фирм, научных и производственных.

Я убежден, что политический тонус в стране тоже во многом определяется равнодушием власти к малому бизнесу. Те люди, которые потеряли работу, те кормильцы, которые лишились своих палаточек, увы, не союзники власти в ее курсе, они раздражены. Я знаю их, я чувствую их настроение.

Может быть, малому и среднему бизнесу пора в политику?

Нет, все-таки наш принцип — договариваться. Предпринимателю лезть в политику опасно, слишком мы уязвимы. Институты несовершенны, в том числе судебные и правоохранительные, так что на колени могут поставить каждого. Поэтому я бы не советовал никому ввязываться в эту драку. Просто народ должен избирать тех людей, которые понимают, что это важно.

У нас ведь сегодня, даже по оценке самих бизнесменов, главная проблема не в административных барьерах, а в тех самых социальных выплатах, о которых мы говорили, и в дорогущем кредите, и здесь мы очень н­адеемся на новую руководительницу Центробанка — что она серьезно пересмотрит жесткую политику прежней администрации. Нужно доверять бизнесу. Нужно понять, что ставка на нефть — это политика временщиков. Нам нужно делать ставку на возможности и потенциал населения, учить его, п­ереучивать, поощрять инициативу, менять в конечном счете весь менталитет общества. Нужно пересмотреть всю философию отношения к малому бизнесу, нужно увидеть в предпринимателе созидателя, а общественное с­ознание повернуть от иждивенчества к собственной инициативе.

Также с текстом можно ознакомиться тут: http://www.rusrep.ru/article/2013/04/24/borisov/

Источник: http://opora.ru/news/other_news/65555/