Экспертный канал "Открытая экономика"
Изменение макроэкономических и политических условий под влиянием кризиса не могло не повлиять на условия ведения бизнеса и на готовность к предпринимательскому стартапу. Данные различных исследовательских проектов, таких как Doing Business, GEM, мониторинг ОПОРЫ и т.д., — говорят о том, что для развития предпринимательства в условиях кризиса не произошло серьезных негативных изменений. Но не менее важно отметить и то, что не произошло в минувшем 2009 г. и значимых позитивных изменений. То есть меры по поддержке предпринимательства видимых результатов не дали. Об этом говорит, в частности, неизменность позиции России в рейтинге Doing Business. Он практически не изменился в 2009 г. по сравнению с 2008-м. Как и раньше, в списке из 183 стран мы занимаем место не выше 118.
Макроэкономические условия в период кризиса характеризовались в нашей стране теми же ограничениями, как и в других странах. Резкое сокращение платежеспособного спроса, ограничение доступа к кредитам, причем для малого и среднего бизнеса (МСП) — в гораздо большей мере, чем для бизнеса (сверх)крупного.
Собственно специфически российскими можно считать увеличение жалоб бизнеса по поводу избыточности контроля со стороны государственных органов. При этом речь не идет о резком увеличении активности госорганов, просто в более жестких рыночных условиях притязания со стороны контролирующих органов, включая притязания на политическую ренту, оставшиеся, как правило, прежними, оказались для бизнеса уже непосильной ношей. Невозможно продолжать платить те же взятки в условиях сокращающегося оборота и падающей рентабельности бизнеса! А аппетиты различных «контролеров» не сократились. Это и стало дополнительным условием, которое ухудшило ситуацию для бизнеса.
Эффекты госполитики: реальные и мнимые
Специальные антикризисные меры, которые были приняты в отношении малого предпринимательства, грубо говоря, делятся на три группы: предпринятые, но не фокусированные на целевой группе, а потому неоказавшие заметного влияния (госзакупки и участие в них малого бизнеса); запоздалые или с отсроченным эффектом, которого и не следовало ожидать в ходе собственно кризисного периода (вливания в государственные институты развития средств на финансовую поддержку МСП); и, наконец, оставшиеся фактически на бумаге, то есть — благие намерения (например, декларированная возможность снижения налога на прибыль).
Единственное исключение — меры, которые позволили до некоторой степени оживить инфраструктуру поддержки малого предпринимательства в регионах (финансирование региональных программ поддержки малого бизнеса). Но нужно понимать, что такого рода меры в том же году отдачи дать и не могли. Если какой-то региональный фонд в середине 2009 г. наконец получил возможность проводить какие-то меры воздействия и тонкой настройки, то результат этих мер можно ожидать не раньше 2010 г.
Когда речь идет о том, что меры государственной политики запоздали или остались набором благих пожеланий, имеется в виду следующее. Первый пакет антикризисных мер был разработан к декабрю 2008 г., официально объявлен — в январе 2009 г., затем частично пересмотрен в апреле. Собственно выделение средств произошло и того позже.
Наиболее действенными с точки зрения федерального правительства должны были стать налоговые меры. Регионам было разрешено уменьшить налог по упрощенной системе налогообложения с 15% до 5% (от доходов малых предприятий). Но воспользовались этой возможностью только одна треть российских регионов. А реально, по экспертным оценкам, бенефициарами этих новаций стали не более 5–7% субъектов малого предпринимательства. Долго обсуждалось и получило в конечном счете одобрение предложение о повышения порога, с которого микробизнес может перейти на упрощенную систему налогообложения. Пороговое значение оборота компании было поднято с 20 до 60 млн. руб. Но вступило это решение в силу только 1 января 2010 г. Т.е. в 2008–2009 гг. в этом смысле для микробизнеса налоговых послаблений не было.
Уменьшение налога на прибыль для малого бизнеса согласно антикризисному плану правительства оказалось не работающим. Ведь собственно прибыли в малом и микробизнесе в период кризиса не было вовсе, или, как правило, было очень мало. А потому эта красивая и, возможно, полезная в других условиях мера, осталась таковой на бумаге.
Предоставление преимущества для малого бизнеса в сфере госзакупок (установление 20% нормы для малых и средних компаний), мера вообще опасная при нынешнем уровне коррупции. То же относится и к положениям 159-ФЗ (от 22.07.2008), касающегося доступа предпринимателей к недвижимости, находящейся в госсобственноси, и 148-ФЗ (О внесении изменений в Градостроительный кодекс РФ). Между тем для МСП действительно необходимо упрощение доступа к инфраструктуре, особенно — к электросетям, и защита от рыночной власти монополистов, в том числе в ритейле. Закон о торговле формально призван сделать именно это, однако по прежнему остается открытым вопрос о том, будет ли закон работать.
К положительным моментам относятся отмена обязательного требования кассовых аппаратов для предпринимателей — плательщиков единого налога на вмененный доход, а также вступивший в силу в мае 2009 г. 294-ФЗ («О защите юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля»). В результате в минувшем году число инспекционных проверок сократилось примерно в 20 раз.
Финансовая поддержка и институты развития
По официальным данным, финансирование господдержки малого бизнеса увеличилось по сравнению с докризисным 2008 г. в 20 раз. Однако проведенные в рамках GEM опросы экспертов и предпринимателей в 2009 г. по-прежнему фиксируют финансовые ограничения как одно из значимых препятствий развитию бизнеса. На наш взгляд, это связано с тем, что реальные результаты по расширению финансирования были достигнуты лишь в некоторых сферах — например, в части финансирования обучающих программ. Еще более статистически заметными по своим результатам оказались меры поддержки начинающих бизнес безработных через капитализацию пособий.
Также финансовая поддержка была оказана по линии институтов развития — таких, в частности, как РосБР, Российская венчурная корпорация, Роснано. Политика расширения кредитования МСП по линии РосБР, вероятно, принесет свои плоды в будущем. Но она явно не могла иметь последствий собственно в 2009 г. Ведь первые кредитные линии от РосБР дошли до региональных банков в ноябре-декабре 2009 г. Иными словам, эти меры дадут плоды не ранее, чем через полтора года после начала острой фазы кризиса.
В целом представляется, что фокус политики в отношении институтов развития изначально был определен неверно. Фактически они могут оказывать финансовую поддержку для развития бизнеса, который занимается внедрением определенных технологий, т.е. по отраслевому признаку. Но в этом случае выбор проектов для поддержки оказывается отданным на откуп чиновникам или экспертам, но отнюдь не самому рынку. Не случайны жалобы представителей институтов развития на дефицит проектов. Между тем проблемы бы не было, если бы деятельность таких институтов просто фокусировалась на поддержке «газелей» — неважно, сосредоточены ли они на нанотехнологиях или на выпечке пирожков. В таком случае критерии отбора «клиентов» были бы очевидны и объективны. Если в течение пяти лет у компании оборот растет на 20% и более, если в течение того же периода растет доля компании на рынке, то такой бизнес однозначно следует поддержать, причем без большого риска и с почти гарантированным экономическим и социальным эффектом. Трудно понять, почему такая простая логика не находит понимания у людей, разрабатывающих госполитику.
Новая государственная политика: поиск идей и целевых групп
В условиях кризиса политика государства носила в основном реактивный, а не проактивный характер. Это связано с тем, что та концепция, которая была заложена в программу поддержки малого предпринимательства Минэкономики в 2005 г., по многим причинам не сработала, новой концепции — ни у самого министерства, ни у госорганов в целом, — на наш взгляд, пока просто нет. Карта развития малого бизнеса до 2012 года всерьез не обсуждалась с экспертами и степень ее обоснованности мне лично не ясна.
Сегодня мы видим в основном реализацию некоторых идей, которые были высказаны еще в начале 2000 годов, часть из них — особенно в части снижения административных барьеров для бизнеса — принесла некоторую пользу. Но коренного улучшения условий предпринимательства не произошло, то есть больному стало легче дышать, но здоровым он не стал.
Очевидно, нужны новые идеи и новые предложения. В том числе от самих представителей малого и среднего бизнеса, голос которых — даже в отношении успешных СРО — пока мало слышен на уровне обсуждения проблем государственной политики.
Основная проблема видится в том, что собственно производительный бизнес не смог пока потеснить на государственном уровне группы, связанные с «непроизводительным» бизнесом и деструктивным предпринимательством, если употребить термины Уильяма Боумола. Он не смог донести до государства свою точку зрения. Сложившиеся ограничения, которые связаны с типом социально-экономического развития, с устоявшимся балансом групп интересов, на наш взгляд, не позволяют рассчитывать на быстрый перелом ситуации.
Задача, стоящая перед экспертами в области развития малого бизнеса, скромнее, чем задача формирования эффективного политического лобби производительного бизнеса, связанного с инновациями, но и она еще только должна быть решена. Необходим тщательный анализ ситуации и развенчание ряда мифов, которые положены в основу государственной политики в отношении малого предпринимательства в России.
Следует, в частности, обратить внимание на предупреждения, прозвучавшие в статье лауреата Глобальной премии по предпринимательству (The Global Award for Entrepreneurship Research) Скотта Шейна (Scott Shane) под названием «Почему вовлечение населения в предпринимательство — плохая политика?» (Why encouraging more people to become entrepreneurs is bad public policy). В несколько упрощенном виде основная идея статьи в том, что эффективность политики государства по поддержке создания любого бизнеса, а потом его поддержки, в долгосрочном плане сомнительна. Поскольку для того, чтобы обеспечить в долгосрочном плане создание новых 10 рабочих мест, придется выделить средства на поддержку сопоставимого числа малых предприятий. Посему селективно поддерживать следует только группы роста — инновационные старт-апы и «газелей».
Отсюда — и другой вывод, фактически следующий из этой, как и из других работ исследователей политики господдержки на Западе. Он прост — при выборе вариантов политики следует тщательнее выбирать целевые группы, на которые собственно те или иные меры ориентированы, не размазывать всегда недостаточные средства тонким слоем по принципу «всем сестрам по серьгам».
И не путаться в приоритетах. Развитие инноваций — это один тип политики, решение проблем выравнивания доходов и снижения коэффициента Джинни — это совсем другое, здесь и цели другие, и методы их достижения, и критерии оценки эффективности.