- В чем смысл действий правительства, проводящего политику концентрации активов одновременно с расширением планов приватизации госсобственности, да еще сопровождаемых заявлениями о том, что эффективно управлять этой собственностью государство не может?

- Действительно, правительство настойчиво проводит курс на приватизацию, продавая все более крупные пакеты акций и расширяя перечни продаваемых объектов каждый год. Лозунг о неэффективности госсобственности, используемой в коммерческих целях, воспринимается чиновниками как базовый, но…
Но ведь чем крупней предприятие, тем больше у него шансов выиграть в конкурентной борьбе. Концентрация капитала, слияние компаний - общемировой тренд, то, что происходило и происходит на протяжении последних 25 лет. Значит, нужно формировать крупные компании и у нас, в России. При этом наша власть игнорирует законы рынка, нажимая на административные рычаги.
Яркий пример – банковская сфера: заявления о том, что банков у нас слишком много, что нужно уменьшить их число, ужесточая требования к уставному капиталу и размерам собственных средств. Отсутствие дешевых кредитов – лишь одно из последствий такой политики. Между тем тот факт, что рынок данное количество банков принимает, что у каждого банка есть свой круг клиентов, в расчет не берется.
Если процесс концентрации активов подталкивать так, он может принять самые извращенные формы, а эффективность таким образом созданных «холдингов» будет постоянно снижаться. Чего именно добивается государство, по какому пути оно идет – бизнесу не понятно. И вся эта «болтанка» негативно влияет на настроение в бизнес-сообществе. А диалог с бизнесом, о необходимости которого столько говорилось, пока не получился. Жаль… Многие из предложений бизнеса были отлично проработаны, их можно было бы реализовать. Но они были проигнорированы и вместо возможностей для развития и повышения конкурентоспособности бизнес не получил ничего. Его разочарование явилось немаловажным фактором, переломившим тенденцию в экспорте импорте капитала, чистый отток которого по итогам 2004 года составил 7,8 млрд. долл против 1,9 млрд. в 2003 году.

- Чиновники правительства нередко подчеркивают, что все силы были потрачены на проведение административной и социальных реформ – монетизации льгот, жилищный пакет…

Этим только отчасти можно объяснить отсутствие активных действий. Имея сильный экономический базис, социальные вопросы решать проще.
Поговорили о высокотехнологичном экспорте, об импортозамещении – и забыли. Ничего не сделано. Объем импорта в 2004 году составил 94,8 млрд долл., и мы вполне могли бы охватить четверть этого объема, развивая импортозамещающие отрасли, не ввозить, а производить промежуточный продукт в отраслях, где сейчас у нас есть сырье и конечный потребитель – в химии, деревообработке и других.
То же с экспортом: что нужно, чтобы проникнуть на рынки стран, где исторически присутствуют наши конкуренты? Во-первых, деньги – на западных рекламных агентов, на промоутеров. Во-вторых, госгарантии, потому что это – длинные деньги, их необходимо заимствовать, пока они окупятся. Практически все страны мира субсидируют экспортеров, предоставляя гарантии. Мы – нет. Почему – от боязливости ли, от нерасторопности? Не столь важно. Важно, что при таком отношении мы обречены на проигрыш. Несмотря на то, что шансы внедриться на рынки чужих стран у нас велики, так как факторы производства дешевы, при таком отношении нам придется довольствоваться сырьевым экспортом. И пытаться хоть как-то удержаться на внутреннем рынке, скорее за счет административных мер, чем за счет умелости наших производителей.

- Похоже, что мы боимся. Тратить деньги на поддержку экспорта – из-за страха, что суммы возмещения НДС вырастут в разы. Обновлять производственную базу – из страха перед импортом. Бизнес боится власти – вдруг «наедут», а власть – бизнеса…

- Власть боится, что бизнес не выполнит тех обязательств, которые на себя взял и будет лоббировать среди определенных групп чиновников свои интересы, развивая и поощряя коррупцию. На самом деле мы боимся извечного «разворуют».
Но времена изменились. Сейчас, когда наши компании выходят на мировые рынки заимствований, получают необходимые рейтинги, размещает акции среди миноритарных акционеров, превращаясь из частных в публичные, когда они расширяются и мощно инвестируют внутри страны, репутация значит больше, чем когда бы то ни было. Не разворуют – потому что потеряют имидж. Госконтроль здесь не нужен: миноритарии - лучшие контролеры. Так можно ли доверять таким компаниям? Если не им, то кому же!

- Можно ли объяснить противоречивые действия правительства противостоянием лагеря «либералов» «государственникам»?

- Чушь! Где вы у нас видели либералов? У нас любой чиновник – либерал по обстоятельствам. И государственник по обстоятельствам. Когда дело касается конкретных вопросов – от «ориентации» не остается и следа. Все смешалось. Если деньги на социалку тратить – все либералы: пусть выживает сама в условиях рынка. А вот если пошлины на импортное оборудование снизить - «руки прочь от отечественного производителя». И при всем при этом министры еще ухитряются забрасывать руг друга обвинениями.
Проблема в том, что правительство не является командой. Когда у нас были самые мощные прорывы? Когда правительство действовало более-менее слаженно. Дело даже не в персоналиях.. Нередко коллектив, состоящий не из выдающихся личностей, демонстрирует гораздо лучший результат, чем команда ярких индивидуальностей, непрерывно грызущихся между собой. Потому что нет единого замысла, объединяющего этих людей. А сейчас его нет, и это - мнение многих предпринимателей, чиновников, экспертов, аналитиков.
Сосредоточившись на том, чтобы не допустить кризиса, правительство изо всех сил обеспечивает резерв, ресурс, «подушки безопасности». Генералы готовятся к прошедшей войне, к очередному 98 году.
Но не может быть государственной экономической политикой политика подготовки к кризису. Избежать кризиса можно по-другому. Тот же Стабфонд – весьма гибкий механизм. Если бы налоги были пониже, его, может, и вовсе не было бы. И эти деньги оказались бы у бизнеса, увеличив возможности для инвестирования. Осталось бы лишь настроить систему стимулирования отраслей, не имеющих четкой сырьевой ориентации. И заниматься поиском собственных ниш в сферах высоких технологий
Однако политика – это не дело бизнеса. Дело бизнеса – заниматься бизнесом: организацией производства, повышением эффективности, выплатой зарплаты и налогов. И держать высокую марку социальной ответственности, о чем сейчас заявляет множество бизнесменов.

- Кстати, о социальной ответственности. Заявленное социальное партнерство бизнеса и власти, как свидетельствуют факты, приобретает у нас уродливо-бюрократическую форму, вырождается в социальное принуждение. Грань оказалось тонкой…

- Правильно организованное социальное партнерство – это не просто сдача денег куда-нибудь. Это в том числе - право контролировать, куда эти деньги ушли. Если контроля нет, можно говорить о принуждении.
Правда, принуждение бывает разным. Если предприниматель изначально выделяет средства на цели, им не разделяемые, - на экологический контроль, на проведение тест-программ, если он не просто соблюдает технические требования к продукции, а добивается высшего качества, - это, вне сомнений, социальная функция. Социальная ответственность по принуждению. Но это не вредит бизнесу, наоборот.
Если же он и целей сбора средств не разделяет, и бизнесу пользы никакой – вот это уже прямое административное давление. Вымогательство, полностью искажающее саму идею партнерства и отбивающее охоту что-либо сделать для людей. Вот с этим нужно бороться. Как? Желательно, на два фронта.
С одной стороны, с помощью аппарата контроля полпредов президента в округах. С другой, вовлекая в эту борьбу социально-активную общественность, институты гражданского общества. Группы людей, объединенных общей задачей.
Они могли бы выступить в роли владельцев своеобразных «почтовых ящиков», куда каждый пострадавший от произвола сможет опустить свою жалобу. Накопив достаточно фактов, выступить с протестом. Именно накопив, «подставлять» одно предприятие не стоит, это опасно. А когда «нагнули» кучу – тогда не страшно. Такая организация в качестве публичного истца может добиться многого, от публичного скандала до импичмента, объявленного местному князьку. Я убежден, что недалек тот час, когда эти процессы пойдут. А вот если их начнут подавлять с подключением власти федеральной, тогда возникнет кризис доверия. Кризис доверия власти. Из истории же мы знаем, что власть, потерявшая доверие гражданского общества, обречена.