2008 год

Авторы:
Волков К.А., доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Дальневосточного филиала Российской академии правосудия, кандидат юридических наук, доцент

Козлов А.В., доцент кафедры уголовного права и уголовного процесса Нижегородского филиала Государственного университета - Высшей школы экономики, кандидат юридических наук

Принятие Пленумом Верховного Суда РФ 26 апреля 2007 г. нового Постановления 14 "О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака"[1] (далее - Постановление) знаменует собой этап обобщения практики применения уголовного законодательства, имеющей конечной целью повышение эффективности борьбы с преступлениями в сфере интеллектуальной собственности. Постановление является первым официальным разъяснением Верховного Суда РФ по вопросам, возникшими в судебной практике при рассмотрении уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака (статьи 146, 147, 180 УК РФ).

Значение принятого Постановления трудно переоценить. Во-первых, в Постановлении систематизированы устоявшиеся положения правоприменительной практики по вопросам квалификации преступлений, относящихся к интеллектуальной деятельности. Во-вторых, Постановление дает разъяснение по вопросам квалификации не только преступлений, связанных с нарушением авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, но и сопряженными с данными составами преступлениями. И, наконец, в-третьих, в Постановлении Пленум Верховного Суда РФ попытался решить некоторые дискуссионные проблемы, возникающие в практике применения норм, предусматривающих ответственность как за нарушение авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, так и других преступлений. В свою очередь, это должно унифицировать судебную и следственную практику, предотвратить возможные ошибки в понимании и применении уголовно-правовых норм, обеспечивающих защиту интеллектуальной собственности.

Вместе с тем по ряду вопросов новое Постановление Пленума Верховно го Суда РФ не оправдало ожиданий, а по некоторым проблемам Пленум выска зал порой спорные и даже ошибочные суждения. В то же время, от решения целого ряда важнейших проблем квалификации посягательств на интеллектуальную собственность Пленум Верховного Суда РФ просто уклонился.

В данной статье, конечно же, нет никакой возможности прокомментировать каждое из тридцати трех пунктов Постановления. Поэтому, в целом оценивая положительно новое Постановление Пленума Верховного Суда РФ, остановимся на наиболее важных, на наш взгляд, аспектах.

В первую очередь следует отметить, что Пленум в абз. 1 п. 33 абсолютно справедливо отмечает, что "+ Патентный закон Российской Федерации, Законы Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах", "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных", "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" и ряд других законов и правовых нормативных актов, регулирующих вышеуказанные отношения, признаются утратившими силу с 1 января 2008 г. Права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации с 1 января 2008 г. охраняются в соответствии с частью четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации". Но в связи с этим возникает два вопроса. Во-первых, насколько оправданно принимать постановление за 9 месяцев до реформы российского законодательства в сфере интеллектуальной собственности, которая имеет столь важное уголовно-правовое значение? Во-вторых, почему Пленум за исключением п. 33 ссылается в Постановлении только на законодательство, которое заведомо для Пленума будет отменено с 1 января 2008 года? Тем более, что по отношению к действующему гражданскому законодательству часть 4 ГК РФ существенно изменяет подход к определению и правовому режиму использования объектов интеллектуальной собственности, в связи с чем некоторые пункты и абзацы Постановления с 1 января 2008 г. будут противоречить части 4 ГК РФ, а, следовательно, незаконны.

Представляется, что Постановление неоправданно объемно. Во многом благодаря тому, что Верховный Суд РФ голословно продублировал многие положения федеральных законов, регламентирующих порядок использования объектов авторских, смежных, изобретательских, патентных прав и товарных знаков (п. 2, абз. 2 п. 5, абз. 3 п. 4., п. 7, абз. 2 п. 10, абз. 1, 2 п. 16, п. 18 и т.д. Постановления). Представляется, что в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, которые ориентированы на правоохранительные органы и суды, следует уделять внимание главным образом тем вопросам, которые вызывают затруднения в правоприменительной деятельности. Вместе с тем, новое постановление Пленума Верховного Суда РФ изобилует цитатами из законов, которые разъясняю очевидные для правоприменителя вещи.

Обращает на себя внимание слабая юридическая техника ряда правоположениц нового постановления Пленума Верховного Суда РФ. Так, в абз. 1 п. 1 Пленум Верховного Суда РФ указал: "При решении вопроса о виновности лица в совершении преступления, предусмотренного статьей 146 УК РФ, суду надлежит установить факт нарушения этим лицом авторских или смежных прав и указать в приговоре, какое право автора или иного правообладателя, охраняемое какой именно нормой закона Российской Федерации, было нарушено в результате совершения преступления". В тоже время в абз. 2 п. 4 по своему смысловому значению идентичен вышеназванному положению: "Устанавливая факт незаконного использования объектов авторских и смежных прав, суд должен выяснить и указать в приговоре, какими именно действиями были нарушены права авторов произведений, их наследников, исполнителей, производителей фонограмм, организаций кабельного и эфирного вещания, а также иных обладателей этих прав"[2].

При анализе правовых правоположений, обращает внимание п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ, в соответствии с которым, "неоднократность по смыслу части 1 статьи 180 УК РФ предполагает совершение лицом двух и более деяний, состоящих в незаконном использовании товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров. (При этом может иметь место как неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации товара (услуги), так и одновременное использование двух или более чужих товарных знаков или других средств индивидуализации на одной единице товара). Применительно к части 2 статьи 180 УК РФ неоднократным признается совершение два и более раза незаконного использования предупредительной маркировки в отношении товарного знака или наименования места происхождения товара, не зарегистрированных в Российской Федерации"[3]. Вызывает критику подход Пленума Верховного Суда РФ к вопросу, что неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации товара (услуги), так и одновременное использование двух или более чужих товарных знаков или других средств индивидуализации на одной единице товара необходимо в безусловном варианте рассматривать как неоднократность. Дело в том, что совершенно не учитывается субъективные признаки состава преступления. В частности, направленность умысла виновного при совершении преступления. Представляется, что при едином умысле виновного неоднократное использование одного и того же средства индивидуализации товара (услуги) будет образовывать единое продолжаемое преступление, поэтому нельзя говорить о неоднократности деяния в этом случае. Как справедливо отмечает Б.В. Волженкин: "Многократное проставление чужого товарного знака (знака обслуживания, наименования места происхождения товара) на товарах, входящих в одну партию (например, использование этикеток с чужим товарным знаком на бутылках одной партии алкогольной продукции) признака неоднократности совершения данного преступления не создает"[4].

Кроме этого заслуживает внимание вопрос о том, следует ли применять неоднократность к случаям, когда лицо было судимо за незаконное использование товарного знака, знака обслуживания или наименования места происхождения товара и вновь совершает какое-либо преступление. Ранее, используя положения ст. 16 УК РФ "Неоднократность преступлений", к таким случаям следовало применять квалификацию по признаку "неоднократности". С учетом исторического толкования термина "неоднократность" гипотетически можно говорить о возможности применения данного признака при квалификации данных преступлений. Однако, мы полагаем, что Пленум Верховного Суда РФ фактически сузил применение признака неоднократности путем исключения из его содержания случаи, когда лицо имеет не снятую и не погашенную судимость за совершение преступление и вновь совершает тождественное общественно опасное деяний. Представляется, что подобная трактовка признака неоднократности вполне обоснована, поскольку реализует принцип справедливости в уголовном праве, согласно которому "никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же пре ступление" (ч. 2 ст. 6 УК РФ). Поэтому очевиден запрет многократного учета одних и тех же обстоятельств на разных этапах применения уголовного закона, а также при констру ировании уголовно-правовых установлений.

Представляется, что в предложенной редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ не в полной мере раскрыто понятие незаконного использования объектов авторского прав и смежных прав. Так, в абз. 4 п. 4 Постановления справедливо указывается, что "+использование результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридического лица, являющихся объектом исключительных прав (интеллектуальной собственностью), может осуществляться третьими лицами только с согласия правообладателя". Не менее справедливо в абз. 4 п. 4 Постановления указывается, что "действующим законодательством установлено использование произведения или объектов смежных прав без согласия автора либо иного правообладателя и (или) без выплаты соответствующего вознаграждения+". Но при этом Пленум Верховного Суда РФ не учитывает положения ст. 26, 39 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах". Согласно данным нормам предусмотрена возможность использования объектов авторского права и смежных прав без согласия автора, но с выплатой авторского вознаграждения. Так, например, в соответствии с ч. 1 ст. 39 Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах" "+допускается без согласия производителя фонограммы, опубликованной в коммерческих целях, и исполнителя, исполнение которого записано на такой фонограмме, но с выплатой вознаграждения: 1) публичное исполнение фонограммы; 2) передача фонограммы в эфир; 3) сообщение фонограммы для всеобщего сведения по кабелю". Очевидно, что данное положение гражданского законодательства имеет важное значение при отграничении законного и незаконного использования объектов авторского права и смежных прав.

В абз. 2 п. 25 Пленум Верховного Суда РФ справедливо указывает, что крупный размер образуется, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают пятьдесят тысяч рублей. При этом Пленум разъясняет все то, что касается стоимости экземпляров произведений или фонограмм, но не указывает, что понимается под стоимостью прав на использование объектов авторского права и смежных прав. Думаем, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ следовало бы отметить, что крупный размер определяется через стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав только тогда, когда допустимо использовать произведение, фонограмму либо исполнение без согласия автора или иного правообладателя, но с выплатой вознаграждения.

Вызывает некоторые вопросы толкование Пленумом Верховного Суда РФ признака "крупного ущерба". Так, например, в определенном противоречии находятся абз. 2. п. 24. и абз. 5 п. 25 постановления. Если в абз. 2. п. 24. постановления указывается, что ущерб в ст. 180 УК РФ считается крупным, если превышает 250000 рублей, то в абз. 5 п. 25 постановления указывается, что если размер крупного ущерба в ст. 180 УК РФ не превышает пределы крупного размера (видимо Пленум имеет в виду указанные в примечании к ст. 146 УК РФ 50000 рублей - прим. авторов), то состав преступления отсутствует.

Кроме того, согласно абз. 1 п. 24 и п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ под ущербом в ст. 146, 147 и 180 УК РФ понимается реальный ущерб и упущенная выгода. При этом причиненный моральный вред не учитывается. Однако согласно ст. 150 ГК РФ право авторства, упоминаемое в ч. 1 ст. 146 и ч. 1 ст. 147 УК РФ, является нематериальным благом, а посягательство на нематериальные блага, если верить ст. 151 ГК, влечет для потерпевшего причинение именно морального вреда.

Важным является положение Пленума Верховного Суда РФ, согласно которому "оборот контрафактных экземпляров произведений или фонограмм нарушает охраняемые федеральным законодательством авторские и смежные права, в связи с чем, указанные экземпляры произведений или фонограмм подлежат конфискации и уничтожению без какой-либо компенсации (за исключением случаев передачи конфискованных контрафактных экземпляров произведений или фонограмм обладателю авторских или смежных прав, если это предусмотрено действующим в момент вынесения решения по делу федеральным законом)" (абз. 1 п.30). Вместе с тем, непонятно почему Пленум Верховного Суда РФ умолчал о необходимости применения конфискации и уничтожения товаров, содержащих контрафактные этикетки и упаковки, т.е. на которых используются товарные знаки (знаки обслуживания) или сходное с ним до степени смешения обозначение. Тем более что в п. 19 Постановления Пленум Верховного Суда РФ подобные товары относит к категории контрафактных.

В абз. 2 п. 30 Постановления Пленум Верховного Суда РФ дал разъяснение, что в соответствии с пунктом "а" части 1 статьи 104.1 УК РФ судам надлежит исходить из того, что деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате преступлений, предусмотренных статьями 146 и 147 УК РФ, и любые доходы от этого имущества конфискуются, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу.

В тоже время очень жаль, что Пленум Верховного Суда РФ фактически уклонился от дачи разъяснений по вопросу применения конфискации имущества при совершении преступления, предусмотренного ст. 180 УК РФ. В юридической литературе неоднократно поднимался вопрос об обоснованности включения в перечень преступлений, за которые можно применять конфискацию имущества, отдельных преступлений[5]. Считаем, что отсутствие в ст. 104.1 УК РФ среди перечня преступлений за которое может применяться конфискация имущества ст. 180 УК РФ является правовым пробелом. Поэтому Пленум Верховного Суда РФ вполне мог его преодолеть посредством расширительного толкования перечня преступлений, в отношении которых может применяться конфискация имущества.

Статья опубликована в журнале "Российский судья". 2008. 1. С. 4-6.

[1] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. 7. С. 3- 10.

[2] Там же. С. 3.

[3] Там же. С. 6.

[4] Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). - СПб., 2002. С. 318-319.

[5] См.: Яни П.С. Применение норм о конфискации // Российская юстиция. 2006. 12. С. 32-35; Лужбин А.В., Волков К.А. Конфискация имущества - новая мера уголовно-правого характера и новые проблемы // Российская юстиция. 2006. 9. С. 34.