Наши терруары
Станет ли российский Юг великим винным регионом
Практически ежегодно в нашей стране случается большой или маленький алкогольный кризис: новые акцизы, ЕГАИС, перелицензирование импортеров. На нынешний Новый год, похоже, тряхнет производителей пива и баночных коктейлей, которые отныне будут приравнены к алкоголю и попадут под действие системы ЕГАИС. В этих условиях возможный шанс потягаться с ранее вольготно чувствовавшими себя конкурентами появится у производителей вина.
С корнями или без корней?
Сегодня средний россиянин выпивает всего около 6-7 литров вина в год: в 1985 году эта цифра была минимум в 2 раза больше, равняясь нынешней североевропейской. Удивительную статистику озвучивают российские производители: из 73 миллионов декалитров "тихого" вина под брендом made in Russia только 27 миллионов декалитров виноматериалов дают российские виноградники, 24 миллиона декалитров составляет импорт бутилируемого у нас зарубежного, в основном чилийского и испанского сусла. Простая арифметика показывает: 22 миллиона декалитров составляет неучтенный фальсификат неизвестного происхождения. С этим согласен и российский бизнес-омбудсмен Борис Титов, фактический владелец знаменитого "Абрау-Дюрсо" и по совместительству председатель совета Союза виноградарей и виноделов России.
Приведенные цифры, кажется, раз и навсегда отметают серьезные разговоры о российском виноделии. Особенно с точки зрения потребителя: сможет ли он, окинув беглым взглядом полки, найти "правильное" российское вино или же, плюнув на все и боясь разочарований, переключится на защищенное законом и престижем импортера чилийское с аргентинским? И все же разговор такой возможен. Правда, выбрать вино и сведущему человеку непросто. Но зато в тонкостях французских или итальянских контролируемых наименований разобраться куда сложнее, чем в наших степных и предгорных терруарах.
То, что вино в России действительно есть, нам доказывали минимум с 2003 года, апеллируя, по старой русской моде, к западным авторитетам. Французский крен в стилях и названиях российских вин - и есть наследие 2000-х годов. Число профранцузских виноделен и проектов доходит до десятка: "Шато Ле Гран Восток", "Шато Тамань", "Гай Кодзор", "Лефкадия" и т.п. Импортировались не только виноградные саженцы вместе с проволокой, шпалерами, бочками и особыми пипетками (ничего из этого Россия не производит). За немалые гонорары звали консультантов с родины Шато Лафит и Хэннеси: и молодых, вроде Франка Дюсенёра, почти 10 лет прожившего с семьей на хуторе Садовый под печально известным Крымском, и многоопытных, вроде Патрика Леона, делавшего премиальные вина в Бордо, Чили и Калифорнии.
Со стороны может действительно показаться, что российское виноделие - причуда нынешнего сытого 12-летия, когда хорошие доходы позволяли акционерам "Газпрома" и владельцам нефтетранспортных систем вкладывать трудовые копейки в личные шато и виллы с виноградниками. На самом деле, все гораздо сложнее.
Из хазар в греки
Если проехать по станицам и селам северокавказских республик, Ставрополья, Нижнего Дона, то нетрудно заметить: почти в каждом доме имеется маленький аккуратный виноградник, который дает летом тень во дворе, а осенью какой-никакой урожай. Характерный запах бродящего сусла витает в октябре от хаты к хате. Из вина же гонят и самогонку, именуемую по-старинке "рака". Именно таким простейшее виноделие на Кавказе было и 1000, и 5000 лет назад. Мало кто знает у нас, но для ученых Оксфорда и Дэвиса это доказанный факт: культура виноградарства зародилась где-то в V тысячелетии до н.э. как раз на Кавказе. Именно здесь в диком виде встречается vitis vinifera, вид винограда, от которого происходят все на свете культурные сорта. Сегодня по вопросу первородства идут бесконечные тяжбы между Грузией и Арменией. По распространенной версии, слово "вино", практически однокоренное во всех европейских языках, вообще происходит от грузинского ღვინო - "гвино".
Еще не попав ни в Грецию, ни тем более в Испанию и Францию, виноградарство перешагнуло через Кавказский хребет и распространилось в Дагестане и Причерноморье. Вино делали 2,5 тысячи лет назад в греческих полисах на Тамани, потом в Хазарии, в поселениях адыгов, еще позже - у донских и терских казаков. От последних осталась масса виноградных сортов с причудливыми названиями: красностоп, сибирьковый, кумшацкий. Малоизучены и крайне редки адыгские бечепль, санатх, дагестанские нарма, гюляби. Все они родственны грузинским, балканским сортам и имеют мало общего с западноевропейскими каберне или санджовезе. Простейшее казачье вино, чихирь из красного винограда, делают в кавказских станицах по сей день, а в донском Цимлянске возрождают редкое в мире красное игристое "дедовским" методом. В моду входит уникальный казачий сорт красностоп, его начинают выдерживать в бочках из адыгейского дуба, не уступающего французскому.
С приходом на Кавказ России виноградарство расцвело и приобрело европейский лоск. Петр I высаживал лично на Дону рейнские и венгерские лозы, Екатерина II особое внимание уделяло высадке бургундских сортов в Прикумье (одно село там так и называется - Бургун-Маджары). Завоевав Западный Кавказ в середине XIX века, цари устремили свое внимание туда: в 1871 году возникает имение Абрау-Дюрсо под Новороссийском, здесь учатся делать шампанское по-французски, у шампанских специалистов. Винодельческие поместья возникают под Геленджиком, Анапой, Пятигорском, там работают немецкие и итальянские колонисты.
После 1920 года настала пора дешевого и массового народного вина, и все же со времен Хрущева вновь возникли винодельческие совхозы со своими виноградниками и разливочными линиями, на полках находилось место не только "плодово-выгодным" "Анапам" и "Солнцедарам", но и сухим винам Мысхако, Витязево, Наурской. Развивалась и наука: советский ученый А.М.Негруль заложил основы нынешней генетики, селекции и классификации виноградных сортов. НИИ и опытные станции мирового значения возникали по всему Союзу: до нынешнего дня в России действует Новочеркасский ВНИИ виноградарства и виноделия. Тем не менее, отставание от мировых тенденций было очевидным, и оно лишь усилилось после антиалкогольной кампании 1985 года, обернувшейся массовыми вырубками виноградников.
Наследие советских лет - жутковатое слово "винзавод" и те самые "заводы", производившие вино из разного рода материалов вопреки здравому смыслу не среди пасторальных пейзажей Юга, а в черте МКАД, в Петербурге и даже в Перми. Чем ниже падали виноделы, тем выше поднимались виноразливщики, и этот процесс продолжается по сей день. Его защищает Федеральный закон 171 от 1995 года, сохранивший худшие советские стереотипы, в том числе и в определении вина. Согласно ему, вино можно делать практически из любых фруктов, даже добавляя этиловый спирт. Кризис 1990-х российское виноделие добил почти окончательно, и лишь инвестиции начала 2000-х смогли его оживить.
Чем богаты
Маркетологи российских производителей за оригинальностью не гонятся. Пока активно пользуются древнегреческой тематикой: например, лидирующая винодельня Кубани называется "Фанагория" в честь античного города (памятного всей стране своими амфорами). Костюмированными дионисиями с туниками и лавровыми венками регулярно отмечают свои съезды виноделы в "Абрау-Дюрсо". На Дону понемногу эксплуатируют казачий колорит ("Цимлянские вина", "Вина Ведеринков", названные так по одноименному винодельческому хутору с 340-летней историей). Даже за хазар уже взялись: те же "Цимлянские вина" назвали свою линейку "Шато Саркел" в честь крепости IX века, и ту же крепость, притопленную 60 лет назад водами Цимлянского водохранилища вместе с древнейшими в России виноградниками, планируют восстановить.
Все это метание от концепции к концепции, а также ярко выраженная тяга к "шато" и "крю" на этикетках уже сослужили российскому виноделию дурную службу. Она - в той самой оторванности от корней, подражании западным винодельческим традициям, часто мало уместным на наших черноземах. При широтах, совпадающих с Бордо или Тосканой, у российских винодельческих зон много своей климатической специфики. "Проблема российского юга - морозы, которые случаются раз в 5 лет на пару недель. Вымерзают мерло, пино нуар и многие другие французские сорта, поэтому их перспективы в России вызывают сомнения вопреки моде на них... Зато к морозам абсолютно устойчивы ваши местные сорта", - рассказывает Филипп Рику, французский винодел из Австрии, консультирующий хозяйство "Раевское" под Анапой. Он же советует внимательнее присмотреться к считающемуся негодным для винограда чернозему, участкам в низинах и к кавказскому дубу, добавляя: "В России мы имеем дело с последним в мире неоткрытым великим винным регионом". Когда почти то же самое лет восемь назад говорил ведущий британский винный писатель Роберт Джозеф, наши самокритичные сомелье думали, что глупый британец по привычке относит к России Крым или Кахетию.
Сегодня нет никаких сомнений: по уровню инвестиций, прорывных проектов и маркетинга российские виноделы давно обскакали бывших коллег по СССР. В последние годы вспомнила о Кубани и Доне российская винная пресса. Уже пять лет о российских винах пишет крупнейший в стране специализированный журнал Simple Wine News. Читаются лекции по винам России в московских и питерских школах сомелье. Не так давно масштабную дегустацию российских вин организовала "Афиша-еда", предварив ею целый проект по продвижению кубанских каберне и шардоне в ресторанах Москвы. Проводятся конкурсы, например, краснодарский "Южная Россия". Издает авторский справочник о винах России ведущий московский сомелье Артур Саркисян, появляются специализированные сайты вроде Винной энциклопедии. Кубанские и донские раритеты мелькают на выставках в Лондоне и Франкфурте, их начинают брать в портфели московские компании, ранее промышлявшие только импортом. О российском виноделии не пишет и не говорит только ленивый; это делают даже люди, года три назад взиравшие на него скептически. Налицо национальный винный бум.
Более 40 винодельческих предприятий официально или хотя бы полуофициально делают вино из собственного винограда. Больше 80 процентов из них сконцентрированы в Краснодарском крае, где виноделам помогают сразу несколько факторов: благодатный климат (в том числе инвестиционный), приток туристов и особенно покровительство властей в лице губернатора Александра Ткачева. "Проблема еще и в том, что вина у нас считают алкоголем, хотя во всем мире они - сельхозпродукт. Думаю, скоро добьемся этого и в России". - заявил он в своем твиттере после очередной встречи с виноделами в Абрау 26 сентября. Как водится, присутствует здесь и личный интерес: супруге губернатора Ольге Ткачевой принадлежит винодельческий шато под Геленджиком, и это далеко не единичный пример.
Увы, виноделие медленно угасает к северу и к востоку от Кубани. В Ростовской области виноделен с лицензиями всего три, на Ставрополье - плюс-минус парочка. Непоправимый урон виноделию Долины Терека нанесли боевые действия в Чечне. 500 лет здесь культивировали местные сорта, но коренное казачье население эту территорию покинуло, а исламизация региона дегустациям явно не благоволит. В Дагестане виноградники фактически монопольно держит гособъединение "Дагвино", урожай идет в основном на коньяки Кизляра и Дербента.
Вне закона
Кризис перелицензирования, начавшийся в прошлом году, едва не потопил половину российских виноделен: по оценкам главы Союза виноградарей и виноделов Леонида Поповича, чтобы выйти в плюс от необходимых для удовлетворения государственных требований издержек, надо иметь не менее 100 гектаров посадок, а это не менее 50 миллионов рублей инвестиций.
Парадоксально, но именно в 2011 году на свет вышли так называемые "гаражные" винодельни, выпускающие вино без всякой оглядки на лицензии. Этот термин отечественные виноделы "от сохи" позаимствовали у французов, именовавших "гаражными" бордоских нонконформистов, делавших вино вопреки классификации и устоявшимся правилам. Вина со скромных пары-тройки гектаров действительно делали в гаражах за неимением лучших площадей.
Наши гаражники будут побогаче: нередко у них есть средства на пару десятков гектаров французских лоз, винный ресторанчик с отелем, современное оборудование. А главное, они не боятся отстаивать свои интересы перед местными и федеральными властями. Гаражников все больше под Анапой и Новороссийском, появляются они в донском Цимлянске. Их фамилии - Каракезиди, Толстой, Опарин, Логинов - на все лады склоняет винная пресса: вина действительно порой на порядок выше "легальных".
Вот-вот может быть обнародован законопроект о фермерских винах, который откроет перед гаражниками большие перспективы. А пока Москва размышляет, с фермерами идут на контакт местные власти. На упомянутой сентябрьской встрече с Ткачевым "нелегалов" присутствовало едва ли не больше, чем "официальных" виноделов. "Чувствуется переломная ситуация. Рынок бурлит, валом идут новые игроки", - рассказывает участник той встречи Андрей Куличков из винодельни "Собер-Баш" под Краснодаром. "И власть понимает, что больше половины народа в зале делает вино безо всяких лицензий, марок и т.д. и при этом не забирает всех в кутузку, а зовет на совещания".
А пока заседания продолжаются, российское вино дрейфует в заданном еще 10 лет назад направлении. Увы, очень скоро рост рынка прекратится: будет исчерпан круг "умных" потребителей, способных разобраться в потоке бутылок made in Russia, и нашей продукции понадобится то же строгое регулирование, на котором держится винное законодательство во всех странах ЕС и Нового Света. Не обойтись без пресловутой системы вин, контролируемых по происхождению, где для каждой области определяются наилучшие сорта, плотность высадки, урожайность. Только так потребитель, читая на этикетке Bordeaux AOC, может более-менее догадаться о том, что его ждет внутри.
В 2006 году такую систему ввела даже Грузия, выделившая 18 винных регионов. Но не стоит забывать, что контролируемые по происхождению вина являются одним целым с контролируемой капустой, помидорами, огурцами, ветчиной и прочими продуктами, идеально получающимися в той или иной местности. Хороши в этом плане венгры, защитившие в рамках проекта Hungaricum токайские вина вместе с гуляшом, чарадашем, кубиком Рубика. В таком случае, и нам не обойтись от продвижения донского красностопа и игристого "Абрау-Дюрсо" вместе с оренбургским пуховым платком, тульским пряником, астраханской воблой. Увы, пока по происхождению контролируются лишь два главных российских продукта - сургутская нефть и ямальский газ. Не хочется, чтобы наше виноделие сначала прошло через скандалы, потрясшие, например в 1985 году австрийское, когда многие производители были уличены в креплении вин антифризом. Остается надеяться, что хотя бы закон о фермерском вине будет-таки принят и российский хмельной напиток станет для начала обычным атрибутом солнечного Юга, доступным и понятным для туристов, а там, глядишь, и более широкое признание придет.