Мир в лице Центрального Банка Австралии сделал ещё один шаг к превращению китайского юаня в мировую резервную валюту. The Financial Times сообщила о намерении австралийцев «конвертировать» 5 процентов своих золотовалютных резервов в гособлигации Китая. Понятно, что Китай – главный торгово-экономический партнёр Австралии в мире. Товарооборот между двумя странами выше, чем с двумя другими экономическими гигантами тихоокеанского региона (США и Япония) по раздельности, и примерно такой же, если их сложить.
Общий объем валютных резервов страны-континента невелик – $ 39 млдр. Следовательно¸ в резервах Австралии окажется юаней, если пересчитать их на доллары США, в размере примерно двух миллиардов. Пока капля в мировом океане валютных резервов.
Возможно, мы находимся где-то совсем на подступах к тому рубежу, за которым одна резервная валюта невзначай уйдет в небытие и ее заместит другая. Перешагиваем незримый порог – а там совсем другая жизнь. Речь не о смерти «вспомогательных» резервных валют, которые используются в международных расчетах со времени так называемого Ямайского соглашения (1976 г.), демонетизировавшего золото (а), столкнувшего в «свободное плавание» валютные курсы (б) и тем самым слегка скорректировавшего Бреттон-Вудскую систему (в). Не о евро (первоначально – немецкая марка), иене, или швейцарском франке (фунт стерлинг был «резервным» еще до того, как первенство перехватил нынешний лидер). Речь об угасании старой звезды, которая в объеме золотовалютных резервов всех стран мира занимает в последнее десятилетие не меньше 60%. И о зарождении новой. Когда звезды гаснут и когда их зажигают – «значит, это кому-то нужно, значит, кто-то хочет, чтобы они были… значит, это необходимо, чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда?» (в оригинале звучит именно так, без «выгодно»).
Резервная валюта – это только терминологически «изобретение» XX-го века. В древности были свои «резервные валюты», хотя таких названий они и не носили. Оставим в стороне такие «резервы» как скот, меха и шкуры животных, ракушки или жемчужины, служившие средством расчетов среди многих «допотопных» народов. Не будем останавливаться и на этапе появления в качестве денег различных металлических предметов (наконечники стрел, копий), слитков разной формы. К резервам ближе все-таки уже чеканные (и при этом золотые) монеты, появившиеся в обращении за несколько сотен лет до нашей эры.
Уже в нашей эре денежная единица поздней античности (ранней Византии), например, обслуживала не только внутренние, но и внешнеторговые товарообороты. Вполне объяснимо и понятно, когда византийская валюта циркулировала по городам и весям тех государств, которые имели прямые торговые связи с Восточной Римской империей. Но, например, в силу ряда (военных, территориальных и геополитических) обстоятельств активно торговать напрямую с Индией ранняя Византия не могла: персы и абиссинцы, за исключением отдельных случаев, эту торговлю монополизировали. Однако, валюта «ромеев» вполне себе оборачивалась на индийских рынках, чаще проникая туда не через византийских купцов (монеты с именами императоров Византии IV, V, VI веков и по сию пору находят «в недрах» южной и северной Индии). Накапливалась она и в государственных «сундуках» западных и восточных правителей. По свидетельству Космы Индикоплевста, византийского купца, попавшего-таки в Индию (побывал также в Эфиопии, Иране, Аравии, на Цейлоне), «все народы вели торговлю при посредстве византийской золотой монеты (номисмы или солида), которая принимается повсюду от одного края земли до другого, служа предметом удивления для всех людей и всех государств, так как такой монеты в других государствах не было».
Приводит Косма и совсем живописный «кейс»:
«Однажды один из местных торговцев по имени Сопатр — умерший, как мы знаем, тридцать пять лет назад, — прибыл для торговых дел на остров Тапробану. Случилось так, что и из Персиды корабль бросил якорь. Люди Адулиса, с которыми был Сопатр, сошли на берег, сошли и персы, с которыми был и посол персов. Затем архонты и сборщики налогов их приняли и отвели к царю. Царь принял их, и после того, как они пали ниц, разрешил им сесть. Тогда он их спросил: «Каковы ваши страны и каковы ваши дела»? Они ответили: «Хорошо». Потом, среди других вопросов, царь спросил: «Какой из ваших царей лучше и сильнее?» Перс вскричал: «Наш более могущественный, более великий, более богатый, и он — царь царей. И если он чего хочет, он — может этого добиться». Сопатр молчал. Тогда царь обратился к нему: «А ты, ромей, тебе нечего сказать?»
Сопатр же: «Что мне сказать, когда перс говорит такие вещи? Если ты хочешь узнать правду, ты имеешь здесь обоих царей. Рассмотри каждого из них и ты увидишь, кто из них более блистателен и могущественен». Царь, удивившись этим словам, сказал: «Как же я имею здесь обоих царей?» Сопатр ответил: «Ты имеешь монеты обоих — от одного номисму, от другого — драхму, то есть миллиарисий. Посмотри на изображение каждого и ты узнаешь правду». Царь похвалив и одобрив (предложение), велел доставить обе монеты.
Номисма была из чистого золота, блестящая и хорошей чеканки. Дело в том, что туда доставляют монеты лучшего образца. Миллиарисий же был серебряной монетой, и этого достаточно, чтобы его невозможно было бы сравнивать с золотой. Царь, покрутив обе монеты, их изучил и, похвалив номисму, сказал: «В самом деле, ромеи блистательны, могущественны и мудры». Он приказал оказать большой почету Сопатру и, посадив его на спину слона, приказал возить по городу в сопровождении барабанов с большим почетом. Это нам рассказал Сопатр и его спутники, прибывшие на остров…»
Пусть центральные банки античных государств в валютных резервах эту монету не накапливали («центральных банков», даже «зависимых», не было; первый ЦБ появился в Швеции только в 1661 году, а например, во Франции – еще на 140 лет позже). Пусть дефициты платежных балансов этой валютой не покрывались (платежные балансы не рассчитались). Пусть она не была средством проведения валютных интервенций (не народились еще такие инструменты; да и золото являлось товарной валютой, обладающей собственной стоимостью и полезностью) и даже классическим способом валютного паритета не служила (хотя тут можно и поспорить). Но вот в «кубышках» («резервах») правителей разных стран присутствовала в немалых объемах и для проведения международных расчетов очень даже активно использовалась…
Золото, без сомнения, единственная валюта, которая резервной была, есть и может таковой быть во все времена и у всех народов. Но сегодня и в краткосрочный период, в условиях, когда цена на него сильно упала из-за возможности распродажи (пусть и опровергнутой) Кипром, перманентно находящимся в преддверии суверенного дефолта, собственных золотых резервов, по несчастливой случайности Au с атомным номером 79 не лучший запас. Да и пока существует нынешняя международная валютно-финансовая система, значительную роль в золотовалютных резервах ЦБ будет играть именно их «валютная» часть. А какая валюта в перспективе заменит собой доллар, уже давно не является тайной Полишинеля.
Юань постоянно накачивает мускулы увеличением объемов международных трансакций: платежи в китайской валюте растут ежегодно. Российский рубль, к сожалению, давно остался позади. В прошлом году объем внешней торговли Китая, произведенной в юанях, составлял 12% от общего. В этом году, как прогнозирует Deutsche Bank, доля вырастет до 15%. Австралия, кстати, не является первопроходцем. Япония стала первой страной «золотого миллиарда», которая признала юань, наряду с долларом США, в качестве резервной валюты (кстати, США наряду с Японией тоже установили прямую валютную торговлю с Китаем). Семь из десяти азиатских государств (включая Южную Корею, Индонезию, Малайзию, Сингапур и Таиланд), уходя от доллара, привязывают свои валюты именно к юаню [1].
«Китайцу» по сути осталось только стать полностью и «формально» конвертируемым. По сообщениям СМИ, ранее Китай довольно жестко ограничивал торговлю юанем за пределами отечества, стремился избежать его быстрого превращения в конвертируемую валюту. Китайские власти считали, что полная конвертируемость поднимет курс юаня и лишит Центробанк (Народный Банк) КНР контроля над собственной денежной единицей. Однако в последнее время власти Поднебесной все больше отходят от этой стратегии. Например, в Китае был открыт рынок акций и облигаций для иностранных инвестиций с использованием юаня (ранее можно было только на доллары США покупать только акции).
…Разве все это не симптомы того, что вместо обремененного массой проблем доллара вдруг в качестве «резервной» во всей своей красе однажды предстанет китайская валюта, пусть даже сейчас ее доля в золотовалютных резервах всех государств мира и стремится к нулю? С учётом действий тихоокеанских государств этот «нуль» уже не абсолютный…