- Николай, как я понимаю, сейчас будет проводиться большое количество конкурсов…

- На самом деле, все мероприятия, о которых мы говорим, реализуются в рамках одного конкурса, состоящего из двух частей. Первая часть – конкурс среди федеральных органов исполнительной власти, вторая – конкурс среди органов власти субъектов Российской Федерации. И по первой, и по второй части в Минэкономразвития заложен определенный бюджет, который будет распределен между победителями конкурса.

- И много будет победителей?

- Судя по опыту прошлого года, среди федеральных органов исполнительной власти участвовало порядка двух десятков органов. В результате не прошли конкурсный отбор три органа. Среди регионов участников было больше, поэтому было и больше проигравших.

- То есть по условиям конкурса нужно выявить не лучших, а тех, кто подает нормальный рабочий проект?

- Да. Проекты, которые заявляют участники конкурса, должны отвечать определенным критериям, опубликованным в конкурсной документации. Причем во всех проектах есть требования, согласно которым участники конкурса должны описывать не просто непосредственные результаты проектов в виде приказов и внутренних инструкций, но результаты, значимые для общества. Должны быть описаны различные категории общественности: бизнес, органы власти, которые являются получателями различных выгод, соответствующих результатам проекта.
Так что речь идет о замене проектов, нацеленных исключительно на выгоды работников каких-то ведомств или создание дополнительных структур, на проекты полезные для общества.

- Извините, если речь идет о реальной борьбе с коррупцией, то ее результаты автоматически полезны для общества. И писать о стадах ликующих матерей и ревущих от восторга детей абсолютно бессмысленно. Совершенно ясно: если уровень коррупции удается снизить, то это полезно для всего общества.

- Совершенно верно. Поэтому проекты по борьбе с коррупцией и пользуются наибольшим успехом при подаче заявок на конкурс.

- А есть и проекты с этой проблемой не связанные?

- Конечно. Есть проекты, связанные с другими аспектами административной реформы.

- А Вы занимаетесь только темой борьбы с коррупцией?

- Наш институт занимается различными направлениями административной реформы. Например, в прошлом году мы занимались такими ее аспектами, как управление по результатам, стандартизация и регламентация, выражающейся в разработке проектов стандартов государственных услуг и административных регламентов. Кроме этого существует и направление аутсорсинга.

- Между прочим, как все-таки перевести слово «аутсорсинг» на русский язык?

- Это – выведение отдельных административно-управленческих процессов на рынок. Но при этом данные процессы, все равно, остаются в рамках государственной деятельности, то есть нацелены на реализацию общественных (государственных) функций. А саморегулирование заключается в том, что участники рынка заключают некое соглашение, в рамках которого следуют определенным требованиям. При этом государство может быть совершенно не задействовано.

- Николай, а какие проекты находятся в работе непосредственно у Вас?

- В настоящее время я разрабатываю проекты для будущих участников конкурсов Минэкономразвития. Эти проекты связаны в основном с борьбой с коррупцией.
В этом году проекты на эту тему находятся уже на другой стадии: если в прошлом году речь шла о пилотных проектах разработки антикоррупционных программ, то теперь – о внедрении отдельных их элементов в жизнь.

-А почему только элементов?

- Дело в том, что проекты по реализации административной реформы могут организовываться по-разному. Если антикоррупционная программа выполняется государственными органами в рамках своей повседневной деятельности, то проекты по реализации административной реформы могут быть нацелены и на реализацию отдельных мероприятий этой программы. При этом запрашиваются средства из федерального бюджета для улучшения качества их реализации. Как правило, приветствуется такое условие: проект реализуется на условиях софинансирования, когда определенную часть средств выделяет орган, участвующий в конкурсе, а другая часть идет из федерального бюджета как дополнительная.

- У меня создалось странное впечатление. Давайте скажем так: у нас идет какая-то борьба с коррупцией, а проекты должны ее усилить. Так?

- Естественно, это – элементы стимулирования госорганов для занятия борьбой с коррупцией.

- Действительно, борьбой с коррупцией или какими-то ее аспектами? Мы с ней боремся или считаем априори, что коррупция хоть и не хороша, но и не для всех плоха. И действуем соответственно.
У меня возникает ощущение имитации этой борьбы.

- Такое ощущение, на самом деле, возникает не только у Вас. Каждый раз, когда заходит речь о борьбе с коррупцией, тут же демонстрируется скептическое настроение, выражается недоверие тем органам, которые должны с нею бороться и так далее.
А речь идет о разработке неких механизмов, которые в итоге ликвидировали бы системную коррупцию. Поскольку известно, что у нас в стране коррупция приобрела системный характер, бороться с ней нужно тоже системными методами. И одним из них является разработка ведомственных и региональных антикоррупционных программ, где предусмотрен ряд взаимосвязанных мероприятий, нацеленных на борьбу с коррупцией.
Как я уже говорил, Миэкономразвития в прошлом году, обобщив опыт разработки таких программ тремя ведомствами, создало типовой проект, где предусмотрены такие направления, как организация и проведение антикоррупционной экспертизы ведомственных правовых актов, внедрение системы ведомственного контроля, установление обратной связи с потребителями государственных услуг. И еще одним важным, но, на мой взгляд, наиболее затратным направлением является применение современных технических средств контроля. Речь идет о видеонаблюдении, звукозаписи и так далее.
В разработанной нашим институтом для ФАС антикоррупционной программе присутствовало еще одно специфическое направление, связанное с повышением независимости этой службы от других органов, не имеющих к ее работе прямого отношения. Таковыми являются высшие органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Ведь руководители региональных отделений ФАС назначались по согласованию с руководителями регионов. Более того, зачастую у территориальных органов нет помещений, находящихся в федеральной собственности: сотрудники размещаются либо в арендованных коммерческих помещениях, либо в зданиях, принадлежащих органам власти данного субъекта федерации. Понятно, к чему может привести такая зависимость.
Но в типовые мероприятия, предлагаемые Минэкономразития, это не вошло, поскольку направление – слишком специфическое, свойственное именно ФАС.

- Напоследок вопрос: Николай, Вы считаете, что с помощью подобных проектов действительно можно победить коррупцию? Или борьба с коррупцией, как и борьба за мир, может продолжаться вечно?

- К сожалению, я согласен со второй формулировкой. С коррупцией можно бороться вечно и победить ее невозможно. Коррупция, увы, свойственна человеческой природе. Каждый человек стремится по максимуму получать пользу, и если такие возможности есть, он будет их реализовывать. А устранить такие возможности полностью не получится: их устранение связано с издержками, зачастую превышающими те выгоды, которые приобретаются в результате искоренения коррупции.


Беседовал Владимир Володин