В расширенном заседании Коллегии приняли участие руководители министерств и ведомств экономического и социального блоков, представители Федерального Собрания, Центрального банка России, Счетной палаты, субъектов Российской Федерации, а также ведущих российских банков, институтов развития, Общественной палаты и экспертного сообщества.

В рамках мероприятия были подведены итоги работы Минэкономразвития России за 2011 год и определены задачи на текущий год и дальнейшую перспективу.

- По итогам 2011 года экономика выросла на 4,3%, - отметила Эльвира Набиуллина. - Это оказалось выше прогноза в 4,1%. Темпы роста ВВП во 2 полугодии (около 5,0%) были самыми высокими с момента кризиса. Улучшение продемонстрировали инвестиции, кредитование населения, потребительский спрос, розничная торговля. Темп роста инвестиций во втором полугодии ускорился против первого полугодия в 3 раза, розничной торговли – в 1,8 раза.

Оценка роста этого года – 3,4%, а понижение прогноза с 3,7 связано, в основном, с переоценкой «базы», дополнительным ростом прошлого года. То есть, «база» оказалась выше, чем мы ранее прогнозировали. В абсолютных же значениях наш прогноз ВВП на 2012 год практически не изменился: ВВП к концу года составит 59 трлн. рублей или почти 2 трлн. долларов США. Что сохраняет нас на 6 месте по размеру экономики по паритету покупательской способности. Среди стран БРИКС Россия уступила Индии и Китаю, по темпам ощутимо опередив Бразилию и Южную Африку.

В первом квартале этого года ВВП вырос, по оценке Минэкономразвития, на 4%, в т.ч. в марте – на 3,2%. Темпы кажутся невысокими. Но за этими темпами стоит изменение характера экономического роста. Завершилась фаза посткризисного восстановительного роста, прекратилось накопление запасов. Дальнейший рост экономики идет за счет увеличения внутреннего потребительского и инвестиционного спроса при усилении тенденции к импортозамещению.

Но и важны не только темп, но и то, как меняется структура экономики.

2010 и 2011 годы стали демонстрацией способности российских компаний ключевых секторов российской экономики адаптироваться к внешним условиям путем повышения эффективности.

Речь идет, в первую очередь, об обрабатывающей промышленности. До кризиса количество занятых в этой сфере было около 12.5 млн. человек. Однако, из-за резкого падения спроса на продукцию предприятия были вынуждены значительно сократить выпуск и занятость, которая упала почти на 2 млн. По итогам же 2011 года выпуск обрабатывающих отраслей в реальном выражении превысил докризисный уровень, но количество занятых остается меньше 11 млн. человек, что говорит о повышении производительности труда. Важно отметить, что сокращенные в промышленности рабочие места были компенсированы новыми, созданными в основном в сфере услуг. Занятость здесь услуг выросла на 2,1 млн. человек. И это соответствует общемировым тенденциям развитых стран.

Мы рассчитываем на сохранение тенденции к снижению темпов инфляции. В 2012 году она будет около 6 процентов. В сочетании с мерами по повышению зарплат в бюджетном секторе и денежного довольствия это создает условия для ускорения роста реальных доходов населения. Ожидается рост реальных доходов на 5% против 0,8% в 2011 году.

За темпами и качеством роста стоит состояние российских институтов и делового климата. Здесь много проблем. Но есть и улучшения. По данным UNCTAD за 2011 год, Россия вышла на 8 место в 10-ке стран-лидеров по привлечению прямых иностранных инвестиций. За 4 года в страну поступило 207,7 млрд. долларов прямых иностранных инвестиций.

В рейтинге Всемирного банка Doing Business Россия в 2012 году поднялась на 4 позиции. И хотя это всего лишь 120-е место из 183, но при этом Россия вошла в топ-25 стран по прогрессу в проведении реформ по улучшению инвестиционного климата.

Недавно опубликованный рейтинг агентства Блумберг включил Россию в 50 лучших стран из 160 проанализированных по условиям ведения бизнеса (48 место).

Понятно, что все рейтинги условны. Есть и достаточно недоброжелательные к нам. И их методология не всегда прозрачна. Но для нас они являются одним из важных индикаторов, указывающих на «узкие места» нашего инвестиционного климата.

Очевидно, что России недостаточно тех мер, которые использовались для улучшения инвестиционного климата на предыдущем этапе. Надо задействовать новые. Это, прежде всего, радикальное совершенствование безопасности ведения бизнеса – в первую очередь, через «укрепление» судебно-правовой и правоохранительной систем. Это прозрачная реализация программы по выходу государства из капитала предприятий в конкурентных секторах. Это борьба с коррупцией. Наконец, это последовательное повышение конкурентности во всех сферах.

Условия, в которых мы будем реализовывать следующие этапы начатых преобразований, будут не самыми простыми. Зависеть они будут в меньшей степени от цен на нефть, и в значительно большей степени – от нашего прохождения основных «развилок» в экономической и социальной политике. Основных развилок, на мой взгляд, семь.

Первая развилка – допустимый для экономики уровень фискального бремени. Общая налоговая нагрузка (включая, таможенные и страховые платежи) сейчас составляет 35,6 % к ВВП.

Я начинаю с налогов, потому что налоги – это не только доходы бюджета (и не только проблема Минфина), это и составляющая часть инвестиционного климата. Незавершенность дискуссий по этому поводу беспокоит предпринимателей, они сдерживают инвестиции в ожиданиях изменений.

Надо при этом сказать, что за последние двадцать лет в Российской Федерации в целом сформирована современная налоговая система, отвечающая задачам развития страны и модернизации экономики. Дальнейшие изменения в ней не должны быть радикальными. Главное – сохранять основные принципы совершенствования налоговой политики. Эти принципы следующие:

Первый: стабильность ставок базовых налогов как минимум на 5 лет.

Второй: справедливость фискального бремени – большее налоговое бремя на сверхдоходы корпораций, прежде всего в «рентных» секторах, меньшее налоговое бремя – на бизнес, занимающийся модернизацией и создающий нового качества рабочие места. Дополнительное налогообложение потребления богатых. Кроме того, справедливость – это и равные условия конкуренции. Добросовестные налогоплательщики не должны проигрывать тем, кто использует разные схемы ухода от налогов.

Третий: конкурентоспособность налоговой системы – эффективные ставки налогов должны быть сопоставимы со странами, с которыми Россия конкурирует за привлечение капитала, а процедуры администрирования должны соответствовать лучшим мировым практикам. Особое внимание – сопоставимости налогообложения со странами, с которыми у нас ЕЭП.

Четвертый: прозрачность принятия решений в налоговой сфере – введение и ликвидация налоговых льгот, изменение правил и процедур налогового контроля принималось по итогам широкого обсуждения в обществе и проведения оценки регулирующего воздействия.

И пятый: баланс фискальной и стимулирующей функций налоговой системы.

На основе этих принципов мы вышли со своими предложениями, включая, например, налоговые каникулы для «гринфилд»-проектов в промышленности.

Нельзя закрывать глаза и на то, что в экономике продолжают существовать сектора, где предприниматели несут, кроме фискальной, еще и значительную нагрузку, связанную с административными барьерами, коррупцией. По экспертным оценкам, эти барьеры увеличивают бремя изъятий из бизнеса на значительные суммы – повышая в тех или иных случаях нагрузку до 50-60%.

Вторая развилка: допустимый для экономики уровень цен на электроэнергию, газ, транспортные перевозки. И это – вторая важная составляющая инвестиционного климата.

Понимаем, что рост цен на газ и электроэнергию являются стимулом к запуску программ по энергоэффективности. Но мы не можем позволить, чтобы эти цены были выше, чем в странах - наших конкурентах; в противном случае промышленные производства будут размещаться именно там, а не в России. Кроме того, наличие энергоресурсов – это наше конкурентное преимущество, которым мы должны пользоваться. На наш взгляд, цены на газ должны расти на примерно 15% в год – прежде всего для стимулирования энергоэффективности, на электроэнергию – около 10%, на железнодорожный транспорт – на уровне, соответствующему инфляции.

Важно определить и подход к инвестиционным программам инфраструктурных компаний. На наш взгляд, их нужно структурировать на окупаемые и неокупаемые проекты – и применять современные формы финансирования. И, прежде всего – размещение инфраструктурными компаниями долгосрочных долговых инструментов, где можно использовать накопленные пенсионные резервы. По неокупаемым проектам государство может оказать поддержку – через софинансирование развития инфраструктуры, заключив при этом с компаниями регуляторные контракты, четко прописав взаимные обязательства.

Напомню, по итогам 2011 года общая сумма инвестиционных программ в электроэнергетике, транспортировке нефти, газа и в железной дороге составила около 3 трлн. рублей, около 28 % от всех инвестиций в стране.

Третья развилка: темпы снижения участия государства в экономике. В 2011 году были проданы акции 360 акционерных обществ – в 2,5 раза больше, чем годом ранее. И денег в бюджет мы получили 121 млрд. рублей, в 5 раз больше чем 2010 году. Знаковой стала продажа 10% ВТБ. А также продажа РЖД 75% Первой грузовой компании (на 125 млрд. рублей), что, кстати, сопоставимо с доходами бюджета от приватизации.

Нам надо определиться с темпами отказа государства от контроля над рядом активов, а не только продажи миноритарных пакетов. Особое внимание хочу обратить на то, что приватизационные программы должны быть реализованы и в регионах. Регионы получают дотации из федерального бюджета, в то время как у них огромные резервы владения активами в конкурентных и привлекательных для частных инвесторов секторах.

Четвертая развилка – способы укрепления национальной финансовой системы. А это значит, способы финансирования нашего роста, инвестиций. Не секрет, что наше падение в 2008-2009 году было связано и с чрезмерной зависимостью от иностранных финансовых рынков. Кроме того, слабый национальный финансовый сектор – это еще и ограниченные возможности для финансирования компаний среднего бизнеса. Малый бизнес часто не может вырасти в средний не потому, что нет спроса, а потому, что нет доступных источников рыночного финансирования.

Несколько цифр, которые заставляют задуматься. По итогам 2011 года российские ценные бумаги обеспечили 21 процент оборота Лондонской фондовой биржи и способствовали усилению роли Лондона как международного финансового центра. По итогам 2010-2011 годов 65 процентов российских компаний при размещении своих акций и депозитарных расписок выбирали иностранные юрисдикции. Это худший показатель для стран с сопоставимым с Россией уровнем экономического развития (Бразилия – 4%, Китай – 8%, Индия – 14%, ЮАР – 29%, Аргентина – 60%).

Здесь очень нужна системная, но абсолютно необходимая работа как по изменению законодательства (пока оно не дает возможность инвесторам, акционерам удобным образом структурировать свои сделки), по укреплению судебной системы, по развитию инфраструктуры рынка (решение об объединении бирж и создании центрального депозитария мы приняли, но этого недостаточно). И государство должно показать пример. Считаю, что приватизация крупных компаний должна проходить, как правило, на российских площадках. Также надо определиться, в какой степени для создания длинных денег мы готовы использовать накопленные резервы, прежде всего пенсионные.

Пятая развилка – решения в пенсионной сфере. От этого зависит как уровень благосостояния наших пенсионеров, так и устойчивость бюджетной системы и во многом перспективы формирования «длинных денег» в экономике. Мы видим, что без реформирования пенсионной системы не удастся выйти на бездефицитный бюджет ни к 2015 году, ни позже.

Мы прогнозируем при действующих сейчас правилах дефицит пенсионной системы в 3-4% ВВП. Чтобы добиться бездефицитного бюджета остальная часть бюджетной системы должна сводиться с соответствующим по размерам профицитом. Тем самым денег на бюджет развития не остается совсем.

Повышение налогов – тоже не выход. Он тормозит рост ВВП и способствует уходу бизнеса в тень.

Так, в случае роста цены на нефть на 1 доллар за баррель дополнительные доходы бюджета составят около 50-60 млрд. рублей. Дополнительный рост ВВП на 1 процентный пункт в среднем за счет увеличения налоговой базы приведет к росту доходов бюджетной системы на 150-200 млрд. рублей. В итоге получается разница в 3-4 раза.

Хотелось бы, для примера, акцентировать ваше внимание на ситуации с налогообложением фонда заработной платы. Так, в 2011 на фоне резкого роста ставки страховых взносов возобновился рост теневых зарплат.

Соотношение скрытых зарплат и официального фонда оплаты труда выросло (по нашим оценкам на основе данных баланса денежных доходов и расходов населения) с 54,7% в 2010 году до 56,1% в 2011 году, практически достигнув максимального уровня 2000-х, наблюдаемого в 2006 году (56,2%). То, что за этим ростом стояло изменение налоговых правил, подтверждается замедлением роста легальных заработных плат. На протяжении всех 2000-х годов, за счет постоянного роста цен на нефть реальные зарплаты существенно опережали рост ВВП – в среднем на 3-6 процентных пункта, а в отдельные годы – и более чем на 10 процентных пунктов. Несмотря на благоприятную мировую конъюнктуру, рост реальной заработной платы оказался ниже роста ВВП. При этом, если бы соотношение теневых и легальных зарплат оставалось на уровне 2009-2010 годов, то реальные зарплаты увеличились бы в 2011 году не на 4,2%, а на 5,8 процентов.

Поэтому для одновременного выполнения задач развития и бездефицитности бюджета необходимы решения по оптимизации пенсионной системы.

Она может включать, например, меры по изменению досрочных пенсий, повышению требований к минимальному страховому стажу, стимулированию более позднего выхода на пенсию, развитие добровольных накоплений.

Шестая развилка - степень открытости экономики. На фоне запуска Таможенного союза и вступления России в ВТО, нам предстоит определиться и с политикой в отношении заключения соглашений о зонах свободной торговли с различными странами. Сейчас таких соглашений в мире действует 320. Многие страны их активно используют для выхода на новые экспортные рынки. Нам нужно это делать, так как мы хотим свой несырьевой экспорт увеличить в 2,6 раза к 2020 году. Но делать это нужно в увязке с программами модернизации секторов промышленности, услуг, понимая возможные последствия этих соглашений для импорта. И нам нужна более агрессивная (в хорошем смысле) политика выхода на рынки АТР, в увязке с программой развития Дальнего Востока и Восточной Сибири.

И, наконец, седьмой и важнейший вопрос: бюджетное правило. Вернее, более широко: поиск сочетания политики развития и модернизации – и политики поддержания макроэкономической, бюджетной сбалансированности.

Мы разделяем позицию Минфина о необходимости бюджетных правил, то есть устойчивого стабильного механизма ограничения расходования конъюнктурных доходов. Основной вопрос – выбор конкретного варианта. Качественное бюджетное правило должно, с одной стороны, обеспечивать защиту бюджета от резких колебаний цены на нефть, а с другой, не должно привести к отказу от реализации мероприятий, направленных на модернизацию экономики и развитие инноваций. На наш взгляд, надо брать среднюю 3-х летнюю цену на нефть, так как срок выше может привести к чрезмерному отрыву от текущей конъюнктуры. Так, 3-х летняя цена на 2012 год будет 83, а 10-летняя – 61 доллар США.

При этом должен быть второй «ключ», не зависящий от нефти. Это ограничение роста бюджетных расходов в реальном выражении темпом роста ВВП.

При этом бюджетное правило задает планку гарантированных базовых расходов. Сверх этого уровня конъюнктурные доходы также могут частично тратиться, но они не должны превращаться в долгосрочные обязательства, а должны идти на проекты с ограниченным сроком реализации.

На мой взгляд, увеличение расходов на образование, здравоохранение, науку и инфраструктуру – безусловно, одновременно со структурными преобразованиями в этих секторах, – не является развилкой политики. Это императив. Без этого мы обречены на низкие темпы роста и в течение 10 лет просто перестанем восприниматься в мире как ведущая страна с развитой системой образования, здравоохранения и науки.

Решением задачи взаимоувязки бюджетных расходов и институциональных преобразований должно стать принятие и утверждение государственных программ.

Кстати, по образованию и науке такие программы почти готовы.

Завершение разработки государственных программ будет означать не только переход к по-настоящему программному бюджету, а становление работающей системы стратегического управления в стране, так как именно в государственных программах должны быть увязаны приоритетность политики и бюджетные ограничения.

С полным докладом Министра Минэкономразвития РФ Эльвирой Набиуллиной можно ознакомиться на сайте Министерства