Тема борьбы с инфляцией, действа весьма напоминающего песенку про то, как «в борьбе с зеленым змием побеждает змий», из старого телефильма, на прошедшей неделе вновь стала ведущей в отечественных СМИ.
25 ноября «Независимая Газета» разразилась по этому поводу статьей Елены Тихомировой и Евлалии Самедовой «Финансовая шизофрения»: «Минэкономразвития обнародовало на днях свой последний прогноз по инфляции, в соответствии с которым по результатам ноября она составит 0,8–0,9%, а по итогам года – 11,0–11,5%. «Превышение целевых показателей инфляции в нынешнем году обусловлено следующими факторами: опережающим ростом спроса населения на товары и услуги (в т.ч. из-за повышения социальных расходов бюджета) по сравнению с предложением отечественных и импортных потребительских товаров», – значится в обзоре Министерства по социально-экономическому положению РФ за январь–октябрь и оценках до конца года.
В общем, по мнению ведомства Грефа, в инфляции виновато население. У Минфина свой взгляд на проблему: там считают, что в большей степени за инфляцию должны отвечать госкомпании, которые позволяют себе делать крупные внешние заимствования, в результате чего в страну попадает слишком много валюты.
…Необходимости в крупных займах, считают в Минфине, у российских госпредприятий нет. При этом крупными министерство Кудрина считает кредиты в 10–15 млрд. долл. «Внутренний рынок его (кредит свыше этой суммы. – «НГ») не унесет», – заявляет Алексей Кудрин.
Второй потенциальный враг инфляции, по Кудрину, – «транжирство Стабфонда». «Ни в коем случае нельзя тратить его внутри страны, чтобы не подрывать экономику», – говорит глава Минфина. Единственный способ использования излишних средств, скапливающихся в Стабилизационном фонде, – выплата при помощи них внешнего долга России. Именно этот путь является антиинфляционным. И, кроме того, …«это повысит кредитный рейтинг страны», – объясняет Алексей Кудрин.
Именно здесь возникает главное противоречие, характеризующее по большому счету всю российскую финансовую политику последних лет. Чем выше кредитный рейтинг, к увеличению которого так стремится Алексей Кудрин, тем выше в глазах мирового сообщества кредитоспособность нашей страны. Иными словами, тем безопаснее для зарубежных инвесторов давать крупные займы российским предприятиям. …Получается замкнутый круг и полная бессмыслица: выплата внешнего долга превращается в самоцель, а борьба с инфляцией в сизифов труд.
…Рейтинг растет, однако от этого никому не жарко и не холодно. Инфляция по-прежнему выходит за рамки всех прогнозов, а Стабилизационный фонд пухнет от экспортной выручки. Заявления же главы Минфина продолжают поражать своей противоречивостью. Видимо, делать их – это тоже пустая самоцель».
В тот же день «Коммерсантъ» публикует статью Алексея Байбакова и Кирилла Ячеистова «ЦБ подгонит ставку под инфляцию»: «…Вчера первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев заявил, что ЦБ может снизить ставку рефинансирования. «Думаю, что первый шаг этого снижения может быть и до конца текущего года»,– сказал он. Ставка рефинансирования с 15 июня 2004 года держится на уровне 13% годовых. Величина предстоящего снижения пока не определена. «Есть аргументы и за 0,25 процентного пункта, обсуждаются и другие цифры. Окончательное решение будет зависеть от инфляции в оставшееся до конца года время»,– заявил вчера Алексей Улюкаев.
Это уже не первое заявление господина Улюкаева о планах по снижению ставки. Еще в сентябре этого года он предупреждал о возможности снижения ставки до 12,5%, также увязывая это решение с уровнем инфляции … Правда, тогда зампред ЦБ говорил, что ставка будет понижена, если инфляция не превысит 10% по итогам года. Уже в сентябре экономисты прогнозировали инфляцию выше 11% и поэтому не восприняли серьезно слова зампреда. Однако за прошедшее время ориентир ЦБ по инфляции изменился. Вчера господин Улюкаев сообщил, что в России за 11 месяцев 2005 года инфляция составит 10%, а итогам декабря – 11%. «Для нас подобная динамика является основанием, чтобы рассмотреть вопрос о снижении ставки рефинансирования»,– резюмировал он.
Примечательно, что в развитых странах при высокой инфляции ставку рефинансирования, наоборот, увеличивают, повышая таким образом стоимость денег и снижая инфляцию. Однако в России такой вариант невозможен…
«Ставка рефинансирования в России является более индикатором состояния рынка, чем его регулятором. Поскольку у нас рефинансирование, предоставляемое банкам по этой ставке, незначительно, то сколько-нибудь серьезного воздействия на рынок изменение ставки не окажет»,– уверен председатель правления МДМ-банка Андрей Савельев.
Прошло три дня и мы смогли прочесть сразу две аналитические статьи на тему нашего обзора. Сайт «Газета.Ru» опубликовал 28 числа статью Данилы Левченко «Анонсированный провал»:
«…Основные экономические ведомства, включая все тот же ЦБ, а также Минфин с МЭРТом, подготовили и опубликовали документ под названием «Об инфляции и мерах по ее сдерживанию в краткосрочной перспективе».
Документ получился достаточно своеобразный. Все СМИ уже писали, что любопытным в нем является то обстоятельство, что позиции ведомств-авторов в явном виде не совпадают по ряду позиций, при этом прописано, кто что предлагает и кто против чего возражает. Консенсус достигнут по вопросу необходимости сдерживания тарифов как естественных монополий, так и в сфере ЖКХ. Различия заключаются в том, что МЭРТ считает необходимым воздействовать на цены путем увеличения предложения товаров, что, в свою очередь, требует инвестиций и увеличения непроцентных расходов бюджета. Минфин же с ЦБ занимают твердолобую позицию дальнейшего ужесточения бюджетной политики, в т. ч. за счет недопущения сверхплановых расходов, неприкосновенности цены отсечения по зачислению средств в стабилизационный фонд и расширение источников наполнения последнего за счет экспортных пошлин на нефтепродукты и газ. …Что в документе не то чтобы удивляет, а вызывает непонимание, так это полное пренебрежение традиционными мерами. Удивления это не вызывает, т. к. большинство программных документов по теме, включая «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики», выстроены в этой логике. Есть безумный профицит бюджета и все. На укрепление рубля идти не можем… …Процентной политикой также заниматься не будем. Разве что через 3–5 лет, как заявляет Игнатьев, т. е. никогда, по-видимому.
…Бюджетная стерилизация, выраженная помимо изначально заложенного профицита в сильном перевыполнении плана по доходам при недовыполнении плана по кассовому исполнению расходной части бюджета совместно с ослаблением рубля привели к нестандартной для IV квартала ситуации дефицита ликвидных средств у банков и росту процентных ставок по однодневным межбанковским кредитам с 1% годовых в сентябре до 6–7% в октябре – ноябре.
Другое дело, что объявление о том, что уровень ставок повышается сознательно, может вызвать обвинение в зажимании кредитования реального сектора.
Однако понимание, что торговый баланс можно было бы и скорректировать с целью увеличения предложения на внутреннем рынке, у руководства ЦБ, судя по всему, есть. Однако в силу собственной политической слабости идти на укрепление рубля, которое и помимо эффекта воздействия на цены и объемы экспорта-импорта способно оказать сдерживающее влияние на инфляцию, и брать на себя какую-то ответственность Банк России не решается. Поэтому его сольные предложения относятся к зоне ответственности МЭРТа – пошлинам. Первое предложение – повысить пошлины на экспорт бензина и дизтоплива, второе – понизить, наоборот, ввозные пошлины на свинину.
…Нельзя не признать, что резон в снижении импортных пошлин присутствует. Действительно, эта мера оказывает влияние на уровень цен и на благосостояние населения. Однако почему ограничиваться одной свининой? Если уж начали обсуждать этот вопрос, то можно было бы подойти и шире. Не будем рассуждать о необходимости поддержки «отечественных товаропроизводителей» – черт с ними, давайте и дальше поддерживать. Однако облагается пошлинами масса товаров, к вышеупомянутым производителям не имеющим особенного отношения. Что мешает обнулить импортные тарифы на тропические фрукты? На какао? На вино, наконец? Последняя мера попутно хоть немного, но будет способствовать сдвигу в структуре потребления алкоголя, в которой, на что жалуются демографы, преобладает водка. Вообще, непонятно какую функцию выполняют импортные пошлины на ввоз мяса черепах или, тем паче, приматов.
…Иными словами, нужно произвести фронтальную ревизию таможенного тарифа и вычистить его от нелепиц. Заодно и ситуации с потребительскими ценами поможет.
В документе помимо изложенного содержится еще ряд мер, в общем-то, правильных, но на инфляцию серьезно повлиять не способных. Это и повышение размера застрахованных вкладов в банках, и развитие инфраструктуры розничной торговли ценными бумагами. Как предполагается, все это в совокупности поможет сместить предпочтения населения в своей расходной политике от потребления к сбережению. Выглядит хорошо, но относится к мерам второго порядка, особой роли не играющим, если не решена задача доверия к денежной политике и уверенности в крепком рубле. Кстати, о доверии. Известно, что на уровень инфляции самым серьезным образом влияют ожидания. Результативность политики по снижению инфляции в последние пару лет делает их не особенно радужными.
…Что план по достижению уровня 8,5% не будет, скорее всего, достигнут, уже озвучили представители администрации и МЭРТа. Чего ж тогда планировать то, что сделать заведомо не сможете? В результате и так высокая инфляция от негативных ожиданий становится еще больше».
В тот же день «Ведомости» опубликовали статью научного руководителя Центра исследования постиндустриального общества Владислава Иноземцева «Купить дефляцию»:
«С приближением конца года российские власти в очередной раз вернулись к обсуждению проблемы инфляции и вновь заговорили о важности ограничения впрыскивания денег в экономику через госбюджет. Разумеется, этот фактор не следует недооценивать — особенно когда непроцентные расходы бюджета второй год подряд растут в среднем почти на 30%. Однако, так как такой рост санкционируют те же самые люди, которые призывают бороться с инфляцией, не стоит сомневаться, что задание довести ее уровень в будущем году до 8-8,5% в лучшем случае будет выполнено с той же «погрешностью», что и план на этот год (составлявший, напомним, 10% при вырисовывающемся сегодня реальном значении в 12,4-12,8% по итогам года).
…На наш взгляд, экономике, где курс национальной валюты стабилен, валютный рынок либерализован, а цены растут на 10-12% в год, может быть поставлен только один диагноз: искусственное сдерживание предложения на потребительском рынке.
Это подтверждает, в частности, пример Соединенных Штатов, где с 2000 по 2005 г. рост расходов одного лишь федерального бюджета составлял около 2% ВВП ежегодно, профицит в $236 млрд в 2000 г. сменился дефицитом в $426 млрд в 2005-м, но инфляция составляла от 1,6% до 3,4% в год. Если учесть, что большая часть облигаций Федерального казначейства была приобретена зарубежными инвесторами и не стерилизовывала внутренней денежной массы, ситуация кажется вообще чудом.
Но никакого чуда нет.
…США «экспортируют» инфляцию и «импортируют» дефляцию. Причем импортируют весьма успешно: практически 70% повышения уровня жизни среднего работника между 1973 и 2004 гг. обеспечено не ростом его доходов, а удешевлением потребительских товаров — в основном поступающих из-за границы.
…В России ситуация противоположна — положительное внешнеторговое сальдо за девять месяцев составило $105 млрд и достигнет $140 млрд по итогам года, бюджет профицитен, инфляция — более 12%. Если мы не можем ее победить, почему бы не приоткрыть внутренний рынок и не «прикупить» немного дефляции, как это привычно делают американцы?
…На то есть две причины. Во-первых, российский бюджет, как никакой другой, зависит именно от сохранения внешнеторговых барьеров: на экспортные и импортные пошлины, акцизы и НДС с импортируемых товаров приходится 56,4% всей его доходной части. В подобной ситуации для борьбы с инфляцией следует сокращать скорее не расходы, а доходы федерального бюджета. Во-вторых, правительство страшно боится присутствия иностранных товаров и иностранных игроков на рынке и такое мировоззрение спецслужбистов времен холодной войны разогревает — и будет разогревать впредь — цены на абсолютное большинство потребительских товаров.
Структура потребления среднего россиянина анахронична. На питание направляется почти 48% его доходов, на одежду и бытовые товары — 34%, на предметы длительного пользования — 7%, на жилье и его обслуживание — 8-9%. При этом среднедушевой доход нашего соотечественника не превышает $300 в месяц, а средние цены одежды из хлопчатобумажных тканей в России в 2,2 раза (!) выше, чем в США; бытовой техники — в 1,9 раза; большинства продовольственных товаров — на 60-70%. Почему? Из-за закрытости границ. И еще из-за неразвитости сферы торговли».
29 ноября в «Независимой Газете» появилась статья Игоря Наумова «Никто не хотел отвечать»:
«Одна из важнейших поставленных президентом задач – сдерживание инфляции – до сих пор остается нерешенной и, судя по звучащим прогнозам и отговоркам профильных ведомств, останется таковой еще долго. Ответственность за провал перекладывается с завидным постоянством. Вчера Центробанк дал весьма критическую оценку пакету антиинфляционных мер, разработанных Минэкономразвития. Как сказал зампредседателя Банка России Алексей Улюкаев, «мы под этим документом не подписываемся. С нашей точки зрения, там много лишнего». К «лишним» мерам он, в частности, отнес предложения развивать финансовые рынки.
…С оценками ЦБ категорически не согласился директор департамента макроэкономического прогнозирования МЭРТа Андрей Клепач. Комментируя «НГ» заявление Улюкаева, он подчеркнул: недопустимо утверждать, что пакет антиинфляционных мер вообще не согласован. «В части того, что внесено в правительство, – отметил Андрей Клепач, – все согласовано». За «бортом» остались идеи ЦБ и Минфина, предусматривающие в качестве главных инструментов в борьбе с инфляцией стерилизацию денежной массы в Стабфонде и ограничение непроцентных расходов в 2007–2008 годах. МЭРТ ни с тем, ни с другим предложением не согласен.
Диаметрально противоположные оценки, данные банкиром и чиновником, подтверждают слухи о конфликте в правительственных кругах. Они лишь подтверждают тот факт, что назревший конфликт начинает прорываться наружу. Именно сейчас решается вопрос о том, кому персонально придется нести политическую ответственность за инфляцию.
…И это при том, что по закону именно Центральный банк отвечает за инфляцию.
…Складывающаяся ситуация чем-то напоминает 1998 год. Тогда тоже все искали, на кого бы навесить всех собак за дефолт. Отвечать пришлось всем. Сейчас бюрократия озабочена тем же. Ведомства Сергея Игнатьева и Алексея Кудрина крайними быть не хотят. И возможно, они избегут ответственности. Не исключено, что уходить в отставку придется кому-то другому».
Последняя статья, на которую мы хотели бы обратить внимание, опубликована тоже 29 ноября «Ведомостями». Это – редакционная статья «Выбирая инфляцию»:
«…Правительство и ЦБ находятся в сложном положении: они отвечают за инфляцию перед президентом, но не имеют полномочий ограничивать рост бюджетных расходов в то время, как грядут президентские «нацпроекты» и операция «преемник». На заднем плане маячат и другие цели вроде удвоения ВВП, которую «никто не отменял». В результате антиинфляционный план правительства похож на план борьбы с наводнением — явлением опасным, но временным и преодолимым. Надо только строить дамбы и без устали откачивать воду. А раз у нас вместо воды — деньги, то вместо дамб и насосов — безотзывные банковские депозиты, ценные бумаги для населения и прочее из известного перечня.
Интересно, что дискуссии вокруг этого плана не свелись к одной лишь критике, пусть и оправданной. Появились более сложные картины описания природы инфляции в России…
…Например, научный руководитель Центра исследования постиндустриального общества Владислав Иноземцев предлагает посмотреть на опыт США, которые «экспортируют инфляцию», продавая свои резервные доллары центробанкам по всему миру, и «импортируют дефляцию», покупая все более дешевые потребительские товары со всего мира.
Россия и США оказываются весьма схожи при таком взгляде на вещи: мы тоже можем «экспортировать инфляцию», но вместо долларов у нас есть все более и более дорожающее и все более востребованное сырье, прежде всего нефть и газ. А то, что нам не нужно импортировать инфляцию в виде энергоносителей, дает дополнительный плюс в антиинфляционной борьбе. …Импорт же дорожающей нефти — единственного сырья, необходимого даже постиндустриальной стране, — также обеспечивает немалую часть торгового дефицита и частичный «реэкспорт» инфляции.
Получается, что отмена всех барьеров на пути импорта дешевых потребительских товаров в Россию и акцент на ускоренное развитие сектора розничной торговли (и связанных с ним секторов — от логистики до банковской розницы) дадут куда более мощный антиинфляционный эффект, чем правительственные меры. Антиинфляционный эффект либерализации внешней торговли косвенно признавало и само правительство — еще совсем недавно бороться с инфляцией собирались в том числе и отменой импортных квот на мясо.
Критически настроенный читатель наверняка поспешит возразить, что отмена всех барьеров для импорта приведет к гибели отечественных производителей и полной зависимости от сырьевого экспорта. И будет во многом прав.
Однако не стоит с ходу называть идею полной отмены всех импортных ограничений вредительством. Ведь речь не идет о замене хорошей модели экономической политики на плохую. Речь лишь об оптимизации того, что есть.
…Вместо того чтобы прямо закупать на нефтедоллары «дефляцию» в виде дешевых потребительских товаров, мы тратим немалую часть получаемых средств на поддержку мало жизнеспособных предприятий из «секторов престижа» вроде автопрома или гражданского авиапрома. И так как поддержка нужна предприятиям внутри страны, то мы конвертируем полученные доллары в рубли и не слишком эффективно тратим их, еще более подстегивая тем самым инфляционный процесс. При этом растет реальный курс рубля — внутренние производства задыхаются от импорта и без всякой отмены таможенных барьеров.
Проблема борьбы с инфляцией, таким образом, упирается в вопрос выбора приоритетов. Если декларации о диверсифицированной «экономике знаний» не подкрепляются реальными шагами властей в виде налоговых и институциональных стимулов, имеет смысл подавлять инфляцию и повышать уровень жизни населения за счет либерализации внешней торговли — это быстрее и проще. Если же действительно есть воля строить эту самую «экономику знаний», то нужно уже сейчас, а не завтра и не после 2008 г. системно выстраивать налоговую и институциональную среду для нее. И тратить деньги именно на это.
Продолжая стоять на развилке, мы несем потери как потребители и продолжаем сползать к полной сырьевой зависимости, несмотря на все затраты и усилия».