- Еще один вопрос возник совсем недавно. Речь идет о том, что отставание российской науки во многих областях от ведущих мировых держав уже столь значительно, что без подключения значительного капитала (по большей части со стороны бизнеса) решить проблему ее возрождения не получится.
Сейчас расходы федерального бюджета на научные исследования приравниваются к тратам одного крупного института США. Они оцениваются (без учета военных разработок) в 1 миллиард долларов, включая и Российскую академию наук, и другие национальные научные центры. Этого, может быть, и хватит, чтобы не дать науке «загнуться» совсем, но явно недостаточно, чтобы возродить ее. Единственный выход – содействие бизнеса фундаментальным научным исследованиям.
Что Вы можете сказать по этому поводу?

- Здесь задача, безусловно, общая: прежде всего, государство не должно устраняться от поддержки науки, особенно фундаментальной. И еще государство ни в коей мере не должно устраняться от задач стимулирования инноваций.
Во всех экономиках, в том числе и развитых, государство всегда играет огромную роль в поддержке фундаментальной науки и содействии инновациям. Оно тратит на эти направления весьма серьезные ресурсы.
В России сейчас определенные меры принимаются, но масштабирование их идет очень медленно. Прежде всего, я хочу сказать о мерах по развитию венчурной индустрии, венчурного финансирования. У нас достаточно давно была продекларирована задача создания на федеральном уровне «фонда фондов», который бы участвовал в создании региональных венчурных фондов, вкладывая в них средства на уровне 20-30% от общих вложений . Определенную часть средств в таких фондах соответственно, составляли бы местные ресурсы, плюс ресурсы частные. Не секрет, что сейчас наблюдается недостаток венчурных инвестиций. А это как раз то направление, которое непосредственно влияет на динамичное развитие малого и среднего наукоемкого предпринимательства.
Необходимо также сказать, что, на самом деле, путь развития венчурных инвестиций давно известен, этот бизнес нормально развивается за рубежом. Есть и другие схемы, которые так же нормально работают. Вся проблема в том, что ресурсы, задействованные для расширения этих механизмов, должны быть большего объема. Возьмем, например, тот же фонд Бортника, который, по общему признанию, работает достаточно эффективно в плане поддержки деятельности малых предприятий в научно технической сфере.
Но ведь сами по себе ресурсы, которые выделяются в этот фонд, принципиально или существенно не растут. Хотя схемы поддержки отработаны и уже история деятельности этого фонда показала, что он эффективен. Пока же не будет необходимого объема средств, проблема не будет решена.

- Юрий Вячеславович, а на какой вопрос Вы хотели бы сами ответить?

- Есть вопрос, который сейчас не очень широко обсуждается. Вопрос, связанный с отменой ряда статей Закона о государственной поддержке малого предпринимательства.
Самое главное – все это сделано на фоне очередных обсуждений вопроса о необходимости нового закона о малом предпринимательстве. Обсуждения же эти идут уже очень долго. При этом, насколько я знаю, этот закон, даже в предварительном виде, в Государственную Думу не внесен. И самое печальное в том, что в старом законе, прежде всего, ликвидируется норма, связанная с неухудшением налогового режима для малых предприятий. Пусть даже эта норма (статья 9-я) работала с ограничениями, да и то только после подтверждения Конституционного Суда.
Я считаю, что для малого бизнеса принципиально важным является даже не столько низкая налоговая нагрузка, сколько ее постоянство. И вызывают опасение те рассуждения, которые сейчас идут, о введении ЕСН для малого бизнеса. Лоббисты такого решения делают ссылки на то, что упрощенную систему налогообложения активно используют крупные фирмы. Мне как эксперту это кажется мало похожим на действительность. Самое главное (об этом говорили в свое время и чиновники МНС, проводившие анализ ситуации) – нет свидетельств о том, что упрощенной системой активно пользуются для минимизации своего налогообложения крупные компании. Легко прикинуть, сколько нужно создать малых фирм, чтобы на уровне крупной компании минимизировать свое налогообложение через упрощенную систему.
Мне кажется, что в данной ситуации есть три очень серьезных угрозы для малого бизнеса. Во-первых, ухудшатся налоговые условия. Еще более страшны последствия того, что в очередной раз малые предприятия ощутят нестабильность налоговой системы. Это опять ограничит их горизонт планирования, а, соответственно, инвестиционную активность. Еще один момент – малый бизнес остается без нормальной законодательной базы. Принятие нового закона о малом предпринимательстве возможно года через полтора.

- А в эти полтора года что будет?

- Пока сохраняет свое действие прежний закон, но он всеми признан не слишком удачным. С одной стороны, он очень ограниченно трактует понятие субъектов малого предпринимательства. С другой - он реально не устанавливает каких-то форм и механизмов поддержки малого предпринимательства и так далее.

Беседовал Владимир Володин