И. о. заместителя мэра столицы по экономической политике Андрей Шаронов рассказал «Деловой среде» о том, какой малый бизнес нужен Москве. Его беседа с Юлией Хомченко – наглядная иллюстрация к тому, как чиновник, причем отнюдь не из худших, да еще в столице, где малый и средний бизнес в свое время развивались, как нигде, видит взаимоотношения предпринимателей и региональных властей.
Будем честными: то, что сказал Шаронов, вполне предсказуемо и вполне ужасно. Предсказуемо потому, что не стоило ожидать от зам. главы какого-либо российского региона иных откровений, ужасно, поскольку говорит о полном и абсолютном нежелании чиновников вникать в реальные интересы бизнеса.
Журналистка напоминает Шаронову, что, по результатам исследования Всемирного банка «Ведение бизнеса в России в 2012 году» Москва находится на последней строчке рейтинга 30 городов России. Столица занимает последнее место по двум из четырех индикаторов рейтинга: получение разрешений на строительство и подключение к энергосетям. В прошлогоднем индексе «Опоры России» у Москвы тоже были довольно низкие результаты. Что же отвечает ей заместитель столичного мэра? «Безусловно, Москва остается самым привлекательным для ведения бизнеса городом в России и одним из привлекательных в мире, рапортует Шаронов. - Однако издержки, связанные с ведением бизнеса, здесь достаточно высоки, особенно по сравнению с другими российскими городами. Вот почему Москва занимает пока невысокие места в рейтингах, которые проводятся внутри страны». «Все хорошо, прекрасная маркиза!».

«Что принципиально нового сделал город в рамках поддержки МСБ?», - спрашивает журналистка. И Шаронов объясняет: «Изменилась структура работы в части малого предпринимательства: город переходит от раздачи денег конкретным компаниям к более институциональным формам поддержки бизнеса и совершенствует инфраструктуру для предпринимателей на территории города: делает ее более дружественной, более понятной, прикладной. Это и территориальные филиалы ГБУ «Малый бизнес Москвы», и ГБУ «Центр инновационного развития», выполняющий функцию «одного окна».

Этим летом на конференции в ВШЭ, посвященной докладу, подготовленному НИСИППом, мне довелось услышать выступление человека, позиционировавшего себя как представителя ГБУ «Малый бизнес Москвы», - Молчанова Дмитрия Игоревича. В программе конференции г-н Молчанов, правда, был назван старшим научным сотрудником Института «Центр развития», но выступление свое начал словами: «Наше предприятие – государственное бюджетное учреждение малого бизнеса Москвы».
А теперь – суть его отношения к тому самому малому бизнесу: «Я только что вернулся со встречи с предпринимателями, которую проводил вместе с Шароновым. Сто человек. Из них десять вопящих, остальные девяносто что-то предлагают.
О чем вопят? У меня прачечная, здесь бабушки стирают белье. Мне подняли арендную ставку с 1800 до 3500 рублей. Мой бизнес убит. Куда мне податься? Что делать дальше?

Что сказать? Ответ прост. Государственная политика в этой области направлена на поддержку бизнеса. Если средняя ставка аренды в Москве сейчас 9000 рублей, а город отдавал площади по 1800, а теперь говорит: ладно, мы будем вас дотировать, но не в 10 раз, а в три. И повысим арендную плату только до 3500. А если в этом случае бизнес загибается, то, по моему мнению, зачем такие бизнесы нужны. Они нежизнеспособны, поскольку, все равно, загибаются даже с учетом дотаций от государства».
Действительно, зачем нужны прачечные, которые держат цены, позволяющие пенсионерам пользоваться их услугами? Кто и что тут говорит о социальном бизнесе?
Но есть и еще один момент: лукавит в своих цифровых выкладках господин Молчанов. В конце прошлого года правительство Москвы приняло постановление № 800, согласно которому минимальная арендная плата была увеличена практически вдвое — с 1800 до 3500 руб. за 1 кв. м в год. Но ведь суть постановления не только в этом. Круг арендаторов, который может претендовать на минимальную арендную ставку, был сильно сокращен. До принятия названного документа претендентом был весь малый и средний бизнес (компании со штатом до 100 человек и оборотом до 400 млн руб. в год). После принятия — только тот, который арендует до 300 кв. м или работает в области здравоохранения и образования.

Еще в начале года в мэрии столицы признавались журналистам, что отмена льгот коснулась примерно половины площадей: из 4,5 млн кв. м коммерческой недвижимости, которыми владеет город, малый и средний бизнес арендует примерно 1,7 млн кв. м, а по новой, повышенной минимальной ставке должно было сдаваться около 0,88 млн кв. м. При этом заместитель мэра по имущественной политике Наталья Сергунина признавала, что ставки аренды в среднем выросли примерно вчетверо. А представитель «Опоры» утверждал, что есть случаи, когда они увеличились в 20 раз.
«В результате установления Москвой критерия площади в качестве основания для предоставления льготы пострадали предприятия общественного питания, организации, оказывающие бытовые услуги (химчистки, прачечные), — писал Сергею Собянину глава «Опоры России» Александр Бречалов. — Они занимают значительные площади, поскольку обязаны обеспечить наличие как помещений для посетителей, так и производственные, складские и служебные помещения. Для них резкое увеличение стоимости аренды приведет либо к резкому поднятию цен, либо к закрытию бизнеса».

Как ни странно, речь опять зашла о прачечных, только в несколько ином ключе. Но что делать, когда человек, бросающий в зал, где сидят эксперты, занимающиеся изучением проблем бизнеса и сами предприниматели: «Я могу говорить о Москве, чтобы вы понимали, как здесь обстоят дела», считает, что такой бизнес не нужен. А зам мэра Шаронов представляет ГБУ «Малый бизнес Москвы», как часть совершенствующейся инфраструктуры для предпринимателей. Увы, похоронная команда – тоже в своем роде часть инфраструктуры.

Совсем странно прозвучали рассуждения господина Шаронова в ответ на вопрос Юлии Хомченко о негативном отношении к малому торговому бизнесу. Напомним, что он составляет большую часть столичного малого бизнеса.
Разумеется, по поводу негативного отношения Шаронов заявляет, что это не так: «Торговля, общественное питание и услуги — основные составляющие комфортной городской среды, создающие образ современного мегаполиса. При этом ритейл и услуги дают до 25% всего валового регионального продукта (ВРП) Москвы, являясь важнейшим драйвером городской экономики, и город очень заинтересован в развитии этих отраслей. Обеспечить такое развитие — значит создать благоприятные условия для предпринимательской активности в этом направлении. А это, прежде всего, четкие и прозрачные правила, которые могут быть выработаны только вместе с предпринимательским сообществом. Нам нужен законный бизнес. Может, действия города в отношении торговых предприятий и выглядели как борьба с торговлей, но, конечно же, такой задачи город не ставил. Была попытка сделать прозрачным этот рынок и упорядочить деятельность нестационарной торговли. К сожалению, часть мелких предпринимателей — владельцев ларьков пострадала».

Увы, не могут столичные чиновники не лукавить (это такое мягкое наименование их речей, поскольку самое емкое определение, увы, непечатно). При мэре Юрии Лужкове в столице функционировало около 28 тыс. объектов мелкорозничной торговли: 5 тысяч киосков и 23 тысячи мобильных палаток, тележек и лотков.
В ноябре 2010 года новый мэр Сергей Собянин, проверяя готовность дорожных и коммунальных объектов к зиме, остановился у станции метро «Улица 1905 года» и возмутился количеством ларьков, «мешающих проходу граждан и загораживающих памятник участникам Декабрьского восстания». Тут же были уволены главы управ Тверская и Пресненская. Это дало старт массовой ликвидации ларьков. Причем никаких документов на этот счет правительство Москвы не издавало. Тем не менее, торговые палатки начали грузить на эвакуаторы или просто сносить тракторами. Причем владельцам ларьков не помогало наличие необходимых документов.
За два года количество торговых палаток и ларьков на территории Москвы уменьшилось на 40% — с14 тыс. до 8,5 тыс.
Это и была «часть мелких предпринимателей — владельцев ларьков», которая, по словам Андрея Шаронова, « пострадала».
«Опора России» утверждала, что без работы остались около 10 тысяч человек, «что вряд ли благоприятно скажется на социальном климате в городе», а прямые финансовые потери от сноса составляют «несколько миллиардов рублей».

Еще раз повторюсь, что Андрей Шаронов, интервью которого разбирается столь критически, представитель совсем не худшей части нашего чиновничества, скорее наоборот. Так в чем же дело?
Обратимся к финальной части этого интервью: «Главная задача — сделать Москву привлекательным центром экономической активности. Необходимо стремиться к развитию современных, выгодных, красивых, интеллектуальных видов деятельности. В мире есть огромное количество «умных» городов, где делают деньги буквально из воздуха, из окружающей среды. Живут, что называется, припеваючи, очень дружественны к бизнесу. Поэтому сегменты, связанные, прежде всего, с туристическими, транспортными, медицинскими, образовательными услугами, то есть элементы умной экономики, и есть перспективы развития Москвы». Вот здесь заместитель мэра Москвы, наконец, высказывает заветную мечту российских чиновников. Им так хочется делать деньги из воздуха. Без пыли и грязи. Без общения со слишком уж независимыми, по их мнению, бизнесменами. Без какой либо ответственности за содеянное.

В этом и суть взаимного непонимания предпринимателей и бюрократов. Одни впрягаются в тяжелый воз повседневных забот, продвигая свое дело, другие хотят делать деньги легко и непринужденно. Сказки об «умных городах», где их собратья живут припеваючи, где все сами и с видимым удовольствием непременно делятся с представителями власти, а бюджеты сами пилятся и прыгают им в карман, вдохновляют наших бюрократов на самые странные подвиги. Но реальная помощь малому и среднему бизнесу в список этих подвигов не входит.