Мы продолжаем беседу с Николаем Смирновым об оценке регулирующего воздействия.

- Хорошо, Николай, Вы сказали, что система оценки законопроектов изменится. Что же предполагается в дальнейшем?

- Предполагается передать функцию оценки регулирующего воздействия непосредственно разработчику.

- То есть он пишет законопроект, и он же оценивает его регулирующее воздействие?

- Совершенно верно. Но это заключение не является заключением в последней инстанции. В данном случае Минэкономразвития должно будет оценивать уже не сам нормативно-правовой акт на предмет тех или иных последствий, а качество оценки его регулирующего воздействия. И все обсуждения тогда начинаются уже не просто вокруг некоего акта, а на основе определенного заключения, содержащего аналитические расчеты.

- Николай, я извиняюсь, но мне сразу вспомнился старый анекдот о том, как наш, советский еще, товарищ попал в английское казино, где играли в покер. И когда он в самом начале игры попросил выигравшего партнера показать карты, но получил ответ: джентльмены верят друг другу на слово. «Тут-то, - рассказывал он потом, - карта мне и поперла». Вот в том случае, когда Минэкономразвития начнет проверять лишь то, что разработчики сами напишут о регулирующем воздействии своих нормативных актов, не начнет ли в ряде случаев «переть карта»?

- Нет, не попрет: верить на слово никто никому не собирается. Основная функция Минэкономразвития как раз и будет заключаться в том, чтобы оценивать соблюдение всех требований к проведению оценки регулирующего воздействия, которое должно отражать интересы всех социальных групп.
То есть в министерстве посмотрят на заключение и скажут: вот здесь, господа разработчики, вы не учли интересы того-то, или этого. Или, вот вы написали, что для них будут в основном выгоды, а, на самом деле, есть такие-то и такие-то издержки.

- Сказать честно, я не понимаю этой логики. Понятно, что разработчик готовит законопроект, а независимые от разработчика эксперты дают заключение по оценке регулирующего воздействия. Сейчас он будет писать это заключение сам, а эксперты будут иметь дело только с его заключением. А что они могут сказать, если заключение, скажем так, не полностью соответствует подготовленному законопроекту?
Как я помню, раньше шла речь о том, что эксперты должны проверять законопроекты на коррупционную емкость (даже такое понятие есть), на целый ряд других вещей. А теперь? Сами составители себя на коррупционную емкость проверять будут?

- Речь, в первую очередь, идет не о коррупционной емкости, а о регулирующем воздействии, которое может и не содержать коррупциогенных факторов, но при этом накладывать ничем не оправданные издержки на бизнес или бюджет.
Конечно, если просто сказать разработчикам: вы уж убедитесь, пожалуйста, что регулирующее воздействие у вас позитивно, он убедится и напишет вам заключение: регулирующее воздействие позитивно. Понятно, что это само по себе мало что подтвердит.
Но в случае оценки регулирующего воздействия в едином формате, это будет заключение, содержащее подробные оценки по всем эффектам, будут носить публичный характер, а не просто кулуарное заключение.
Другими словами, речь идет о доказательстве эффективности регулирования. Если сейчас разработчик, как ученик в школе, предлагает наугад разнообразные решения поставленных перед ним задач, а Минэкономразвития, как учитель, доказывает их разумность или абсурдность. Следующий этап – это переход к самостоятельной работе: всем разработчикам придется сопровождать свои решения самостоятельно выполненными доказательствами, а уж Министерство убедится в том, что ничего не напутано. При этом, вся эта работа является публичной – у нас с Вами и у каждого есть возможность самостоятельно убедиться в качестве работы как учеников, так и учителя.

- Все хорошо. Но где гарантия, что это будет реальная достоверная оценка?

- Гарантия как раз в том, что оценка будет публичной: ее можно будет проверить, с ней можно будет поспорить. И если будет доказано, что эта оценка не соответствует реальности, то данный акт можно будет отменить. Вот это и есть гарантия.
Мы опять возвращаемся к тому, какую функцию выполняет оценка регулирующего воздействия. Заключение – это этикетка на нормативно-правовом акте.
Представим себе банку консервов, продающуюся в магазине. Ведь вас не заставляют самостоятельно пробовать консервы и определять, какие туда входят ингредиенты, какой должен быть срок годности, соответствует ли продукт стандарту и так далее. Все это делает сам производитель продукта.

- А потом мы это пробуем и оказываемся в больнице. Причем отнюдь не в качестве врачей.

- Но для того, чтобы этого не случилось, существуют контрольно-надзорные органы. И Минэкономразвития, вместо того, чтобы самостоятельно замерять консистенцию тех или иных нормативно-правовых актов, вместо того, чтобы самому оценивать все основные характеристики выгод и издержек, постепенно передают эту функцию разработчикам, а за собой оставляют функцию профессионального контролера этого процесса.
Понятно, что на банке консервов сведения об их составе пишет не контролирующий орган, а производитель. Аналогично этому заключение об оценке регулирующего воздействия тоже должен писать производитель нормативно-правовых актов, то есть регулятор. А Минэкономразвития должен следить, соответствуют ли представленные характеристики содержанию конкретного акта.
Скажем так: для каждого гражданина нормативно-правовой акт является тем, что он потребляет. Разумеется, надо уточнить, что в данном случае гражданин является предпринимателем. Для него, например, закон о контроле/надзоре является не набором консистенций, не набором отдельных положений закона, а выгодами и издержками, связанными с его применением. И если у потребителя нормативно-правового акта возникает отторжение при его потреблении, то должны вступать в действие определенные механизмы. Оценка регулирующего воздействия и является таким механизмом.

- А какую роль играет в разработке этой тематики НИСИПП?

- Мы выиграли тендер на проведение экспертизы качества уже подготовленных Минэкономразвития оценок регулирующего воздействия. Теперь минимум до конца этого года мы будем работать с Минэкономразвития по этому направлению.
Мы разработаем единую методику, по которой будет проводиться такая экспертиза, и в пилотном режиме оценим качество более тридцати заключений по оценке регулирующего воздействия.
В качестве критерия будут выступать, во-первых, полнота компонента оценки регулирующего воздействия, а это – достаточно большой блок параметров. Второй очень важный критерий – соответствие прогрессивным стандартам оценки регулирующего воздействия для тех стран, где она получила наибольшее развитие (в первую очередь, это – ЕС, США, Австралия), то есть стран с наилучшим качеством регулирования. Также в наших планах развитие этого института, которым мы будем заниматься совместно с соответствующим департаментом Минэкономразвития. Распространение оценки регулирующего воздействия на более широкий круг объектов, связанных с техническим регулированием. Тем более, сейчас эта сфера несколько расширилась. Речь также пойдет о распространении оценки регулирующего воздействия на налоговое администрирование – больную для наших предпринимателей область, а также о распространении оценки регулирующего воздействия на различные стадии политического цикла.
Одной из важнейших проблем, требующих непременной оценки регулирующего воздействия является регулирование в жилищной сфере – летом был принят ряд поправок, среди которых создание региональных органов по надзору за компаниями в сфере управления жилищным фондом, что создает дополнительные коррупционные риски и не позволяет решить проблему качества управления. Вместе с тем, после первого чтения были вычищены вполне разумные положения, облегчающие отказ жильцов от некомпетентных управляющих компаний и выбор более эффективных. То есть между административным механизмом и рыночным выбор законодателя опять был сделан в пользу первого. Теперь на повестке – саморегулирование. Его эффективность будет во многом зависеть от качества оценки регулирующего воздействия.

Беседовал Владимир Володин