Первый этап административной реформы официально завершился. Пресса отметила, что Владимир Путин выразил недовольство работой комиссии вице-премьера Бориса Алешина. Что могло не понравиться президенту, можно догадаться из нашей беседы с Сергеем Мигиным, принимавшим участие (о чем мы уже писали) в работе одной из экспертных групп в рамках комиссии по административной реформе.

На одном из последних заседаний рабочей группы Сергей сделал доклад, содержавший типичные для экспертов предложения. Итог их рассмотрения оказался вполне символичен для всей предполагаемой реформы.

- Сергей, в чем суть доклада, который Вы сделали на заседании рабочей группе комиссии по административной реформе?

- Доклад был подготовлен в рамках деятельности рабочей группы по вопросам государственного регулирования в сфере промышленности и научно-технической деятельности. Это был последний блок функций: фактически на уровне нашей рабочей группы первый этап административной реформы закончился, с чем нас и поздравил Данилов-Данильян. Дальше – уже уровень правительства.

На повестке дня стояло рассмотрение всех функций, не попавших ранее, как у нас говорят, «хвостов».

Задача экспертов была сильно облегчена, поскольку общие подходы по всем функциям уже были выработаны, в какой-то части были одобрены рабочей группой, а потому заседание в принципе шло гладко: мы предлагали решения в уже известном русле.

- Данилов-Данильян, насколько я помню, – сотрудник администрации президента?

- Да. В повестке дня этого заседания предполагалось рассмотреть три принципиальных вопроса: о Федеральном фонде поддержки малого предпринимательства, о функциях Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству (ФСФО), которые экспертная группа, проконсультировавшись с Минэкономразвития, посчитала избыточными. Третий вопрос был о функции Госкомстата по ведению актуализации Единого регистра хозяйствующих субъектов.

Один из этих принципиальных вопросов – о Фонде поддержки малого предпринимательства был снят: Данильян объяснил это тем, что нельзя сразу разбирать такое количество спорных вещей. К тому же на рассмотрение этого вопроса собиралось прийти и отстаивать свою правоту большое количество людей, включая не только представителей МАПа, но и сотрудников региональных фондов. То есть полемика предполагалась очень серьезная.

В связи с этим ключевым моментом заседания стал вопрос о Федеральной службе по финансовому оздоровлению и банкротству. Рассматривалось две функции. Это не было темой моего доклада.

Вообще-то, у ФСФО сомнительных функций было достаточно, но принципиально эксперты возражали против двух, причем их позицию поддержали представители и Минэкономразвития, и Минимущества (членом рабочей группы был заместитель министра последнего ведомства).

Функция ФСФО, показавшаяся нам просто вопиющей, заключается в выдаче обязательных заключений по результатам независимой рыночной оценки акционерных обществ – должников, в случае, если доля государственной собственности превышает 25%. Надо сказать, что лишь перед этим было принято решение поднять долю госсобственности с 2-х до 25-ти процентов. Правда, суть от этого не изменилась.

Что происходит? Проводится независимая рыночная оценка предприятия, которое должно пройти процедуру банкротства. И ФСФО заявляет, что им данная оценка не нравится. Причем это заключение силы никакой не имеет: ФСФО – представитель государства как кредитора, и в этом смысле она ничем не отличается от других рыночных агентов. А реально это создает очень питательную почву для всяких злоупотреблений. Причем аргументы тех, кто выступал за отмену этих функций, были жесткими и весомыми: если действовать так, то можно сказать, что любой кредитор может давать заключение по результатам независимой оценки, и тогда механизма независимой оценки фактически не будет. По закону такие вопросы должны решаться в суде: не понравилась независимая оценка, обращайтесь в суд, проводите повторную оценку. А здесь работники ФСФО свои решения выносят по факту: посмотрели, понравилось – не понравилось.

Причем ситуация, согласно полученным нами неофициальным данным (они требуют дополнительного исследования, и на втором этапе мы вернемся к их рассмотрению) предельно проста. Независимая оценка признается ФСФО заниженной, переоценка по большей части проводится тем же оценщиком, первую оценку которого забраковали. И, как правило, она происходит незначительное повышение стоимости, а получившаяся разница распределяется каким-то хитрым образом.

Второй функцией ФСФО, которую мы начали рассматривать, была выдача заключений о преднамеренном фиктивном банкротстве. Мы посчитали, что это не дело одного из кредиторов - службы, представляющей государственные интересы. Это – дело отдельного судебного разбирательства.

Было еще много других вопросов, но, выслушав доклад и прозвучавшие мнения, Данилов-Данильян разговор прекратил. Он сказал, что пока мы это сохраняем, что можно считать главным поражением экспертной группы, поскольку вопрос был принципиальным. Было решено на втором этапе административной реформы, который начнется весной, вернуться к поднятой проблеме. Данильян сказал, что наши наработки не пропадут, и рекомендовал продолжать работу в этом направлении.

- Уверены ли Вы, что предложения, отвергнутые, как я понимаю, без особых объяснений на первом этапе работы, будут приняты на втором? И потом, что вообще будет происходить на втором этапе?

- На совещании у Данилова-Данильяна было дано распоряжение представителям исполнительной власти в двухнедельный срок подготовить предложения по поводу функций, которых им не хватает. То есть дальше будет проводиться обратная работа: не мы как эксперты будем доказывать, что функции избыточны, а наоборот – ведомство будет говорить, что они им необходимы. И тогда, может быть, выяснится, что какие-то функции надо наполнить таким содержанием, которое обеспечивало бы социально-экономические структурные задачи.

- А Вам не кажется, что все это – переливание из пустого в порожнее? Сначала вы доказываете, что это не нужно. Потом они доказывают, что это необходимо. А потом, как в старом детском анекдоте, придет лесник и прогонит всех.

- Есть такое понимание. Но, на самом деле, вопрос должен стоять глобальных системных недостатках. Мы опять возвращаемся к тому, может ли вообще бюрократия реформировать себя, да еще и максимально эффективно. Честно говоря, неплохо начать реформу с аппарата правительства, вообще структуру перестроить, а потом уже заниматься конкретным наполнением этой новой структуры. Мы же, оставляя структуру в целом неизменной, занимаемся каким-то копанием на относительно локальном уровне. Хотя при этом какие-то серьезные решения так или иначе принимаются.

- Хорошо. Но такой вопрос: насколько я понимаю, Вы работаете в экспертной группе, занимающейся проблемами, связанными с наукой.

- Да, официально экспертная группа сформирована при рабочей группе по вопросам государственного регулирования в сфере промышленности и научно-технической деятельности.

- Тогда почему именно ваша экспертная группа поднимает вопрос о ФСФО? Остальные побоялись?

- Нет. Первоначально за каждой рабочей группой чисто формально был закреплен ряд ведомств. Это даже у нас вызывало много вопросов, поскольку к нам были отнесены такие ведомства, которые никакого отношения к заявленной тематике не имеют. Из-за этого возник ряд проблем: нам пришлось посылать функции наших ведомств для консультаций в другие рабочие группы и наоборот. Так ФСФО рассматривалась еще на рабочей группе, которая занимается государственного регулирования в сфере финансов и кредитов. Но официально она была закреплена за нами.

Мы активно консультировались с представителями Минимущества, Минэкономразвития. Возможно, вопрос закрепления ФСФО за нашей рабочей группой объясняется тем, что исторически ФСФО была раньше в структуре Минимущества.

- Но вы же не Минимущество, а Минпромнауки по идее.

- Это вопрос того, как все изначально делились.

- А вопросами, которые должны влиять на развитие науки, инновационных технологий и так далее, вы занимались?

- Специфика первого этапа состояла в том, чтобы просто провести ревизию всех вообще функций. Поэтому комиссия вначале провела инвентаризацию всех функций. Потом пошли по порядку – пять тысяч шестьсот функций (в прессе, правда, появилась цифра семь тысяч пятьсот, но я не знаю, что у них за источники). И мы по всем функциям прошлись, анализируя их на предмет избыточности. А та задача, которую Вы озвучили, ставится на втором этапе реформы.


Полтора века назад непопулярный ныне Фридрих Энгельс удивлялся тому, как русская бюрократия проводит реформы во время царствования Александра Второго. Немецкого философа-революционера умиляла ситуация, когда чиновники, не заинтересованные ни в каких изменениях, реформируют сами себя. Давно уже нет императора Александра, нет ни Маркса, ни Энгельса, но спектакль самореформирования российского бюрократического аппарата идет в очередной раз. Бенефис, господа!


Беседовал Владимир Володин