Напомним, что принятый в самом конце 2002 года закон «О техническом регулировании» устанавливал семилетний срок перехода на новое техническое законодательство: все технические регламенты, устанавливающие исчерпывающие обязательные требования к объектам технического регулирования должны были заработать до 2010 года. Норма закона гласила, что требования к продукции и процессам производства, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации, в отношении которых технические регламенты в указанный срок оказались не приняты (неважно по каким причинам), должны были прекратить действие. Кто не успел – тот опоздал. Это был хоть какой-то стимул для министерств и ведомств поторопиться. Однако…
Закон вступил в действие в июне 2003 года, сегодня на дворе – июль 2010-го. Семь лет прошло по А.С.Пушкину – «как сон пустой», и царь успел «жениться на другой»: «оговорка по Фрейду» бесшумно исчезла из переходных положений закона. Теперь требования, принятые хоть при царе Горохе «нормативными документами федеральных органов исполнительной власти», могут действовать бесконечно – закон недвусмысленно установил, что они «действуют до дня вступления в силу соответствующих технических регламентов». На сегодняшний день принято всего 18 техрегламентов (в среднем – по 2 с половинкой в год). Сколько же может потребоваться еще времени, если «временной» ограничитель снят, а кроме него у ведомств никогда не было иных стимулов к их разработке, не говоря уж о внедрении?
Одновременно прошло больше полугода с тех пор, как президент России Д.А.Медведев на заседании Госсовета в Ульяновске в пух и прах разнес скорость проведения «реформы техрега» в России. «Они должны выходить на порядок быстрее…», - сказал тогда президент о технических регламентах. Иными словами, используя терминологию начала Второй мировой («война» союзников с Германией после ее нападения на Польшу), реформа получилась «странной» (по-американски), «сумеречной» (по-английски), «смешной» (по-французски) или сидячей» (по-немецки).
Критика президента привела к очередной, седьмой по счету, корректировке закона и появлению такой новации как возможность введения в российскую правоприменительную практику требований, «содержащиеся в технических регламентах государств - участников таможенного союза или в документах Европейского Союза».
Еще 9 марта с.г. председатель Правительства России подписал Распоряжение № 300-р, вносящее изменение в Программу разработки технических регламентов. В соответствии с этим постановлением, в апреле в Правительство должны были быть внесены отзывы на проекты четырех регламентов для принятия их федеральными законами. 5 проектов регламентов должны были быть разработаны различными министерствами и ведомствами и внесены в Правительство в марте; кроме того 2 проекта должны были быть разработаны в марте и мае и приняты правовыми актами Минпромторга. Между тем приказ Минпромторга № 316 о проведении сотрудниками министерства и Ростехрегулирования всех поименованных выше работ появился только в самом конце апреля.
В мае правительство должно было также получить на свое рассмотрение 10 документов (директив) Европейского Союза и один технический регламент, действующий в Белоруссии, для введения их в действие на территории России. Но в каком состоянии эта работа сегодня – одному Богу известно. Раздел сайта Минпромторга «Техническое регулирование и метрология» не содержит никакой полезной для анализа информации и фактически только пиарит курирующего замминистра (его участие в конференциях и семинарах). Если какая-то реальная работа и ведется, то она настолько закрыта от посторонних глаз, что напоминает ящик Пандоры: на выходе общество и бизнес снова могут получить такие барьеры, о которых споткнется потом не одно предпринимательское начинание. В сентябре 2010 – августе 2011 годов на рассмотрение в правительство должны быть внесены еще 48 проектов технических регламентов, обеспечивающих формирование Единого экономического пространства Белоруссии, Казахстана и России. Эти акты будут приниматься международными соглашениями. Результаты анализа, проведенные в Экспертном Управлении Администрации президента, продемонстрировали следующее: Программа не полна – перечень технических регламентов опять покрывает не полный спектр требований, оставляя поле для ведомственного маневрирования и нормотворчества. Сфера действия технических регламентов не распространяется на: трубопроводы и трубопроводную аппаратуру, радиационную технику и оборудование, работающую с радиоизотопным излучением, охотничье и спортивное оружие, продукцию микробиологической промышленности, эндокринные препараты, вакцины, анатоксины, токсины, сыворотки, антитела и прочие диагностические препараты, применяемые в медицине, высоковольтные силовые кабели для стационарной прокладки, неизолированные провода для воздушных линий электропередачи и др. То есть не будет техрегламентов – опять будут действовать старые требования или «исподволь» вводиться ведомственными нормами «новые».
Чертик кроется в деталях. Чтобы понять, какого в каком состоянии сегодня находится процесс по разработке техрегламентов, посмотрим на проекты трех документов, предлагаемых нашими ведомствами. Это проекты регламентов для ЕврАзЭС: о безопасности машин и оборудования (за основу взят действующий российский регламент), о безопасности высокоскоростного железнодорожного транспорта и о безопасности средств связи.
Предлагаемые проекты во многом расширяют перечень продукции, подлежащей обязательному подтверждению соответствия (например, в части оборудования). С одной стороны, проект техрегламента о безопасности машин и оборудования не включает в сферу своего действия процессы, а с другой – устанавливает требования к процессам проектирования, изготовления, перевозки, хранения, технического обслуживания, ремонта и эксплуатации (понятно, что с осуществлением контроля/надзора). Требования к самой продукции носят по большей части общий и декларативный характер. Вместо конкретики – указания на необходимость обеспечения безопасности продукции. Проверить соблюдение таких «требований» невозможно, так же как потом доказать свою невиновность при осуществлении проверок и в суде (соответствует продукция установленным требованиям или нет органы по сертификации и контролеры фактически смогут определять по своему усмотрению). Уровень безопасности машин и оборудования, согласно проекту техрегламента, должен обеспечиваться, в том числе проведением комплекса расчетов и испытаний, основанных на неких «верифицированных» методиках. Однако, в проекте отсутствует понятие верифицированных методик, не установлен порядок такой верификации – опять основание для субъективизма. Все это однозначно может вести увеличению новых, отнюдь не производительных, затрат для бизнеса.
Проект техрегламента о безопасности высокоскоростного железнодорожного транспорта содержит расширенный перечень объектов для обязательного подтверждения соответствия. Даже сейчас, согласно действующему Постановлению Правительства Российской Федерации от 1 декабря 2009 г. № 982, он более узкий. Для ряда объектов (высокоскоростной подвижной состав, поглощающий аппарат автосцепки, реакторы для тяговых подстанций систем электроснабжения) формы подтверждения вообще не указаны. В целом требования к продукции тоже носят общий и декларативный характер. Проект грешит многочисленными ссылки на необходимость соблюдения требований законодательства Российской Федерации и подзаконных актов, что прямо противоречит Соглашению об основах гармонизации технических регламентов государств - членов Евразийского экономического сообщества от 24 марта 2005 г. (согласно этому документу все требования могут быть изменены только путем внесения изменений в соответствующий технический регламент ЕврАзЭС). С одной стороны, в проекте указаны только три формы оценки соответствия (испытания, обязательное подтверждение соответствия, государственный контроль/надзор). С другой – возможны и государственная регистрация, принятие решения о допуске подвижного состава на инфраструктуру высокоскоростного железнодорожного транспорта. В части доказательных материалов при декларировании соответствия в обязательном порядке включается сертификат системы качества, что для предпринимателей устанавливает дополнительный административный барьер. При декларировании соответствия на заявителей возлагается дополнительная обязанность проводить испытания в аккредитованных испытательных лабораториях и сертифицировать систему качества, если заявитель не применяет или применяет частично национальные стандарты и (или) своды правил. Таким образом, предпринимателей практически обязывают применять стандарты и (или) своды правил. Проект расширяет и полномочия органов по сертификации. Допускается проведение испытаний зависимыми лабораториями, что прямо противоречит международным документам в области аккредитации.
В проекте технического регламента ЕврАзЭС о безопасности средств связи в целом хорошо прописаны требования к характеристикам средств связи. Однако, там же существенно расширен перечень того, что подлежит обязательному подтверждению соответствия. Положения некоторых разделов предусматривают обязательную сертификацию средств связи. Это прямо противоречит решению Европейского парламента и Совета № 768/2008/ЕС от 9 июля 2008 г., в соответствии с которым основной формой оценки соответствия продукции является декларация соответствия, которая может осуществляться на основании собственных доказательств или доказательств, полученных с участием третьей стороны. Противоречит это и директиве 1999/5 ЕС, в которой установлены преимущественно формы и схемы подтверждения соответствия на основании собственных доказательств. А ведь мы, кажись, все еще хотим «гармонизироваться» с Европой.
Теперь представим, что проекты будут приняты ЕврАзЭС – они становятся актами более высокого порядка, которые внутренним российским законодательством или нормативными актами не изменишь. У наших чиновников появится возможность сослаться на международные соглашения, которые «не мы принимали». Про издержки для российского бизнеса на национальном уровне уже никто слушать не станет.
Одним словом, воз и ныне там…