О кризисе много говорят и пишут, и мы постарались выбрать мнения экспертов, которые были бы интересны нашим читателям.

9 февраля газета «Бизнес & FM» под заголовком «Эрик Краус: «У России большой потенциал - здесь привыкли к кризисам» опубликовала беседу Надежды Грошевой с советником и стратегом Финансовой корпорации «Открытие» Эриком Краусом:

«- Эрик, фундаментально, у Вас все еще бычий настрой относительно России?

ЭК: Я боялся, что Вы зададите этот вопрос. Фундаментально, я не изменил своего мнения - Россия вырастет. Хотя мой последний обзор называется «Слишком рано судить», я убежден, что еще не пришло время делать тактические выводы. Мир столкнулся с сильнейшим кризисом со времен Великой депрессии. Весь ужас заключается в том, что сложно было даже вообразить, что подобный кризис может возникнуть.

…Россия могла бы пережить разные потрясения - кредитные, сырьевые, укрепление доллара или спад мировой экономической активности, но никто не предполагал, что может грянуть кризис, во время которого все эти негативные события сольются воедино. Хрупкий механизм российской экономики оказался под давлением не какого-то одного фактора риска, а целого ядерного коктейля. Однако, несмотря ни на что, я все еще вижу потенциал роста России - здесь, скорее всего, больше, чем в других странах мира, люди обладают умением приспосабливаться к нестандартным, критическим ситуациям. На Западе не готовы к подобным кризисам, да что там к кризисам - на Западе с трудом переживают заморозки. В России же народ быстро привыкает к изменяющимся условиям. Да, здесь многие вещи делаются хуже, чем на за границей. Например, автомобиль «Жигули». Он постоянно ломается. Но его владелец знает, где нужно подвернуть гайку, где что подлатать, чтобы машина поехала. Для западного человека это немыслимо. …А вы заметили, насколько слабым остается социальное беспокойство? Примерно на протяжении месяца СМИ постоянно муссировали новость об одной единственной демонстрации, в которой участие принимало не более тысячи недовольных автолюбителей-импортеров машин во Владивостоке. Подобное проявление социального недовольства - просто детский лепет по сравнению с тем, что происходит в последнее время в Италии, Греции или Франции. Запад волнуется, что будет дальше, а в России нет забастовок.

…Девальвация рубля продолжается уже более трех месяцев, а митингов, торжественных шествий по улице с плакатами и яростными выкриками нет.

- Девальвация рубля продолжается. А поможет ли это российской экономике?

ЭК: Запад теряет свои позиции. Американоцентристская модель господствовала почти шестьдесят лет. Но это не значит, что она более-менее стабильна. Экономика развивающихся стран пошатнулись также как и в странах большой «семерки». Но, по моему глубокому убеждению, мы приближаемся к эре господства развивающихся стран.

…Одним из наиболее интересных вопросов становится то, какие страны первыми начнут приходить в себя после текущих потрясений. Будут ли это расточительные потребители или же бережливые производители товаров? Если фундамент мировой финансовой системы уцелеет, через несколько лет мы будет вспоминать текущий момент, как беспрецедентную возможность вхождения в рынок.

…- Разразившийся кризис показал, насколько российский рынок зависим от иностранных инвестиций. Что должны предпринять российские власти, чтобы создать благоприятный инвестиционный климат?

ЭК: В первую очередь нужно бороться с непрозрачностью рынка. Иностранные инвесторы напрямую могут торговать только на бирже РТС. Эта биржа существенно отличается от ММВБ тем, что там есть теневой рынок, наличие которого не может не настораживать зарубежные инвестиционные компании. Еще одной существенной проблемой является регулирование работы финансового рынка. Это не нормально, когда на бирже в течение дня торги останавливаются по четыре раза. …Еще более странным является то, когда торги прекращаются на несколько дней, скажем, до понедельника, а потом специальным распоряжением ФСФР запускаются раньше, например, в четверг. Помимо этого должны быть проведены изменения в инфраструктуре рынка. Также важной болевой "точкой" является банковская система. Да, она стала гораздо более развитой, нежели в конце 90-х годов. Но, эта система по-прежнему не является полноценной.

Для того, чтобы создать инвестиционный климат, сверхважной задачей для российских властей является формирование информационной политики. На Западе зачастую не понимают те процессы, которые происходят в России.

…- Каковы перспективы выхода мировой финансовой системы из кризиса в 2009 году? Как будет чувствовать себя российская экономика?

ЭК: Для того, чтобы делать экономические прогнозы, требуется хотя бы какая-нибудь точка опоры. В последнее время мы часто слышим о том, что мир переживает вторую Великую депрессию. Если эта экстремальная точка зрения верна, то тогда эффективность любых прогнозов равна нулю. Мировое сырье из сильно перекупленного актива превратилось в чудовищно перепроданный. Сокращение посевных площадей, объемов буровых работ, геологоразведки и нефтедобычи наряду со стремительным уменьшением капитальных затрат и банкротством мелких игроков подготавливает почву для такого ралли сырьевых цен, которое по масштабу затмит все ценовые перепады, наблюдавшиеся в 2007-2008 годах».

12 февраля «Газета. Ru» помещает статью Алексея Михайлова «Театр абсурда российской экономики»:

«…С начала кризиса в России, с сентября прошлого года, многое изменилось, что-то – до полной неузнаваемости. Поменялось наше поведение, поведение окружающих. Происходят совершенно невероятные вещи, которые люди не успевают осмыслить. То, что казалось неизменным, – течет, то, что казалось невероятным, – становится само собой разумеющимся.

Кто больше всех заработал на валютном рынке? Банки? Олигархи? Не угадаете. Это – бюджет. То есть мы с вами, простые налогоплательщики, ведь бюджет – это наши деньги.

Согласно данным Минфина, в декабре он заработал 537 млрд рублей, или примерно $18 млрд, а в январе – почти 1 трлн рублей, или больше $25 млрд. Как это произошло? Просто часть бюджетных резервов (Резервный фонд и Фонд национального благосостояния) числятся в валюте – долларах, евро и фунтах.

За счет простой переоценки этих сумм по новому курсу бюджет получал ежемесячно по 7 тысяч рублей, или треть зарплаты, на каждого работающего в декабре и почти 2/3 – в январе.

И это в полтора раза больше максимального пособия по безработице. Вот бы бюджет нам эти деньги выплатил...

…Куда же бюджет дел эти деньги? Профинансировал дефицит бюджета. Интересный способ, не находите?

Рост внутреннего и/или внешнего долга – это для людей недальновидных (вроде американцев или европейцев). Ретроградов, не понимающих современных течений в экономической политике. Российский бюджет финансирует свой дефицит на валютных спекуляциях!

На падении курса национальной валюты. Открытие в экономической науке…

…Странные и необъяснимые с точки зрения экономической науки вещи происходят в России с инфляцией.

Во-первых, в фазе экономического спада цены должны падать. Это логично: спрос сокращается, склады затовариваются, продавцы снижают цены, а затем, когда это не помогает, сокращают заказы производителям – и объемы производства падают.

Что происходит в России? Цены производителей – падают, а вот розничные цены – нет.

За четыре месяца 2008 года (апрель – июль) цены производителей в добыче выросли почти на 40%, а в обработке – на 15%. А индекс потребительских цен – на 2,1%. Потом ситуация поменялась на прямо обратную: за три месяца (сентябрь – ноябрь) оптовые цены в добывающей промышленности упали на 44,6%, в обрабатывающей – на 9,6%. А потребительские цены абсолютно невозмутимо выросли на 2,5%. Как будто это две разные экономики. Абсурд? Во-вторых, цены должны падать при ужесточении денежной политики: денег становится меньше, спрос меньше и продавцы вынуждены снижать цены. А что в России? Темп роста розничных цен в России даже увеличился, несмотря на сокращение денежной массы за указанные три месяца на 9%. …Конечно, экономической науке известны такие феномены. Но они связываются с экстраординарным давлением издержек: неурожайный год (агфляция – аграрная инфляция) или рост мировых цен на нефть в результате организации ОПЕК в 70-е годы (стагфляция – стагнация+инфляция). Но у нас давления издержек нет – оптовые цены падают. И урожай в этом году – отменный. Что же происходит?

Я бы назвал этот феномен по аналогии бадфляция (т. е. бюджет+инфляция). Желаете перевод на русский? Пожалуйста: бредфляция.

В России имеет место давление не издержек производителей, а налоговых издержек. Именно бюджет организует такое давление на цены и не дает им падать.

…Именно бюджет организует и давление издержек на розничные цены, и инфляционную накачку денег в экономику (через финансирование дефицита бюджета). С помощью такой абсурдной политики правительство «борется» с кризисом.

Чтобы была окончательно ясна вся странность положения, добавлю еще несколько слов. В ситуации стагфляции стандартные рецепты экономического регулирования не работают: для оживления производства необходимо смягчение денежной и бюджетной политики. Но это приводит не к оживлению производства, а к росту инфляции. Страны просто «переживают» такие периоды, которые никак не зависят от их воли, – спасают внеэкономические факторы (урожай следующего года) или крупнейшие реорганизации промышленности, требующие годы и десятилетия (внедрение энергосберегающих технологий в случае с нефтяным шоком ОПЕК).

Но чтобы страны собственноручно создавали у себя в экономике безвыходные (в текущей ситуации) положения и паралич экономической политики – вещь невиданная.

…Экономические власти шарахаются из крайности в крайность, явно не понимая, что надо делать. Комедия положений: российские либералы приветствуют кризис либерализма, а государственники учат либерализму весь мир. Российские либералы-оппозиционеры празднуют нынешний кризис как кризис «путинского режима» и видят шанс для себя: «Мы же вам говорили!» И правда, говорили. Но парадокс в том, что нынешний мировой экономический кризис – это кризис экономического либерализма, свободного рыночного регулирования.

…Что мы имеем?

Чистый экспорт скоро превратится в чистый импорт, несмотря на девальвацию рубля. Инвестиции падают. Потребление государства будет сокращаться: жить при таких безумных дефицитах бюджета, как в декабре и, вероятно, в январе, – невозможно. Это просто горящий фитиль под бомбой инфляции.

…Поддержка государства – это либо бессмысленная перекачка денег в колоссальных масштабах (триллионы рублей) из кармана в карман государства – без какой-либо пользы для резко падающей промышленности. Либо поддержка работы промышленности на склад. И то и другое – выброшенные деньги и потерянное время.

…От анализа происходящего остается полное ощущение того, что на самом деле российские экономические власти не борются с реальным кризисом, а просто играют пьесу в построенном ими театре абсурда».

18 февраля сайт «Newsru.Com» публикует статью своего экономического обозревателя Максима Бланта «В России кризис усугубляется параличом власти».

«…Экстренное вмешательство российских властей банковскую систему реанимировало, однако с системной последовательной программой вывода страны из кризиса все обстоит гораздо хуже. Первоначального запала властям хватило лишь на то, чтобы накачать госбанки почти триллионом долгосрочных субординированных кредитов да пообещать помощь наиболее пострадавшим отраслям, причем в большинстве случаев дело обещаниями и ограничилось. За прошедшие 5 месяцев правительство оказалось неспособным даже определиться с основными параметрами федерального бюджета. Уже в ноябре президент подписал закон о бюджете, где среднегодовая цена нефти была заложена на уровне 95 долларов за баррель, инфляция к концу 2008 года официально прогнозировалась на уровне 8,5%, а курс доллара - 26 рублей.

Не прошло и недели, как Минфин начал переписывать основной финансовый документ страны, да так этим до сих пор и занимается.

…Правительство оказалось даже не в состоянии определиться с тем, на какой дефицит бюджета оно готово пойти в этом году.

…За это время власти США успели написать, обсудить в Конгрессе, скорректировать и принять уже два плана стабилизации финансового сектора и экономики в целом – «план Полсона» и «план Обамы» . И все это в ситуации «междуцарствия», длившегося между выборами президента и инаугурации, после которой новая администрация смогла принимать хоть какие-то решения.

…Про Китай и вовсе говорить нечего. Еще в начале ноября власти страны приняли пакет мер стоимостью 4 триллиона юаней, который с начала этого года начали спокойно и последовательно реализовывать. Не впадая в истерику и не пересматривая прогнозы и концепции каждый месяц.

В результате Китай - единственная в мире экономика, которая удостоилась с начала года пересмотра прогнозов на нынешний год в сторону повышения благодаря тому, что ситуация в стране начала стабилизироваться. Невразумительность российских властей, отсутствие четкого детального плана действий, не говоря уже о государственном бюджете, как минимум, замораживают кредитные рынки, а вслед за ними и деловую активность в секторах, не связанных с валютными спекуляциями. В этих обстоятельствах остается только ждать, когда кризис сам собой рассосется. Сначала в мире, а потом и до нас очередь дойдет».

20 февраля в «Газете.Ru» публикуется статья Дмитрия Бадовского «По кризисному счету»: «Главным становится вопрос, за чей счет страна будет выходить из кризиса. От ответа будет зависеть посткризисная политическая и социальная обстановка и перспективы модернизации страны.

В последние недели набирают силу дискуссии «монетаристов» с «хозяйственниками», обрастая разнообразными слухами о грядущих преобразованиях в правительстве. Не утихают баталии любителей японского автопрома с патриотами «АвтоВАЗа», обогащаясь все новыми подробностями жизни и отдыха приморской элиты, а также нетривиальными идеями о строительстве «партийных автозаводов» на Дальнем Востоке.

Обостряются споры о том, как именно резать бюджет, вкупе с призывами сделать кризис «оздоровительным», то есть дать помереть всей неэффективной экономике.

…Из этих и иных аналогичных дискуссий выкристаллизовался главный вопрос дня: за чей счет будем делать кризис? Именно «делать», поскольку нынешняя ситуация явно отличается от конца прошлого года, когда обсуждался вопрос, кого надо поддерживать в первую очередь, а с кем можно и подождать. Кто получит «на спасение» больше, а кто – по остаточному принципу. Тогда государство обещало, что помощь придет ко всем, что средств и ресурсов хватит и что нужно только принять меры, пробить тромбы, провести деньги и работать быстрее.

Сейчас ситуация выглядит иначе.

Ясно, что на всех, хоть и по ранжиру, в порядке очереди, по цвету штанов, денег все равно не хватит.

И решение о том, кто заплатит за кризис большую цену, из случайного – так получилось, потому что здесь немного не хватило, а там немного не успели, – становится вполне сознательным и политически отчетливым. …В такой ситуации нет ничего неожиданного и уникального. В конце концов, так честнее и правдоподобнее. Верить в то, что хорошо или плохо будет всем сразу, с самого начала было излишне оптимистично или наивно.

Выход из любого кризиса имеет цену, и кто-то должен ее заплатить.

…Кризисную нагрузку так или иначе несут все. Однако всегда есть те или иные группы, за счет которых все происходит в первую очередь, и те или иные интересы, которые больше всего ущемляются.

…Кто (это касается и элит, и разных эшелонов бизнеса, и различных социальных групп) должен в первую очередь и в большей степени поступиться своими интересами и забыть об ожиданиях? Что автоматически ставит и вопрос о том, какие интересы в прошлый период были негодными, а чьи ожидания – завышенными. Кому следует помогать в первую очередь и безусловно? Это будет и ответом на вопрос, каковы приоритеты развития страны в будущем, какой капитал нужно сохранить в максимальной степени, что выбрано в качестве основы социальной солидарности. На каких условиях и с какими обязательствами перед обществом могут быть поддержаны другие группы и интересы, которые тоже нужно спасти? …Наконец, почему именно так, а не иначе будет справедливо? Последний вопрос имеет важнейшее значение, потому что кризис рано или поздно закончится. И страна так или иначе (и обязательно за чей-то счет) из него выйдет. И тогда главным будет именно то, воспринимает ли общество итог выхода из кризиса как справедливый или нет.

…В конце концов, именно массовое представление о несправедливости 90-х годов, того, как страна выходила из кризиса распада СССР и переживала последующие социальные и экономические трансформации, уже давно сформировали ситуацию взаимного недоверия и изрядной взаимной безответственности как между государством и обществом, так и внутри самого общества. Нечувствительность власти к общественному мнению, эгоистичность бизнеса, социальная разобщенность и пассивность, ощущение вседозволенности у одних социальных групп и равнодушие других – в значительной степени следствия всей той истории. «Несправедливый» выход из нынешнего кризиса означал бы сохранение этой ситуации и в будущем.

Проблема и в том, что сами представления о справедливости могут в такой социальной системе сильно разниться. Кто-то, например, может быть искренне уверен, что в отличие от «простого народа» имеет полное право на высшие «сословные» привилегии и является слишком большим, сильным и государственным, чтобы упасть. Другие, напротив, могут быть убеждены, что все так «антинародно», что государство однозначно и безусловно обязано спасти их (и, может, только их), но и после этого не будет ему никакого прощения и доверия.

Чем больше во время кризиса будет расходиться между собой то, что политически декларируется, и то, что реально делается, тем более сильными и опасными будут эти крайние позиции».

Наконец, 23 февраля, несмотря на праздничный день, на сайте «Infox.ru» появляется материал под заголовком «Владимир Мау: «Западные рецепты борьбы с кризисом России не подходят».

«…В условиях текущего кризиса возможно сочетание дефляции в одной части мира и стагфляции в другой, то есть мир может столкнуться с двумя параллельно разворачивающимися моделями кризиса, преодоление которых требует противоположных подходов. «Борьба с дефляцией в западном мире будет выталкивать инфляцию в развивающиеся экономики. А они, копируя западные рецепты борьбы с кризисом, быстро окажутся в ловушке стагфляции», — предупреждает ректор Академии народного хозяйства при правительстве и глава экспертного совета при правительственной комиссии по повышению устойчивости развития российской экономики профессор Владимир Мау. …Экономист выделяет три группы причин текущего экономического кризиса в России — специфические проблемы экономики США, фундаментальные проблемы мирового экономического развития и «специфические российские обстоятельства». По мнению профессора, «эти факторы действуют разнонаправленно, и борьба с кризисом должна строиться с учетом всех трех групп».

К фундаментальным причинам экономист относит, в частности, нацеленность корпораций на рост рыночной капитализации в ущерб росту производительности труда и усиление роли производных финансовых инструментов, которое привело к тому, что цена на нефть почти не зависит от ее производителей, а формируется «в головах финансовых брокеров, торгующих связанными с поставками нефти вторичными финансовыми инструментами, причем практически не имеющими отношения к реальному движению этого товара». Среди специфических российских причин кризиса профессор называет «зачаточное состояние» отечественного фондового рынка, который оказался «способен быстро сдуться до минимальных значений», рост корпоративных внешних заимствований и неэффективность структуры экспорта. Доминирование сырьевых и инвестиционных товаров в экспорте ставит платежный баланс страны в более жесткую зависимость от циклических колебаний, чем в диверсифицированной экономике. Замедление роста в странах-импортерах способно привести к резкому торможению сырьевой экономики, что и случилось в России, подчеркивает Владимир Мау.

…Он напоминает, что выход из кризиса 1970?х годов в США был найден только тогда, когда вставший в 1979 году во главе Федеральной резервной системы Пол Волкер решился на беспрецедентно жесткие меры, резко повысив ставку рефинансирования. В результате безработица перевалила за 10%, а процентные ставки превысили до 20%. В США началась жесточайшая рецессия, что стоило Джимми Картеру поста президента, но впоследствии в значительной степени обеспечило успех рейганомики.

…Попытки государства поддержать биржевые индексы фактически представляли собой «помощь бегущим из страны инвесторам в получении больших сумм за продаваемые ими ценные бумаги», скептичен Владимир Мау.

Экономист также сомневается в эффективности прямой помощи крупным предприятиям. «Смысл списка этих предприятий мне непонятен», — говорит он. …По словам Владимира Мау, текущий кризис поставил перед экономистами три вопроса, которые пока не имеют теоретических и практических решений. Во-первых, можно ли провести модернизацию экономики в условиях кризиса? Сам профессор шутит, что «поскольку ее нельзя провести в условиях бума, то единственное время, которое остается для ее проведения, это кризис».

Во-вторых, могут ли развивающиеся экономики, в первую очередь страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), выйти из кризиса отдельно от развитых стран? «В принципе это возможно, но механизм мне пока непонятен, — признается Владимир Мау и тут же добавляет: — Но в экономике почти не бывает невозможного».

В-третьих, как преодолеть стагфляционную модель внутреннего кризиса в условиях глобального кризиса? Для минимизации рисков в условиях бюджетного дефицита профессор предлагает задействовать «здоровые» источники его покрытия — использовать внутренние заимствования, а не «включать печатный станок». «Антикризисная политика России должна ориентироваться прежде всего на предотвращение макроэкономической разбалансированности системы», — подчеркивает Владимир Мау».