Мы продолжаем обсуждение проходящей в нашей стране административной реформы. С просьбой высказать свое мнение на этот счет мы обратились к Владимиру Ильичу Брутеру, политологу, директору исследовательского центра «BOTNA-PLUS»:
- Владимир Ильич, каковы, по-Вашему, цели проводящейся административной реформы?
- Объявляя о проведении административной реформы в стране, политическое руководство России исходило из трех вполне позитивных целей.
1. Правительство (политическая часть правительства) должно быть более компактным, количество министерств уменьшиться. В свою очередь это должно привести к тому, что правительство станет более динамичным, более восприимчивым к вызовам времени и ориентированным на решение более амбициозных задач, чем предыдущее.
2. Структура самих министерств, превратившихся в «вещь в себе» должна стать более прозрачной и унифицированной. Кроме того, надлежало разделить функции принятия решения и контроля за их выполнением.
3. Правительство в целом и каждое из министерств в отдельности должны лишиться значительной части избыточных функций, связанных с контролем за предприятиями и прочими хозяйствующими субъектами.
- Вам не кажется, что нынешний ход реформы не вполне отвечает названным Вами целям?
- Собственно, именно с этого и началась работа комиссии под руководством сначала Кудрина, а затем Алешина, чьи разработки должны были быть положены в основу реформы.
Однако на практике все получилось несколько иначе.
Предложения, выработанные комиссией Алешина, в один прекрасный момент оказались не нужны. Предложения оказались слишком эволюционными и недостаточно эффектными в преддверии президентских выборов. Нужно было что-то другое. В результате были реализованы предложения, которые связывают с бывшим первым замом Администрации Президета, а ныне руководителем аппарата правительства Дмитрием Козаком. Все получилось, безусловно, эффектно, а вот эффективно ли?
- А как бы Вы ответили на этот вопрос?
- Сейчас отвечать на этот вопрос крайне преждевременно. Только время может доказать или опровергнуть эффективность административной реформы. Пока правительство не начало работу (а Дума пока еще не утвердила вторично правительство Фрадкова), совершенно неясно, что именно представляет собой новый вариант «вертикали власти».
Можно только попытаться сделать некоторые предварительные предположения, основываясь на том «что хотели, и что получилось» на практике. Пока можно анализировать только формальный аспект происходящего.
Первое. Произошедшее вряд ли подпадает под определение «административная реформа». Задача административной реформы состоит в изменении отношений между гражданским обществом и бюрократией и включает весь комплекс связанных с этим проблем. Пока в этом плане никаких изменений не произошло. Они, возможно, последуют позже. Но сама по себе реформа правительства (верхнего звена правительства) ничего общего с административной реформой не имеет.
Второе. Правительство в нынешней России не может быть политическим.
Попытка связать думское большинство в виде «Единой России» и правительство реализовалось в назначении Александра Жукова единственным вице-премьером. По большому счету, это абсолютно ничего не изменило. Ни, собственно, в структуре власти, ни в структуре принятия решений.
При всем уважении к премьеру и членам нового правительства у них нет и не может быть собственного политического ресурса. Политический ресурс на национальном уровне в России есть только у президента, и правительство существует именно в рамках этого ресурса, в рамках доверия, которое российские граждане оказали Владимиру Путину.
Российское правительство не является солидарной командой, связанной какими-то внутренними целями, не является и командой единомышленников. Более того, рискну предположить, что некоторые министры (в первую очередь речь идет о вновь назначенных) даже не знакомы друг с другом. Для политического правительства где-нибудь в Европе вещь совершенно невозможная.
- Извините, но какой вывод можно сделать из заявленных Вами постулатов?
- Реформу правительства и Администрации Президента можно определить как частичную реформу высших органов государственной власти. Если к этому добавить недавнее заявление президента о желании изменить закон о выборах в Думу, то ясно, что речь идет о том, что Владимир Путин хочет реформировать, в первую очередь, именно государственную власть. Именно те органы, которой в российской властной иерархии стоят на ступеньку ниже его. И у него, несомненно, есть свое видение этих реформ. Частично мы их уже видели, частично увидим в течение второго президентского срока. Однако, к административной реформе, это имеет весьма опосредованное отношение.
Весьма любопытным представляется мнение по поводу административной реформы Владимира Борисова из ВШЭ. «Административная реформа - не механическая перестановка фигур и не перераспределение властных рычагов в замкнутом круге федеральных органов власти, между министерствами, федеральными службами и агентствами. Реформа - это максимальный отказ государства от администрирования экономики, продуманная децентрализация ресурсов, делегирование функций и полномочий из центра в регионы.»
- Вы согласны с этим мнением?
- С первой частью высказывания я полностью согласен, со второй нет. Совершенно нелепо ожидать от президента и от политического руководства страны каких-то радикальных изменений в том, что касается роли и сущности государства на современном этапе. Сейчас и в обществе, и во власти настроений, ориентированных на «сильную руку», гораздо больше, чем либеральных. В этой ситуации совершенно наивно ожидать, что государство вдруг решит расстаться со значительной частью своих полномочий и передать их гражданскому обществу. Которое в России, прямо скажем, складывается медленно.
Реформы органов государственной власти в развитых странах происходят постоянно. Постоянно возникают и исчезают министерства. Постоянно появляются и отмирают функции. Процесс вообще непрерывен и имеет два основных критерия – эффективность и ориентацию на конкретную цель, задачу.
Поэтому, главное, что может и должно сделать политическое руководство России сейчас - определить, что оно оставляет себе, и создать под это (именно под это) систему принятия решений и систему взаимодействия с гражданским обществом, включая все его составляющие. Это довольно сложная, но, в принципе решаемая задача. Однако, пока неясно, насколько государство к этому готово.
- Что кажется неясным более всего?
- Административная реформа в федеративном государстве происходит при самом тесном взаимодействии центра и субъектов федерации. Россия все равно останется федерацией, и, поэтому, можно предположить, что именно в региональных столицах будут решаться многие вопросы и происходить основные контакты между властью и обществом.
Пока же федеральный центр открыто говорит (и делает), что хотел бы сократить количество субъектов и, тем самым, взять себе ряд дополнительных функций. Вообще, ликвидация субъектов федерации в демократическом обществе есть вещь почти запретная. И уж точно, что условий для того, чтобы «правительство избавилось от несвойственных для себя функций» это не создает.
- Вы говорите в основном о государственных органах, как едином целом. Но, например, предпринимателей интересует, что даст реформа в наиболее близком им аспекте: взаимоотношениях чиновников с простыми гражданами, предпринимателями в том числе. Что Вы об этом скажете?
- Реальная административная реформа предполагает изменение статуса госслужащих, включая принципиально новую концепцию закона о государственной службе, приближенного к нормам, существующим в развитых европейских странах.
Сейчас статус государственного служащего в России, причем и на нижнем (здесь – особенно) и на самом верхнем уровне самым решительным образом отличается от европейской практики. Незащищенность российского чиновника, с одной стороны, и отсутствие, четко прописанных обязательств с другой, являются одной из главных причин коррупции, и главной причиной безответственности.
Каждый, кто выбирает госслужбу, должен видеть для себя перспективу и быть минимально защищен от реорганизаций и реформ, в результате которых он может оказаться и без места, и без денег. А для этого политик и чиновник должны быть полностью разделены с точки зрения и закона, и практики. Зарубежная практика свидетельствует что именно эффективный чиновничий аппарат является основой для полномасштабной административной реформы. Без этого административная реформа не возможна в принципе.
Все вышесказанное не означает, что реформа правительства была не нужна. Безусловно, нужна и возможно даже своевременна. Но это не административная реформа, и именно так это и следует понимать. Для административной реформы пока нет всех необходимых условий, хотя и здесь очевидны некоторые движения (по крайней мере, тема заявлена, а это уже многое). Поэтому очевидно, что административная реформа – это дело будущего. Возможно не очень далекого, но будущего.
Беседовал Владимир Володин