За последние несколько дней в отечественных СМИ появилось несколько развернутых бесед с известными людьми, посвященные актуальным вопросам экономического развития страны. Сегодня мы представляем обзор этих материалов.
19 сентября журнал «Эксперт» (№35) публикует под заголовком «Болезнь левизны» беседу Екатерины Шохиной с председателем Общероссийской общественной организации «Деловая Россия», депутатом Госдумы Борисом Титовым. Подзаголовок к беседе гласит: «Государство должно выработать хоть какую-то экономическую стратегию, потому что сегодня ее вообще нет, считает председатель «Деловой России» и начинается словами Титова:
«У государства нет экономической стратегии. Оно проводит политику реагирования на частные задачи, вообще не думая о том, как развивать экономику страны. Основная такая задача общеизвестна - борьба с инфляцией, вывод лишних денег из экономики. Но когда выхватывается какое-то одно решение непонятно какой задачи, во всех остальных местах образуются буквально черные дыры. И эти дыры сегодня угрожают уже полностью сожрать, дестабилизировать нашу экономику.
…Идея продолжать копить стабфонд абсурдна. Это противоречит здравому смыслу. Бояться, что большое количество денег будет способствовать развитию негативных процессов, значит, просто не уметь управлять ресурсами. Представляете, у вас в семье много денег и вы от этого расстраиваетесь. Это же просто глупость. То же самое и в государственном масштабе.
…- Каково должно быть участие государства в экономике? Может, оно вообще должно от нее отстраниться?
- Часто говорится о том, что государство должно как можно меньше участвовать в экономике. Кроме, конечно, пополнения стабфонда. На самом деле это просто оправдание ничегонеделания и детской болезни левизны у нас в правительстве. Потому что любое самое либеральное государство использует огромное количество инструментов для регулирования экономики. Никто не говорит о том, что государство должно становиться собственником. Но оно должно играть регулирующую и стимулирующую роль в развитии частного бизнеса. И если государство от этой роли просто устраняется, то сам бизнес в стране не разовьется, потому что у него заведомо неравные условия конкуренции с более развитыми странами. …Кстати, такая либеральная позиция не оправдала себя. В Америке перед Великой депрессией республиканское правительство Гувера отдало все на откуп рынка. Они считали, что чем меньше регулирование, чем меньше государство вмешивается в экономику, тем лучше. В результате произошел банковский кризис, следствием которого стала Великая депрессия. Потому что спекуляция в банковском секторе достигла огромного объема, банки заигрались. Рузвельт поменял экономическую политику.
- Вы сказали, у нас нет экономической стратегии. А какой она может быть?
- Главная задача - развитие бизнеса внутри страны. Способствовать развитию бизнеса возможно тремя способами. Во-первых, созданием условий для его функционирования: правильной налоговой и таможенно-тарифной политики. Во-вторых, обеспечением свободного доступа к капиталу и, в-третьих, созданием инфраструктуры.
Производить внутри страны должно быть выгодно. Поэтому мы считаем приоритетной задачей изменение налоговой политики. Сегодняшняя налоговая система является фискальной. Ее задача - отобрать деньги у производителей и распределить их между населением через социальные программы. Это совершенно неверный подход. Основная задача налоговой системы в развитых рыночных экономиках - собрать у населения деньги, полученные от бизнеса, с тем, чтобы стимулировать бизнес к созданию как можно большего количества рабочих мест. То есть бизнесу нужно дать максимально вольготные условия для развития, чтобы он создавал максимальное количество рабочих мест, и собирать деньги уже по конечному результату, с уровня потребления, а не с уровня инвестиций в экономику.
Прежде всего это касается малого и среднего бизнеса. Один из основных инструментов стимулирования малого и среднего бизнеса - смягчение и снижение налогов.
…НДС в нашей стране совершенно ненужный налог. НДС работает в тех странах, которые активно поддерживают свой экспорт, которым нужно, чтобы их экспортные товары были эффективны. То есть, когда экспортеру возвращают НДС, его продукция становится на внешнем рынке дешевле, чем у местного производителя, который этот НДС платит. Но это эффективно в отношении переработанной продукции, а не сырья. Нефть можно не поддерживать. Мы и так конкурентоспособны в этой сфере в мире. Происходит совершенно парадоксальная ситуация: с одной стороны, мы возвращаем НДС нефтяникам, с другой - вводим экспортную пошлину. Из одного кармана берем, в другой перекладываем. Происходит огромное количество бессмысленных транзакций. А ведь можно просто отменить НДС и нивелировать экспортную пошлину.
…Кроме того, важнейшая задача в налоговой сфере - стимулирование модернизации производства. Сегодня открытие нового технологического производства совершенно не стимулируется государством, и введенная десятипроцентная амортизационная льгота абсолютно недостаточна. Мы считаем, что на новое оборудование нужно ввести серьезные льготы по налогу на прибыль вплоть до полной его отмены. А импортные пошлины вообще отменить.
…- Вы назвали налоговую и тарифную политику инструментами, которые могут инициировать промышленный рост. Есть еще вопрос доступности финансовых инструментов для бизнеса. Как обеспечить доступ российских предприятий к финансам?
- Основные задачи любой нормальной рыночной финансовой системы - защищать свое валютное пространство и стимулировать развитие бизнеса посредством финансовых инструментов. Тут государство должно позаботиться о том, чтобы бизнес имел доступ к дешевым и долгосрочным кредитным ресурсам. В России же у малого и особенно среднего бизнеса возможности взять нормальные кредиты для оборотных средств, не говоря уже об инвестициях, просто нет. Это дикая ситуация, и государство ничего не делает для того, чтобы она изменилась.
- А что нужно?
- Целый комплекс мер. Нужна правильная валютная политика. Сегодня курс, который устанавливается на ММВБ, - искусственный. Он фиксируется на небольших объемах продаваемых нефтедолларов. По нашему мнению, рубль недооценен. Наши активы стоят дешевле, чем это есть на самом деле.
Но если укреплять рубль, возникнет угроза увеличения себестоимости производства внутри страны. Поэтому нужны еще дополнительные меры, которые защищали бы внутреннего производителя. Например, импортные пошлины на определенную продукцию, чтобы не было конкуренции с дешевым импортом. Негативные эффекты укрепления рубля также вполне могут быть компенсированы сокращением ввозных пошлин и отменой НДС на импорт оборудования.
Помимо валютной политики государство должно проводить адекватную денежно-кредитную политику. Сегодня не работает основной инструмент денежно-кредитной политики - система межбанковского кредитования. Государство должно субсидировать банки посредством учетной ставки.
…К тому же я считаю, что надо резко снижать ставки резервирования вплоть до полной отмены. Если банк берет деньги на инвестирование в технологические, венчурные проекты, например, то тут госбанк может взять риски на себя».
20 сентября журнал «Итоги» (№38) публикует большую беседу Александра Чудодеева с министром финансов Алексеем Кудриным – «Сражение при Минфине»:
«…- Алексей Леонидович, чиновники окончательно запутались в цене обнародованного недавно президентом так называемого социального послания. У вас хватит денег на повышение зарплат бюджетникам и как эта мера повлияет на макроэкономические показатели?
- На следующий год весь пакет, который мы сейчас обсчитываем, учитывая последние предложения президента, стоит порядка 108 миллиардов рублей. Называются разные версии, но это стоит именно столько. Деньги будут изысканы внутри бюджета-2006 путем уточнения некоторых программ и концентрации в них имеющихся ресурсов. В будущем году помимо планового повышения зарплат бюджетникам дополнительно предполагается повысить зарплаты только работникам здравоохранения первичного звена. У нас сейчас врачей общей практики насчитывается около 60 тысяч человек. Эти люди и получат доплаты. В общем пакете сумма равняется 16 миллиардам рублей. И она никак не повлияет на макроэкономические параметры, как и общая сумма в 108 миллиардов. Что же касается роста зарплат ученых, особенно молодых, которым предусмотрено ее поднять в течение двух-трех лет в среднем до 25 тысяч рублей в месяц, то в этом случае средства предусмотрим в бюджетах на 2007-2008 годы.
…- А вам не кажется, что это увеличение социальных выплат напоминает приснопамятную заботу власти о народе к очередному красному дню календаря? В данном случае - к грядущим президентским выборам.
- Вы знаете, любая власть в своих планах и конкретных поступках прежде всего должна ориентироваться на их оценку населением. Поэтому, что бы мы ни говорили о благородных поступках власти, истинность всего этого можно будет проверить лишь с помощью выборов. И именно грядущий выборный результат заставляет чиновничество сильно напрягаться, и это очень хорошо: нельзя давать нам расслабляться. Правда, здесь есть еще один более важный момент. Сперва мы выбрались из того периода, когда зарплаты вовремя не выплачивались. Потом стали их постепенно повышать. Причем мы уже давно вышли на эту тенденцию. Теперь начинается новый, более качественный момент, о котором недавно объявил президент. Назвать это лишь политической конъюнктурой - значит не видеть или не желать видеть всего того положительного, что было сделано нынешней властью за все предыдущие годы.
- Судя по вашим последним, достаточно критическим высказываниям по поводу текущей экономической ситуации, повышенные социальные обязательства влетают в копеечку.
- Сейчас наступил очень важный этап, когда мы закладываем будущую модель всей экономики России. В этой ситуации у многих появилось желание, ничего не делая, за счет шальных нефтедолларов решить многие вопросы. А нас учили, что, если где-то что-то прибавится, то где-то что-то должно убавиться. Я хочу этим сказать, что российская экономика без угрозы высокой инфляции и ущерба для отечественных компаний может переварить только определенную сумму денег от сверхвысоких цен на нефть. А потому эмиссия должна носить ограниченный характер. Но сегодня, когда кто-то решил, что таких ограничительных барьеров нет, это толкает российскую экономику к существенному снижению темпов роста. К примеру, потратив дополнительно около 324 миллиардов рублей (при 27 долларах цены отсечения при зачислении выручки от экспорта нефти в стабфонд), мы можем получить плюс один процент инфляции. Причем даже если мы потратимся только на инвестиции. Вроде бы один процент дополнительной инфляции - немного, поскольку в прежнее время мы привыкли к более высоким темпам. Кроме того, правительство в своих прогнозных расчетах по инфляции может допустить погрешность и на один, и даже на два процента. Но, к сожалению, тот один процент точно гарантирован, а это дополнительный процент ставки кредитования всех проектов в нашей стране. То есть это ведет к ограничению доступности жилья, обесцениванию зарплат и пенсий... Таким образом, можно увидеть, что те 324 миллиарда рублей, которые мы потратили, легли инфляционным налогом на каждого. Когда правительство нарушает свои же обещания по снижению инфляции даже на один или два процента, доверие к такому правительству значительно падает, как и многократно уменьшается стимул к инвестированию. Поэтому политика, направленная на большие траты со стороны государства за счет временной нефтяной сверхприбыли по сути больно бьет по экономическому росту. В данном случае я говорю о тратах, которые производятся выше определенного предела. Сейчас мы как раз подошли к этому пределу. В следующем году правительство ставит задачу получить инфляцию в 8,5 процента. В этом смысле 2005 год, на который был запланирован как раз такой уровень инфляции, а получится гораздо больший, стал для нас хорошим уроком. Выводы правительство делает: сейчас у нас даже имеется дефляция (август дал снижение потребительских цен на 0,1 процента). Короче, если не будем делать глупостей, в следующем году вполне реально выйти на обозначенную цифру в 8,5 процента. Я думаю, что это станет показателем того, насколько мы контролируем ситуацию.
…- Вы как-то заявили, что "за последние 35 лет страна не проводила более эффективной политики, чем сейчас". На чем зиждется такой оптимизм? Ведь у этой политики есть немало оппонентов.
- Политика всегда оценивается по результатам. Так вот, если экономический рост в пятилетку с 2000 по 2004 год составил 6,8 процента, то пятилетка, которая превысила этот показатель, была только в 1966-1970 годах, и рост тогда составил около семи процентов. Кроме того, именно в последние пять лет были самые высокие темпы прироста инвестиций, зарплат, основных фондов предприятий за 15-летие. Но сохранить такие темпы в пятилетку с 2005 по 2009 год будет весьма сложно. Пока - в 2005 году - мы с такими темпами справляемся. Однако, повторяю, сохранить или превысить эти темпы мы можем лишь в рамках либерализации экономики, а не наоборот. Сейчас возникло очень много желающих, с одной стороны, потратить нефтяные сверхдоходы, а с другой - увеличить роль государства в виде поддержки отдельных отраслей. В нашей экономике самым слабым местом являются пока еще некрепкие рыночные институты. К ним я отношу в первую очередь честную конкуренцию, естественный отбор наиболее технологичных производств. Тот или иной предприниматель должен просчитать перспективы рынка, обратиться в банк и убедить его предоставить ему кредит, активным трудом и верным расчетом окупить свое производство и покрыть все свои дальнейшие риски. Но такая нормальная конкурентная среда легко может быть разрушена государством, которому нет нужды брать какие-то кредиты или просчитывать те или иные риски. Оно приходит на "тепленькое местечко", согретое бизнесом, строит аналогичное предприятие и, следовательно, убивает инициативу и рыночную среду, которые с таким трудом нарождаются. А еще хуже просто тратиться на неэффективный, убыточный проект. Надо наконец и у нас в России понять, что с увеличением участия государства мы не увеличиваем возможности нашей экономики, а, наоборот, убиваем их.
…Рынок всегда бьет по менее эффективным предприятиям и тем самым очищает себя от слабых и больных. Ограничивая право на конкуренцию, мы тем самым замораживаем рынок, помогаем неэффективным, плодим их. Сегодня, когда в стране полно денег, многим кажется, что в экономике царит полное благополучие, которое можно еще увеличить за счет вливания средств из бюджета. Но это абсолютно ложное представление. Свидетельство того, что мы расслабились».
И, наконец, 23 сентября «Российская Газета» публикует по заголовком «Опасный поворот» беседу Татьяны Конищевой и Татьяны Паниной с советником президента по экономическим вопросам Андреем Илларионовым:
«…Андрей Илларионов: Сегодня не является большим секретом тот факт, что страна меняет экономический курс. Поворот происходит не только в экономической политике, но и в национальной экономической дискуссии и в господствующем экономическом мышлении.
…Направление движения сомнений не вызывает. Поворот совершается в сторону государственного капитализма, интервенционизма и популизма. Это принципиально иная модель экономического развития, чем та, создание которой было официально провозглашено в 2000 году.
Происходящий поворот не просто ошибочен. Он влечет за собой тяжелые последствия. В ХХ веке Россия уже заплатила огромную цену за эксперименты власти над народом. От действий тоталитарного государства в годы Советской власти, от популизма новых российских властей в 1990-е годы (нередко издевательски именуемого «радикальными либеральными реформами») наши сограждане понесли такие потери, что, казалось, все российское общество получило на десятилетия мощнейшую прививку от некомпетентного государственного вмешательства. Казалось бы, необходимые уроки были усвоены.
Увы! Эволюция нашей экономической жизни свидетельствует о том, что это не так. Важнейшим общественным институтам, составляющим базу современного развития, - таким, как равенство условий ведения бизнеса, верховенство права, судебная система, бюджетная политика,
…Отступления и ошибки по ряду направлений экономической политики до недавнего времени частично компенсировались в целом приемлемыми действиями в макроэкономической сфере. Однако сейчас в жертву приносится и она. Бюджетные предложения, обсуждаемые и осуществляемые сегодня, показывают, что память у властей оказалась короткой.
Российская газета: Что же вас настораживает в бюджете 2006 года, который все называют «бюджетом развития»?
Илларионов: Меня тревожит не только и не столько бюджет следующего года, сколько эволюция бюджетного процесса в целом, изменения в общественном восприятии роли и места государства в экономике, дрейф в отношении допустимости использования государством тех или иных инструментов. За последние пять с половиной лет принципиальные позиции экономических властей радикально изменились.
…Базовые принципы современной успешной экономики хорошо известны. Налогообложение не должно подавлять экономическую деятельность. Если оно чрезмерно (как, например, в современной России), то его надо снижать. Стратегический успех достигается лишь в условиях открытой экономики, а не за протекционистским забором. Единые правила для всех лучше специальных режимов и индивидуальных исключений. Монополия развращает, абсолютная монополия развращает абсолютно. Без конкуренции растут только цены. Права собственности священны. Частная собственность эффективнее государственной. Государство не является эффективным предпринимателем и не должно заниматься бизнесом. Никакие проблемы не могут быть решены только за счет финансовых вливаний. Каждый полученный рубль должен быть заработан. Раздача незаработанных денег разрушительна и аморальна.
Сегодняшние действия российских экономических властей этим принципам не соответствуют.
…В 2000 году провозглашалось если не снижение финансового бремени государства (удельного веса государственных доходов и государственных расходов в ВВП), то, по крайней мере, его неувеличение. Поначалу, казалось, так и было. Однако сейчас ситуация изменилась. Рост государственных доходов и государственных расходов опережает рост ВВП. На следующий год при прогнозируемом росте реальной экономики на 5 или чуть более процентов планируется увеличение расходов федерального бюджета двузначными темпами. Таким образом, происходит перераспределение ресурсов из более эффективного сектора национальной экономики в менее эффективный. Иными словами, сознательно принимаются решения, замедляющие рост российской экономики.
…Для каждой экономики есть свой потенциальный темп роста. Для российской он составляет около 8 процентов в год даже в условиях невысоких цен на нефть. Многие страны, находящиеся в более сложных условиях, чем Россия, демонстрируют не только такие, но и более высокие темпы роста. Например, в 2004 году ВВП Украины вырос на 12 процентов, хотя условия внешней торговли для нее, и так значительно менее благоприятные, чем для России, из-за резкого роста цен на ввозимое топливо, существенно ухудшились. …Китай, импортируя огромные и постоянно растущие объемы все время дорожающих энергоносителей, вот уже в течение четверти века поддерживает темп роста своей экономики на уровне около 10 процентов в год.
В условиях же благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры потенциальные темпы роста российской экономики могут и должны быть еще выше, чем упомянутые 8 процентов.
…Почему же в России быстрый рост невозможен? Когда дело доходит до нашей страны, то министр, отвечающий за «экономическое развитие», внезапно сообщает, что по какой-то неведомой причине Россия не способна расти ни на 28 процентов в год, ни на 20, ни на 8, ни даже на 7,2 процента ежегодно (темп, необходимый для удвоения ВВП в течение десятилетия). Максимум на 5,8 процента (в первой половине 2005 года - 5,7 процента). И это при цене экспортируемой нефти 60 долларов за баррель!
Высокие темпы роста для России - не безосновательные мечтания. Так на самом деле росла российская экономика всего лишь пять-шесть лет тому назад. В 1999 году при ценах на нефть в 14 долларов за баррель российский (не украинский, не азербайджанский и даже не китайский!) ВВП увеличился на 6,4 процента, а в 2000 году при ценах в 24 доллара - на 10 процентов. Сегодня нефтяные цены - в три-четыре раза выше, а темпы роста - вдвое ниже. Что произошло за это время? Для России ухудшилась мировая конъюнктура? Нет. Российский народ разучился работать? Тоже нет. Так что изменилось? Изменилась лишь проводимая политика. А вместе с ней и вслед за ней - темпы экономического роста.
РГ: Что же экономические власти делают не так?
Илларионов: Прежде всего следует обратить внимание, что экономической властью часто называют исключительно федеральное правительство. На самом деле к экономическим властям страны следует относить не только его, но и Центральный банк, Государственную Думу, Совет Федерации, администрацию президента, Генеральную прокуратуру, судебные органы, другие государственные институты, формирующие и воплощающие в жизнь решения, влияющие на экономическое поведение граждан. При этом, конечно, индивидуальный вклад каждого государственного института в итоговый экономический результат неодинаков.
Теперь о том, что делается не так. Главное - в стране много некомпетентного государства и мало экономической свободы. По индексу экономической свободы Россия находится на 115-м месте среди 127 стран мира… Многочисленные международные и исторические сопоставления показывают, что бремя государства и монополий, то есть объем финансовых средств, перераспределяемых через государственный бюджет и государственные монополии, у нас намного превышает то, что присуще странам такого же уровня экономического развития и таких же размеров, как Россия. Масштабы государственного регулирования также много больше, чем в странах-аналогах. В результате фактические темпы экономического роста в России существенно ниже, чем потенциальные.
На фоне лозунгов о равенстве условий ведения бизнеса сплошь и рядом создаются эксклюзивные условия для тех или иных экономических субъектов, отраслей, регионов - вплоть до создания специальных зон.
Два года назад у нас не было такого элемента разрушения отечественной экономики, как квотирование импорта. Теперь есть. Начали с мяса. Власти были многократно предупреждены: квотирование не может вызвать иных последствий, кроме уменьшения потребления, роста цен, распространения коррупции. Теперь получили практическое подтверждение экономических законов, проверенных в десятках странах мира: потребление мяса в стране стало меньше, цены - выше, доходы импортеров и их друзей во власти - больше. Кто от этого выиграл - понятно. Кто проиграл? Российские граждане, заплатившие дополнительные миллиарды долларов за увеличение благосостояния узкой группы лиц.
…РГ: Итак, опасный поворот заключается в том, что государства в российской экономике становится чересчур много. На ваш взгляд, по каким направлениям оно должно отступить?
Илларионов: Роль и место государства в жизни человеческого общества - это один из центральных вопросов, которым общество всегда будет задаваться. Огромная опасность заключается в том, что сегодня в нашей стране вновь распространяется иллюзорное представление о том, будто бы государство в лице чиновников способно принимать решения более качественные, чем сами люди могут это сделать за себя.
На самом деле каждый из нас, стремясь к собственному благополучию и благополучию своих близких, действует наилучшим и для себя, и для общества образом. Но если власть устанавливает импортные квоты на мясо, то не мы, а она решает за нас, что именно мы должны покупать - мясо отечественное или привозное. И заставляет нас платить за это более высокую цену. Устанавливая таможенные пошлины на автомобили, власть за нас принимает решения, на каких автомашинах мы должны ездить и какую цену за это мы должны платить. Разрушая Стабилизационный фонд, власть лишает миллионы наших сограждан рабочих мест и заработка. Осуществляя государственные вложения из Инвестиционного фонда, власть решает за бизнес, куда ему вкладывать деньги, и, следовательно, решает за нас с вами, что нам покупать, что потреблять, в чем ездить и сколько за это платить. Представление о том, что чиновники во власти лучше нас с вами знают, что нам нужно, Хайек называл пагубной самонадеянностью».