«Малый и средний бизнес – это враги номер один, презренные спекулянты», – считают апологеты госмонополий.

В декабре власти продолжили традицию искусного совмещения многообещающих заявлений с разочаровывающими действиями.

Первые числа месяца были ознаменованы президентским посланием Федеральному собранию. Владимир Путин, в частности, поручил кабинету «принять все необходимые решения, расширяющие доступ малых и средних предприятий к закупкам госкомпаний», а также предложил «предусмотреть для него (малого бизнеса) надзорные каникулы». Последняя инициатива действительно актуальна – по состоянию на сегодня в стране существует 133 вида государственного и муниципального контроля. И можно только предполагать, насколько эффективным было бы любое дело, если бы предпринимателю не приходилось отвлекаться от него, регулярно встречая и провожая господ проверяющих.

Но прошло менее двух недель, как Банк России в ночь на 16 декабря неожиданно повысил ключевую ставку с 10,5 до 17%, что автоматически влечёт за собой подорожание всех видов займов – от ипотеки до кредитов, взятых на открытие бизнеса.

Впрочем, через пару дней после эскапады ЦБ состоялась большая пресс-конференция президента. На ней глава государства прокомментировал событие, ввергшее деловое сообщество в шок: «Банк России… сохранил ставку для малого и среднего бизнеса в 6,5%». Однако президента, выходит, дезинформировали: судя по подсчётам экономистов, кредиты для мелких предпринимателей увеличатся в цене на 40–50%. Особенно сильно пострадают небольшие предприятия, работающие на грани рентабельности, – им не то что для поддержания развития, для существования средств не останется.

Не в курсе таких каверз, выходит, оказался и председатель правительства Дмитрий Медведев. Буквально 23 декабря он заявил: «Мы должны сделать всё, чтобы малый бизнес развивался».

Жаль, что бодрое заявление премьера не способствует процветанию предпринимательства. Если в США малые и средние предприниматели (МСП) производят примерно 60% ВВП, а в Китае и вовсе 75%, то в России на некрупных игроков приходится лишь пятая часть валового внутреннего продукта.

«У нас доля МСП в ВВП сейчас составляет порядка 21–22%», – делится данными вице-президент Национального института системных исследований проблем предпринимательства Владимир Буев. Причём, на взгляд эксперта, «в существующей структуре экономики это предел «развития», в ближайшие годы могут наблюдаться незначительные колебания в ту или иную сторону, если государство не будет «баловаться» статистикой, в смысле методологией и критериями отнесения к сектору малого и среднего бизнеса».

Оценка председателя президиума Ассоциации молодых предпринимателей России Дмитрия Кравченко пессимистичнее: «Весь малый бизнес в структуре ВВП занимает не более 15–17%. Это очень мало. Мы должны довести долю малых предприятий до 50–60% от ВВП. Только тогда экономика будет сильной и динамичной».

Но пока в обозримой перспективе перед сектором стоит вопрос не прогресса, а выживания. Это хорошо прослеживается в самых разных регионах.

К примеру, в Омской области (регион недавно обнародовал данные о ситуации с МСП): сейчас в данном субъекте Федерации работает около 70 тыс. предприятий малого и среднего бизнеса. 40% из них, по данным областного фонда поддержки и развития малого предпринимательства, показывают отрицательную динамику, а из регистрировавших за последние пять лет собственное дело бизнесменов продолжают трудиться только 14%. В Саратовской области к сфере МСП относится более 80 тыс. предприятий, по сравнению с 2012 годом их число уменьшилось на 8%. «В дальнейшем мы можем получить такое, что бизнеса вообще не останется, бизнес уходит в тень целыми секторами», – констатируют в региональном отделении «Опоры России». К сожалению, российскому предпринимательству не привыкать к гибели и тени. Так, за первое полугодие 2013-го по всей стране вследствие двукратного роста страховых взносов закрылось более полумиллиона ИП. И участники рынка ожидают, что лучше в ближайший год точно не будет.

Многое упирается в злополучное изменение ставки рефинансирования. «Кредит получить стало сложнее, процентные ставки выросли. Более того, многие банки отказываются от целого ряда специализированных кредитных продуктов для МСП и даже прикрывают специализированные подразделения, работавшие с сектором», – комментирует Владимир Буев. Отдельные наблюдатели не исключают, что бизнес, постоянно сталкивающийся с изменениями правил игры, сможет приспособиться и к новым условиям, но на это уйдёт время. «Рост ставки ЦБ и снижение ликвидности и подняли ставки, и снизили доступность. По мере стабилизации денежного рынка ситуация улучшится, но не быстро – через один-два квартала, не раньше», – предполагает советник по макроэкономике генерального директора БД «Открытие» Сергей Хестанов.

Тем не менее аналитики пока не видят факторов, которые будут способствовать росту МСП. Наоборот, в перспективе намного вероятнее обратные процессы. «Думаю, что основной проблемой для малого бизнеса сегодня остаётся высокий размер страховых взносов, в которые с 2010 года был преобразован единый социальный налог одновременно с повышением ставки отчислений. Да, потом были даны послабления, но фискальная нагрузка всё равно осталась высокой», – считает старший научный сотрудник лаборатории исследований налоговой политики ИПЭИ РАНХиГС Владимир Громов. «Изменений в отношении фискальных органов к бизнесу не ждите (в кризис «отношение» ухудшится, ибо перед ними ужесточатся задачи по сбору налогов)», – добавляет Владимир Буев.

Аналитик предрекает сектору тяжёлую жизнь: «Произойдёт или не произойдёт новый спад в секторе индивидуального предпринимательства, зависит от государственной регуляторики – никто не знает, какие новые решения со стороны государства будут приняты по факту, а не в виде деклараций и посылов, – и от платёжеспособного спроса. Платёжеспособный спрос населения в 2015 году упадёт».

Можно предположить, что пресловутая непредсказуемость государства в регулировании МСП носит вполне осознанный характер.

По догадкам экспертов, власти банально не заинтересованы в развитии сектора. «Власть… сконцентрирована на больших, проверенных секторах, которые приносят ощутимый вклад в бюджет. Это действительно не нормально», – говорит Дмитрий Кравченко. Сергей Хестанов соглашается: «В условиях, когда крупный бизнес доминирует, особенно в плане наполнения бюджета, особой мотивации к реальному развитию МСП у государства просто нет… Реальное улучшение отношения к предпринимательству произойдёт не ранее, чем сильно снизятся доходы бюджета в виде налогов от крупного бизнеса. А до этого ещё далеко».

Но есть и более радикальные оценки. Известный финансовый аналитик Степан Демура вовсе полагает, что «государство делает всё, чтобы его (малого бизнеса) не осталось». Эксперт так видит сверхзадачу сторонников такой точки зрения во власти: «Должны остаться большие государственные монополии, и все должны быть чиновниками либо работать на эти монополии. А малый и средний бизнес – это враги номер один, презренные спекулянты, как говорят у нас в верхах».

Между тем именно занятые в частном секторе граждане по определению являются наиболее последовательными патриотами, связывающими свой бизнес и своё будущее с родной страной. Ведь сверхбогачи и статусные чиновники, в большинстве своём ориентированные на заграницу, а также бюджетники с пенсионерами способны сплотиться вокруг властей только в обмен на определённые блага. Другая мотивация у них отсутствует.

Глава Агентства русской информации Владислав Карабанов поясняет: «Человеку важно обеспечить себя, свой ближний круг людей… для этого у человека должны быть ресурсы. А если у него их нет, то и защищать нечего», – разъясняет Карабанов.

Если так, то, систематически мешая гражданам вести собственное дело, обеспечивать себя и прирастать ресурсами, власти рубят сук, на котором сидят.

Справка

ЦИФРЫ