Мы продолжаем беседу с Александром Бялко.

- Александр Андреевич, вот такой вопрос: совсем недавно все газеты начали трубить о нашем IT-бизнесе. Речь зашла, что ему надо и там помогать и сям. Но ведь этот бизнес во всех странах приносит громадные прибыли...

- Разреши, я перебью. Во-первых, действительно, IT-бизнес может давать безумные прибыли. И практически во всех странах есть такие примеры. Но ни в одной стране нет примеров, чтобы это было системно. На самом деле, такой успех – практически всегда счастливая находка. Или это – энергичные люди, которые могут пробить хорошую мысль.
Я могу назвать (а я состою в Совете российских инноваций) огромное количество замечательных идей, разработок, которые могли бы быть востребованы во всем мире, но просто лежат под сукном. И это не только у нас, это – не наш типичный случай. Просто у нас их очень много. Так сложилось: остались еще запасы с прошлых времен, а уже появляются новые. Но во всех странах практически то же самое - хорошие изобретения, инновации должны пробивать себе дорогу. Видимо, это нормально. Я работаю с этим давно и понимаю, что это нормально.

- То есть инновационный бизнес должен прорываться на рынок с большей степенью трудозатрат, чем чистая коммерция.

- Да. По крайней мере, с не меньшими. Напор должен быть тот же, или даже больше. И профессионализм менеджеров должен быть достаточно высок.
Я встречал много ученых, замечательных изобретателей, которые сидят и ждут, что к ним придет, скажем, «Хонда» и выложит огромные деньги за их замечательные изобретения. Но, хотя эти изобретения «Хонде» нужны позарез, она не придет. Надо прийти к ней, надо уговаривать. Надо заключать грамотные контракты, чтобы потом не остаться на бобах, и так далее.
Никто не придет с чемоданом денег: забирай и иди. Все гораздо сложнее, и надо учиться профессионально представлять изобретения. Это должно быть профессией, и, как любой профессии, этому надо учиться, надо овладевать секретами профессии. Так что сложностей хватает.

- Хорошо. Но вот люди, которых ты знаешь как интеллектуалов, многие из них нашли себя в бизнесе?

- Многие нашли. Это было необходимо, интересно. Голова есть на плечах. Кто-то нашел, кто-то нет.

- А нет впечатления, что это плохо – люди ушли из науки, из образования и занялись другими делами. Кто за них будет наукой заниматься?

- Я считаю, что те, кто говорит про утечку мозгов и подобные вещи, могут провести простой эксперимент: налить стакан воды и засунуть туда палец. Потом надо вынуть палец и посмотреть: какая образовалась дырка. На самом деле, не бывает незаменимых.

- На смену им придут другие?

- Мгновенно. Эта ниша тут же заполняется другими людьми, которые, может быть, не хуже. И таких примеров масса.
Простой исторический пример: мало кто знает о российском дореволюционном кино. Это была огромная киноиндустрия, одна из крупнейших в мире. Но гнала она одну попсу. Почти все дореволюционные фильмы, немые, черно-белые, были ширпотребной работой, которую сейчас в учебниках и справочниках по кино не упоминают. Были единицы талантливых актеров и, может быть, один талантливый режиссер.
Произошла революция, и весь российский кинобизнес оказался в эмиграции. Остались молодые недоучки - ассистенты. Что они дали? Они дали величайшее мировое кино. Вот и пример.

- Но скажем честно, те, кто ушел, тоже могли что-то сделать. Они уже умели, им не надо было учиться, как тем, кто пришел им на смену.

- С одной стороны – да. С дугой стороны – был опыт, был поток, было известно: вот такие мелодрамы нравятся. И тысячами снимались одинаковые мелодрамы. Там были замечательные красавицы и коварные злодеи. А новый взгляд на кино стал возможен только тогда, когда поменялось руководство.
И молодые, у которых были сотни задумок, смогли развернуться. И сразу, как фонтан забил, - Эйзенштейн, Ветров и так далее. Это классика, по их фильмам начинающие кинематографисты во всем мире учатся.
Правда, с наукой у нас сейчас случай другой, как раз отвратительный: у нас осталось все замшелое руководство, а разбежались молодые таланты. Создалась ситуация, вывернутая наизнанку.

- А, может быть, плохо то, что молодые таланты убегают и не могут дальше развивать какие-то идеи, с которыми работали. Если бы они могли продолжать научные изыскания, то, может быть, сумели бы и переводить их в бизнес-проекты?

- Вот об этом я и говорю: благостное пожелание переводить науку в бизнес сопряжено с рядом условий. И прежде всего должна быть целая прослойка людей – менеджеров науки. Они должны понимать и в науке, и в производстве, и в маркетинге. Но они еще не выросли, у нас их просто нет.
Западные специалисты нам не годятся: есть опыт, когда на огромные деньги сюда приглашались менеджеры этого профиля из развитых стран. Они ничего не понимают в том, что у нас происходит: все, чему учит западный опыт, здесь абсолютно не работает.

- То есть на этой действительности надо растить своих специалистов?

- Да, они должны вырасти здесь. И некоторые компании этим уже активно занимаются. Во многих крупных российских фирмах уже есть инновационные отделы, где растят молодых очень талантливых людей. И эта система развивается, есть уже Всероссийский союз по профессиональному обучению. Там поддерживают обучение новым профессиям, устраивают стажировку на Западе.

- У нас сейчас вообще министерство науки и образования заявило, что надо готовить в институтах людей именно под потребности бизнеса.

Я знаю. Декларировать это – красиво и хорошо. Но дело в том, что они возьмут за образец.
Например, нынешний министр Фурсенко входил в наш совет по инновациям. Я общался с ним и могу сказать, что это очень разумный человек, понимающий многие проблемы и развития науки, и образования. И я думаю, он понимает, что делает. Ведь если мы начнем копировать, допустим, американскую систему образования, то она во многом система оболванивания. Мы потеряем то, что имеем сейчас, и не приобретем взамен ничего нового. Надо, во что бы то ни стало, сохранить те достижения, которые есть в нашей системе образования. Может быть, они в современной бизнес – жизни и не очень-то нужны, но для этого надо открывать отдельные бизнес школы во всех экономических вузах. Надо учить работать в бизнесе, учить, может быть, не по учебникам, а на практике. Все это сложно, но возможно.
Страна у нас очень богата талантливыми людьми. Есть люди, которых я просто знаю. Я знаком с руководителями некоторых крупных компаний, которым по тридцать лет. Но я знаю, как их отбирали: они прошли отбор на должность один из трехсот. И вот человек, которому едва за тридцать, руководит крупнейшей российской компанией. Таких примеров, на самом деле, немало.

Беседовал Владимир Володин

(Окончание следует)