В последних числах января уполномоченный при президенте РФ по правам предпринимателей Борис Титов заявил на пресс-конференции, что российский бизнес очень чувствителен к налогам, к любому изменению ставок и администрирования. Поэтому введение 34%-ной ставки социального налога в 2011 году привело к росту теневого бизнеса до 41%. Он также отметил, что российская экономика сегодня фактически находится в стагнации, налоги высоки, а потому многие отечественные компании начинают сбегать к соседям», например, в Казахстан. «Для сравнения, в Сколково ставка страховых взносов для IT-компаний составляет 14%, а в Казахстане - 11% для любых компаний. Там и ставки по кредитам ниже», - сказал Титов, добавив. Что «Россия выходит из сферы конкурентоспособности, поэтому бизнес будет уходить в другие юрисдикции».
С Титовым целиком и полностью согласен председатель налогового комитета Министерства финансов РК Ануар Джумадильдаев: «Российские предприниматели стараются регистрироваться здесь, в Казахстане, их количество растет, так как у нас ставки по налогам ниже, чем у них. У нас либеральнее налоговое законодательство».
Однако не одна лишь разница в налоговых законодательствах может стать причиной бегства в тот же Казахстан или (что стало популярно у индивидуальных предпринимателей после введения новой ставки обязательных выплат в Пенсионный фонд) официальной ликвидации бизнеса с последующей работой «в тени». Предприниматели давно и постоянно жалуются на различные административные барьеры и чрезмерное количество проверок. Каков итог? «Нельзя перегибать палку, чрезмерно освобождая предпринимателей от проверок, мы в итоге можем получить обратный эффект», – заявил интернет-изданию «Взгляд» начальник управления Генпрокуратуры по надзору за соблюдением прав предпринимателей Алексей Пухов.
И говорит это человек, который, отвечая на один из следующих вопросов журналиста, заявит, что практически по каждому второму заявлению органа контроля о согласовании проведения внеплановой выездной проверки прокурорами принимаются решения об отказе в их согласовании. Так надо все-таки так часто и с пристрастием проверять бизнес или нет? Или, может быть, даже самые понятные практические выводы, как только речь заходит о бизнесе, не могут перебороть въевшейся в наших правоохранителей рефлекс хватать и не пущать.
Впрочем, что там прокурорские работники. Как выясняется, чиновники, постоянно работающие с предпринимателями, в функции которых в частности входит поддержка бизнеса, говорят столь странные вещи, что просто диву даешься.
Всего за день до пресс-конференции Бориса Титова в пресс-центре медиахолдинга РБК состоялась другая пресс-конференция - заместителя мэра Москвы по вопросам экономической политики Андрея Шаронова. На этом мероприятии было сказано немало интересного, но мы обратимся только к одному моменту – ответу видного столичного чиновника на вопрос: «Как изменилась за год общая отраслевая структура торговли и услуг?». Сразу попрошу прощения за большой объем цитируемого текста.
«А.Шаронов: У нас несколько уменьшилось количество объектов торговли. На 1 января 2011г. у нас было 63 тыс., на 1 января 2013г. - 53 тыс. торговых объектов. Это произошло, прежде всего, в результате сокращения мелкой розницы - я имею в виду по количеству, также продолжается процесс сокращения числа рынков. Но, тем не менее, увеличилась общая площадь предприятий торговли и общественного питания, в том числе, за счет введения новых крупных объектов. И это подтверждает, что город рассматривает торговлю как один из приоритетов. Москва отстает по количеству современных оборудованных торговых площадей не только по сравнению со среднестатистическим европейским городом, но и по сравнению с рядом российских городов.
…Поэтому для города – это важная задача, которая должна привести не только к повышению качества обслуживания, но и к просто конкуренции, а значит, и к снижению торговой наценки, которая сейчас по ряду товаров и сегментов торговли слишком высока. Но тема сокращения объектов мелкой розницы болезненная. Если вы следите за нашими дискуссиями с предпринимательскими объединениями, то, тем не менее, могу сказать, что в значительной части мы смогли договориться, и предприниматели, и объединение предпринимателей приняли правила игры, которые состоят в том, что мы пытаемся максимально узаконить все виды торговли. Они должны базироваться на договорах аренды, либо на договорах о праве торговли. Мы удлинили сроки, и если раньше они ограничивались 12 месяцами и менее, в том числе, чтобы не регистрировать эти отношения, то сейчас речь идет о как минимум 3-летних отношениях, об аукционной системе распределения мест торговли. Плюс, если вы обратите внимание на земельные аукционы на право заключения договоров аренды, большое количество земельных участков выставляется, в том числе, под торговлю и бытовые услуги.
Два слова о ярмарках выходного дня. Мы увеличиваем этот формат торговли тоже. Если к середине 2011г. в городе было 125 ярмарок, то к концу 2012г. их стало 148. Это еще один формат торговли, где мы обращаем внимание, прежде всего, на торговлю скоропортящимися продуктами, которые происходят от сельхозпроизводителей непосредственно. В этой же категории находятся и региональные ярмарки, мы сотрудничаем с рядом регионов с тем, чтобы они поставляли свою свежую продукцию на московский рынок, и их количество увеличивается.
Плюс ряд специализированных ярмарок. Рождественские ярмарки, елочные базары. Впервые, кстати, в этом году в Москве прошла Страсбургская ярмарка, которая вызвала определенный интерес. …Я надеюсь, что мы продолжим эту традицию и будем привозить москвичам такие сюрпризы, такую экзотику в некотором смысле. И, возможно, будем представлять московские товары на рождественских ярмарках в некоторых европейских городах».
Вот так, господа малые предприниматели: большинство из вас, оказывается, поняли, что снос их палаток помогает «максимально узаконить все виды торговли». А те отдельные несознательные личности, что устраивают пикеты у Дома правительства, просто еще не осознают великой пользы собственного разорения.
К тому же, что рыдать о каких-то киосках, когда «увеличилась общая площадь предприятий торговли, в том числе, за счет введения новых крупных объектов». И вы должны быть счастливы, что вместо двух десятков ваших ларьков открылась новая «Пятерочка» или магазин какой-то другой сети.
Когда я спросил знакомого, близко и хорошо знающего кухню нашего городского управления, зачем происходит это варварское разорение киосков и рынков, тот ничтоже сумняшись сказал: «Так они приносят мизерный доход». «Кому?», - спросил я, изображая крайнюю степень наивности. Знакомый в ответ нехорошо хмыкнул.
Но даже если мы поверим, что за действиями властей (в данном случае столичных) не стоит никаких личных или корпоративных интересов, получается еще более неприглядная картина. Люди, в руки которых отдана судьба малого бизнеса, не представляют себе сути дела, которым занимаются.
Как можно добиться повышения качества обслуживания, «просто конкуренции» и снижения торговой наценки, сметая подчистую малый торговый бизнес? А ведь это говорит человек, руководящий экономической политикой столицы, а до этого работавший заместителем министра экономического развития России. Или, занимая очередное начальствующее кресло, человек надевает очки соответствующего цвета и отныне видит реальность только так, как ему положено? Или предпринимателям и чиновникам, как Западу и Востоку у Киплинга, не суждено сойтись, поговорить на одном языке и понять друг друга? Почему могут понять нужды своих предпринимателей чиновники Польши, Турции или того же Казахстана, стран, не числящихся среди самых развитых, а наши не могут? И все это происходит под регулярно повторяющиеся заклинания о развитии бизнеса, особенно малого и среднего, о поддержке предпринимателей государством. Впрочем, веревка тоже поддерживает повешенного. По-своему, конечно.