В последнее время практически официально у нас стали признавать тот прискорбный факт, что малый бизнес, о всемерной поддержке которого столько лет говорилось с самых высоких трибун, не только не развивается, но и даже загибается. И если оппозиционно настроенный предприниматель Илья Хандриков сказал недавно об этом на нашем сайте в тысячу первый раз, то статьи в центральных СМИ со ссылками на последние данные Росстата – это уже совсем другой разговор.
С просьбой прокомментировать ситуацию мы обратились к президенту НИСИПП, профессору НИУ ВШЭ Александру Чепуренко
- Александр Юльевич! Вы, насколько я знаю, не так давно делали доклад, посвященный роли малого бизнеса в развитии экономики России, так что Вам и карты в руки для комментариев по этой теме.
- Вы знаете, сейчас на эту тему выступают многие уважаемые люди. Приводят примеры нормативных актов, которые носят очень разумный характер. Они направлены на то же самое, на что были направлены многие законы, принятые в последние лет десять. Это - снижение административных барьеров, ограничение возможностей разнообразных контрольных органов, более широкий и свободный доступ малых предприятий и арендаторов к выкупу площадей, которые они арендуют.
Но у меня в таких случаях бывает постоянное ощущение дежавю: какой у нас год – то ли 1997-й, то ли 2004-й. Все, что говорилось сейчас, в 2012-м, можно было сказать, не погрешив против истины, в любой из этих годов. А если быть честными до конца, то последние 20 лет это можно было повторять каждый день, как мантру. И я никак не мог отделаться от мысли: а что – за эти годы не произошло никаких изменений?
Увы, статистические данные убеждают нас, что, действительно, сколько-нибудь значительных изменений за эти годы не произошло. Ни в структуре малого бизнеса, ни в его месте в экономике.
В таких случаях всегда возникает два варианта понимания ситуации. Первый – не так сели. Второй – а вы, друзья, как ни садитесь…
С другой стороны, вроде бы, и сели так: конечно, к тем органам, которые отвечают за политику по отношению к малому бизнесу, можно предъявить массу претензий, и они неоднократно высказывались. Есть претензии, что к обсуждению концептуальных положений программы поддержки малого бизнеса на пушечный выстрел не подпускают экспертов. Что эта программа не публична, и невозможно узнать, в каком состоянии она находится.
- Вы имеете в виду федеральную целевую программу поддержки малого и среднего бизнеса?
- Ее самую.
- Вы знаете, что НИСИПП готовит доклад по этой программе?
- Знаю.
- Так вот, забавная вещь: я искал в интернете материалы СМИ, посвященные ей. У нас СМИ достаточно часто пишут о малом и среднем бизнесе. Но практически все материалы, которые точно соответствуют теме, опубликованы на ведомственных сайтах. А то, что публикуется в СМИ, уже лишено конкретики – это разговоры вокруг программы, а не о ней конкретно.
- Это уже отдельная тема. Но я хочу сказать, что это – частная тема.
- Это – к вопросу о закрытости.
- Вот именно. Но есть какие-то более общие вещи и более общие причины. Что это за причины?
Первая. Та экономическая система, которая сложилась в России и воспроизводится в последнее десятилетие, в принципе выталкивает наверх те предпринимательские структуры, которые никакого отношения ни к предпринимательству, ни к инновациям не имеют.
- Безусловно.
- Это – бизнесы, устроенные по принципу: распил – откат. Это - бизнесы, принадлежащие друзьям или родственникам чиновников соответствующего уровня.
- Просто аффилированные с ними.
- Да, значительная часть дохода которых формируется за счет прямого или косвенного участия в обслуживании государственных поставок и так далее, и так далее. Это то, что в западной литературе, которую у нас забывают прочитать, называется непроизводительным и деструктивным предпринимательством. То есть предпринимательством, которое не производит инновационную ренту, а пилит ренту административную или политическую. Доедает очередной этап распределения или перераспределения приватизированной когда-то собственности.
Это – первая причина.
Вторая, связанная с этим причина – то, что коррупция стала системной.
Когда сегодня заводят речь о борьбе со взятками, хочется просто смеяться. Где вы видели чиновников, берущих взятки?
На самом деле, прав глава Следственного комитета, который говорит, что, если свести коррупцию к взяточничеству, то, конечно, самые страшные коррупционеры – это несчастные учителя и врачи.
Коррупция в России уже давно приняла другие формы. Это то, что в литературе называется «отношенческим контрактом». Грубо говоря, чиновник ничего не вымогает – он с достоинством и по праву присваивает часть активов тех фирм, которым он покровительствует. Он фактически выступает в качестве неофициального партнера по бизнесу.
Если в 90-е годы мы говорили про братков, про разнообразные «крыши», то сегодня никаких крыш, кроме чиновничьих, по сути, не осталось.
Свойства системной коррупции таковы, что необходимым условием для превращения в ней не в того игрока, которого «доят», а в того, который «доит» сам, нельзя быть малым предпринимателем.
- Безусловно.
- Если вы – владелец заводов, шахт и пароходов, то тогда, в принципе, вы можете открывать ногой определенные чиновничьи двери и, договариваясь с сидящим в этом кабинете чиновником, брать его в младшие партнеры. Но, если вы – владелец какой-нибудь прачечной, кондитерской или чего-то подобного, то ситуация окажется прямо противоположной. Это вас возьмут в партнеры, это вам разрешат открыть и поддерживать бизнес.
- Ну, это – ситуация типичной древнеримской клиентеллы: патрон и его клиенты.
- Да. Но самое важное для нас то, что в рамках такой системы в принципе бизнесом можно рентабельно заниматься, если он средний или крупный. То есть малым бизнесом можно заниматься только от глубокой безысходности или голого идеализма.
- Я по этому поводу всегда вспоминаю историю, как в одном из областных городов проходило какое-то совещание, посвященное малому и среднему бизнесу, и заместитель мэра, проводивший его, сказал сидящим в зале предпринимателям: «Вы должны стать Абрамовичами или умереть».
- Вот-вот. И это – вторая причина.
Третья причина. Я бы охарактеризовал ее как невосприимчивость сложившейся системы к каким бы то ни было инновационным стимулам.
В экономике, где порядка 80% добавленной стоимости создается двумя сотнями крупных вертикально интегрированных холдингов, в основном работающих с добычей полезных ископаемых, встает вопрос: в каких инновациях они нуждаются?
- На самом деле, они тоже нуждаются в инновациях для повышения эффективности своей работы.
- Но это, я бы сказал, те инновации, которые создаются опытными юристами, разрабатывающими изощренные схемы по уводу средств, аффилированию, слиянию, либо наоборот – расщеплению.
Окончание следует
Беседовал Владимир Володин