Тема взаимоотношений бизнеса и власти обсуждается в обществе с тех пор, как в России появился легальный бизнес. И сегодня интерес к ней вновь обострился: опять у нас всплеск активности вокруг предпринимательства. С одной стороны, пожарным и санэпиднадзору наконец-то запретили самостоятельно приостанавливать работу фирм и предприятий – теперь это можно сделать только через суд. С другой стороны, на фоне тянущегося уже год дела ЮКОСа, начали поступать разнообразные инициативы «из народа»: увеличить шкалу вмененного налога, сажать предпринимателей за налоговые провинности. Дума обсуждает закон о национализации, возрождается слежение за доходами.

С просьбой высказать свое мнение по этому наболевшему вопросу мы обратились к Михаилу Михайловичу Вирину, человеку, занимающемуся бизнесом уже пятнадцать лет и пережившему самые разнообразные веяния и катаклизмы, связанные с отечественным предпринимательствои.


- Недавно в программе радиостанции «Эхо Москвы» Михаил Делягин и Андрей Нечаев заявили, что самая основная проблема бизнеса на сегодняшний день – это его ненормальные отношения с властью.

- Я абсолютно с этим согласен.

- При этом, когда я попытался взять интервью у известного Вам человека – Владимира Петровича Аверчева (это интервью размещено на нашем сайте на прошлой неделе), он фактически отказался говорить на многие аспекты этой тему.

- Он опасается.

- Да, он – советник президента компании «Сиданко». И основная его мысль была: сейчас «вывариваются» какие-то новые взаимоотношения бизнеса и власти. И каждый, кто боится, что эти взаимоотношения могут его задеть не так, как ему хочется, пытается быстро выдвинуть какие-то инициативы. Чтобы их заметили и одобрили.

- Мне как юристу неприятно слушать про так называемые «правила» во взаимоотношениях бизнеса и власти. Эти правила возникают, прежде всего, из-за ущербности исполнения законов. Более того – из-за ущербности законодательства. Вот из-за этой совокупной ущербности и возникает проблема создания правил взаимоотношения бизнеса и власти. На самом деле, не должно быть никаких правил. Что такое эти правила? Это некие неписанные взаимоотношения морального, этического толка. Типа: воруй, но не так много, чтобы народ не буянил. И еще делись – давай деньги чиновникам, решай их проблемы. Правила – это извращенные законы, и к этому, мне кажется, все идет. При Ельцине тоже были правила: бери, сколько можешь, приватизируй, как хочешь, и так далее. Нет законов, нет правоприменительной практики.

Я все время говорю, что у нас в России господствует избирательное право. В том смысле, что власть избирает, когда и какое право применить в каждом конкретном случае. А этого быть не должно. У нас основная проблема из-за слабости судебной власти. Она настолько несоизмеримо мелка, по сравнению с исполнительной властью, что исполнительной власти приходится думать самой, как все-таки жить с этим самым бизнесом по правилам. Что это значит? Сегодня захотим, одно применим, завтра – другое. Хотим к этому бизнесу, хотим – к другому бизнесу.

- Но, Вы понимаете: есть в стране федеральная власть, которая устанавливает свои правила. Но ведь власть - это гигантская пирамида, и на каждом ее уровне некие чиновники стремятся установить свои правила по отношению к тому бизнесу, на который они могут влиять.

- Совершенно верно. Путем всяких подзаконных и незаконных актов, например. Что тут далеко ходить – взять самый нижний уровень в Москве – управы районов. В порядке вещей взять позвонить в коммерческую структуру и нагрузить ее каким-нибудь общеполезным делом. Например, взять и постричь какой-нибудь газон, может быть, даже недалеко от объекта. Или спилить какие-то сухие деревья, или оплатить завоз грунта, цветов и тому подобного.

Практика эта называется «грузить коммерсантов» проблемами районной власти. Это – реализация того же принципа «давай делись» на самом нижнем уровне. И как будут выстраиваться такие взаимоотношения, каковы будут правила? Мы тебя трогать не будем, проверять не будем, но ты давай, либо лично руководству заноси средства, либо помогай. Оплачивай какие-нибудь конкурсы, давай подарки в качестве премий. То есть участвуй в общественной жизни. Это – принудительное участие.

- А если бы не принуждали, никто бы не принимал участия в этой жизни?

- Я думаю, что такая общественная жизнь никому не нужна, потому что она существует только благодаря различным ежегодным планам, которые спускаются с самого верха. Они закреплены десятилетиями работы: с ветеранами, с солдатскими матерями, с беспризорными... Построены рамки, в которых управа реализует все эти планы, и ее не волнуют такие вопросы, как эффективность, обратная связь. Нужно это, не нужно – так заведено, такой порядок, он не нами придуман, его надо реализовывать. Сказали: «Мой двор, мой подъезд», значит, будет «мой двор, мой подъезд». Что там конкретно нужно жителям, какая разница: идет управление сверху. Никакой обратной связи нет. Сколько надо усилий, чтобы пожелания каких-нибудь жителей были претворены в жизнь. Вот они не вписываются в рамки очередной компании, и все: значит, они будут тянуться из года в год и не реализовываться. Сейчас мы асфальтируем, а то, что лестницу нужно сделать, например, так мы к этому вопросу, может быть, через два года дойдем. Потому что спущен план, средства расписаны: жесткая система советского планирования, она осталась.

И автоматически, поскольку ресурсов мало (они все растаскиваются наверху), подключают предпринимателей. И получается: эти предприниматели хорошие – они «отзывчивые». А отзывчивые они почему? Да потому, что теми же самыми арбузами торгуют без разрешений и с молчаливого согласия местных властей. Известно, что у них ни патентов нет, ни санитарных книжек – вообще ничего. Но, когда им скажут: «Вы нам на День города поставьте каких-нибудь арбузов или еще что-нибудь», они поставят и этим откупятся. И такому торговцу хорошо. А он торгует вообще «вчерную», без кассовых аппаратов...

- Ну, какие кассовые аппараты при арбузах?

- Да. Хотя, по всем нашим законам, они должны быть. Что это за торговля дикая? А это – симбиоз нарушителей закона: и власть нарушает закон, и коммерсанты. И на этой почве они благополучно существуют.

- И, конечно, развиваться нормальному бизнесу в такой ситуации сложно.

- Безусловно. Все должно быть по закону. Обе стороны должны понимать: существует закон, и ни одна сторона, ни другая не может поступить иначе. Но законы не должны оставлять чиновникам лазейки или какую-то степень свободы, чтобы принимать решения так или иначе. Тогда не нужны будут особые правила взаимоотношений бизнеса и власти.


Беседовал Владимир Володин