- Сергей Викторович, вы по профессии архитектор и занимаетесь предпринимательством в этой сфере.
- Скажем честно: занимался.
Поскольку в 2010-м году началось вступление в СРО…
- А Вы СРО не любите так же, как Андрей Марущенко?
- Мы с ним не любим СРО по разным причинам, поэтому мы с Андреем и разошлись кардинально во мнениях. Я был одним из ярых сторонников и активистов сайта «АнтиСРО», и выступал на других форумах, где обсуждался этот закон, еще до появления этого сайта.
Дело в том, что в 1989-м году я и мой Учитель - архитектор Евгений Игоревич Миронов вышли из госструктур и создали первую в СССР частную проектную компанию. Это была персональная творческая мастерская, т.е. в её названии ее писалось «Персональная творческая мастерская архитектора Иванова И.И.», и никаких выдуманных слов. То есть в самом названии была заявлена персональная ответственность архитектора-руководителя: компания не могла передаваться, продаваться. Это являлось бизнесом, непосредственно связанным с архитектурным проектированием. Все последующие нашему примеру архитекторы были профессионалами с высоким рейтингом.
В 90-м году мы поняли, что таким, как мы, надо объединяться. Тогда начался бум, во многих городах начали появляться такие же компании. И вот в 91-м году мы создали что-то напоминающее СРО – называлось это Общественная организация «Корпорация архитекторов города Ростов-на-Дону».
Подготовкой этой организации, документами, необходимыми для ее создания, занимался я. Целью организации была ответственность архитектора и защита профессии. Собственно, те же задачи, которые потом ставились перед СРО.
Когда я писал устав Корпорации, то вынужден был изучить чуть ли не весь доступный на тот момент мировой опыт в этих вопросах. Интернета, конечно, тогда не было, поэтому приходилось в библиотеках доставать необходимые материалы, переводить их с иностранных языков.
В качестве информационного органа, совместно с издательством «Комплекс», начали выпускать газету «АБС» - Архитектура-Строительство-Бизнес». Для взаимодействия со строительными кампаниями и поставщиками был организован Клуб ассоциированных членов Корпорации, куда отбирались самые лучшие и надежные организации.
Президентом Корпорации был выбран Е.И.Миронов, как основной идеолог организации.
- Но тогда Ваша корпорация не навязывалась официально сверху, она создавалась как добровольное объединение людей, работающих в конкретной отрасли. И Вы создавали ее, чтобы вам было удобно работать.
- Безусловно, это было добровольным объединением, и создавалась она не для удобства в работе, это была защита профессии, ее престижа, поднятие ее рейтинга.
Совместно с Союзом Архитекторов России Корпорация непосредственно участвовала в подготовке положения о Лицензировании архитектурно-градостроительной деятельности и закона «Об архитектурной деятельности в Российской Федерации».
Впоследствии, я потом долго воевал с нашим лицензионным центром, выдававшим лицензии на осуществление архитектурной деятельности организациям, зачастую не отвечавшим профессиональным требованиям.
Я хочу сказать, что архитектура – это такое понятие, которое неправильно трактуют. Может быть, только у нас, а, может быть, и в других местах. «Архи» – это высшая степень, а «текто», конечно можно перевести как строительство. Но непосредственно к строительству мы отношения не имеем, если брать само понятие архитектура. Одно из значений «текто» - устройство. То есть речь идет о высшей степени устройства. Поэтому своя архитектура есть везде, как пространственная система взаимоотношений и связей. Вспомним, что все великие правители считали себя архитекторами.
- Есть известное определение: архитектура – искусство королей.
- Да. И мы исходили из того, что архитектуру, тех, кто ею профессионально занимается, надо защищать от голых королей.
- Защитили?
- Нет. Когда наступил кризис 90-х, корпорация приказала долго жить: мы сами голодали, и денег не было, грубо говоря, на хлеб.
Тем не менее, мы что-то успели сделать. Мы организовывали конкурсы для поддержания профессии. Даже когда всё уже падало, мы организовали конкурс «Возрождение зодчества», который проводили несколько лет. Корпорация выступила одним из учредителей созданного в Ростове-на-Дону, а теперь известного журнала «Архитектурный Вестник». Всеми способами пытались как-то сохранить имидж профессии, сохранить специалистов, ведь многие тогда ушли из профессии в поисках денежной работы. Был заключен договор с Ростовским Архитектурным Институтом, большинство членов корпорации вели преподавательскую деятельность, лучшие студенты обучались практическим навыкам непосредственно в проектных мастерских. Но, увы, в итоге всё заглохло, у людей не было денег на содержание организации. Многое, из начатого нами в Корпорации, перенял нынешний Союз Архитекторов России. В принципе труд не пропал даром.
- Очень жаль.
- Понимаете, во всех наших общественных объединениях присутствовал наш совковый менталитет. Я, по мере возможности, участвовал во многих таких объединениях: «Свобода выбора» – движение автомобилистов, АнтиСРО – форум против закона о СРО. К сожалению, и в голодные годы и сытые, мы не способны объединяться без какой-то угрозы или насилия.
- Без наличия врага.
- Да – да, без общего врага.
Мне кажется, что в большинстве из нас уничтожили личность, уничтожили гражданина. И поэтому мы видим в основном воинственные идеи, которые объединяют людей.
Но я, изучив мировой опыт профессиональных объединений, знаю, как это происходит в развитых странах.
Ведь первая попытка законодательного оформления саморегулируемых организаций было в начальном проекте Градостроительного кодекса, где было написано, что объединяются физические лица, т.е. специалисты-профессионалы, граждане, а это – совсем другое: персональную ответственность должны нести не организации, не коллективы, а конкретные люди. Коллективной может быть только безответственность, ответственность всегда персональная.
Но проекта было два. Первый, о котором я только что сказал, и второй, который лоббировали чиновники, бывшие и настоящие, и крупные строительные компании. И это был проект, в котором членами СРО становились юридические лица. Разумеется, власть пошла им навстречу.
Власть не хочет, чтобы люди были ответственными, чтобы они были гражданами, ведь, когда у человека появляется ответственность, его начинают интересовать и права. А кому надо, чтобы у гражданина были ответственность и права? И поэтому прошел проект, основанный на объединении бизнеса. Членами СРО стали компании. Получился «колхоз «40 лет без урожая».
При этом были смешаны понятия, присутствовавшие в разных проектах: физических лиц заменили на юридические, а допуски – разрешения на работу - остались. Ведь допуск сварщика, допуск крановщика, допуск электрика – они оформляются на физическое лицо.
Чего добились власти? Первое – существенного финансирования структур СРО, т.е. чиновников, за счет членов организаций. Второе - компании, чтобы получить допуски, вынуждены иметь в штате специалистов, в данный момент им не нужных. Нанимать с расчетом, что некие допуски могут понадобиться. А государство, таким образом, борется с безработицей.
Понимаете: я обязан принять на работу специалиста, который мне может понадобиться через два года, но сейчас-то он мне не нужен, а я вынужден его два года содержать, чтобы потом у меня была возможность выполнять проекты, требующие этого вида работ. Мы в Ростове выходили и на Торгово-промышленную палату, и на администрацию, и с представителями банков встречались – все признавали, что это – бред.
Сейчас я занимаюсь работой через другие фирмы, а моя мастерская выполняет только те работы, на которые по закону я имею право, не вступая в СРО, т.е. небольшие объекты, частные дома и т.д.
- А какая у Вас раньше была компания?
- У меня была укомплектованная организация, но ее потрепал кризис 2008-го года, а добил в 2010-м закон о СРО. А в 2005-м году со мною в этой проектной организации работало до 150 человек и несколько субподрядных организаций.
- Это – уже совсем средний бизнес, а не малый.
- Да. Была своя прекрасная мастерская (жена говорит: ты все деньги вкладывал туда, а теперь мы не знаем, что со всем этим оборудованием делать). А ведь я в Ростове только с 2003 года по 2005 спроектировал только жилья более 140 000 квадратных метров, причем, не типового, а индивидуального.
Сейчас мне говорят: иди, вступи в СРО. Отобьешь затраты через полгода. А я отвечаю: ну, не для того я в 89-м году выскочил на свободу из колхоза, чтобы через двадцать с лишним лет туда же вернуться. Не хочу кормить новых бездельников. Ведь в 2009-м году, когда в связи с кризисом сокращали какое-то количество чиновников, Дмитрий Медведев, который был тогда президентом страны, сказал: многие перейдут в саморегулируемые организации. Они и перешли.
Получается, что мы чиновников содержали на бюджете своими налогами, а теперь они перешли в СРО, и теперь содержим их здесь за счет своей прибыли, а в том же «Нострое» зарплаты прямо министерские. При обязательности и безальтернативности СРО, протестовать против этого при нашей правоприменительной практике бесполезно: ты подал свой голос против – тебе сразу направили проверки и удавили твой бизнес. Так что это – кабала. Это – совхозы и колхозы, подавившие в свое время крепкие крестьянские хозяйства. Не хочу я туда.
Окончание следует.
Беседовал Владимир Володин