О чем молчат реестры
Более того, проблема если и решается, то самым простым способом: главным инвестором в российскую экономику постепенно становится государство. В ноябре, например, с экспертными оценками его участия выступили Институт Гайдара и BNP Paribas. По их расчетам, доля государства уже составляет 50% всего объема экономики, демонстрируя в последние годы завидный рост.
Понятно, что у такого решения есть свои минусы, главный из которых состоит в том, что государство априори не может быть таким же эффективным собственником, как частный инвестор. Неслучайно словосочетание «эффективный менеджер» в отношении чиновников часто звучит в лучшем случае иронически.
Slon и Центр политической информации начинают совместный проект «Путеводитель частного инвестора», посвященный проблемам корпоративной собственности РФ. В первой серии – о том, что представляет собой частный сектор национальной экономики в зеркале российских реестров.
По данным системы «Интегрум» (со ссылкой на ЕГРЮЛ и Росстат), в России зарегистрировано порядка 8,45 млн хозяйствующих субъектов. Из них 5,05 млн обществ с ограниченной ответственностью, 233 тысячи закрытых акционерных обществ и 55 400 – открытых. Оставшиеся 3,1 млн – различные общественные организации, государственные предприятия, филиалы и представительства, профсоюзы, товарищества и так далее. Индивидуальных предпринимателей (ИП), по данным реестра ЕГРИП, свыше 5 млн.
Точные цифры, до десятков и сотен, едва ли представляют интерес – компании учреждаются и ликвидируются каждый день. Еще более мобильны в этом смысле ИП. Интересен сам порядок. Несложно подсчитать, что на три указанные организационно-правовые формы приходится 5,34 млн компаний: по одной фирме на каждые 27 граждан нашей страны. Цифры такого же порядка характеризуют и ИП. Если бы не было многих оговорок, мы имели бы по одному корпоративному (или квазикорпоративному) налогоплательщику на каждые 13-14 человек и могли бы без преувеличения считать себя самой предпринимательской нацией в мире. Даже с учетом пресловутой доли государства.
Однако изучение корпоративных реестров – это один из многих случаев, когда «есть ложь, есть большая ложь и есть статистика». Понятно, что приведенные цифры следует подвергнуть самой серьезной ревизии.
Во-первых, из поражающего воображение количества ООО должны быть выброшены фирмы-однодневки. В 2009 году Николай Гетман из Торгово-промышленной палаты, комментируя проблему, утверждал, что из 4 млн предпринимательских структур работают только 1,5 млн. Учитывая, что число таких структур уже превысило 5 млн, можно предположить, что реально работают меньше 2 млн, половину в объеме деятельности которых прямо или косвенно и «держит» государство.
Как побочный эффект от повсеместного использования однодневок – сотни и тысячи одноименных и безликих ООО. Например, в ЕГРЮЛ насчитывается почти 3000 «Абсолютов» (в этом смысле известному и вполне благополучному одноименному банку не совсем повезло с брендом), около 1500 «Инвестстроев», сотни «Эксимов» и «Импексов», бесчисленные «Трейды», «Торги» и так далее. Даже «Камелий» (казалось бы) – и то более 700.
Отдельную категорию составляют «мертвые души». Это фирмы, которые в определенный момент оказалось дорого или невыгодно ликвидировать: их бросают. Если при жизни такая фирма была однодневкой, то ее, как правило, просто забывают: директор и собственник были подставными, реальных выгодополучателей все равно не найти. Если же компания вела хозяйственную деятельность, ее на потеху ФНС зачастую перерегистрируют в другой регион и затем продают. Покупателем оказывается очередное подставное физическое лицо, с которого и весь спрос – за не сданную вовремя отчетность и так далее.
Есть и более специфические практики. Например, известны случаи создания «зеркал» – фирм с идентичными названием – собственниками и генеральным директором. Они к однодневкам отношения не имеют и регистрируются чаще всего для того, чтобы растущий бизнес мог остаться на упрощенной системе налогообложения.
Свои тонкости и в работе с ИП, регистрируемыми не только для налоговой легализации частной коммерческой деятельности, но и, что называется, вопреки. Например, для вывода финансовых средств со счетов аффилированных компаний и возможности их использования после налоговой очистки. Что с правовой точки зрения, кстати, вполне законно. В результате количество ИП тоже оказывается раздутым относительно реального уровня деловой активности, хотя, вероятно, и не в таких, как в случае с ООО, масштабах.
Если возвращаться к деятельности коммерческих обществ, то вывод скорее малоутешителен: 1,5–2 млн действительно работающих частных коммерческих образований на пять миллионов зарегистрированных корпоративных структур
Отдельной спецификой российского рынка является то, что многие собственники средних и крупных компаний, входящих в этот «золотой миллион», предпочитают не афишировать свое участие в их капитале. О многочисленных инструментах, служащих удовлетворению этого желания, – в следующих сериях проекта.
Алексей Панин