- Михаил Михайлович, 2009 год – кризисный. 2010 год, когда одни грозят второй волной кризиса, другие – выходом из него.
А каков, по-вашему, ушедший год для малого и среднего бизнеса, и что ждать в наступившем году.

- Итоги года, я бы сказал, неважные. Вот простой пример из жизни нашей фирмы: мы потеряли крупного арендатора. Успешная в прошлом фирма вынуждена была проводить политику жесткой экономии и свернула свои объемы. Наши площади стали для них в связи с этим велики, и они съехали от нас. К счастью, в конце года.
У нас подвисло помещение, хорошо, что не офисное, а торговое: с офисными помещениями в Москве сейчас очень плохо – предложение резко опережает спрос. А с торговыми площадями полегче, и мы тоже уже успели сдать часть освободившихся площадей, и, думаю, сдадим все. Но создавшиеся трудности – это наша реальность.
И, конечно, еще в начале 2009-го года мы вынуждены были пойти навстречу нашим арендаторам по ставкам: кризис коснулся всех.

- Вот Илья Хандриков, известный Вам по бывшему клубу предпринимателей, возглавляющий сейчас Движение за честный рынок, недавно изложил свое видение итогов года.
И начал он с опроса, которое Движение проводило в 22 регионах страны. Было опрошено около 10 тысяч предпринимателей. И 95% из них утверждали, что коррупционное и бюрократическое давление на бизнес не снижается. 87% заявили, что не имеют доступа к антикризисной поддержке. Более 30% давали «откаты» за кредиты. 90% уверены в невозможности доступа к антикризисным ресурсам без использования коррупционных связей. Более 50% предпринимателей уверено в личном обогащении чиновников федеральных органов власти, чуть менее 50% – региональных и муниципальных чиновников. Особенно предприниматели отметили роль банков в ухудшении положения предприятий.
Такие вот итоги.

- Если говорить честно, коррупционное и бюрократическое давление на бизнес у нас не сократится без серьезных реформ, касающихся общественно-политической системы. Так что, по-моему, говорить о нем в контексте кризиса просто бесполезно. Что же касается банков, то, на мой взгляд, если в сложившейся ситуации и есть свои плюсы, это, конечно, сохранение работоспособности российской банковской системы. В отличие от 1998 года, ни один значительный банк не рухнул. Вклады населения выросли: народ сохранил доверие к банкам. И пусть наши банки чувствуют себя не очень хорошо, пусть цена их спасения была очень велика, но система устояла.
Ведь, не будем скрывать, наш реальный сектор свернулся очень здорово. Кого ни спросишь из руководителей предприятий и фирм, по 30% потеряли все. Конечно, на банках это все отражается. Они, например, перегружены ненужными активами, полученными в качестве залога. Они ведь дают кредиты под залог основных фондов предприятий. А когда что-то случается, и начинается нормальная инвентаризация этих фондов, выясняется, что это – старое убитое оборудование, которое никому не продашь.

- Тот же Хандриков по поводу взаимоотношений бизнеса и банков пишет: «Перелома ситуации с кредитованием до конца года не произошло, не помогло ничего: ни госгарантии по кредитам реальному сектору, ни транши субординированных кредитов банкам, ни снижение ставки рефинансирования. Почему-то банки, объясняя стагнацию кредитования реального сектора, утверждают, что кредитовать им, по сути, некого. Изменения ситуации банкиры ждут не раньше 2010 года, когда может наступить либо серьёзное улучшение экономической ситуации, либо принципиальное снижение уровня кредитного риска. Начало 2010 года может ухудшить положение тех предприятий, итогом работы за 2009 года которых стали отрицательные показатели баланса. Никакие гарантии государства не помогут им получить кредиты. Поэтому многие специалисты опасаются, что 2010 год для реального сектора может стать определяющим».
Так что на ситуацию можно смотреть с разных сторон. Хотя по поводу доставшегося банкам оборудования все понятно: работать на нем еще можно, поскольку на другое нет денег, а продать уже нельзя.

- Вот именно. И банки подобными залогами перегружены. Вот вам и кредитные риски. Если в Америке «токсические» активы – это ценные бумаги и деривативы, то у нас речь идет о производственном хламе. Хотя хламом его называть не стоит, поскольку это оборудование до кризиса кормило немало людей. Но, например, демонтировать его и смонтировать на новом месте – задача просто бессмысленная. Так что продать такое оборудование очень сложно (считай – невозможно).

- А все же малый и средний бизнес?

- На самом деле этот бизнес во многом свернулся. Поэтому о нем не так много и говорят.
Во-первых, оборвалось кредитование, о чем и говорит Илья Хандриков. В какой-то момент оно просто исчезло. А на свои средства малый бизнес жить не может. Если у средних предприятий может быть накоплен определенный жирок, то у малого бизнеса его нет – все в деле. И думаю, быстрого его восстановления не будет: весь 2010 год мы будем медленно-медленно ползти по дну. И все будет зависеть от того, как себя поведут цены на нефть.

- Они приблизились к 80-ти долларам за баррель.

- Это, конечно, хорошо. Вот достаточно ли?

- Но вы ведь пережили прошлый кризис, который у нас до сих пор именуют дефолтом. Когда было страшнее?

- Разумеется, тогда было страшнее. Их даже не сравнить. Тогда просто была катастрофа. Мы тогда не арендатора потеряли, а собственность. Крупный кусок собственности. У нас был крупный валютный кредит, который пришлось отдавать за счет собственности. Вообще, скажем честно, в 1998-м развалилась структура. А сейчас она как раз осталась. Да, сейчас закончились «тучные» годы, но при этом мы не рухнули совсем.

- Согласно библии, после семи тучных коров приходят семь тощих, которые съедают тучных, но не могут насытиться. Ведь может случиться и так.

- Может быть все, но лично меня сейчас из происходящих у нас процессов пугает более всего инфляция. Нам, например, говорят: инфляция говорят сейчас самая низкая за многие годы.

- Но во всем мире она близка к нулю.

- Да. А у нас 8 с лишним процентов. Но ведь для реальных граждан она исчисляется совсем по-иному. Цены ускакали на все. Где там 8%? Смотреть надо по колбасе, а не по таблицам Росстата...
При этом социальная программа, которую проводит правительство, должна лечь нелегким бременем на всю экономику. И пусть это медленный процесс, сказывающийся не сразу, но от него не уйти. И ведь все, что прибавят пенсионерам, будет съедено той же инфляцией, тем же повышением тарифов. А раскручивающийся маховик реальной инфляции (еще раз повторю слово «реальной») бьет по бизнесу, поскольку снижает спрос. И пониженный спрос – гарантия того, что бизнес не сможет быстро оправиться от кризиса.

Окончание следует

Беседовал Владимир Володин