Корректировки официальных прогнозов экономики в сторону существенного сокращения роста ВВП в 2013 году делаются со все большей частотой. Из последних – снижение с 1,8 до 1,5%, озвученное министром экономического развития Алексеем Улюкаевым. Почти незамедлительно последовали и пессимистические подтверждения со стороны «нехорошего Запада»: ЕБРР также сократил прогноз российского роста до 1,3% в 2013 году и до 2,5% - в 2014-м. Между тем наш Росстат уже оценил итоги девяти месяцев 2013 года как фактический 1,3-процентный рост ВВП (нагонять собираются в последнем квартале). Бесконечные уточнения уже ассоциируются с бегом под горку без препятствий.
Что мы имеем условно на сегодняшний день? Общая остановка роста по всем отраслям промышленного производства в целом, при этом рост добычи нефти и строительства жилья, стагнация добычи газа и выработки электроэнергии, сокращение железнодорожных и грузовых коммерческих перевозок (один из ключевых опережающих индикаторов общего замедления в экономике, коррелирующий с оптовой торговлей и промышленными заказами), выпуска пассажирских автомобилей и изделий из черных металлов.
На пятки наступает новая фаза экономического цикла – рецессия, а за ней маячит спад.
Не открою Америки, если обусловлю замедление и приближающуюся рецессию влиянием исключительно внутренних факторов, а не изменением мировой конъюнктуры. Собственно говоря, сегодня с этим уже никто и не спорит. США в прошлом году выросли почти на 3% (максимальное значение с 2005 года), в этом году темп роста ВВП ожидается примерно на таком же уровне. Европейский союз постепенно выходит из рецессии и тоже демонстрирует прирост, хоть в относительном выражении и не столь активный, как за Атлантическим океаном.
Один из немногих благоприятных для экономики (прежде всего промышленности) факторов заключается в отсутствии скачка тарифов на услуги естественных монополий (ж/д перевозки, газоснабжение и электроэнергетика). Если верить правительству, его и не произойдет, иначе это стало бы дополнительным негативным фактором для экономики.
Экстенсивные факторы роста (за счет количественного увеличения ресурса) закончились, без интенсивных (повышения качества человеческого капитала, качества госрегулирования, гос- и негосуправления, совершенствования технологий, внедрения инноваций, модернизации производств) движения вперед не просматривается.
Один из ключевых факторов замедления экономической активности – рост госсектора во всех его проявлениях, как на корпоративном уровне, так и в госуправлении. Рост социальных обязательств, доходов работников бюджетной сферы (Росстат мониторит зарплаты работников 11 категорий), реализация крупных инвестиционных проектов, создание в госсекторе более миллиона рабочих мест, включая госслужбу, правоохранение и военную службу (при том что в частном секторе занятость сокращается), субсидирование отраслей. Как грибы после дождя стали расти так называемые гэбэушки (государственные бюджетные учреждения). Последние поглощают квалифицированный трудовой ресурс, зачастую конкурируя за него с частными компаниями, и при этом ищут применение своим силам в том числе на конкурентных рынках и сегментах (вытесняя частных игроков), одновременно «борясь» с проблемами формирования критериев своей эффективности (KPI).
В силу нашей неконкурентоспособности последующий спрос со стороны бюджетников предъявляется зачастую не на российские товары и услуги, а на импорт. Мне показался интересным пост (возможно, не самый удачный с точки зрения социальной группы) одного из участников группы в Фб, которую я модерирую: «Доча - врач, пахала и пашет сутками больнице, получала мизер и вдруг за последние полгода начала "жировать", перестала занимать денег до четверга, появилась тяга к элементам сладкой жизни - на прошлой неделе улетела в отпуск в Мексику…»
Стоить отметить и такой сюжет: госбанки и госкомпании больше активничают в своих внешних заимствованиях (темпы роста намного выше), нежели частные, внешний долг госсектора превысил к середине 2013 года аналогичный долг частного почти на $23 млрд.
Результат прямого и косвенного вытеснения частного бизнеса, не аффилированного с государством и конкретными чиновниками, – замедление роста производительности труда в частном и его падение в госсекторе.
Вместо того чтобы действительно заниматься решением сущностных для бизнеса проблем, которые сам бизнес решить априори не в состоянии (улучшение институциональной среды; реформа правоохранительной и судебной систем, основанных на принципе верховенства закона; снижение налогового бремени; сокращение избыточного и дублирующего регулирования с одновременным сокращением контрольно-надзорного госаппарата, снижением роли государства в собственности/приватизация и в целом в хозяйственной жизни страны – власть не должна сама быть еще и предпринимателем), предлагаются суррогатные решения по линии так называемой господдержки МСП. Последнее опять влечет за собой наращивание государственной «инфраструктуры поддержки предпринимательства» и увеличение неэффективных бюджетных расходов без всякой привязки к экономическим эффектам от таких «вложений».