Последняя часть нашей беседы с Юрием Вячеславовичем Симачевым посвящена одной из наиболее серьезных сегодняшних проблем – коррупции.
- Юрий Вячеславович, еще один вопрос. Игорь Николаев, директор Департамента стратегического анализа компании ФБК, думаю, хорошо известный Вам человек, который более-менее регулярно публикует материалы в «Газете. Ru», написал статью о нашей системе управления. В основном, правда, о коррупции в этой системе. И он пишет о том, что ее масштабы сейчас беспредельны: «Вот, Валентина Матвиенко, к примеру, констатировала совсем недавно: «[Коррупция] пронизала все сферы жизни нашего общества».
Разумеется, никто из нынешних руководителей не акцентирует внимание на том, что именно в последние годы ситуация стала из ряда вон выходящей.
И понятно почему.
Однако вот вопрос, ответ на который тогда хочется получить: а почему «вдруг» таковы стали масштабы воровства? Нет, правда, объясните, пожалуйста. Тогда и борьба с коррупцией и воровством, как будто активно развернувшаяся в последнее время, будет более эффективной. Это же логично и правильно, когда пытаются дать честный ответ».
И тут же он приводит известный факт: «Помните, несколько лет назад на встрече тогдашнего президента Дмитрия Медведева с начальником Контрольного управления президентской администрации Константином Чуйченко была обнародована информация о том, что у нас только на госзаказе из федерального бюджета ежегодно разворовывается около 1 трлн рублей».
А резюме его статьи звучит так: «Воровство, компромат и достигаемая, в том числе таким образом, управляемость – это и есть фундаментальные основы отстроенной системы. Когда начинается демонтаж одной из основ, может завалиться вся конструкция, рухнуть вся вертикаль».
Между тем, когда говорят о чем угодно: о развитии инновационной экономики, об инвестициях - все говорят о коррупции, о рейдерских захватах.
Вот Вы говорите, что надо прикрыть каналы, по которым ввозят контрабанду. Но представители малого бизнеса давно твердят, что этим занимаются чиновники и, прежде всего, силовики.
Что же делать прикажете?
- Я понимаю, о чем Вы говорите. Но дело в том, что у меня такое ощущение: Игорь Николаев преувеличивает роль коррупции как некоего связующего и цементирующего фактора в российской политической системе. Да, она, безусловно, развита. Да, безусловно, коррупционные дела, как, между прочим, и многие другие, становятся сейчас очень эффективным инструментом расширения и развития различных внутриэлитных конфликтов.
Но тогда можно говорить, что есть и такой замечательный инструмент, как проверка дипломов и диссертаций и тому подобное. Это такие замечательные инструменты, что с ними все развлекаются, как могут. Как только появляется новый интерес, почему бы им не заняться.
И связано это с тем, что многие представители элиты, элитные группы привыкли пользоваться определенной рентой, а в поиске ее источников усиливается борьба между этими группами. Насколько такая система определяет основу и устойчивость государственной власти? Я сильно не уверен, что настолько, насколько это кажется Николаеву. Вот нет у меня такого ощущения.
Есть довольно много людей, и Вы их, по-моему, тоже знаете, которые взятки точно не берут. Но при этом они работают в этой системе. Значит, их еще что-то мотивирует помимо страха. И таких людей много, причем на верхнем уровне тоже.
- Но их порядочность с лихвой окупается деятельностью тех, кто берет взятки и ворует.
- Я с этим согласен потому же, почему не согласен с утверждением самого Игоря. Я не спорю с ним, что коррупционные процессы у нас массовые и широкие. Но опять же для борьбы с ними ничего нет лучше, кроме развития силовых систем, причем с соответствующими процедурами контроля, оценки, ротации; развитие судебной системы. Ну, нечего здесь предложить еще. И еще необходимо принципиальное развитие качества законодательного процесса, чтобы как можно меньше было условий для коррупции, которые вытекают из самих законов, их действующих норм.
И, Вы знаете, иногда так и делается. Из последних серьезных позитивных сдвигов, сделанных, как я считаю, для людей, это та же новая система госуслуг. Она удобна, и она работает. И можно все это нормально смотреть, нормально платить. И все это взаимодействует. Правда, возникает вопрос: почему это не было сделано лет пять – шесть назад.
И, мне кажется, если стоит вопрос, что делать, то должен быть со стороны власти какой-то воодушевляющий пример в том плане, чтобы честно сказать: мы видим ваши проблемы, мы знаем, как их решать, и мы будем их решать. И потом необходимо продемонстрировать, что они это делают. Не хвататься за отдельные проявления: ой, у нас рейтинг увеличился, как здорово, как замечательно! Нужно предложить четкую и последовательную систему мер по улучшению ситуации, по контролю за ситуацией. И выдерживать ее. И демонстрировать всем свою внутреннюю уверенность и политическую волю. А дальше надо двигаться в соответствии с этим планом, отвечать за его исполнение. Я, конечно, имею в виду моральную ответственность. Но должна быть готовность ответить и честно сказать: здесь мы были правы, а здесь – нет.
И политическую волю надо демонстрировать постоянно.
- Ну, с политической волей, когда нужно решать важные для большинства граждан страны проблемы, у нас возникают сложности.
- Я считаю: если какой-то из министров с чем-то принципиально не согласен, если он считает, что что-то делается не так, он должен уходить в отставку.
- Да что Вы, Юрий Вячеславович! Это у нас не принято.
- И в итоге им всем что-то не нравится, но они так заботятся о единстве команды… А это, на самом деле, - уже не единая команда.
Эта исключительная компромиссность, эта ограниченность сильных решений и неготовность за них пострадать, опять же я имею в виду чисто морально пострадать. Человек должен уметь сказать: да, это – мое решение, и я считаю его правильным. И когда таких людей нет – это плохо. Вот когда есть такие личности, когда это оказывается в рамках единого мейстрима…
Тому же бизнесу ведь очень важно верить, что есть выбор, что обещания будут исполняться. Ему важно получать хоть какую-то дополнительную информацию, разъясняющую будущую ситуацию. А у нас уровень неопределенности просто зашкаливает.
Мы сейчас видим по опросам, что за последний год еще большее число предпринимателей стало говорить про то, что одна из принципиальных проблем – это низкая предсказуемость государственной промышленной политики. Еще называется нестабильность условий хозяйственной деятельности. Появляется очень много новых мер, которые реализует государство. Почему мы оцениваем действительность по количеству новых мер? Давайте старые посмотрим. Давайте их улучшим. Конечно, хорошо, что все – творцы, но должна быть и какая-то стабильность. В мире итак все нестабильно, но зачем государству еще и прикладывать рычаг к этой нестабильности.
Конечно, бывает по-разному. Картинка ведь не черно-белая, а цветная. И одна из наших проблем, я считаю, в том, что мы зачастую не видим хорошего. У нас как-то не принято никого из тех же министров хвалить за те решения, за которые похвалить стоит. Принято их только ругать и пугать. А это – плохая система.
Нужны свои кумиры: без них гораздо хуже существовать. Тем более, что, я считаю, кандидатуры на эти роли есть. Пусть они могут быть у каждого из нас разными, но важно, чтобы система отношений поменялась. Без этого никак.
Беседовал Владимир Володин.