АНО "Проекты для будущего: научные и образовательные технологии"
Поддержка данного проекта была осуществлена Московским общественным научным фондом за счет средств, предоставленных Агентством по международному развитию Соединенных Штатов Америки (USAID). Точка зрения, отраженная в данном документе и самими авторами, может не совпадать с точкой зрения Агентства по международному развитию или Московского общественного научного фонда.
1. Спрос на институты в сфере корпоративного управления - общие подходы к проблеме
1.1. Классификация заинтересованных экономических агентов
1.2. Стратегии поведения агентов в отношении корпоративного законодательства
2. Анализ практики применения корпоративного законодательства
2.2. Опыт исследования спроса на институты корпоративного управления (взгляд юриста)
2.2.1. Правовые институты корпоративного управления
2.2.2. Спрос на правовые институты корпоративного управления
2.2.3. Спрос на правовые институты корпоративного управления в настоящее время
2.3.1. Экономические и институциональные условия применения процедур банкротства в России
2.3.2. Основные тенденции в применении процедур банкротства
2.3.3. Оценка “структуры спроса” на применение процедур банкротства
2.3.4. Инфраструктура применения законодательства о несостоятельности
ЧАСТЬ 2. Эмпирическое исследование спроса на право в сфере корпоративного управления
1. Методология эмпирического исследования
1.2. Предпосылки эмпирического исследования: выбор объекта и метода
2. Описание фактической выборки
3. Основные характеристики предприятия и его руководства
3.1. Экономическое состояние предприятия
3.2. Собственность и корпоративные действия
3.3. Юридическое сопровождение и информированность руководства
4. Спрос на добровольные нормы ведения бизнеса
4.1. Кодекс корпоративного поведения
4.2. Спрос на международные стандарты финансовой отчетности
4.3. Отношение бизнес-сообщества к общественным объединениям предпринимателей
5. Спрос на судебное рассмотрение споров: масштабы, факторы и эффективность
5.1. Оценка распространенности нарушений прав предприятий и применения ими судебных форм защиты
5.2. Судебные и внесудебные способы урегулирования хозяйственных споров: роль и масштабы
6. Спрос на право и спрос на институты корпоративного управления
6.2. Находятся ли предприятия в правовой среде?
6.3. Кто предъявляет спрос на "добровольные" нормы поведения
6.4. Оценка бизнесом качества законодательства
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Периодизация развития спроса на российское право
ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Система раскрытия информации: правовое обеспечение
ПРИЛОЖЕНИЕ 4. Результаты пилотного опроса руководителей
ПРИЛОЖЕНИЕ 6. Эмпирический анализ спроса и предложения судопроизводства в России 1992-2001 гг.
Создание правовых основ рыночной экономики может развиваться по различным сценариям (Cooter, 2002). Одна из моделей, известная как “политическая модернизация”, предполагает инициативу государства в разработке и принятии законодательных актов. В альтернативной модели “рыночной модернизации” движущей силой правовых реформ является спрос на нормы и правила экономических взаимодействий, возникающий в самой рыночной среде. На практике обычно реализуется некоторая смешанная модель с превалированием либо первой, либо второй тенденции.
До недавнего времени в процессе правовых реформ в России доминировала политическая модернизация. Эффективность такой модели строительства правового фундамента рыночной экономики оказалась невысокой. Известны примеры неоднократного отторжения экономикой официально санкционированных процедур и правил, злоупотребления ими, а также правовой “мутации”, когда вновь введенные юридические нормы и процессы использовались в целях, имеющих мало общего с замыслом разработчиков законодательства (см. Радыгин, Сидоров, 2000; Black, Kraakman, Tarassova, 2000 и др.). Существенное расхождение между структурой предложения правовых институтов и структурой спроса на них в 1990-е годы нивелировалось возможностью неисполнения законодательства, а также интенсивным развитием неформальных суррогатных институтов (Капелюшников, 2001).
Вместе с тем в последнее время (в особенности после кризиса 1998 года) в России появились признаки усиления спроса агентов рынка на законодательно установленные и эффективно исполняемые “правила игры” в экономике (см., например, Гурова и др., 1999). Выросло число обращений в суды при разрешении коммерческих споров. Значительно активизировались предпринимательские ассоциации и иные организации участников рынка, ищущие легального диалога с властью, включая ее законодательную ветвь.
Позитивное включение этого “спроса на право” в процесс развития и преобразования институциональной среды может стать мощным катализатором и ресурсом экономических реформ, открыть возможности для подчинения законотворческой деятельности удовлетворению реально существующих потребностей участников рынка в правовом регулировании и защите. Как показывает мировая практика, эффективность применения введенных таким образом правовых актов оказывается весьма высокой, поскольку они воплощают интересы экономических агентов и не противодействуют естественно складывающимся в экономике формам коммерческих отношений, но кодифицируют эти формы и подкрепляют их авторитетом официального права.
Однако для адекватной реакции на запросы участников (включая разработку новых и корректировку действующих нормативных актов) правительство должно располагать корректным инструментарием систематического мониторинга и анализа “спроса на право”. Разработка такого инструментария применительно к сфере корпоративного управления являлась одной из основных целей данного проекта.
Сфера корпоративного управления была выделена нами в качестве приоритетной, поскольку господствующие механизмы обеспечения и защиты прав собственности радикально влияют на мотивацию хозяйствующих субъектов. Тем самым, отношения в сфере корпоративного управления оказывают существенное воздействие на общие процессы трансформации российской экономики. Дополнительным аргументом в пользу выбора корпоративного управления в качестве объекта исследования спроса на институты была также высокая активность в последние годы в этой сфере - как со стороны спроса, так и со стороны предложения.
Особенностью данного проекта является попытка интеграции подходов экспертов-экономистов, юристов и специалистов ряда министерств и ведомств.
В рамках данного финального отчета по проекту в соответствии с логикой исходной заявки рассмотрены эволюция законодательства и развитие спроса на правовые институты в сфере корпоративного управления. Методологический подход основывался на разработанной в рамках проекта классификации заинтересованных экономических агентов и определении стратегий их поведения в отношении корпоративного законодательства. На первом этапе реализации проекта были детально проанализированы практика применения законодательства об акционерных обществах и банкротстве, разработаны рекомендации по его совершенствованию. Составной частью исследования были кейс-стади, характеризующие развитие спроса на отдельные институты корпоративного управления - международные стандарты финансовой отчетности и корпоративные облигации.
На основе данных пилотного обследования 304 ОАО в трех регионах - Москве, Новгородской и Томской областях апробирован подход к организации мониторинга спроса на институты корпоративного управления. В качестве респондентов выступили топ-менеджеры предприятий реального и финансового секторов, не входящие в число "голубых фишек".
Результаты обследования позволили оценить величину спроса на отдельные институты корпоративного управления и сформировать систему агрегированных индикаторов, характеризующих спрос на право. На их основе был построен сводный индекс, а затем рассчитаны многофакторные регрессионные модели.
Отчет состоит из двух частей, в которых содержатся 8 глав и 6 Приложений.
Проект выполнялся в апреле-ноябре 2002 г. Отчет подготовлен авторским коллективом в составе: А.А. Яковлев (руководитель проекта), А.Е.Абрамов, А.А.Асписов, В.В.Голикова, Т.Г.Долгопятова, М.Г.Карев, Б.В.Кузнецов, Т.М.Медведева, И.В.Редькин, Ю.В.Симачев, А.В.Тимофеев. Специалисты Минэкономразвития России, Минпромнауки России и ФКЦБ участвовали в обсуждениях и экспертизе результатов проекта. Консультационную поддержку проекта оказали эксперты – сотрудники IRIS Ч. Кэдвелл и Л. Полищук. Организаторы полевых работ - В.В.Буев и И.А. Качанова.
1. Спрос на институты в сфере корпоративного управления - общие подходы к проблеме
Спрос на право реально проявляется в поведении экономических агентов и в их отношении к конкретным законам. При этом обычно считается, что наиболее универсальный индикатор спроса на право - это число обращений экономических агентов к правовым институтам. Однако в условиях несовершенной правовой системы ситуация может быть не столь однозначна.
Неудовлетворенные существующим положением экономические агенты могут инициировать те или иные изменения в законах - и это тоже можно считать проявлением спроса на право. Одновременно возможна стратегия использования законодательства, когда экономические агенты (или, по крайней мере, часть из них) применяют закон вопреки его собственным исходным целям. Один из конкретных примеров последнего времени - активное использование законодательства о банкротстве не для "оздоровления" экономики за счет выбытия неконкурентоспособных предприятий, а в целях перераспределения активов реально работающих, эффективных предприятий. В этом случае также будет возрастать число обращений в суды - что делает неоднозначным данный показатель как индикатор спроса на право. В известном смысле здесь мы можем наблюдать "негативный" спрос - так как объективно в данном случае использование правовых институтов может препятствовать экономическому развитию. Возможны также как минимум две пассивные стратегии - игнорирование законодательства (в условиях неработающих механизмов правоприменения) и имитация его соблюдения, когда закон не нужен и не выгоден агенту, но он формально старается учесть требования законодательства.
С точки зрения вышеизложенного развитие спроса на право можно интерпретировать как процесс адаптации правовых институтов, привнесенных в российскую экономику в 1990е годы, к потребностям основных групп экономических агентов. Результатом такой адаптации, как правило, является изменение законодательства. И именно через анализ причин и логики изменения законодательства, по нашему мнению, можно понять, как взаимодействуют правовые институты и экономические интересы.
Это является конечной целью данной работы. Для ее достижения сначала важно понять, кто агенты и в чем их интересы, а также каков баланс этих интересов в разные периоды времени. На этой основе необходимо дать объяснение того, как соотносятся и как взаимосвязаны между собой названные выше стратегии, а также определить причины и факторы, обуславливающие переход от негативного к позитивному спросу на право. Кроме того, на основе общей логики эволюции спроса на право важно разработать инструментарий анализа интересов экономических субъектов применительно к конкретным правовым институтам в сфере корпоративного управления.
Последнее существенно, так как даже в условиях совершенного законодательства система правовых институтов остается достаточно инертной и вторичной по отношению к экономике. Хозяйственное развитие само по себе неизбежно будет порождать новые несоответствия между интересами экономических агентов и правом (возможно, в менее острых формах, чем это наблюдается сегодня в России). Именно поэтому для правительства важно иметь инструмент практического анализа взаимодействия экономических агентов с правовыми институтами и упреждающего выявления дисбалансов в этой сфере.
В соответствии с этим подходом ниже последовательно рассмотрены:
- основные группы экономических агентов, вовлеченных в процессы корпоративного управления и предъявляющих спрос на право в этой сфере;
- возможные варианты стратегий поведения экономических агентов по отношению к праву, их логическая взаимосвязь и последовательность во времени;
- возможная логика анализа спроса на отдельные правовые институты с иллюстрацией ее на конкретных примерах из российской практики.
1.1. Классификация заинтересованных экономических агентов
В литературе в рамках разных подходов к определению понятия корпоративного управления выделяются разные группы заинтересованных участников. В самой узкой "классической" трактовке в таком качестве выступают лишь менеджеры и собственники акционерных обществ. В расширительной трактовке процессы корпоративного управления рассматриваются как комплекс взаимоотношений не только между менеджерами и собственниками, но и между различными категориями собственников (крупные и мелкие акционеры, реальные собственники и кредиторы как собственники потенциальные и т.д.). Следует подчеркнуть, что при этом речь идет уже о различных типах собственников, а не только об акционерах. Наконец, в еще более расширительной трактовке проблема корпоративного управления включает в себя также взаимоотношения собственников и так называемых stakeholders - заинтересованных участников, не являющихся собственниками предприятия, но способных существенно влиять на действия его собственников и/или менеджеров. К данной категории могут относиться местные и федеральные органы власти, трудовые коллективы и т.д.
Применительно к российским условиям последний подход представляется нам наиболее реалистичным - с учетом того влияния, которое оказывают на развитие корпоративных процессов в России государственные структуры. Вместе с тем, в данной работе мы рассматриваем не весь комплекс проблем корпоративного управления, а лишь взаимодействие экономических интересов и правовых институтов. В этой связи в условной классификации, приведенной ниже, мы постарались выделить лишь тех заинтересованных участников, которые активны по отношению к праву и которые могут изменять или использовать законодательство (см. таблицу 1.1.). При этом мы заведомо постарались агрегировать эти группы - с тем, чтобы в известном смысле упростить и сделать более понятной логику дальнейшего анализа.
Комментируя содержание таблицы, можно отметить, что данное деление скорее отражает крайние точки или полюса, к которым может тяготеть поведение той или иной бизнес-структуры. Например, для "захватчиков" в рамках данной классификации характерна агрессивная политика; в то же время глобальные портфельные инвесторы, диверсифицирующие свои вложения между десятками компаний в разных странах, могут быть относительно пассивны по отношению к конкретной компании в России.
Таблица 1.1.
Классификация экономических агентов, активных по отношению к праву
|
Типы агентов |
Общая стратегия поведения |
Горизонт планирования и склонность к риску |
Примеры |
|
"созидатели" / "травоядные" |
Развитие своего бизнеса (понимаемого не только как источник дохода, но и как основание для определенного социального статуса) |
Достаточно длинный горизонт (несколько лет) и низкая склонность к риску |
Стратегические инвесторы на крупных предприятиях, в ряде случаев - менеджмент, заинтересованный в сохранении и развитии предприятия |
|
"захватчики" / "плотоядные" или "санитары леса" |
Прирост капитала, стремление к извлечению максимального дохода в коротком периоде времени |
Относительно короткий горизонт (от нескольких месяцев до 1,5-2 лет) и высокая склонность к риску |
Портфельные инвесторы, миноритарные акционеры, финансовые спекулянты, специалисты по "корпоративным захватам" и т.д. |
|
"регуляторы" |
Рост властных полномочий и располагаемых ресурсов (по Паркинсону) |
Может меняться во времени |
ФКЦБ, ФСФО и т.д. |
Наверное, правильнее в этом контексте говорить не вообще об агентах, а об участниках процесса, реально обладающих контролем над конкретным бизнесом либо стремящихся к этому - и в этой связи более активных по отношению к праву. При этом стремление к извлечению доходов от управления может основываться на бизнес-стратегиях с разным временным горизонтом, длинным для "созидателей" и коротким для "захватчиков". Наряду с этим возможно выделение "пассивной" категории рыночных агентов, заинтересованной только в получении доходов - без участия в управлении.
Также следует подчеркнуть, что в зависимости от конкретных обстоятельств одни и те же бизнес-структуры могут переходить из категории "созидателей" в категорию "захватчиков" и наоборот. Тем не менее, можно предположить, что в рамках конкретной рыночной ситуации (корпоративного конфликта) позиции конкретных ее участников могут быть определены однозначно.
В отношении регуляторов можно отметить, что стандартное "бюрократическое" стремление каждого ведомства к расширению своей власти и влияния будет реализовываться в разной мере в зависимости от степени консолидации самого ведомства и наличия контроля за действиями ведомства со стороны общества. С учетом российской практики 1990-х здесь можно предложить следующую матрицу стратегий (см. таблицу 1.2.).
В настоящее время большинство российских ведомств находятся в квадрате А2. При этом, на наш взгляд, наблюдается постепенный переход от игры в интересах отдельных бизнесов к подчинению этих бизнесов внутренним бюрократическим интересам ведомств. В известном смысле можно говорить о том, что модель "приватизации государства" со стороны бизнеса (state capture) сменяется моделью "захвата бизнеса" со стороны государства. Важным шагом в этом процессе была консолидация ведомств (однозначно усилившаяся после кризиса 1998 г.) и осознание ими собственных интересов и возможностей. Двигателем дальнейшего процесса при этом выступает не политическая, а бюрократическая конкуренция. Следует также отметить, что для "регуляторов" характерна постоянная апелляция к интересам тех или иных групп участников рынка. Именно под таким флагом "регуляторы" реализуют собственные интересы и устремления.
Таблица 1.2.
Стратегии ведомств
|
Ведомство |
Не консолидировано |
Консолидировано |
|
|
1 |
2 |
||
|
Обществом реально не контролируется |
А |
Отдельные чиновники играют в интересах отдельных участников рынка (ситуация середины 1990х в России). |
(в целом характерно для ситуации последних 3-4 лет) |
|
Подконтрольно обществу |
В |
- |
Политическая конкуренция ограничивает негативные экстерналии стандартных бюрократических устремлений ведомств и тем самым направляет активность ведомств на реализацию интересов общества |
1.2. Стратегии поведения агентов в отношении корпоративного законодательства
Как мы уже говорили выше, могут быть выделены по крайней мере пять различных стратегий поведения агентов в отношении корпоративного законодательства. В этой связи ниже мы попытались описать их логическую взаимосвязь, отталкиваясь от ряда базовых предпосылок:
- Правовое поле в сфере корпоративного управления сегодня в основном уже сформировано, поэтому мы заведомо не рассматривали ситуацию, когда новые законы возникают на "пустом месте" как это было в начале и в середине 1990-х годов.
- Правовое поле в начале и в середине 1990-х годов формировалось не на основе спроса со стороны экономических агентов, а на основе предложения правовых институтов со стороны государства. Механизмом реализации этого предложения выступал интенсивный импорт институтов.
Соответственно, в последние годы мы можем наблюдать процесс адаптации этих искусственно привнесенных правовых институтов к реальным интересам и потребностям экономических агентов.
Стратегия "игнорирования" законодательства. В момент "импорта" правовых институтов, как правило, отсутствуют адекватные им механизмы правоприменения (enforcement). В этих условиях наиболее распространенной стратегией оказывается "игнорирование" законодательства - независимо от того, устраивает участников рынка соответствующий закон или нет (возможный пример - отношение к закону об АО во второй половине 1990х). Это происходит постольку, поскольку государство все равно не может обеспечить применение закона. При этом отдельные участники рынка могут быть даже заинтересованы в том или ином конкретном законе - однако усилия по внедрению механизмов провоприменения требуют от них слишком больших издержек, превышающих их частные выгоды (эта ситуация типична для общественных благ).
В этих условиях силой, в наибольшей степени заинтересованной в развитии правоприменения, оказываются регуляторы. Их властные полномочия основываются на законе (кстати, поэтому именно они - а точнее будущие "потенциальные" регуляторы - скорее всего, выступают в качестве инициаторов разработки самих законов, то есть формируют предложение институтов). Но если закон не работает, власть и влияние регуляторов оказываются существенно ограничены. Соответственно, можно предположить, что именно регуляторы объективно способствовали развитию механизмов правоприменения - разумеется, ссылаясь при этом на защиту интересов тех или иных "обиженных" групп участников рынка.
Развитие правоприменения и диверсификация стратегий. После появления работающих механизмов правоприменения стратегия полного игнорирования законодательства становится проблематичной - в силу возможных санкций, которые теперь реально могут быть наложены "регулятором" на участников рынка. В этих условиях для разных агентов возникают возможности реализации новых альтернативных стратегий.
Для "созидателей" в случае, если закон соответствует их интересам, становится возможной позитивная стратегия соблюдения и применения законодательства. Однако с большой вероятностью можно предположить, что закон, разрабатывавшийся без учета интересов бизнеса, скорее всего, окажется неадекватен. В этом случае, "созидатели" будут сталкиваться с альтернативой - попытаться изменить законодательство либо имитировать его соблюдение. Первый вариант опять же требует больших издержек, превышающих частные выгоды. Поэтому наиболее вероятной доминирующей стратегией для "созидателей" будет имитация соблюдения законодательства. Масштабы этой имитации будут зависеть от соотношения между размером возможных санкций со стороны "регуляторов", вероятностью их наложения и реальными издержками на соблюдение конкретного закона для конкретного бизнеса. Очевидно, что при серьезной неадекватности закона, его несоответствии интересам большинства участников рынка будет возникать ситуация, похожая на "проблему безбилетника". Большинство участников рынка на практике не будет соблюдать закон и в силу массовости этого явления, а также ограниченности контрольных возможностей "регулятора" вероятность наложения санкций будет низкой.
Для "захватчиков" возникновение реальных механизмов правоприменения также создает возможности для реализации двух альтернативных стратегий. Первая - соблюдение и применение закона (в том случае, если он соответствует интересам участников рынка). В этом варианте "захватчики" будут лишь ориентироваться на более рискованную и более краткосрочную рыночную политику. Вторая стратегия - использование законодательства - становится возможной в случае явных несоответствий между законом и интересами большинства участников рынка, а также при наличии "дыр" и нестыковок в самом законе. В этих условиях, добиваясь формального применения закона, на практике "захватчики" будут использовать закона вопреки его исходным целям и принципам, ограничивая при этом возможности для реального развития бизнеса.
Взаимосвязь стратегий использования и изменения законодательства. Использование законодательства со стороны "захватчиков" может создавать серьезные проблемы для "созидателей" - так как помимо издержек, связанных с имитацией соблюдения законодательства, они будут нести реальные потери в виде утраты своих активов. Причем перераспределение этих активов в пользу "захватчиков" будет происходить на основе легальных процедур. И только в этих условиях, по-видимому, потери "созидателей" от неадекватности законодательства достигнут того критического уровня, когда у них появятся рациональные экономические мотивы для инициирования процессов изменения законодательства - с появлением соответствующих механизмов и институтов коллективного лоббирования интересов бизнеса. Тем самым начнет формироваться модель позитивного спроса на право, предполагающая в дальнейшем его соблюдение и применение большинством рыночных агентов. (Любопытно, что пока функции такого "механизма обратной связи" обеспечивает экспертное сообщество - которое заметно расширилось по сравнению с началом и серединой 1990х годов и в целом, безусловно, стало более квалифицированным.)
В дальнейшем в силу инертности права по отношению к экономике те или иные законы могут вновь приходить в несоответствие с интересами большинства участников рынка. Однако наличие институциональных механизмов коллективного лоббирования будет смягчать возможные негативные последствия и ускорять процесс корректировки законодательства.
1.3. Возможная логика анализа эволюции спроса на конкретные правовые нормы и институты в сфере корпоративного управления
Как мы уже говорили выше, спрос на право выражается в спросе на конкретные законы со стороны конкретных экономических агентов. При этом каждый из них преследует и реализует свои специфические цели и интересы. В этой связи важно понять на конкретных примерах, как взаимодействует интересы и правовые институты.
Очевидно, что интересы разных агентов в отношении одного и того же закона могут существенно различаться. Однако с точки зрения обеспечения адекватных условий для экономического развития наибольшее значение, по нашему мнению, имеет анализ интересов "созидателей" - поскольку только они прямо и непосредственно заинтересованы в развитии бизнеса. Остальные группы участников своими действиями в рамках реализации собственных интересов могут содействовать или препятствовать достижению этой цели.
Ниже мы попытались выделить определенные стадии в рассмотрении активности конкретных экономических агентов, заинтересованных в возникновении тех или иных институтов и соответствующих им правовых форм (см. таблицу 1.3.), и на этой основе сформулировать общую логику анализа эволюции спроса на право.
Таблица 1.3
Логика анализа эволюции спроса на право
|
Стадия |
Основные вопросы, подлежащие рассмотрению |
|
Определение проблемного экономического института. |
Что именно привлекает внимание бизнеса, является объектом публичных дискуссий? |
|
Конкретизация субъекта (субъектов) |
Какие именно участники процесса корпоративного управления оказываются наиболее заинтересованы в появлении нового института или изменении старого института и соответствующих новациях в законодательстве? |
|
Определение специфических интересов субъекта (субъектов) |
Каковы специфические интересы этих субъектов? Как эти специфические интересы связаны с базовыми целями и стратегиями этих субъектов? Кто и почему может им противодействовать? |
|
Связь между интересами субъектов и экономическим институтом |
Каким образом выделенные специфические интересы порождают спрос на конкретный институт? |
|
Спрос на частные изменения в законодательстве |
Как внедрение соответствующего института оказывается связано с конкретными (локальными) изменениями в конкретных законах? |
|
Общий спрос на право |
Как внедрение данного института взаимосвязано с общими изменениями в законодательстве |
Данная логика может быть проиллюстрирована на следующих примерах:
Развитие рынка корпоративных облигаций. Уже в первой половине и в середине 1990-х годов были попытки "запуска" данного рынка (например, облигации АО "АвтоВАЗ", АО "ВСМ" и др.), однако все они оказались неудачными - несмотря на весьма существенную поддержку со стороны государства в ряде случаев. Вместе с тем, после кризиса 1998 года без каких-либо специальных действий со стороны правительства данный рынок стал весьма активно развиваться. Ниже мы попытались ответить на вопрос о причинах такого развития событий.
Субъект. Профессиональные участники рынка ценных бумаг - представители инфраструктурного бизнеса, который возник в середине и второй половине 1990х годов для обслуживания фондового рынка и который остался практически без дела после кризиса 1998 года.
Частный (специфический) интерес. В рамках общей стратегии сохранения и развития собственного бизнеса и в условиях глубокого кризиса рынка акций, рынка ГКО и фьючерсного рынка - поиск новых ликвидных финансовых инструментов, привлекательных для потенциальных эмитентов и инвесторов.
Специфический спрос на новый институт. Спрос на корпоративные облигации как инструмент, который в отличие от акций был бы приемлем для доминирующих собственников и мог бы пользоваться спросом мелких и средних инвесторов. Агитация потенциальных эмитентов (с организацией своего рода roadshow).
Спрос на частные изменения в законодательстве. Проблема минимизации издержек привлечения средств через ККО. В этой связи налог на операции с ценными бумагами (0,8% от суммы эмиссии, которые надо заплатить еще до размещения самих бумаг) - как существенный барьер для развития данного рынка. С учетом абсолютного доминирования трехмесячных облигаций - возрастание ставки привлечения средств примерно на 3,5% в годовом выражении. В этой связи - активное лоббирование изменений в законодательстве (упрощение процедуры эмиссии, снижение налога на операции с ценными бумагами).
Спрос на общие изменения в законодательстве. Для принципиальной возможности размещения ККО необходимо наличие правовых оснований и механизмов возврата долгов. Такие механизмы - вместе с развитием института банкротства - в целом появились.
Внедрение МСФО. Известно, что российское правительство еще в 1997-1998 годах пыталось активизировать процесс перехода на международные стандарты финансовой отчетности. В этих целях была даже принята специальная Программа реформирования бухгалтерского учета, предусматривающая переход на МСФО к 2001 году и закончившаяся безрезультатно. Тем не менее, в последние 2-3 года наблюдается интерес к МСФО со стороны определенной группы крупных российских компаний, которые стали внедрять международные стандарты без всякого давления со стороны правительства.
Субъект. Доминирующие акционеры и менеджеры крупных АО, которые, как правило, вовлечены в торговые операции на мировом рынке и в перспективе способны выйти на мировые финансовые рынки с целью привлечения инвестиций. Этих агентов, безусловно, можно относить к группе "созидателей". Остальные группы ("захватчики" и "регуляторы") реально не проявляли особого интереса к данной проблеме и, соответственно, не оказывали на процесс ни позитивного, ни негативного влияния.
Частный (специфический) интерес. В рамках общей стратегии развития бизнеса - формирование позитивной деловой репутации, в том числе с целью возможного привлечения в будущем финансовых ресурсов на мировом рынке.
Специфический спрос на новый институт. Использование в целях создания (улучшения) репутации новых для России механизмов раскрытия информации и прозрачности. Конкретным инструментом для этого выступают МСФО и US GAAP. (Преимущество последних связано с наличием стандартов раскрытия информации для добывающих отраслей промышленности, которые пока отсутствуют в системе МСФО.)
Спрос на частные изменения в законодательстве. Внедрение МСФО и ведение отчетности в этой системе стандартов связано с достаточно большими издержками. Между тем, предприятия, использующие МСФО, в настоящее время также должны в полном объеме представлять отчетность по российским стандартам. То есть по существу они несут двойные издержки. В этой связи со стороны этой группы предприятий (а точнее - со стороны экспертов, которые взаимодействуют с ними) периодически звучат предложения о введении для заинтересованных предприятий практики представления в России отчетности по МСФО без параллельного представления отчетности по российским стандартам. Интересно, что появление реального спроса на МСФО со стороны крупного бизнеса - при отсутствии соответствующих специалистов в профильных ведомствах - стимулировало развитие механизмов саморегулирования в данной сфере. В частности, в конце 2001 года был создан Совет по финансовой отчетности (СФО), который занимается выработкой рекомендаций по применению МСФО в российских условиях и поддерживает рабочие контакты с Комитетом по международным стандартам финансовой отчетности в Лондоне. Членами СФО являются эксперты ведущих аудиторских фирм, а также нескольких крупнейших российских АО.
2. Анализ практики применения корпоративного законодательства
2.1. Развитие спроса на институты на примере законодательства об акционерных обществах (взгляд экономиста)
Вероятно, нет необходимости доказывать, что, хотя необходимость перехода от плановой экономике к рыночной была вызвана, прежде всего, накопленными внутренними противоречиями и диспропорциями в самой плановой системе, сами радикальные экономические реформы 90-х годов определялись в основном представлениями властных структур о рыночной экономике, и, лишь в незначительной степени, определялись реальным спросом на реформы со стороны тогдашних хозяйствующих субъектов. В полной мере это утверждение относится и к институциональным реформам в области корпоративного права, хотя бы в силу того, что сам корпоративный сектор на начало 90-х годов практически отсутствовал.
Первыми законодательными актами в новейшей истории России, призванных регулировать создание и функционирование корпоративных субъектов можно, видимо, считать Постановление Совета Министров СССР от 19 июня 1990 года “Об утверждении Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью и Положения о ценных бумагах” и Положение об акционерных обществах, принятое Правительством Российской Федерации 25 декабря того же года. Положение, утвержденное Правительством России, действовало в сочетании с Законом РСФСР от 25 декабря 1990 г. "О предприятиях и предпринимательской деятельности”. По мнению ряда юристов, эти акты не обеспечивали достаточно полного и четкого правового регулирования деятельности акционерных обществ, а в некоторых своих частях были противоречивы. Не только нормативная и законодательные базы были неадекватны задачам строительства корпоративных отношений, но и институты правоприменения - судебная и арбитражная системы - оказались не готовы к тому, чтобы обеспечить эффективное функционирование нового частного сектора, основанного на акционерной собственности.
Несовершенство правовых институтов вступало в противоречие с выбранным магистральным курсов на преобразование основной части хозяйствующих субъектов (по крайней мере, в сфере реального производства) именно в акционерные общества в ходе массовой приватизации. Отметим, что большая часть созданных в результате приватизации акционерных обществ имело сильно распыленную структуру собственности, которая по замыслу реформаторов должна была трансформироваться путем постепенного перераспределения ее в пользу наиболее эффективных собственников и инвесторов. Такой передел, неизбежно должен был приводить к возникновению конфликтов между различными собственниками (stock-holders), между собственниками и менеджерами, между собственниками и другими заинтересованными сторонами (stake-holders). Именно к решению таких споров существовавшие институты оказались в наименьшей степени подготовлены.
Тем не менее, в первые годы реформ права собственности и управление финансовыми потоками зачастую оказались разорванными. Именно финансовые потоки вышли на первый план. На фоне глубокого кризиса производства и финансовой системы, наиболее актуальной проблемой во взаимоотношениях хозяйствующих субъектов стала не проблема собственности, а проблема контрактной дисциплины и взаимных неплатежей. Основная часть деятельности арбитражных судов и тогда и, в значительной степени, до сих пор связана с решением вопросов о взыскании задолженности (около 80% дел) и в существенно меньшей степени с проблемами собственности и участием собственника в решении вопросов управления производством. Все эти вопросы относятся к проблемам корпоративного управления (corporate governance), которые активно обсуждаются в развитых странах в последние два десятилетия. Характерно, что в России проблемы корпоративного управления даже в научной литературе, не говоря уже о практике, стали обсуждаться только во второй половине 90-х годов. Зато в последние годы корпоративное управление стало в России исключительно популярно, как в среде исследователей - экономистов и юристов, так и среде предпринимателей и чиновников.
Такая смена акцентов не может быть целиком объяснена субъективными факторами, “модой”, но является отражением объективных процессов институционального и экономического развития на разных стадиях построения рыночной экономики в России. Если какие-либо институты не развиваются или не работают, “значит это кому-нибудь нужно”. Ниже мы попытаемся объяснить, с чем связано изменение спроса на институты корпоративного управления, исходя из изменения задач, стоявших перед российской экономикой в 90-е годы и в настоящее время.
Для этого рассмотрим, какие задачи выполняют (и должны выполнять) институты, регулирующие эту сферу корпоративных отношений и какие “игроки” участвуют в формировании соответствующих норм и правил.
Основными функциями корпоративного законодательства и институтов правоприменения (enforcement) в той части, которая является объектом нашего анализа, являются:
- защита прав собственности и, прежде всего, частной собственности;
- регулирование процессов перераспределения собственности
- согласование интересов различных собственников и других участников (кредиторы, менеджмент, трудовой коллектив, государство и т.д.);
Институт частной собственности был формально создан еще до начала радикальных реформ, но получил распространение и фактически стал основной институциональной формой в процессе приватизации 1992-1994 годов. На тему российской приватизации написано очень много, и в нашу задачу анализ эффективности или целесообразности выбранной схемы не входит. Отметим, что к концу 1990-х годов большая часть специалистов, как критиков, так и апологетов приватизации, соглашалась с тем, что структура частной собственности, сложившаяся на приватизированных предприятиях в первой половине 90-х годов не соответствовала понятию “эффективного собственника” и носила переходный характер.
Хорошо известно, что особенности проведения приватизационной кампании в России привели к тому, что на большей части предприятий среди собственников доминировали работники и администрация предприятий (инсайдеры). Среди внешних собственников наиболее значительным к моменту завершения массовой приватизации оставалось государство в лице федеральных, региональных и местных органов власти.
Неэффективность сложившейся структуры собственности определялась объективными противоречиями мотиваций и возможностью “новых собственников” и задачами развития в новых условиях рыночной экономики. Подавляющее большинство предприятий нуждалось в коренной реструктуризации и модернизации производства, что требовало принятия решений о сокращении неэффективных видов бизнеса, перепрофилировании или продаже значительной части активов, привлечении внешних источников финансирования для пополнения оборотного капитала и инвестиций. В большинстве случаев это означало принятие “непопулярных” у основной массы акционеров решений.
Вместе с тем, особенностью российской модели приватизации стало доминирование в промышленности одной из возможных форм организации частного бизнеса, а именно - открытых акционерных обществ. Эта организационно-правовая форма имеет одно основное потенциальное преимущество: позволяет привлекать для развития средства внешних инвесторов за счет продажи части акционерного капитала. В то же время такая форма организации имеет ряд существенных недостатков с точки зрения эффективности управления и принятия решений, требуя развитых институциональных механизмов согласования интересов различных групп собственников, менеджеров и других заинтересованных лиц (stake-holders), что затрудняет оперативное принятие решений. В российских условиях 90-х годов преимущество открытого акционерного общества было крайне сложно реализовать, зато недостатки проявились в полной мере.
Превалирование инсайдеров в структуре собственников играло на руку, прежде всего администрации предприятия, которая помимо значительных пакетов акций, принадлежащих непосредственно высшим менеджерам, контролировала во многих случаях и голоса рядовых работников, эффективно блокируя попытки скупки контрольных пакетов сторонними инвесторами. Немаловажным аргументом при этом служили именно опасения работников, что приход “чужого” хозяина приведет к радикальным изменениям на производстве, ведущим к сокращению рабочих мест и потери частью трудового коллектива работы.
Задачи реструктуризации производства объективно требовали “авторитарной” модели управления, что в условиях доминирования открытых акционерных обществ означало потребность в перераспределения собственности и концентрации контроля над предприятием.
Дополнительным, а во многих случаях и превалирующим фактором, стала низкая рыночная капитализация предприятий. Финансовые потоки, генерируемые производством, многократно превышали стоимость его активов. Легитимная форма “приватизации” финансовых потоков также требовала получения контроля над предприятием.
В процессе приватизации и сразу после ее завершения активизировался процесс перераспределения собственности в пользу крупных собственников, стремящихся завладеть контрольными пакетами акций на наиболее привлекательных предприятиях. Использовались при этом все доступные средства и методы и, прежде всего, наиболее “дешевые”, связанные с экспроприацией прав собственности мелких акционеров. Безусловно, достаточно распространены были и вполне цивилизованные схемы “захвата”, через скупку акций у рядовых работников, однако они не получили большого распространения по ряду причин. К числу таковых можно отнести: относительно высокие затраты на реализацию масштабного выкупа контрольного пакета у мелких акционеров (по сравнению с капитализацией компаний); высокие риски “неполучения” контроля даже при покупке контрольного пакета; отсутствие в условиях высокой неопределенности экономической среды рыночной оценки акций предприятий; активное противодействие захвату со стороны “окопавшихся инсайдеров” в целом и менеджмента, в особенности. В ряде случаев имело место и активное противодействие местных органов власти таким схемам захвата и др.
Одной из основных причин являлось, видимо, крайне тяжелое финансовое положение большинства предприятий, обремененность их долгами. В таких условиях покупатель, вложив деньги в контроль над предприятием, часто рисковал потерять этот контроль в случае инициирования банкротства кредиторами.
Наиболее интересно с точки зрения данного анализа является несоответствие предлагаемых обществом институтов перераспределения собственности реальным потребностям и практике. Как уже отмечалось, в первые годы переходного периода институциональные изменения и новации исходили практически исключительно “сверху” со стороны государства. Причем первоначально, до тех пор, пока не сформировались сильные государственные ведомства, имеющие собственные интересы, институциональные инновации принадлежали власти в целом и определялись идеологией и теорией реформ. С точки зрения идеологии и теории в качестве основного инструмента перераспределения собственности и привлечения инвестиций должен был выступать фондовый рынок. Именно в этой области инновации государства были особенно активны.
На наш взгляд, такой подход к решению задачи формирования эффективной системы собственности был изначально обречен на неудачу, поскольку игнорировал целый ряд обстоятельств и особенностей российской действительности.
Во-первых, институт фондового рынка ориентирован, прежде всего, на привлечение инвестиций и не стратегических, а портфельных. В России же основная потребность состояла не в привлечении инвестиций, а перераспределении собственности и контроля. Т.е был необходим рынок корпоративного контроля, функции которого фондовый рынок выполнять не может.
Во-вторых, низкая стоимость акций большинства предприятий не позволяла привлечь значительные средства за счет продажи части собственности на рынке. Кроме того, при низкой капитализации привлечение инвестиций через фондовый рынок чрезмерно дорогое удовольствие, поскольку организация рынка акций предприятия имеет достаточно высокие фиксированные издержки.
В-третьих, практически отсутствовало предложение на этом рынке. Основными продавцами могли бы выступать только инсайдеры, которые не были организованы, да и не хотели выступать в качестве продавцов. В качестве продавца могло бы теоретически выступить государство, которое после приватизации имело достаточно большие пакеты акций, но законодательство о приватизации было ориентировано на внебиржевую продажу пакетов в форме аукционов.
В четвертых, невысоким был и спрос на акции из-за отсутствия долгосрочных институциональных инвесторов, недостатка свободных финансовых средств внутри страны и из-за определенных ограничений для иностранных инвесторов.
В-пятых, фондовый рынок предполагает отлаженную систему защиты прав и интересов акционеров, высокую прозрачность компаний, позволяющую покупателю иметь объективную оценку акций. Ни того, ни другого институциональная система не могла обеспечить. Высокая неопределенность экономических условий деятельности и непрозрачность российских предприятий означали для любого инвестора высокие риски.
И, наконец, шестое: сделки на фондовом рынке легче контролировать, чем внебиржевые. Это предполагает, что покупатель вкладывает легальные, либо хорошо “отмытые”, средства. Недостаток таких средств в тот период был еще более острым, чем средств вообще.
Эти обстоятельства предопределили тот факт, что фондовый рынок в России, выстроенный в целом в соответствии с мировой практикой, состоял исключительно из акций банков, крупных энергетических компаний с гарантированным рынком сбыта и крупных компаний, ориентированных на экспорт (также с относительно гарантированным рынком сбыта).
Вместе с тем, ориентация институтов корпоративного строительства на фондовый рынок как основной инструмент привлечения инвестиций и перераспределения собственности определяла “вектор” институционального развития в области корпоративного права: повышение требований к прозрачности эмитентов акций и защиту миноритарных акционеров, в том числе и, прежде всего, иностранных. В период до кризиса 1998 года такая направленность институциональных изменений шла в разрез с интересами всех основных участников процесса. Таким образом, период 90-х годов не случайно стал эпохой “черного передела” собственности. Осознание и оправдание этого факта нашли широкое распространение в рассуждениях о неизбежности и необходимости “первоначального накопления капитала” и т.п.
С точки зрения анализа формирования спроса на институты в области корпоративного управления и регулирования (см. таблицу 2.1. в конце данного параграфа) период первичного перераспределения собственности (условно, 1992-1998гг.) характеризуется тенденцией “параллельного” развития формальных институтов, направленных на защиту прав собственности и реальной практики, основанной на неисполнении законов, массовом нарушении прав акционеров, злоупотреблении правом. При этом организованной оппозиции строительству институтов “сверху” не наблюдалось, как по причине слабости организаций бизнес-сообщества, так и по причине слабости государственной системы принуждения к соблюдению законов. Проще было законы не соблюдать, чем бороться с ними.
Еще одним следствием параллельного развития стало расширение функций и гипертрофированно высокая роль в регулировании институтов корпоративного развития ряда ведомств, главным образом ФКЦБ и, в меньшей степени, Министерства по антимонопольной политике. Противоречие между слабым фондовым рынком и распространенностью формы открытого акционерного общества в российской экономике выразилась в том, что Федеральная комиссия, призванная решать вопросы регулирования фондового рынка, в значительной степени регулирует и вопросы перераспределения собственности в ОАО (в той мере, в которой это связано с эмиссией акций). МАП, в свою очередь, превратилось из ведомства, контролирующего и пресекающего нарушения на рынке, в регулятора процессов слияния и поглощения, т.е. стало регулятором рынка корпоративного контроля. При этом и то, и другое ведомство совмещают функции нормотворчества с функциями контроля, что объективно создает конфликт интересов и провоцирует акцент в институциональном развитии на “подзаконные”, ведомственные нормы.
* * *
В последние три года ситуация заметно изменилась. Основными причинами этого стали, на наш взгляд следующие.
Первое: фактически закончена приватизация государственного имущества.
Второе: завершается эпоха первичного перераспределения собственности, в целом, наиболее привлекательные активы российской экономики уже поделены и находятся под контролем стратегических собственников, что ставит перед этими собственниками задачу законной защиты своей собственности от неправового или псевдоправового захвата.
Третье: значительная часть крупных российских капиталов легализована в той или иной форме (например, через оффшорные фирмы), что позволяет их собственникам предъявлять “законные” требования к власти в части адаптации институтов к их реальным потребностям.
Четвертое: начало экономического роста в условиях крайне высокой изношенности основных фондов сделала проблему привлечения инвестиций исключительно насущной для многих, особенно наиболее успешных, предприятий, что требует соблюдения элементарных требований по защите прав акционеров и соблюдения норм прозрачности.
Пятое: произошла консолидация крупного бизнеса на основе осознания (частичного) общности интересов и возможности использования совместного лоббистского потенциала для влияния на институциональное строительство.
Шестое: укрепление власти позволило несколько улучшить практика правоприменения и повысить издержки на обходные схемы.
Седьмое: начался активный процесс разделения собственников и менеджеров компаний, в результате которого у первых возникает потребность в совершенствовании механизмов корпоративного управления для обеспечения гарантий собственности. В частности, при этом возникают мотивы смещения мотиваций с извлечения доходов от контроля финансовых потоков к доходам от роста стоимости бизнеса.
Пока эти факторы проявляются в процессе роста спроса на формальные институты, скорее в форме тенденций, однако есть ряд примеров, показывающих, интерес бизнеса к участию в изменении правовых норм заметно активизировался. Наиболее ярким примером этого может служить инициатива РСПП в конце прошлого года по пересмотру практики судебного решения споров с миноритарными акционерами.
Президент РСПП А.Вольский в октябре 2001 года обратился к властям с просьбой лишить физические лица возможности участвовать в корпоративных конфликтах, а акционеров возможности подавать иски в суды общей юрисдикции по месту жительства. Предложение состояло в том, чтобы акционеры и физические лица могли обращаться в суд исключительно по месту прописки компаний, что позволило бы корпорациям контролировать ход направленного против них судебного процесса. Другой важной новацией было предложение запретить народным судьям накладывать обеспечительный арест на активы компаний и запрещать собрания акционеров. В результате предполагалось, что рассмотрение корпоративных конфликтов будет происходить почти исключительно в арбитражных судах.
Некоторые примеры
Июль 2001 г. Частный акционер Красноярского алюминиевого завода Анатолий Кондратов добился судебным определением ареста 25,4% акций КрАЗа, принадлежащих Анатолию Быкову. Это позволило "Русскому алюминию", владельцу контрольного пакета акций, на акционерном собрании в сентябре провести допэмиссию КрАЗа, которая должна размыть долю Быкова до 4%.
Июль 2001 г. Частный акционер "Мосэнерго" добился в суде запрета собрания акционеров, которое должно было сместить ген. директора Александра Ремезова. РАО "ЕЭС России", добивавшемуся увольнения Ремезова, удалось переиграть оппонентов судебными методами: решающим стало судебное определение о запрете препятствовать и. о. ген. директора "Мосэнерго" Аркадию Евстафьеву в исполнении его обязанностей. Убытки РАО и "Мосэнерго" не оценивались.
Июль 2001 г. Частный акционер "ЛУКОЙЛа" из Рязанской области Ирина Егорова добилась запрета на отгрузку нефти "ЛУКОЙЛа" через систему "Транснефти". Запрет был снят через два дня через отмену судебного определения. Потери "ЛУКОЙЛ" оценивает минимум в $1 млн.
Август 2001 г. Частный акционер ГМК "Норильский никель" добился в суде запрета обращения акций ГМК на ММВБ и РТС. 14 августа запрет был снят отменой судебного определения. Потери компании не разглашаются.
Эта инициатива была неоднозначно, но по большей части положительно оценена крупным бизнесом и более сдержанно представителями исполнительной власти, что свидетельствовало о реальном желании крупных акционеров сократить возможности для использования корпоративного шантажа в борьбе друг с другом и ограничить права миноритариев. Однако, несмотря на предварительные соглашения (по данным прессы) с руководством Верховного Суда, запланированная революция в российской судебной системе не состоялась. Пленум Верховного суда вместо того, чтобы сделать практически невозможным разрешение корпоративных споров в судах общей юрисдикции, лишь рекомендовал судьям впредь не запрещать собрания акционеров по искам частных лиц.
Другим свидетельством наметившейся тенденции к более “лояльному” отношению бизнеса к соблюдению норм и правил является изменения отношения ряда компаний к миноритарным акционерам и внешним портфельным инвесторам. В 25 крупнейших российских компаниях в 2000 году появились представители инвесторов в Советах директоров, получает все большее распространение и представительство независимых членов советов директоров. Добровольное принятие рядом крупных компаний внутренних Кодексов корпоративного управления, не дожидаясь “давления” сверху, также является признаком того, что ряд компаний готовы принимать на себя обязательства сверх необходимого по закону. Компании, вышедшие или собирающиеся выходить на внешние фондовые рынки, изменили и свою дивидендную политику. НК “ЮКОС”, например, направила на выплату дивидендов в 2000 году 48% чистой прибыли.
Вместе с тем, вышеперечисленные примеры касаются лишь очень небольшой части российских компаний. В основном инициатором институциональных инноваций выступает по-прежнему государство. Однако и в этом случае бизнес начинает более активно реагировать на предлагаемые ему сверху институты. Ярким примером этого служит широкая дискуссия по поводу предложенного ФКЦБ Кодекса корпоративного поведения. Предлагаемые в этом документе новации вызвали весьма разнообразную и часто диаметрально противоположную реакцию у руководителей и собственников компаний. Обсуждения показали, что в целом бизнес не готов брать на себя дополнительные издержки на совершенствование взаимоотношений между акционерами и руководством компаний.
Таблица 2.1.
Механизмы формирования спроса на институты корпоративного управления
2.2. Опыт исследования спроса на институты корпоративного управления (взгляд юриста)
2.2.1. Правовые институты корпоративного управления
При исследовании спроса на правовые институты в сфере корпоративного управления необходим их юридический анализ. Порой оценка правовых институтов дается учеными, не являющимися юристами, при этом она основана на неточных представлениях о правовых институтах, и зачастую является неверной. Исследование, которое делается здесь, хотя и не претендует на научную глубину, тем не менее представляет собой опыт юридического анализа спроса на правовые институты корпоративного управления на основе развития российского корпоративного законодательства в течение последних нескольких лет.
Мы исходим из того, что под правовым институтом понимается группа норм, регулирующих сходные отношения. Отношения, связанные с деятельностью коммерческих организаций, регулируются ГК и рядом специальных законов, посвященных юридическим лицам различных организационно-правовых форм. Кроме того, правовое регулирование соответствующих отношений в ряде случаев осуществляется подзаконными нормативными правовыми актами.
С юридической точки зрения интерес представляет то, какие именно правовые отношения могут быть отнесены к корпоративному управлению. Обычно к корпоративному управлению относят отношения, связанные с управлением акционерными обществами, соответственно к правовым актам, регулирующим отношения в сфере корпоративного управления, можно отнести законодательство, регулирующее акционерные общества, то есть нормы ГК в части регулирования акционерных обществ, а также Федеральный закон “Об акционерных обществах” и подзаконные акты, регулирующие акционерные общества. При этом, не все нормы, регулирующие акционерные общества, относятся к правовым институтам корпоративного управления.
В соответствии с Кодексом корпоративного поведения, принятым ФКЦБ России, “корпоративное поведение” - понятие, охватывающее разнообразные действия, связанные с управлением хозяйственными обществами. Аналогичным образом может быть определено и понятие “корпоративное управление”. Этот Кодекс дает пример широкого подхода к отношениям, связанным с корпоративным поведением - управлением. Такой же широкий подход закреплен и в Принципах корпоративного управления ОЭСР. В широком понимании корпоративное управление включает в себя все вообще отношения, так или иначе влияющие на положение акционеров и поведение акционерного общества.
В соответствии с этим подходом субъектами корпоративного управления являются лица, которые имеют права в сфере управления акционерным обществом - акционеры, директора - члены совета директоров, директор - исполнительный орган и члены исполнительных органов акционерного общества. Работники и государственные органы не являются субъектами корпоративного управления в России. Их интересы должны учитываться субъектами корпоративного управления, но от этого они не становятся субъектами корпоративного управления.
Приведенный подход дает возможность четче определить правовые институты, имеющие и не имеющие отношение к корпоративному управлению. С точки зрения подхода, изложенного выше, к правовым институтам корпоративного управления могут быть отнесены нормы, регулирующие общее собрание акционеров (институт общего собрания акционеров), совет директоров (институт совета директоров), исполнительные органы (институты соответствующих исполнительных органов) акционерного общества, регистрацию прав акционеров (институт регистрации прав акционеров), эмиссию акций и конвертируемых в акции ценных бумаг (институт эмиссии акций), приобретение крупного пакета акций (институт “поглощения”) и др.
2.2.2. Спрос на правовые институты корпоративного управления
Здесь под спросом на правовые институты понимается использование существующих правовых институтов, усилия по их изменению или по введению новых правовых институтов.
Первоначально законодательство об акционерных обществах в СССР и, впоследствии, российское законодательство об акционерных обществах формировалось “сверху”. Практический опыт деятельности и управления акционерными обществами отсутствовал. Представления о регулировании акционерных обществ формировались в основном на основе зарубежного опыта учеными-юристами.
Разработка проекта закона “Об акционерных обществах” была начата в Правительстве в сентябре 1991 г. Правительственный проект был подготовлен усилиями Госкомимущества, возглавляемым в то время П.П.Мостовым (именно поэтому некоторые называли этот законопроект “проектом Мостового”), Госкомитетом по Антимонопольной политике при участии группы авторов Гражданского кодекса.
В октябре 1994 г. правительственный проект был внесен в Государственную Думу. Однако его согласование в депутатских объединениях практически зашло в тупик из-за несовпадения позиций представителей Правительства и лидеров основных фракций. Создалась ситуация, при которой принятие закона "Об акционерных обществах" откладывалось на неопределенное время. Для того, чтобы разрешить возникшие противоречия, в 1995 г. депутатами - членами фракции “Выбор России” был внесен альтернативный проект закона “Об акционерных обществах”. Надо отметить, что к инициативе депутатов в Правительстве отнеслись с пониманием. Особая поддержка этому законопроекту со стороны государственных органов оказывалась Комиссией по ценным бумагам и фондовым рынкам при Президенте.
Депутатский законопроект был основан на проекте, разработанном по инициативе Московского общественного комитета по правам акционеров, при деятельном участии американских юристов, который отражал так называемую “американскую модель”. В отличие от проекта Московского общественного комитета по правам акционеров в депутатском проекте была восстановлена концепция уставного капитала, он утратил некоторые другие черты американской модели, однако большинство положений первоначального законопроекта осталось. Еще более существенно проект, внесенный депутатами, отличался от правительственного.
Необходимо упомянуть еще один, третий законопроект “Об акционерных обществах”, внесенный в Государственную Думу Воронежской областной Думой. Этот законопроект существенно отличался от первых двух. Он не содержал ограничений на число акционеров в закрытом акционерном обществе, предусматривал, что акционер закрытого акционерного общества может переуступить свои акции либо самому обществу, либо другим акционерам, либо третьему лицу по выбору общества, предоставлял акционерному обществу право регламентировать порядок обязательной переуступки акций увольняющихся из работников - акционеров или осуществлять конвертацию обыкновенных акций акционеров, уходящих на пенсию, в привилегированные, а также допускал двухзвенную структуру органов управления (без создания совета директоров) независимо от числа акционеров в обществе.
Указанные отличия воронежского законопроекта, по нашему мнению, можно объяснить наличием в авторской группе руководителей крупных приватизированных предприятий, которые путем введения данных поправок стремились сохранить организационно-правовую форму своих предприятий. Данный законопроект нашел свое отражение в принятом законе в виде нормы, допускающей существование закрытых акционерных обществ с числом акционеров более 50, для акционерных обществ, созданных до принятия закона.
Надо сказать, что правительственный проект отражал черты разных моделей, в том числе и американской (например, объем полномочий совета директоров акционерного общества был шире, чем это свойственно “немецкой модели”), однако ряд его положений имели признаки “немецкой модели”. Правительственный проект требовал участия в совете директоров только акционеров или их представителей, в определенных случаях члены совета директоров могли назначаться и сниматься крупными акционерами, срок полномочий членов совета директоров законом не ограничивался.
На наш взгляд более существенными различия между проектами были в другом. Общей чертой “проекта Мостового” была большая, чем в депутатском, свобода усмотрения. Он ставил работу определенных механизмов корпоративного управления в зависимость от того, предусмотрены они в уставе акционерного общества или нет. Так, в зависимости от устава работали механизмы кумулятивного голосования, направления уведомлений о проведения общего собрания (причем, законопроект предусматривал, что в обществах с числом акционеров свыше 1 тыс. направление уведомление возможно не всем акционерам), голосование бюллетенями (голосование бюллетенями могло быть предусмотрено уставом только акционерного общества с числом акционеров свыше 10 тыс., иными словами предусматривалось обязательное очное голосование в обществах с меньшим числом акционеров).
Депутатский проект был менее диспозитивным, проигрывая в гибкости, он задавал более общую схему деятельности акционерного общества, относясь к акционерному обществу как источнику массового финансового продукта - акций, стандартизируя этот продукт, обеспечивая равенство положения его потребителей. Кроме того, в отличие от правительственного проекта он не полагался на усмотрение акционеров, подозревая крупных акционеров в нежелании вводить механизмы защиты интересов мелких акционеров, и вводил их сам, именно поэтому он позиционировался как закон, направленный на защиту интересов акционеров. Это, а также то, что многие положения депутатского законопроекта были более либеральными, чем положения правительственного проекта (в нем например отсутствовали ограничения на объем размещения дополнительных акций), он был поддержан “новыми директорами”.
Считается, что окончательный выбор был сделан в пользу американской модели. 23 июня 1995 года большинством в 293 голоса Государственная Дума приняла в первом чтении “депутатский проект”.
Говоря о том, что закон “Об акционерных обществах” закрепляет американскую модель, имеется в ввиду, что закон преимущественно ориентирован на акционерные общества с большим числом акционеров - открытые акционерные общества и перспективу развития рынка ценных бумаг как рынка контроля, рынка корпоративного управления. Между тем, как представляется главной причиной выбора данной модели была модель приватизации, выбранная в России.
В СССР преобладали крупные и средние предприятия, с числом работающих, как правило, в сотни и тысячи человек, которые при приватизации преобразовывались в акционерные общества. А поскольку первыми акционерами обычно становились работники этих предприятий, в результате приватизации создавались открытые акционерные общества с большим числом акционеров. В процессе приватизации и последующего развития в России возникло свыше 60 тысяч открытых акционерных обществ.
Соответственно в законе было построено и регулирование отношений, связанных с управлением акционерными обществами, которое было основано на наделении совета директоров большим полномочиями по управлению акционерным обществом, и на ограничении круга вопросов, относящихся к компетенции акционеров.
Опыт применения Закона “Об акционерных обществах” с 1996 г. на наш взгляд показывает, что сделанный в 1995 г. выбор модели являлся правильным, а спрос на правовые институты, существовавший на тот момент, можно считать удовлетворенным.
Для правильного понимания необходимо четко разделить юридические и экономические представления об акционерном обществе.
Юридическая суть открытого акционерного общества, главный его признак, - свободное обращение акций. В случае большого количества акционеров право на отчуждение акций без согласия или преимущественного права их приобретения со стороны всех остальных акционеров является обязательным юридическим условием защиты их интересов. Естественно, что большое количество акционеров может, что обычно и происходит за рубежом, формироваться в результате привлечения инвестиций. Это порой дает возможность утверждать, что смыслом открытого акционерного общества является привлечение значительного капитала от мелких инвесторов. Здесь и обнаруживаются различия между юридическими и экономическими представлениями об открытых акционерных обществах. С учетом экономических представлений большинство российских открытых акционерных обществ объявляется “квази-открытыми”. Это справедливо с той точки зрения, что “открытие” акционерных обществ в России произошло не в целях привлечения капитала и их открытость по прежнему не имеет такой цели. Обычно на этом основании делается вывод, что российской экономике более свойственно закрытое акционерное общество, что подтверждают процессы концентрации капитала в акционерных обществах. Тем не менее, здесь необходимо подчеркнуть, что с юридической точки зрения всякое акционерное общество с большим числом акционеров должно быть открытым, то есть акционерным обществом, акции которого обращаются без ограничений. Именно потому, что в иных случаях (в закрытых акционерных обществах и в обществах с ограниченной ответственностью) закон вводит различные формы ограничения свободы обращения долей участия, он ограничивает количество участников таких хозяйственных обществ.
Необходимо отметить, что процессы, которые обозначаются как “передел собственности” в акционерных обществах, и результат этих процессов - концентрация капитала в акционерных обществах, не подвергают на наш взгляд сомнениям сделанный выбор модели.
Процесс передела собственности в акционерных обществах начался с началом приватизации и продолжается до сих пор. С точки зрения субъектного состава этого процесса можно выделить два этапа этого процесса. Если на первом этапе происходило в основном замещение акционеров, получивших акции в результате приватизации, то на втором этапе, который продолжается в настоящее время, - замещение акционеров, которые в свое время заместили акционеров, получивших акции в результате приватизации.
На первом этапе происходила замена акционеров, которые являются случайными акционерами, на настоящих акционеров. Настоящими акционерами мы называем тех, кто становится акционерами осознанно, отдает себе отчет в том, зачем ему нужно участие в акционерном обществе. Наряду с лицами, которые приобретают контроль над акционерным обществом разными нецивилизованными способами, на этом этапе появляются уже и лица, которые платят деньги за то, что бы стать акционерами или приобрести контроль. Это указывает на их способность оценить необходимость такого участия, а также предполагаемый доход от такого участия. Настоящего акционера не следует смешивать с эффективным собственником - идеальным образом акционера в нашей литературе. Мы не готовы признать настоящих акционеров эффективными собственниками, если они не готовы или неспособны осуществлять эффективное управление акционерным обществом для получения дохода от его деятельности. Действительно, участие в акционерном обществе приобретается в разных целях, которые могут быть далеки от цели, дающей основания признать акционеров эффективными собственниками. Между тем именно среди настоящих акционеров только и возможны эффективные собственники.
Процесс передела собственности, который происходит на втором этапе, по своему субъектному составу схож с процессом обычной борьбы за контроль над акционерными обществами, который происходит во многих странах.
Следующий довод в пользу правильности сделанного выбора - это то, что открытые акционерные общества занимают своем место в ряду других организационно-правовых форм хозяйственных обществ, предусмотренных законом. Российское законодательство допускает возможность создания закрытых акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью. Это означает, что законодательство должно обеспечивать возможность существования хозяйственного общества с большим количеством участников, наряду с теми, где большое количество участников недопустимо. Законодательство кроме того позволяет преобразовывать открытые акционерные общества в закрытые и общества с ограниченной ответственностью, что в зависимости от ситуации дает хозяйственному обществу с небольшим количеством участников широкие возможности для выбора правового режима.
Хотя закрытые акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью и воспринимаются как альтернативные формы для открытых акционерных обществ с небольшим количеством участников, тем не менее следует заметить, что и открытое акционерное общество является удобной организационно-правовой формой не только для большого, но и для небольшого числа акционеров. Необходимо отметить, что даже вновь создаваемые акционерные общества, не намеренные делать свои акции доступными, публично обращаемыми, создаются в форме открытых акционерных обществ, если их учредители хотят сохранить за собой возможность свободно избавиться от своих акций.
Последний довод в пользу модели открытого акционерного общества - свободное обращение акций открытых акционерных обществ дает наилучшие возможности для процессов передела собственности как процессов, в результате которых акционерные общества могут найти эффективных собственников.
На наш взгляд, передел собственности является общей чертой для всех стран. Отличием России является то, что такой передел собственности носит массовый характер (во всех отраслях, во многих акционерных обществах), а также то, что осуществляется методами, которые в большинстве стран признаны незаконными или, по крайней мере, нецивилизованными. И то, и другое связано с этапом развития российской экономики.
В результате передела собственности все более усиливается концентрация капитала в российских акционерных обществах. Между тем, приведенный анализ модели акционерных обществ с юридической точки зрения дает основания не согласиться с тем, что наилучшей моделью акционерного общества для России является закрытое акционерное общество.
Процесс передела собственности продемонстрировал спрос на такие правовые институты, которые позволяли перераспределять контроль в акционерных обществах - выпуск дополнительных акций, консолидация, реорганизация и др.. В это же время выяснилось, что для достижения тех же целей удобно использовать процедуры банкротства. Выяснилось, что процедуры банкротства имеют даже преимущества перед остальными способами получения контроля, поскольку позволяют получить контроль в акционерных обществах, в которых захватчик не является акционером и при этом вытеснить из акционерного общества всех, как крупных, так и мелких акционеров.
В результате использования всех этих правовых институтов выявилось несовершенство большинства из них, которое позволяло проводить такое перераспределение без должной компенсации для акционеров, которые “выдавливались”, а в случае с использованием процедур банкротства - возможность их использования в противоречии с самим смыслом банкротства, против платежеспособных предприятий.
Именно в это время началось формирование спроса на защитные меры против таких способов получения контроля в акционерных обществах. Этот спрос выразился в формировании общественного мнения, оценивавшего защиту мелких и средних инвесторов как неудовлетворительную, и как результат - оценивавшего неудовлетворительно весь инвестиционный климат в России. Данное общественное мнение было сформировано под влиянием средних и мелких инвесторов. При этом значительную роль сыграли иностранные инвесторы, которые были в состоянии сформулировать претензии к российскому закону с точки зрения общепризнанных принципов корпоративного управления.
Непривлекательный образ инвестиций в российскую экономику за рубежом противоречил задаче привлечения иностранных инвестиций, провозглашенной государством. Еще одной причиной, по которой государство приняло сторону мелких акционеров, являлось то, что интересы самого государства как мелкого и среднего акционера зачастую ущемлялось в не меньшей степени, чем интересы остальных мелких и средних акционеров.
В 1999 г. был принят Закон “О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг”. В этом законе была предпринята попытка ограничить злоупотребления при закрытой подписке на акции. Соответствующие нормы носили явно “пожарный” характер и должны были действовать до внесения соответствующих правил в Закон “Об акционерных обществах”.
Недостатки регулирования отчасти компенсировались на уровне подзаконных нормативных актов, а также усилиями высших судебных инстанций. В качестве примеров таких попыток можно привести попытки ФКЦБ России урегулировать процедуру эмиссии акций таким образом, чтобы ввести по существу преимущественное право во всех случаях открытой подписки, исключить возможность “выдавливания” акционеров при реорганизации, добиться адекватной оценки имущества, вносимого в оплату акций, и адекватного определения цены размещения самих акций. Данные попытки не всегда были успешными. Примерами неудачной попытки являются попытка ФКЦБ России распространить преимущественное право на все случаи открытой подписки, а также противостоять “размыванию долей” и “выдавливанию” при реорганизации, которые не были поддержаны Верховным Судом, признавшим недействительным ряд положений стандартов эмиссии.
Наиболее важными для судебной практики являются две формы выражения мнения высших судебных инстанций - обзор судебной практики и постановления пленумов. Эти формы важны как результат обобщения судебной практики. С точки зрения отражения спроса на правовые институты эти обзоры и постановления важны для определения круга проблем, возникающих на практике.
По вопросам, которые могут быть отнесены к корпоративному управлению, первое постановление, совместное Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда, было принято в апреле 1997 г., то есть не многим более чем через год после введения в действие Закона “Об акционерных обществах”. Впоследствии, Высшим Арбитражным Судом был до судов был доведен ряд обзоров судебной практики по вопросам, которые связаны с корпоративным управлением.
Необходимо иметь в виду условность судебной практики как отражения проблем законодательства. Проблемы, с которыми имеет дело судебная система - нарушения закона. В то же время многие проблемы вызваны “неправильным” законом. Например, консолидация акций до 2002 г. являлась совершенно законным способом “размывания” и “выдавливания” мелких и средних акционеров. При этом суды могли бы в какой-то степени компенсировать и такие проблемы, руководствуясь институтом злоупотребления правом, а также общими началами и смыслом закона, но существующая практика применения судами этих институтов либо отсутствует, либо чрезвычайно редка.
С учетом этого, защитные механизмы должны были быть закреплены на уровне закона. Для этих целей были разработаны изменения в Закон “Об акционерных обществах”.
Поправки в Закон “Об акционерных обществах”, направленные на защиту мелких и средних акционеров, были призваны удовлетворить спрос на правовые институты со стороны этих акционеров. При разработке этих поправок государству пришлось учитывать точку зрения, согласно которой препятствовать переделу собственности и ее концентрации не следует. С этой точки зрения меры по повышению уровня защиты мелких акционеров препятствуют этим процессам. Завершение массового процесса передела собственности воспринимается как благо для дальнейшего развития экономики. С учетом этого возникал соблазн согласиться со всеми способами, которыми осуществляется передел собственности, в том числе закрыть глаза на нецивилизованный характер некоторых из них. Таким образом, внося поправки в акционерное законодательство, государству предстояло преодолеть спрос на институты действующего законодательства, который был продиктован стремлением осуществить передел и концентрацию собственности в акционерных обществах с наименьшими издержками.
Государством был сделан выбор в пользу принципа защиты частной собственности. При этом, учитывалось, что потребность в защите права собственности носит общий характер и в ней заинтересованы все участники процесса передела собственности, тем более, что они все чаще становятся и хищниками, и жертвами одновременно.
Кроме того, следовало найти баланс между интересами крупных, средних и мелких акционеров для того, чтобы установленные законом меры защиты мелких акционеров не носили чрезмерного характера и не препятствовали бы нормальной деятельности акционерного общества. Юридическая система защиты мелких акционеров основана на том предположении, что крупные акционеры в состоянии не только защитить себя сами в силу принадлежащего им количества голосов, но и злоупотребить своей возможностью определять решения акционерного общества.
В целом, поправки в Закон “Об акционерных обществах” не препятствуют концентрации капитала в российских акционерных обществах, но снижают риски мелких и средних акционеров, утратить принадлежащие им участие и влияние в акционерном обществе (см. таблицу 2.2).
Проект Федерального Закона “О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон “Об акционерных обществах” (далее - Закон) был разработан Министерством экономического развития и Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг и внесен в Государственную Думу Правительством Российской Федерации в декабре 1998 г.
Во втором чтении Закон был принят весной 2000 г. Закон дважды отклонялся Советом Федерации и дорабатывался в согласительной комиссии Государственной Думы и Совета Федерации. Закон был принят в августе 2001 г. и введен в действие с 1 января 2002 г. Таким образом, с момента внесения законопроекта в Государственную Думу до момента вступления в действие закона прошло три года.
При рассмотрении и принятии Закона пересеклись интересы нескольких основных групп - мелких и средних акционеров, крупных акционеров и менеджемента акционерных обществ. Необходимо отметить, что принятие Закона является целиком заслугой Правительства РФ, оказывавшего поддержку законопроекту на всех стадиях его рассмотрения в Федеральном собрании РФ. Есть основания полагать, что если бы не эта поддержка, законопроект в интересах мелких и средних акционеров не был бы принят, учитывая оппозицию со стороны групп крупных акционеров и менеджемента акционерных обществ, которые действовали через депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации.
По основным поправкам позиции различных заинтересованных групп были согласованы при подготовке законопроекта ко второму чтению. Однако некоторые поправки стали препятствием для одобрения Закона Советом Федерации (см. таблицу 2.3.). Среди вызвавших возражения Совета Федерации РФ были следующие поправки:
- поправка, требующая передачи ведения реестра акционеров акционерных обществ с числом акционеров более 50 специализированному регистратору;
- поправка, связанная с возможностью установления в уставе общества при принятии решения общим собранием большего количества голосов, чем это предусмотрено в законе.
Возражения Совета Федерации по указанным поправкам были сняты, и они сохранились в тексте окончательной редакции закона.
Представляется, тем не менее, что основной причиной противостояния между Государственной Думой и Правительством, с одной стороны, и Советом Федерации РФ с другой стороны являлось стремление крупных акционеров и менеджмента акционерных обществ осуществить передел собственности в акционерных обществах, используя консолидацию акций. Действительно, Закон по существу исключал возможность использовать консолидацию акций для “выдавливания” мелких и средних акционеров.
В пользу вывода о том, что именно желание крупных акционеров и менеджмента крупных акционерных обществ провести консолидацию акций говорит тот факт, что возражения относительно положений о консолидации были сняты в обмен на отсрочку введения всего закона в действие на полгода, а также тот факт, что в течение 2001 года (после отклонения Советом Федерации закона в декабре 2000 года) было осуществлено значительное число консолидаций. Только центральный аппарат ФКЦБ России, осуществляющий государственную регистрацию выпусков ценных бумаг крупнейших эмитентов России, зарегистрировал в этот периоде 49 связанных с консолидацией выпусков акций. В ходе таких консолидаций десятки тысяч акций консолидировались в единицы, в результате чего в акционерных обществах оставался только один или несколько акционеров вместо сотен или тысяч.
Поправки в Закон “Об акционерных обществах” были направлены на решение следующих основных проблем корпоративного управления, выявленных при применении закона:
- “размывание” долей и “выдавливание” мелких и средних акционеров;
- ухудшение положения владельцев привилегированных акций по решению владельцев обыкновенных акций;
- злоупотребление процедурами проведения общего собрания акционеров и заседаний совета директоров;
- уклонение от соблюдения порядка совершения крупных сделок и “заинтересованных сделок”, а также формальность соблюдения такого порядка;
- уклонение от выплаты объявленных дивидендов;
- непропорциональность влияния на принятие решений доле голосов по акциям;
- зависимость совета директоров от исполнительных органов;
- невозможность оперативного пресечения очевидных злоупотреблений исполнительного органа.
Описание основных групп поправок в Закон “Об акционерных обществах”, связанных с институтами корпоративного управления, а также заинтересованных и незаинтересованных в них групп приводится в Приложениях 4 и 5.
Кроме масштабных изменений закона в 2001 г. следует вспомнить совсем недавние небольшие изменения, касающиеся восстановления возможности выплаты промежуточных дивидендов. Эти изменения являются показательными с точки зрения того, как стремительно могут быть внесены изменения, необходимые для удовлетворения экономического интереса и при наличии лоббистских возможностей. Следует заметить, что с момента исчезновения возможности выплачивать промежуточные дивиденды до момента восстановления такой возможности прошло менее года. Еще более показательно, что соответствующий закон был принят Государственной Думой сразу в трех чтениях, хотя это является крайне редкой практикой для законопроектов такого объема.
2.2.3. Спрос на правовые институты корпоративного управления в настоящее время
После внесения изменений в Закон “Об акционерных обществах” спрос на правовые институты корпоративного управления в известной степени оказался удовлетворенным.
Между тем, определенные проблемы остаются нерешенными. В качестве примеров, можно привести некоторые из них.
Во-первых, необходимо развитие законодательства об обществах с ограниченной ответственностью, для того, чтобы они могли стать реальной альтернативой акционерным обществам при создании хозяйственного общества с небольшим числом участников. В этих целях должна быть ограничена или исключена вообще возможность выхода участников из обществ с ограниченной ответственностью, равно как и возможность исключения участников из обществ с ограниченной ответственностью. В этом случае появляется реальная возможность получения преимуществ обществ с ограниченной ответственностью, связанных с гибкостью определения взаимоотношений между участниками, а также с более низкими издержками их деятельности. Представляется, что в этом заинтересованы все группы акционеров. Инициатором решения данной проблемы является Минэкономразвития России.
Во-вторых, необходимо совершенствование существующего механизма реорганизации акционерных обществ. Поправки в Закон “Об акционерных обществах” отчасти разрешили основные проблемы реорганизации, снизив риск “размывания” и “выдавливания”, однако существующий механизм по прежнему не позволяет обеспечивать приемлемо высокий уровень качества решений о реорганизации, и связанную с этим защиту интересов мелких и средних акционеров. Инициаторами решения данной проблемы являются Минэкномразвития России и ФКЦБ России.
В-третьих, необходимо совершенствование существующего механизма поглощения акционерных обществ. Механизм, закрепленный в Законе “Об акционерных обществах”, требует, но не позволяет реально осуществлять обязательный выкуп акций “захватчиком” у акционеров акционерного общества - цели захвата. С другой стороны, отсутствует механизм принудительного выкупа акций в случае приобретения подавляющего (более 90%) контроля в акционерном обществе. В совершенствовании механизма “поглощений” заинтересованы все группы акционеров, как мелкие, которые хотят быть уверены в возможности покинуть акционерное общество в случае его захвата, получив адекватную компенсацию, так и крупные, имеющие подавляющий контроль в обществе, которые хотят иметь законную возможность снизить издержки, связанные с большим количеством акционеров, которые не могут оказать решительно никакого влияния ни на одно решение или вообще забыли об акционерном обществе. Инициаторами решения данной проблемы являются Минэкономразвития России и ФКЦБ России.
В настоящее время в соответствии с Законом “Об акционерных обществах” ФКЦБ России было принято Положение о дополнительных требованиях к порядку проведения общего собрания акционеров. Одновременно ФКЦБ России приняла Кодекс корпоративного поведения. В настоящее время на практике все чаще выражается мнение, что ряд положений этих документов должен быть закреплен в законе. Очевидно, что этом может быть сделано после того, как появиться практика применения соответствующих положений.
Еще одной проблемой, которая тесно связана с корпоративным управлением в России, является проблема нелегального состава акционеров многих акционерных обществ, связанная с отсутствием регистрации акций. Эта проблема, известная как “проблема старых выпусков”, - проблема десятков тысяч акционерных обществ, в основном созданных до 1996 г. В легализации своего статуса заинтересованы все акционеры таких акционерных обществ. Инициаторами решения данной проблемы являются субъекты Российской Федерации (в первую очередь, Москва), Высший Арбитражный Суд и ФКЦБ России.
Наконец, проблемой являются меры, которые принимаются судами в обеспечение исполнения судебных решений. Общеизвестно, что многие меры такого рода носят чрезмерный характер. В настоящее время можно признать, что данные меры принимаются как явное злоупотребление правом в целях добиться принятия своего решения или даже парализовать деятельность акционерного общества. С учетом этого необходима разработка мер по ограничению Заинтересованными в решении этой проблемы являются все акционеры. Инициатором решения данной проблемы является Высший Арбитражный Суд.
Таблица 2.2.
Основные группы поправок, внесенных в Федеральный закон “Об акционерных обществах”
|
№ |
Основные группы поправок |
Существо поправки |
Заинтересованные и незаинтересованные в поправке лица |
Инициаторы и оппоненты |
Комментарий |
|||||
|
1. |
Права акционеров |
|||||||||
|
1.1. |
Надежные способы регистрации права собственности |
Устанавливается обязанность по передаче ведения реестра акционеров специализированному регистратору в обществах с числом акционеров более 50. Выбор регистратора, утверждение и расторжение договора с ним отнесены к компетенции совета директоров. |
Заинтересованные лица - мелкие и средние акционеры, профессиональные участники рынка ценных бумаг - регистраторы. Незаинтересованные лица - крупные акционеры и исполнительные органы. |
Инициаторы - депутаты ГД при поддержке Правительства РФ. Оппоненты - члены Совета Федерации.
|
Ранее действующая статья 44 Закона об АО предусматривала, что акционерное общество с числом акционеров - владельцев обыкновенных акций более пятисот обязано поручить ведение и хранение реестра акционеров общества специализированному регистратору. Поправка ужесточила требования к ведению реестра. Теперь для определения необходимости профессионального ведения реестра акционеров во внимание принимаются владельцы не только обыкновенных акций, но и привилегированных. Кроме того пороговым для передачи ведения реестра специализированному регистратору является не 500, а 50 акционеров. Закон об АО по общему правилу относил выбор регистратора к компетенции единоличного исполнительного органа, что приводило к зависимости регистратора от единоличного исполнительного органа. |
|||||
|
1.2. |
Обеспечение имущественных прав акционеров |
|||||||||
|
1.2.1. |
Вводится требование о том, что решение о закрытой подписке, а также о размещении более 25 процентов акций общества посредством открытой подписки может приниматься только общим собранием акционеров квалифицированным большинством голосов (3/4 принимающих участие в общем собрании). Вводится преимущественное право акционеров на приобретение дополнительных акций как при открытой, так и при закрытой подписке, независимо от того, предусмотрено оно в уставе общества или нет, а также исключение возможности отмены такого права. Акционерам, осуществляющим преимущественное право предоставляется право оплачивать дополнительные акции деньгами, даже если условия размещения предусматривают их оплату неденежными средствами. |
Заинтересованные лица - мелкие и средние акционеры. Незаинтересованные лица - крупные акционеры и исполнительные органы. |
Инициатор - Правительство и депутаты ГД. Оппоненты - отдельные депутаты ГД (утверждалось, что преимущественное право при закрытой подписке препятствует привлечению прямых инвестиций в общества). |
До марта 1999 г. решение о закрытой подписке могло приниматься по решению как общего собрания акционеров, так и совета директоров. С марта 1999 г. в соответствии с Законом “О защите прав и законных интересов на рынке ценных бумаг” решение о закрытой подписке могло приниматься только по решению общего собрания акционеров, принятому большинством в 2/3 голосов. Ранее действовавшая редакция Закона об АО (статья 40) предусматривала, что преимущественное право приобретения дополнительных акций осуществляется только если (1) оно предусмотрено уставом общества, (2) только при открытой подписке и (3) только при оплате акций деньгами. Кроме того ранее действовавшая редакция Закона об АО позволяла отказаться от преимущественного права по решению общего собрания акционеров, принятому простым большинством голосов. С учетом этого преимущественное право фактически не применялось. Запрет на установление оплаты дополнительных акций исключительно неденежными средствами при их размещении, появился в 1999 г. в Законе “О защите прав и законных интересов на рынке ценных бумаг”. |
||||||
|
1.2.2. |
Вводится запрет на конвертацию акций при реорганизации в иные ценные бумаги, чем акции. Устанавливается требование о том, что при разделении и выделении акции создаваемых обществ получают все акционеры, голосовавшие против или не принимавшие участия в голосовании по вопросу о реорганизации. При этом такие акционеры должны получить акции, предоставляющие те же права, что и акции, которые им принадлежат в разделяемом общества и обществе, из которого осуществляется выделение, и в количестве, пропорциональном количеству этих акций. |
Заинтересованные лица - мелкие и средние акционеры. Незаинтересованные лица - крупные акционеры.
|
Инициаторы и оппоненты - депутаты ГД.
|
В соответствии со статьями 18 и 19 ранее действовавшей редакции Закона об АО при разделении и выделении акции реорганизуемого общества могут конвертироваться не только в акции, но и в иные ценные бумаги создаваемых обществ, например, в облигации и даже векселя. Действовавшая ранее редакция Закона об АО не устанавливала никаких правил распределения акций при разделении и выделении, в результате чего получило широкое распространение непропорциональное распределение акций, а также создание в ходе реорганизации обществ с долгами и “выдавливание” в них мелких акционеров. |
||||||
|
1.2.3 |
Устанавливается, что дробные акции, образующиеся при консолидации предоставляют все права, что и обычные акции и могут обращаться. |
Заинтересованные лица - мелкие и средние акционеры. Незаинтересованные лица - крупные акционеры. |
Инициаторы - депутаты ГД Оппоненты - члены Совета Федерации РФ |
Закон об АО допускал возможность фактического лишения акционеров принадлежащих им акций, поскольку не содержал четких правил консолидации. Дробные акции, образовавшие при консолидации, не предоставляли никаких прав и подлежали выкупу обществом. В результате на практике из акционерных обществ "выдавливались " мелкие и средние акционеры. |
||||||
|
1.3. |
Право на участие в принятии решений, касающихся принципиальных изменений в акционерном обществе (в частности, выпуск дополнительных акций, выдвижение кандидатур в совет директоров, совершение крупных сделок) |
Устанавливается, что: 1) решение о закрытой подписке, а также о размещении более 25 процентов акций общества может приниматься только общим собранием акционеров квалифицированным большинством голосов (3/4 от принимающих участие в общем собрании); 2) если переизбрание членов совета директоров осуществляется на внеочередном собрании кумулятивным голосованием, акционеры могут предложить свои кандидатуры в совет директоров дополнительно к кандидатурам, предложенных инициатором собрания; 3) компетенция общего собрания на принятие решений о совершении крупных сделок распространяется также и на сделки займа, кредита, залога и поручительства, а также на иные сделки, предусмотренные уставом общества; 4) при принятии решения об одобрении крупной сделки этим решением должны быть одобрены контрагент по этой сделке, а также ее условия. |
Заинтересованные лица - мелкие и средние акционеры. Незаинтересованные лица - крупные акционеры. |
Инициаторы - Правительство РФ и депутаты ГД. Оппоненты - отдельные депутаты ГД.
|
До марта 1999 г. решение закрытой подписке могло приниматься по решению как общего собрания акционеров, так и совета директоров. С марта 1999 г. в соответствии с Законом “О защите прав и законных интересов на рынке ценных бумаг” решение о закрытой подписке могло приниматься только по решению общего собрания акционеров, принятому большинством в 2/3 голосов. Ранее действовавшая редакция Закона об АО предусматривала возможности выдвижения кандидатур в совет директоров только лицом, созывающим внеочередное общее собрание. При кумулятивном голосовании это позволяло инициатору внеочередного собрания сформировать совет директоров полностью из своих кандидатур, что делало кумулятивное голосование бессмысленным как способ добиться участия в совете директоров представителей разных групп акционеров. Закон об АО недостаточно точно определял понятие "крупной сделки", что создавало возможность обходить правила об одобрении таких сделок общим собранием акционеров. Кроме того, в законе отсутствовали правила о том, что именно должно быть одобрено общим собранием, в результате чего акционеры и совет директоров принимали решение об одобрении любых крупных сделок, или крупных сделок с неизвестными им условиями. |
|||||
|
1.4. |
Право на участие в общих собраниях акционеров и формировании повестки дня общего собрания (акционеру должна быть предоставлена реальная возможность участвовать в голосовании при принятии решения, а также получения необходимой информации для принятия решения) |
Предусматривается, что если переизбрание членов совета директоров осуществляется на внеочередном собрании кумулятивным голосованием, акционеры могут предложить свои кандидатуры в совет директоров дополнительно к кандидатурам, предложенных инициатором собрания; Сокращается срок рассмотрения предложений акционеров в повестку дня общего собрания до пяти дней. Предусматриваются новые способы, которыми может быть сделано сообщение о проведении общего собрание и способы направления бюллетеней для голосования: вручение; а также опубликования в определенном уставом печатном издании (в акционерных обществах с числом акционеров более 500 тысяч). Предусматривается, что перед общим собранием акционерам должны быть предоставлены проекты решений общего собрания. |
Заинтересованные лица - акционеры. Незаинтересованные лица - нет.
|
Инициаторы - Правительство РФ. Оппоненты - нет.
|
Закон об АО предусматривал направление сообщения о собрании и бюллетеней для голосования акционерам по почте в качестве единственного способа. Это повышало издержки, связанные с проведением общего собрания, и создавало препятствия (например, задержки получения по почте) для участия акционеров в голосовании. Закон об АО не предусматривал предоставления акционерам проектов решений общего собрания, что затрудняло формирование позиции акционеров. В прежней редакции Закона об АО не определялось, какой орган проверяет полномочия лиц, участвующих в общем собрании. В результате на практике проверку полномочий осуществляют “мандатные” и т. п. комиссии, создаваемые генеральным директором, которые произвольно отстраняли от участия в общем собрании нежелательных акционеров или их представителей. В Законе об АО отсутствовали правила определения кворума общих собраний акционеров по вопросам с разным составом голосующих. |
|||||
|
Устанавливается, что проекты решений общего собрания и иные материалы к общему собранию должны быть предоставлены в месте нахождения исполнительного органа акционерного общества, а также то, что акционеры имеют право на получение копий всех материалов за плату, не превышающую расходы на их изготовление. Предусматривается, что проверка полномочия акционеров и их представителей для участия в общем собрании акционеров, осуществляется счетной комиссией. При этом предусматривается, что в акционерных обществах с числом акционеров более 500 функции счетной комиссии должны выполняться регистратором. Уточняются правила определения кворума общих собраний акционеров, в том числе для общих собраний акционеров с разным составом голосующих. Предусматривается требование об информировании акционеров о решениях, принятых общим собранием не позднее 10 дней после составления протокола об итогах голосования в форме отчета об итогах голосования. |
||||||||||
|
1.5. |
Обеспечение реальной возможности эффективно воздействовать на управление акционерным обществом |
Предусматривается, что если в течение установленного срока советом директоров общества не принято решение о созыве внеочередного общего собрания акционеров или принято решение об отказе в его созыве, то внеочередное общее собрание акционеров может быть созвано органами и лицами, требующими его созыва. При этом органы и лица, созывающие внеочередное общее собрание акционеров, обладают всеми предусмотренными законом полномочиями, необходимыми для созыва и проведения общего собрания акционеров, т.е. они могут определить дату составления списка лиц, потребовать от реестродержателя предоставления соответствующей информации об акционерах, а также потребовать предоставления всей информации, необходимой для проведения общего собрания. |
Заинтересованные лица - акционеры. Незаинтересованные лица-исполнительные органы. |
Инициатор - депутаты ГД при поддержке Правительства РФ. Оппоненты - нет. |
Ранее действовавшей редакцией Закона об АО (статья 55) формально устанавливалась возможность созыва общего собрания по требованию акционеров. Однако это право реально не обеспечивалось, поскольку отсутствовало право получить информацию от реестродержателя для составления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании, другую информацию, необходимую для проведения общего собрания, право на осуществление иных необходимых для проведения общего собрания организационных мероприятий. |
|||||
|
1.6. |
Право акционеров на участие в прибылях общества |
Устанавливается общий срок для выплаты дивидендов (если уставом общества или решением общего собрания акционеров дата выплаты годовых дивидендов не определена, срок их выплаты не должен превышать 60 дней со дня принятия решения о выплате годовых дивидендов). |
Заинтересованные лица - акционеры. Незаинтересованные лица - исполнительные органы. |
Инициатор -Правительство РФ. Оппоненты - нет. |
Закон об АО не предусматривал срока выплаты дивидендов, что привело к широко распространенной практике невыплаты дивидендов, решение о которых уже принято. |
|||||
|
2. Равное отношение ко всем акционерам |
||||||||||
|
2.1. |
Равное отношение к различным категориям акционеров |
Устанавливается, что внесение изменений в устав общества, затрагивающих права владельцев привилегированных акций, возможно только с согласия квалифицированного большинства (3/4) всех акционеров - владельцев этих акций. |
Заинтересованные лица - акционеры - владельцы привилегированных акций. Незаинтересованные лица - акционеры - владельцы обыкновенных акций. |
Инициатор -Правительство РФ. Оппоненты - нет. |
Закон об АО не давал акционерам - владельцам привилегированных акций возможности реально препятствовать изменению прав по их акциям. В результате этого, количества голосов акционеров-владельцев привилегированных акций зачастую не хватало для того, чтобы предотвратить изменение их прав по решению акционеров- владельцев обыкновенных акций. |
|||||
|
2.2. |
Обеспечение участия в управлении обществом соразмерно долям в уставном капитале |
Исключается возможность установления в уставе общества большего количества голосов, чем предусмотренное законом, кроме случаев прямо предусмотренных законом (например, выпуск акций путем закрытой подписки).
|
Заинтересованные и незаинтересованные лица - различные группы акционеров в зависимости от реального соотношения голосов в конкретных обществах.
|
Инициатор -Правительство РФ. Оппоненты - отдельные депутаты, члены Совета Федерации РФ. |
Закон об АО допускал возможность установления в уставе общества большего количества голосов, чем предусмотрено законом. В результате это, в зависимости от соотношения голосов в конкретном акционерном обществе, приводило либо к полному устранению от управления акционерным обществом мелких и средних акционеров, либо, наоборот к наделению меньшинства акционеров правом вето по этим вопросам. В том и в другом случае (особенно после того, как соотношение долей голосов изменялось) работа акционерного общества зачастую оказывалась парализованной. |
|||||
|
2.3. |
Контроль за сделками, совершаемыми в интересах лиц, владеющих необщедоступной информацией (сделки в интересах крупных акционеров, их аффилированных лиц, членов органов управления) |
К лицам, имеющим заинтересованность в совершении сделки, отнесены лица, имеющие право давать обществу обязательные для него указания. Уточнено, что к заинтересованным лицам относятся управляющие организации и управляющие. Предусмотрено, что заинтересованность возникает также в том случае, когда соответствующие лица являются выгодоприобретателями по сделке, если в ней участвуют или являются выгодоприобретателями , усыновители (усыновленные) данных лиц. Одновременно предусматривается, что решение об одобрении сделки с заинтересованностью принимается до ее совершения. При этом при принятии такого решения должно быть четко предусмотрена сторона этой сделки, а также ее условия. Уточнены критерии признания члена совета директоров независимым. Предусматривается , что независимым директором признается член совета директоров (наблюдательного совета) общества, не являющийся и не являвшийся в течение одного года, предшествовавшего принятию решения: лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа общества, в том числе его управляющим, членом коллегиального исполнительного органа, лицом, занимающим должности в органах управления управляющей организации; лицом, супруг, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные которого не являются лицами, занимающими должности в указанных органах управления общества, управляющей организации общества либо являющимися управляющим общества; аффилированным лицом общества. |
Заинтересованные лица - мелкие и средние акционеры. Незаинтересованные лица - исполнительные органы, члены советов директоров обществ, крупные акционеры. |
Инициаторы - депутаты при поддержке Правительства РФ. Оппоненты - отдельные депутаты ГД. |
В Законе об АО недостаточно четко определялся круг заинтересованных лиц. В результате не учитывались категории лиц, которые реально имели заинтересованность в совершении сделки (в частности, управляющая организация) и могли их совершать не подчиняясь установленной законом процедуре принятия таких решений. Закон игнорировал, что заинтересованные лица могли не участвовать в сделке, но быть ее выгодоприобретателями. Закон не устанавливал срока после оставления должности в органах управления общества, в течение которого член совета директоров не мог быть признан независимым. В результате этого, члены совета директоров покидали должности в иных органах управления общества на время принятия решения о совершении сделки, в которой они были заинтересованы, а после принятия такого решения, возвращались на них. Закон об АО также не содержал правила, по которому при принятии решения об одобрении сделки с заинтересованностью этим решением должно быть четко предусмотрена сторона этой сделки, а также ее условия. Отсутствие такого правила приводило к тому, что акционеры и совет директоров принимали решения об одобрении любых сделок на несколько лет вперед, или не без учета условий соответствующих сделок. |
|||||
|
3. Обязанности совета директоров |
||||||||||
|
3.1. |
Принципы формирования органов управления должны обеспечивать эффективный контроль за деятельностью менеджмента |
Предусматривается, что члены коллегиального исполнительного органа общества не могут составлять более одной четвертой состава совета директоров общества. С целью эффективного контроля за деятельностью исполнительных органов в случае, если образование исполнительных органов (директора, правления) относится к компетенции общего собрания акционеров, предусматривается, если это предусмотрено уставом, возможность приостановления полномочий исполнительных органов общества по решению совета директоров. Одновременно им должны быть созданы временные исполнительные органы и созвано общее собрание акционеров для избрания новых исполнительных органов. |
Заинтересованные лица - акционеры. Незаинтересованные лица - исполнительные органы. |
Инициаторы - депутаты при поддержке Правительства РФ. Оппоненты - отдельные депутаты ГД. |
Закон об АО (пункт 2 статьи 66) предусматривает, что члены коллегиального исполнительного органа общества не могут составлять большинства в совете директоров общества. Данное ограничение представительства исполнительных директоров в совете директоров с учетом правил о кворуме совета директоров не позволяло реально добиться независимости совета директоров от исполнительных органов. Закон об АО в случае, если формирование исполнительных органов относилось к компетенции общего собрания, не позволял совету директоров отстранить генерального директора либо членов коллегиального исполнительного органа даже в случае очевидного ненадлежащего исполнения их должностных обязанностей. В результате этого снижались реальные возможности для контроля советом директоров за деятельностью исполнительных органов и обеспечением интересов акционеров. |
|||||
Таблица 2.3.
Основные поправки в Федеральный Закон “Об акционерных обществах”, предложенные Правительством РФ, но отклоненные Федеральным собранием РФ
|
№ |
Существо поправки |
Заинтересованные и незаинтересованные в поправке лица |
Оппоненты |
Комментарий |
|
1.1. |
Предлагалось возложить на акционеров и иных лиц, имеющих право давать обязательные указания обществу, ответственность за виновное (то есть как умышленное так и неосторожное) доведение до банкротства. |
Заинтересованные лица - кредиторы обществ. Незаинтересованные лица - крупные акционеры и иные лица, имеющие право давать обществам обязательные указания. |
Оппоненты - Президент РФ, депутаты ГД, члены Совета Федерации РФ, субъекты РФ |
Действующий закон предусматривает, что акционеры и иные лица, имеющие право давать обязательные указания обществу, несут субсидиарную с ним ответственность, вызванную их действиями (бездействием). При этом закон возлагает такую ответственность при наличии “прямого умысла” на банкротство общества. Поправка, в случае ее принятия, расширила бы ответственность акционеров и иных лиц, имеющих право давать обязательные указания обществу. |
|
1.2. |
Предлагалось возложить на основное общество ответственность перед кредиторами и перед акционерами дочернего за виновное (то есть как умышленное, так и неосторожное) доведение до банкротства или просто причинение убытков. |
Заинтересованные лица - кредиторы и акционеры дочерних обществ Незаинтересованные лица - основные общества. |
Оппоненты - Президент РФ, депутаты ГД, члены Совета Федерации РФ, субъекты РФ |
Действующий закон предусматривает, что основное общество несет: солидарную ответственность перед кредиторами дочернего общества по сделкам совершенным им на основании указаний основного общества; субсидиарную ответственность перед кредиторами при в случае умышленного доведения дочернего общества до банкротства; ответственность перед акционерами дочернего общества за умышленно причиненные основным обществом убытки. Поправка, в случае ее принятия, расширила бы ответственность основных обществ перед кредиторами и акционерами дочерних обществ. |
|
1.3. |
Предлагалось ввести запрет на голосование по акциям основного общества, принадлежащих дочернему обществу. |
Заинтересованные лица - акционеры основных обществ. Незаинтересованные лица - исполнительные органы общества. |
Оппоненты - Президент РФ, депутаты ГД, члены Совета Федерации РФ, субъекты РФ |
Действующий закон не устанавливает никаких ограничений на голосования при “перекрестном владении”. В случае принятия поправки были бы ограничены злоупотребления, связанные с голосованием по сути исполнительными органами основного общества акциями основного общества, принадлежащими дочерним обществам. |
|
1.4. |
Предлагалось установить возможность наделения привилегированных акций правом голоса. |
Заинтересованные лица - общества, акционеры привилегированных акций, потенциальные инвесторы. Незаинтересованные лица - нет. |
Оппоненты - отдельные депутаты ГД и субъекты РФ. |
Ранее действовавшая редакция Закона об АО допускала возможность наделения правом голоса только тех привилегированных акций, которые могут быть конвертированы в обыкновенные. Действующая редакция Закона об АО исключила возможность наделения привилегированных акций правом голоса вообще. В случае принятия поправки была бы обеспечена большая гибкость при привлечении инвестиций путем размещения акций. |
2.3. Институт несостоятельности: основные тенденции в применении
и сложившаяся “структура спроса” (взгляд экономиста)
Регулирование несостоятельности является наиболее динамично развивающейся областью права в развитых зарубежных странах, при этом экономика государства диктует постоянное обновление соответствующих норм. Основное назначение института несостоятельности - обеспечить предсказуемое распределение рисков для кредиторов. Теоретически правовые нормы регулирования несостоятельности предприятий могут преследовать следующие задачи:
- снижение уровня хозяйственных рисков в экономике путем ликвидации неэффективных производств; защита прав кредиторов, обеспечение финансовой дисциплины, повышение надежности кредитного обращения;
- развитие конкурентной среды;
- обеспечение перераспределения промышленных активов в пользу эффективно хозяйствующих предприятий;
- повышение качества корпоративного управления, проведение реорганизации предприятий и их финансовой реструктуризации.
Первый Закон “О несостоятельности (банкротстве) предприятий” был принят в России в ноябре 1992 г. - примерно в то же время, что и в других странах с переходной экономикой. Хотя в 1995-1997 гг. число исков о банкротстве, поданных в арбитражные суды, довольно динамично росло, однако процедура банкротства не получила в России широкого распространения по сравнению с другими странами с переходной экономикой. В основу данного закона был положен принцип неоплатности. Практика применения Закона показала, что права кредиторов существенно ограничивались в силу трудностей оценки реальной стоимости имущества арбитражным судом и, соответственно, затягивания решений о признании должника несостоятельным.
Второй Закон “О несостоятельности (банкротстве)” был принят в январе 1998 г. В основу этого закона был положен принцип неплатежеспособности: рассматривается неспособность предприятия выполнять свои обязательства по мере наступления сроков погашения, в этом случае предприятие считается неплатежеспособным на кассовой основе. Это обеспечило существенное снижение барьеров для инициирования процедур банкротства. В результате масштабы применения процедур несостоятельности стали динамично расти. Так, по состоянию на 1 января 1998 г. в производстве находилось примерно 4200 дел о банкротстве, на 1 января 2000 г. - около 15200, а на 1 января 2002 г. - уже порядка 52500.
2.3.1. Экономические и институциональные условия применения
процедур банкротства в России
Принятие нового закона о несостоятельности в начале 1998 г. и масштабный финансовой кризис в августе 1998 г. обусловили следующий состав основных факторов, оказывавших существенное влияние на реализацию процедур банкротства в 1999-2002 гг.:
- резко снизился “порог” для начала процедур банкротства - в результате существенно расширились масштабы применения процедур несостоятельности к должникам;
- закон о несостоятельности 1998 г. содержал множество неточностей, приводивших к злоупотреблениям и махинациям в рамках процедур банкротства;
- на значительном числе предприятий начался рост производства, но сохранился высокий уровень задолженности предприятий по налоговым платежам, при этом государство было лишено права голоса при принятии важнейших решений на собраниях кредиторов - в результате банкротство должников было не выгодно для прямого возврата долгов ни государству, ни конкурсным кредиторам;
- интенсифицировались процессы промышленной интеграции, формирования крупных диверсифицированных бизнес-структур, при этом активизировалась законотворческая деятельность по защите интересов миноритарных акционеров - в результате банкротство стало одним из эффективных инструментов борьбы за корпоративный контроль;
- динамично развивалась система арбитражных судов, но они оказались в определенной зависимости от региональных и местных органов власти;
- значительно возросла в процессах банкротства роль арбитражных управляющих - как следствие, обострились проблемы подготовки арбитражных управляющих, лицензирования и контроля за их деятельностью.
После принятия в 1998 г. нового закона о несостоятельности развернулась кампания по демонстрации потенциальной “созидательности” процедур банкротства. Постулировалось, что 90% случаев причины бедственного положения предприятий лежат в сфере управления бизнесом и лишь 10% связаны с унаследованной структурой экономики. Поэтому предполагалось, что процедуры внешнего управления позволят отстранить от управления некомпетентного менеджера и заменить его компетентным арбитражным управляющим, который “оздоровит” предприятие.
В принципе, банкротство неэффективных компаний способствует ужесточению конкуренции в экономики. Позволяя неблагополучным и убыточным компаниям продолжать свою деятельность, кредиторы фактически предоставляют субсидии таким компаниям и воздвигают барьеры на пути новых участников рынка. Более того, процессы банкротства теоретически способствуют слому системы высококонцентрированного производства, которая сложилась в странах социализма в условиях командно-административной экономики. Высказываются мнения, что именно механизмы вывода компаний с рынка способствовали стремительному росту доли малых предприятий в общем объеме занятости в Польше и Чехии в 1993 г. Однако в российских условиях воздействие института банкротства на экономику представляется неоднозначным, особенно применительно к крупному бизнесу. Это обусловлено не столько правовым регулированием несостоятельности в России, сколько специфическими экономическими и институциональными условиями.
Во-первых, просроченная задолженность промышленных предприятий в значительной степени сосредоточена в налоговых платежах и в иных обязательных платежах во внебюджетные фонды - с января 2001 г. по июнь 2002 г. в среднем по предприятиям основных отраслей экономики удельный вес просроченной задолженности по обязательным платежам варьировался в пределах 35-42% в общем объеме просроченной кредиторской задолженности. Более того, в ряде важнейших отраслей обрабатывающей промышленности долги государству доминировали в просроченной задолженности предприятий. Так, по состоянию на конец июня 2002 г. в лесопромышленном комплексе, легкой промышленности, машиностроении вклад задолженности по обязательным платежам в общий объем просроченной задолженности составлял около 59%, 54%, 50%, соответственно. При таком “раскладе” просроченной задолженности достаточно очевидным становится тот факт, что кредиторам пятой очереди (конкурсным кредиторам) процедура банкротства (как инструмент возврата своих средств) малоинтересна.
Представители государственных органов власти в качестве одного из мотивов преднамеренного банкротства после принятия закона от 1998 г. называют стремление вывести из предприятия, являющегося должником по налоговым платежам, наиболее ликвидные активы. Такие возможности связывались ими с ограничениями государства как налогового кредитора в ходе проведения процедур банкротства. По оценкам ФСФО, каждое пятое банкротство имеет признаки преступных преднамеренных действий (в частности, банкротство для списания долгов). Необходимо признать, что и государство в свою очередь иногда использует угрозу банкротства как инструмент давления на предприятие с тем, чтобы принудить его погасить долги по налогам или в иных целях.
Во-вторых, действующие бюджетные ограничения в отношении предприятий характеризуются неоднородностью и непрозрачностью. По результатам одного из проведенных исследований можно утверждать, что действующие бюджетные ограничения в отношении предприятий существенно различаются, что ставит предприятия в неравные условия по конкуренции. При этом наиболее сложная ситуация наблюдалась в машиностроении, где процедуры банкротства могли быть инициированы государством в отношении примерно 60% предприятий (для сравнения в пищевой промышленности - в отношении 20% предприятий).
В значительной степени непрозрачность бюджетных ограничений связана с отсутствием исполнимых на практике критериев инициирования государством процедур банкротства в отношении должников. Даже по состоянию на начало 2000 г. (после значительного повышения ликвидности предприятий) государство в соответствии с Законом о банкротстве (то есть при наличии у предприятия задолженности по налоговым, иным обязательным платежам в объеме более 500 минимальных размеров оплаты труда, просроченной более чем на три месяца) могло бы инициировать процедуры несостоятельности в отношении, по нашим оценкам, каждого второго промышленного предприятия.
Понятно, что инициировать процедуры банкротства в таких масштабах государство не может, хотя юридически имеет право. В результате из инструмента вывода неэффективных предприятий с рынка, обеспечения платежной дисциплины институт банкротства применительно к просроченной налоговой задолженности превратился в фактор повышенных инвестиционных рисков в промышленности и усиления предпосылок к вмешательству представителей государственных органов в деятельность частного бизнеса.
В-третьих, российские регионы характеризуются весьма значительной неоднородностью социально-экономического развития, более того тенденции их развития носят разнонаправленный характер. Помимо этого, важно обратить внимание, что экономика многих российских регионов является высококонцентрированной. Это приводит к тому, что для ряда российских регионов характерна очень высокая зависимость их налоговой базы от результатов деятельности нескольких очень крупных предприятий, при этом можно говорить уже не только о градообразующем, но и о “субъектообразующем” характере отдельных предприятий. Таким образом, весьма существенной становится проблема сохранения и расширения налоговой базы отдельных субъектов РФ, предотвращения тяжелых социальных последствий в российских регионах в случае банкротства крупных экономически и социально значимых предприятий.
В одном из исследований показано, что опасность банкротства крупного регионального предприятия приводит к объединению интересов менеджеров и региональных властей. Ни те, ни другие не заинтересованы в ликвидации предприятия или его коренной реструктуризации, так как первые не желают прилагать усилия по проведению реформирования бизнеса, а вторые опасаются потерять налоговые поступления, рабочие места, предоставление общественных услуг и не считают необходимым содействовать погашению задолженности предприятия перед кредиторами из других регионов.
Однако следует признать, что поведение региональных органов власти в отношении банкротства предприятий неоднотипно. Так, по мнению представителей ФСФО, расследование случаев преднамеренного и фиктивного банкротства часто затруднено из-за давления, оказываемого местными органами власти, так как последние считают вывод активов и последующее создание на их основе нового предприятия важным механизмом повышения эффективности бизнеса.
2.3.2. Основные тенденции в применении процедур банкротства
В последние четыре года количество дел о банкротстве динамично росло - в 2001 г. к производству было принято примерно 47762 дел о банкротстве против 19041 в 2000 г. (рис. 2.1.)
Рис.2.1.
.gif)
Необходимо заметить, что внешне резкий рост количества дел о банкротстве мало связан с несостоятельностью реально функционирующих предприятий. Большая часть принятых в 2000-2002 гг. заявлений была связана с реализацией упрощенных процедур банкротства в отношении отсутствующих должников, что не имеет никакого отношения к проблемам нанесения ущерба крупным (социально значимым) предприятиям, переделу собственности, умышленным банкротствам. Так, удельный вес принятых к производству дел в отношении отсутствующих и ликвидируемых должников в общем числе дел о признании должника банкротом в 2001 г. составил более 80% против немногим более 40% в 1998 г. (рис. 2.2).
По нашим верхним оценкам, в отношении реально работающих предприятий промышленности и торговли (назовем их условно “содержательными” должниками) было принято к производству заявлений о признании банкротом в 1998 г. - до 4200, в 1999 г. - до 5200, в 2000 г. - до 6700, в 2001 г. - до 6000. Таким образом, говорить о кардинальном росте “истинных” банкротств в последние годы было бы, вероятно, неправильно. Косвенно, это подтверждается и тем фактом, что в прошедшие четыре года количество заявлений о признании банкротом градообразующих организаций постоянно снижалось: со 151 в 1998 г. до 36 в 2001 г.
Рис.2.2
.gif)
По масштабам своего применения банкротство носит “точечный” характер и не решает на макроуровне задачу вывода неэффективных предприятий с рынка. Удельный вес предприятий, в отношении которых реализуются процедуры банкротства, в общем количестве хозяйствующих субъектов весьма незначителен (в среднем из 200 предприятий только примерно одно находится в состоянии банкротства), особенно если сопоставить эти данные с количеством убыточных предприятий. Однако сама “точечность” и вызывает основную критику, так как процедуры банкротства нацелены на крупные, потенциально эффективные предприятия. Кроме того, очень существенен и усиливается “разброс” в интенсивности применения процедур банкротства по российским регионам. На основе данных ФСФО можно дать следующие оценки: по состоянию на 1 января 2001 г. количество дел о банкротстве, приходящихся на 1000 предприятий, составляло по Москве 0.92, а по Санкт-Петербургу - 0.85, тогда как аналогичный показатель по республике Алтай достигал 65.9, а по республике Саха (Якутия) - 53.1. Таким образом, на уровне отдельных российских регионов масштабы банкротств весьма существенны.
Таблица 2.4.
Результаты применения процедуры наблюдения
|
Основные варианты принятых решений по результатам проведения процедуры наблюдения |
Число решений по определенному варианту, в % к общему количеству принятых решений |
|||
|
1998 г. |
1999 г. |
2000 г. |
2001 г. |
|
|
Открытие конкурсного производства |
59,3 |
60,4 |
66,7 |
73,2 |
|
Введение внешнего управления |
21,8 |
17,9 |
13,9 |
13,2 |
|
Прекращение производства в связи с утверждением мирового соглашения |
4,7 |
6,3 |
5,1 |
4,2 |
|
Прекращение производства |
8,5 |
9,3 |
9,8 |
5,8 |
|
Отказ в признании должника банкротом |
4,2 |
4,0 |
3,4 |
3,1 |
|
Другое |
1,5 |
2,2 |
1,0 |
0,6 |
|
Всего принято решений в ходе проведения процедуры наблюдения |
3200 |
5938 |
7156 |
8412 |
Рассмотрим теперь результаты применения различных процедур банкротства (таблица 2.4.). Основная тенденция в применении процедур наблюдения - увеличение доли решений по открытию конкурсного производства и уменьшение доли решений по введению внешнего управления. В целом по результатам 2001 г. не более 14% предприятий “вышли из под банкротства”, 13% - вошли в реорганизационную процедуру (внешнее управление), однако большинство перешли в стадию ликвидации (конкурсного производства).
Результаты применения процедур внешнего управления представляются неоднозначными (таблица 2.5.). В период 1998-2001 гг. в течение каждого года процедуры внешнего управления вводились в отношении 1000-1200 предприятий-должников. Расширилась практика заключения мировых соглашений, однако остаются ограниченными возможности по восстановлению платежеспособности должников. В целом “исход” внешнего управления по результатам 2001 г. следующий: порядка 20% предприятий “вышли из под банкротства”, более 30% - остались в этой реорганизационной процедуре в силу ее продления, примерно 48% перешли в стадию ликвидации. Внешне несколько более “щадящий” характер внешнего управления (по сравнению с наблюдением) оказывается связан в большей степени с возможностью его продления.
Таблица 2.5.
Результаты применения процедуры внешнего управления
|
Основные варианты принятых решений по результатам проведения процедуры внешнего управления |
Число решений по определенному варианту в % к общему количеству принятых решений |
|||
|
1998г. |
1999г. |
2000г. |
2001 г. |
|
|
Открытие конкурсного производства |
48,8 |
33,7 |
42,5 |
48,3 |
|
Продлен срок внешнего управления на 6 месяцев |
15,3 |
30,7 |
24,1 |
21,3 |
|
Продлен срок внешнего управления свыше 6 месяцев |
15,6 |
16,3 |
14,8 |
10,8 |
|
Прекращение производства в связи с утверждением мирового соглашения |
6,6 |
12,9 |
13,9 |
16,9 |
|
Прекращение производства в связи с восстановлением платежеспособности |
9,9 |
4,3 |
2,3 |
2,7 |
|
Прекращение производства |
3,8 |
2,0 |
2,4 |
0,0 |
|
Всего принято решений в ходе проведения процедур внешнего управления |
695 |
1523 |
2135 |
1922 |
Таблица 2.6.
Результаты применения процедуры конкурсного производства
|
Основные варианты принятых решений по результатам проведения процедуры конкурсного производства |
Число решений по определенному варианту в % к общему количеству принятых решений |
|||
|
1998г. |
1999г. |
2000г. |
2001 г. |
|
|
Завершено конкурсное производство |
77,1 |
66,8 |
66,7 |
70,3 |
|
Продлен срок конкурсного производства до 6 месяцев |
12,6 |
23,6 |
22,3 |
21,0 |
|
Продлен срок конкурсного производства свыше 6 месяцев |
7,2 |
8,4 |
10,3 |
8,2 |
|
Утверждено мировых соглашений |
3,1 |
1,2 |
0,7 |
0,5 |
|
Всего принято решений |
1479 |
5818 |
12325 |
22752 |
Что касается процедуры конкурсного производства (таблица 2.6.), то шансы предприятия выйти из процедуры ликвидации минимальны - в 2001 г. лишь 0,5% таких процедур завершилось заключением мирового соглашения.
Процедуры банкротства оказались малоэффективными с позиций санации и оздоровления предприятий. Необходимо признать, что внешне резкое увеличение процедур конкурсного производства связано с ростом количества дел о банкротстве отсутствующих должников. Однако даже если не принимать во внимание отсутствующих должников, то все равно в рамках как процедур наблюдения, так и процедур внешнего управления наблюдается увеличение удельного веса решений, связанных с открытием конкурсного производства (рис.2.3.).
Рис.2.3.
.gif)
Говоря об усилении “жесткости” процедур банкротства, представляется необходимым отметить существенную зависимость исхода банкротства для предприятия-должника от масштабов его бизнеса. По нашим оценкам, чем крупнее и значимее бизнес, тем более “щадящий” характер носят применяемые к нему процедуры банкротства. Так, по нашим оценкам, в 2001 г. процедуры банкротства в отношении крупных, экономически или социально-значимых предприятий завершились конкурсным производством примерно в каждом четвертом случае (рис. 2.4.).
Рис.2.4.
.gif)
2.3.3. Оценка “структуры спроса” на применение процедур банкротства
Структура спроса на институт несостоятельности является весьма специфичной по сравнению с развитыми зарубежными странами. В основном институт банкротства востребован государством. В период 1998-2001 г. наблюдается усиление роли налоговых органов в инициировании процедур банкротства. В большинстве случаев процедуры банкротства применяются государством для ликвидации “брошенных” предприятий, в отношении которых применяются упрощенные процедуры банкротства. На первый взгляд, роль Федеральной службы России по финансовому оздоровлению и банкротству (ФСФО) в инициировании процедур банкротства не столь существенна. Однако если учесть, что заявления от налоговых органов в подавляющей части направлены на банкротство отсутствующих должников, то картина существенно меняется. Отчетливой становится тенденция к усилению участия ФСФО и иных уполномоченных органов в инициировании процедур банкротства (рис. 2.5.). Доля их заявлений в общем количестве заявлений в отношении “содержательных” должников составила в 2001 г., по нашим оценкам, почти 40% (против 20% в 1999 г.).
Рис.2.5
.gif)
Источник: оценки на основе данных арбитражной статистики
Таким образом, государство в лице налоговых органов в основном решает задачу “расчистки поля” от брошенных и не представляющих налоговую отчетность предприятий, а в лице ФСФО - задачу устрашения и демонстрации силы в отношении должников по платежам в бюджеты и по иным обязательным платежам (таблица 2.7.).
Следует заметить, что с 2002 г. государство стало все более активно использовать процедуры банкротства в отношении предприятий, являющихся должниками по налоговым и иным обязательным платежам. Так, если в октябре 2001 г. доля приостановленных (вследствие конкурсного производства) к взысканию платежей в общем объеме просроченной задолженности по налогам в консолидированный бюджет составляла около 6%, то в октябре 2002 г. этот показатель достиг почти 15%, причем объем приостановленных к взысканию платежей в абсолютном выражении вырос за этот период примерно в такой же степени (2,4 раза).
В целом, ни государство, ни частные кредиторы не мотивированы к использованию процедур банкротства для прямого (непосредственного) возврата долгов. Для частных кредиторов это невыгодно в связи с высоким уровнем задолженности предприятий государству, при этом государство является привилегированным кредитором. Для самого государства это не лучшая процедура, потому что оно лишено реальных прав в части обязательных платежей в ходе процедур банкротства.
По итогам первого полугодия 2001 г. кредиторам четвертой очереди (задолженность государству по обязательным платежам) возвращено примерно 7% от суммы требований, а кредиторам пятой очереди (задолженность конкурсным кредиторам) - около 4% от суммы требований, причем эти значения сильно варьируют по регионам. К концу 2001 г. уровень возврата долгов, по оценке ФСФО, возрос до 31% для государства (как кредитора четвертой очереди) и до 24% - для конкурсных кредиторов, однако в первом полугодии 2002 г. данный показатель снова ухудшился до 15-17% по возврату налоговой задолженности.
Низкий уровень возврата средств кредиторам в сочетании с высокой активностью негосударственных структур в инициировании процедур банкротства служит свидетельством того, что значительная часть этих структур заинтересована не в возврате средств, а в перехвате управления на предприятиях-должниках, выводе ликвидных активов (таблица 2.8.). В некоторых случаях кредиторы предпринимают специальные усилия, чтобы должник не мог с ними рассчитаться. По результатам анализа 100 дел о банкротстве, проведенного ФСФО, примерно на трети предприятий кредиторы были заинтересованы не в возврате своих средств, а в смене собственника. В 2000 г. ФСФО и ее территориальными органами было проведено 388 экспертиз на наличие признаков преднамеренного и фиктивного банкротства, при этом в 156 случаях такие признаки были выявлены.
Со стороны негосударственных структур институт несостоятельности оказался востребованным больше как инструмент перераспределения собственности, реорганизации предприятий и перехвата управления. Первое и второе обусловлено динамично идущими интеграционными процессами, необходимостью проведения организационной реструктуризации предприятий и меньшими издержками (по сравнению с другими способами) применения процедур банкротства для решения этих задач. Произошедшие значительные сдвиги в усилении защиты прав миноритарных акционеров дополнительно стимулируют спрос на банкротства как эффективный инструмент решения различных корпоративных проблем: от обеспечения защиты менеджеров от собственников до осуществления враждебного поглощения.
Третье больше связано с существующими возможностями фальсификаций и махинаций в рамках процедур управления, при этом издержки “перехвата управления” ниже доходов от временного перехвата управления.
Таблица 2.7.
Структура спроса на институт несостоятельности со стороны государственных органов управления
|
Основные задачи |
Причины |
Инициатор |
Объекты |
Масштабы |
|
“Расчистка поля” налогоплательщиков (ликвидация брошенных фирм) |
Отсутствуют или неэффективны иные механизмы ликвидации брошенных предприятий, из зарегистрированных предприятий более половины не подают налоговую отчетность, для налоговых органов процедура малозатратна |
Государство (налоговые органы) |
Отсутствующие должники - малые предприятия |
В 2001 г. было возбуждено более 39000 дел о банкротстве отсутствующих должников, что составило более 70% от общего числа возбужденных дел о несостоятельности в 2001 г. |
|
Обеспечение платежей в бюджеты и по иным обязательным платежам |
Неразвитость иных форм взыскания с предприятий задолженности, жесткость (до недавнего времени) условий реструктуризации задолженности, заявленный отказ от возможности проведения реструктуризации задолженности в дальнейшем |
Государство (прежде всего, ФСФО) |
Крупные и особо крупные предприятия - должники в больших масштабах по обязательным платежам |
В 2001 г. 14% дел о банкротстве было инициировано ФСФО (если исключить отсутствующих должников - то порядка 40%) |
Таблица 2.8.
Структура спроса на институт несостоятельности со стороны бизнеса
|
Основные задачи |
Причины |
Инициатор |
Объекты |
Масштабы |
|
Захват бизнеса (или имущественного комплекса) |
Динамично идущие процессы промышленной интеграции, большие издержки по поглощению при использовании обычных корпоративных инструментов, отсутствие инструментов по вытеснению мелких акционеров, непрозрачность продажи имущества, отсутствие конкурсности в торгах, оценка арбитражным управляющим стоимости имущества |
Частные кредиторы (скорее крупные корпорации, промышленные интегрированные структуры) |
Крупные и средние предприятия - потенциально-привлекательные, занимающие на рынке доминирующее положение, должники в рамках устойчивых кооперационных цепочек |
Кредиторами инициировано порядка 30% дел в 2001 г. (при исключении из рассмотрения отсутствующих должников). По некоторым оценкам, примерно 1/3 из этих дел сопровождалась сменой собственника |
|
Вывод активов в новый бизнес, выделение бизнеса, вытеснение акционеров |
Проблемы организационной реструктуризации (сверхсильная защита прав кредиторов в ходе реорганизации) |
Менеджеры, мажоритарные акционеры, афиллированные с ними лица, местные органы власти |
Средние и крупные предприятия - потенциально-прибыльные, но обросшие долгами, нуждающиеся в реорганизации бизнеса |
Должниками инициировано около 25% дел в 2001 г. По некоторым оценкам, примерно 1/4 таких дел имеет признаки умышленного или фиктивного банкротства |
|
“Захват” управления |
Легкость инициирования процедур банкротства, широкие возможности для махинаций при назначении “своего” арбитражного управляющего |
Частные кредиторы (скорее - финансовые структуры, небольшие компании, специализирующиеся на проведении банкротств) |
Крупные и средние предприятия, способные дать экономический эффект в период внешнего управления |
За последние два года произошли принципиальные изменения в корпоративном управлении: резко возросла сменяемость директоров, расширяется круг предприятий с аутсайдерской собственностью, снизилась влиятельность региональных властей. Таким образом, хотя и сохраняется линия на региональный патронаж процедур банкротства, использование их менеджерами для сохранения своего контроля, однако ей на смену приходит линия на передел собственности между различными бизнес-группами. Возбуждение процедуры банкротства стало низкозатратной альтернативой враждебному поглощению. Корпоративное право обеспечивает множество инструментов защиты от “захвата”, тогда как закон о несостоятельности создает почти беспроигрышные условия для “агрессора”. Иногда взгляды некоторых крупных бизнес-групп на экономическую роль банкротства отражаются отдельными экспертами весьма ярко и на удивление откровенно. Справедливо указывая на проблемы вступления России в ВТО, необходимость усиления экономической концентрации в ряде отраслей для обеспечения конкурентоспособности на мировых рынках, эксперт приходит к весьма дискуссионному утверждению о том, что существующий институт несостоятельности в целом неплох, так как у государства существует право осуществлять “… низкозатратный передел собственности в интересах повышения эффективности общественного производства …”, а крупнейшие предприятия и холдинги имеют реальные возможности “… быстро и недорого расширять свое хозяйство…”.
Ряд экспертов также отмечают проблему умышленного банкротства. Оно может использоваться как способ защиты директора от акционеров. Менеджеры относительно легко могут сделать так, что их доверенные партнеры консолидируют умышленные долги предприятия, выкупят его векселя и проведут банкротство, поставив новым управляющим представителя прежнего руководства. Представители Мингосимущества России, отмечали, что банкротство становится инструментом защиты от государства как собственника. Например, в одних случаях при подготовке к приватизации предприятия потенциальные покупатели пытались “сбить” цену путем угроз об инициировании банкротства в отношении объекта приватизации, в других случаях, при попытке государства использовать свои права как акционера для смены директора, последний инициировал процедуру банкротства в отношении предприятия. В целом можно согласиться с мнением, что институт банкротства в России пока нельзя рассматривать как стабильный и эффективный механизм корпоративного управления, направленный на оздоровление управления и финансов компаний - подавляющее большинство частных кредиторов не стремятся воспользоваться легальными схемами закона о банкротстве, предпочитая “частный инфорсмент”.
2.3.4. Инфраструктура применения законодательства о несостоятельности
Было бы неправильным все беды российского института несостоятельности связывать исключительно с несовершенным законодательством. Цивилизованному развитию института банкротства в России препятствует явно недостаточное развитие инфраструктуры применения его процедур. Это приводит к снижению “качества” реализуемых процедур, повышению риска злоупотреблений и усилению их непредсказуемости.
Несовершенство и нечеткость процедур несостоятельности в сочетании со стремлением использовать их в недобросовестных целях обуславливают высокую спорность их реализации. На первом плане остаются споры сторон в рамках процедуры внешнего управления, в ходе которой, в основном, и происходят основные события по переделу собственности. Значительное число конфликтов было связано с назначением арбитражных управляющих.
В то же время складывается впечатление, что в последние год-два стал более заметным процесс постепенной адаптации всех сторон к действующему регулированию несостоятельности и повышения качества правоприменительной практики - уровень “конфликтности” процедур банкротства стал снижаться (рис. 2.6.).
Рис. 2.6.
.gif)
Нагрузка на инфраструктуру применения процедур банкротства в течение 1998-2002 гг. существенно возросла и, по нашим оценкам, в дальнейшем эта тенденция может стать еще более значимой (рис. 2.7.).
Во-первых, все большее число дел о банкротстве переходит на следующий год, что связано как с относительным удлинением собственно процедур (даже таких, как конкурсное производство), так и c опережающим ростом количества находящихся в производстве дел о банкротстве по сравнению с “пропускной способностью” арбитражной системы.
Рис. 2.7.
.gif)
Во-вторых, динамично растет количество подаваемых заявлений о признании должников банкротами. Данный фактор станет еще более значимым, так как с одной стороны, сохранится задача “расчистки поля” от фактически брошенных предприятий путем банкротства отсутствующих должников, а с другой стороны, государство будет стремиться сдержать обещание и начать процедуры банкротства в отношении предприятий, которые не реструктурировали свою задолженность по налогам и иным обязательным платежам к 1 декабря 2001 г.
В-третьих, в новом (третьем) законе о несостоятельности, который по всей вероятности, будет принят и вступит в силу с 2003 г., есть положения, уравнивающие государство (как кредитора по обязательным платежам) в правах с конкурсными кредиторами по принятию решений в ходе банкротства должников. Вследствие этого, резко возрастет нагрузка на представителей государства в проводимых процедурах банкротства, ужесточатся требования к их квалификации.
Все это определяет необходимость кардинального развития инфраструктуры исполнения законодательства о банкротстве. В качестве основных элементов такой инфраструктуры можно выделить следующие:
- система арбитражных управляющих;
- система арбитражных судов;
- ФСФО.
Арбитражные управляюшие
Роль арбитражных управляющих в реализации процедур банкротства очень велика. Обеспечение баланса интересов различных сторон при реализации процедур банкротства, эффективность их проведения в существенной мере зависят от арбитражного управляющего. По мнению представителей ВАС РФ, именно некомпетентность арбитражных управляющих, отсутствие эффективных мер контроля за их деятельностью зачастую приводит к ликвидации предприятий. Отметим, что закон о банкротстве 1998 г. не устанавливает даже требования о наличии высшего образования для получения лицензии арбитражного управляющего. Отсутствие необходимого числа арбитражных управляющих с лицензией соответствующей категории приводило к тому, что ряд арбитражных управляющих вели судебные процедуры на большом количестве (до 10) крупных социально-значимых предприятий.
С 1 июля 2002 г. было прекращено лицензирование деятельности арбитражных управляющих (в расчете на принятие нового закона о несостоятельности). Конечно, можно говорить о необходимости определения порядка страхования ответственности арбитражных управляющих и их ответственности по причиненным убыткам, условий создания и принципов деятельности саморегулируемых организаций арбитражных управляющих, подробных стандартов деятельности арбитражных управляющих, Кодекса этики арбитражных управляющих - именно по такому пути пошел законодатель в новом (третьем) законе о несостоятельности. Однако было бы слишком оптимистичным рассчитывать, что все это даст позитивный эффект в ближнесрочной перспективе.
ФСФО
В силу малочисленности своего состава ФСФО была не в состоянии решать все возложенные на эту службу задачи эффективно. На 1 января 2001 г. штатная численность территориальных органов ФСФО составляла 848 человек, при этом нагрузка на эту службу возросла многократно по всем направлениям ее деятельности.
Во-первых, росло количество жалоб на действия арбитражных управляющих: в 2000 г. их поступило 1300, за первое полугодие 2001 г. - 1007.
Во-вторых, все больших ресурсов требовало решение задач выработки единой позиции государства в делах о банкротстве и консолидации требований по обязательным платежам и денежным обязательствам, реализуемых коллегиями уполномоченных государственных представителей при ФСФО России. В 2000 г. на таких коллегиях было рассмотрено 10460 организаций и принято 12675 решений.
В-третьих, значительные ресурсы ФСФО были отвлечены вследствие прямого участия сотрудников этой службы в процедурах банкротства в качестве государственных арбитражных управляющих. В 2000 г. 150 сотрудников территориальных органов ФСФО работали в качестве арбитражных управляющих на 808 предприятиях-должниках (из них 59 - крупные, экономически и социально значимые организации).
Необходимо отметить, что после принятия нового (третьего) закона о несостоятельности нагрузка на представителей государства в части требований по обязательным платежам существенно возрастет.
Система арбитражных судов
В связи с существенным ростом количества рассматриваемых дел о банкротстве, повышения конфликтности и сложности этих дел, объективной необходимости в усилении роли арбитражных судов в принятии решений по делам о банкротстве, требования как к количеству, так и квалификации арбитражных судов становятся очень жесткими.
Одна из наиболее существенных проблем - это зависимость арбитражных судов от местных органов власти. Весьма распространена практика принятия решений судами в пользу “своих” (местных) предприятий, выбора тех или иных решений в соответствии с публично высказанным мнением руководителей местных органов власти. Решение этих проблем невозможно вне проведения судебной реформы. В то же время можно отметить позитивное воздействие на правоприменение законодательства о банкротстве со стороны окружных арбитражных судов, которые заметно меньше подвержены влиянию со стороны органов власти субъектов РФ.
Следует обратить особое внимание на следующий момент: к настоящему времени по российским регионам сложилась различная судебная практика в отношении банкротства (например, в Волгограде, Краснодаре или Москве). ВАС РФ выступил примерно с 60 протестами на решения арбитражных судов по делам о банкротстве. Не в последнюю очередь проблема единства правоприменения связана с недостаточной разъяснительной работой по применению законодательства о несостоятельности как со стороны ВАС РФ, так и ФСФО. Так, за весь период действия закона о банкротстве от 1998 г. ВАС РФ подготовил лишь два письма. ФСФО имеет право давать обязательные разъяснения по вопросам реализации процедур банкротства, но их было крайне мало: в 1999 г. было подготовлено 3 разъяснения, в 1999 г. -1, а в 2000 г. - ни одного.
В заключение обратим внимание на низкий уровень практического применения норм, предусматривающих ответственность за злоупотребления в сфере банкротства.
Во-первых, законодательно установлено, что руководитель должника обязан сам инициировать процедуру банкротства, если удовлетворение требований одних кредиторов приводит к невозможности исполнения обязательств перед другими кредиторами. Если руководитель должника этого не сделает, то он должен нести субсидиарную ответственность с должником, но на практике эта норма ни разу не применялась.
Во-вторых, несмотря на то, что к середине 2001 г. велось около 500 дел по преднамеренному банкротству, сопровождавшемуся выводом активов, приговоров было только два.
В-третьих, Законом о несостоятельности определено, что арбитражный управляющий должен действовать с учетом интересов как кредитора, так и должника. Более того, арбитражный управляющий должен возместить убытки должнику и кредиторам, если он нарушает законодательство, но случаев возмещения таких убытков не было.
2.3.5. Оценка новаций в сфере института несостоятельности
Многочисленные проблемы в применении процедур банкротства стали основанием для коренной реформы законодательства о банкротстве. В конце прошлого года распоряжением Правительства РФ от 24 декабря 2001 г. №1696-р в Государственную Думу был внесен проект нового закона “О несостоятельности (банкротстве)”, ответственным за разработку которого являлось Минэкономразвития России. Внесенный проект по сравнению с действующим законом содержал целый ряд существенных изменений в области законодательного регулирования процедур банкротства.
Рассмотрение нового законопроекта о несостоятельности в Федеральном Собрании РФ было весьма сложным, обсуждалось более 3000 поправок. Комментируя новую редакцию закона о несостоятельности, эксперты отмечают, что по сравнению с действующей редакцией она содержит целый ряд новелл, принципиально изменяющих всю сложившуюся практику банкротства.
Необходимо отметить, что, несмотря на ряд несомненных достижений, новый законопроект в принципе не может решить ряд принципиальных проблем.
Во-первых, наделение государства равными правами с другими кредиторами потребует соответствующей инфраструктуры для представления его интересов. Маловероятно, что для этого будут выделены соответствующие ресурсы. По этой причине, на нескольких сотнях предприятий будет действительно улучшен ход и контроль за процедурами банкротства, но на большинстве других предприятий это скорее породит дополнительную коррупцию и интерес к скупке административного ресурса. Последнее весьма вероятно и по той причине, что легче всего будет возбудить процедуру банкротства государству - ему не требуется подтверждать свои требования в суде.
Во-вторых, ужесточение условий, при которых могут возбуждаться процедуры банкротства, не приведут к существенному ограничению процессов передела собственности. Это объективный процесс, и если он не нашел своего разрешения в рамках закона об акционерных обществах, то он все равно будет идти, только теперь в рамках исполнительного производства.
В-третьих, при установлении особенностей несостоятельности в отношении определенных секторов создаются предпосылки к сбрасыванию долгов на эти сектора. Если же этого не сделать, то велики социальные издержки. Помимо этого, весьма неоднозначен вопрос об отнесении тех или иных предприятий к сфере “естественных монополий” или к градообразующим предприятиям.
В-четвертых, переход к тому, что деятельность арбитражных управляющих контролируется СРО не означает, что это приведет к кардинальному улучшению их деятельности. СРО в российских условиях сами через определенное время ставят не меньшие административные барьеры, чем государство. Самое главное, что трудно разрешить следующее противоречие - чем больше устанавливается материальная ответственность арбитражных управляющих, тем выше и риск, что они попадут в зависимость от крупных частных структур.
* * *
- Существующий институт несостоятельности, несмотря на динамичный рост количества дел о признании должников банкротами, по масштабам своего применения носит “точечный” характер и не решает на макроуровне задачу вывода неэффективных предприятий с рынка и возврата долгов кредиторам (хотя и носит прокредиторский характер). Это связано с высоким уровнем задолженности предприятий государству и низкой предсказуемостью процедур банкротства. В целом, институт банкротства не обеспечивает предсказуемого распределения рисков для кредиторов.
- В основном институт банкротства востребован государством. Государство в лице налоговых органов решает задачу “расчистки поля” от брошенных предприятий, а в лице ФСФО - задачу устрашения должников по платежам в бюджеты и по иным обязательным платежам.
- Со стороны негосударственных структур институт несостоятельности оказался востребованным больше как инструмент перераспределения собственности, реорганизации предприятий и перехвата управления. Первое и второе обусловлено динамично идущими интеграционными процессами, необходимостью проведения организационной реструктуризации предприятий и меньшими издержками (по сравнению с другими способами) применения процедур банкротства для решения этих задач. Третье больше связано с существующими возможностями фальсификаций и махинаций в рамках процедур управления.
- Произошедшие значительные сдвиги в усилении защиты прав миноритарных акционеров дополнительно стимулируют спрос на банкротства как эффективный инструмент решения различных корпоративных проблем: от обеспечения защиты менеджеров от собственников до осуществления враждебного поглощения.
- В течение всего периода действия нынешнего закона о несостоятельности предпринимались попытки скорректировать его положения. Значительная часть предложений по реформированию законодательства стала следствием не столько несовершенства действующего регулирования, сколько недостаточно развитой инфраструктуры его применения.
- Говорить о сколько-нибудь единой позиции государственных органов по трансформации регулирования несостоятельности не приходится. Отметим, что позиция некоторых ведомств претерпевала в течение прошедших четырех лет кардинальные изменения - особенно это характерно для ФСФО.
- В последнее время уровень недовольства действующим регулированием достиг предела, и проект соответствующего, по сути нового закона рассматривается в Федеральном Собрании РФ. Заметим, что, несмотря на все издержки применения института несостоятельности, нельзя разделить “катастрофический” тон высказываний именно о банкротстве как об источнике всех бед. В рамках того же корпоративного права нарушений и злоупотреблений в абсолютном выражении многократно больше.
- В ходе обсуждения проекта нового закона о несостоятельности все стороны признали важность решения следующих проблем регулирования несостоятельности:
- нарушение прав предприятия-должника и его собственников, отсутствие возможности для последних провести оздоровление предприятия под контролем кредиторов;
- недостаточная защищенность прав обеспеченных кредиторов;
- крайне ограниченные права государства как кредитора по обязательным платежам;
- распространенность практики использования процедур банкротства для захвата (перехвата) управления предприятием, для вывода наиболее привлекательных активов в интересах отдельных кредиторов;
- неразвитость механизмов ответственности арбитражных управляющих;
- отсутствие разумных особых механизмов банкротства предприятий оборонно-промышленного комплекса и естественных монополий.
Однако представления о возможных способах решения вышеперечисленных проблем оказались во многих случаях прямо противоположными.
- После принятия нового (третьего) закона о банкротстве потребуется время для формирования соответствующей инфраструктуры и ее адаптации к новым законодательным нормам. По этой причине нельзя исключить возможности дальнейшего расширения практики банкротства крупных, потенциально привлекательных предприятий. Скорее всего, в этот период неоднозначность влияния банкротства на экономическое развитие станет еще более очевидной.
2.4. Спрос на институты, влияющие на корпоративное управление, на примере института банкротства (взгляд юриста)
Отношения, связанные с несостоятельностью (банкротством), регулируются ГК, Федеральным законом “О несостоятельности (банкротстве)”, двумя специальными законами, посвященными особенностям банкротства отдельных категорий юридических лиц, а также федеральными законами, определяющими правовое положение лиц в определенных условиях. Кроме того, правовое регулирование соответствующих отношений в ряде случаев осуществляется подзаконными нормативными правовыми актами.
Обычно к несостоятельности (банкротству) относят отношения, связанные с особым порядком исполнения обязательств лицом, неспособным в полном объеме платить по своим обязательствам (далее - должник). Соответственно к правовым актам, регулирующим отношения в сфере несостоятельности (банкротства), можно отнести законодательство, регулирующее порядок осуществления таких платежей, то есть нормы ГК в части регулирования очередности платежей, Федеральный закон “О несостоятельности (банкротстве)” и федеральные законы, определяющие особенности несостоятельности (банкротства) отдельных категорий должников, и подзаконные акты, регулирующие вопросы несостоятельности (банкротства).
Первоначально российское законодательство о несостоятельности (банкротстве) формировалось в условиях практически полного отсутствия опыта и понимания проблем в этой области. Представления о регулировании вопросов несостоятельности формировались в основном учеными-юристами на основе зарубежного и российского дореволюционного опыта.
При подготовке первого законодательства о несостоятельности за основу было принято французское законодательство о несостоятельности, которое характеризуется высокой степенью защиты интересов должника и существенным ущемлением прав кредиторов (т.н. про-должниковая модель). Сейчас достаточно сложно говорить о причинах, по которым именно французское законодательство было принято за основу, однако полагаем, что на выбор модели существенно повлияли субъективные качества разработчиков Закона РФ “О несостоятельности (банкротстве) предприятий” 1992 года (далее - Закон о банкротстве 1992 года).
Следует заметить, что Закон о банкротстве 1992 года, хотя и был значительным шагом вперед на пути к становлению в России рыночной экономики, тем не менее содержал в себе серьезные недостатки. К их числу следует отнести:
(а) использование в качестве критерия банкротства неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды в связи с превышением обязательств должника над его имуществом (неоплатность). Это не только не соответствовало принятой мировой практике, но и создавало условия, при которых крупные предприятия не могли подвергнуться процедурам несостоятельности в силу значительной стоимости их имущества и, соответственно, менеджеры таких должников имели возможность не платить по своим долгам, не опасаясь утраты возможности контролировать финансовые и товарные потоки должников.
(б) неоперативность введения процедур банкротства. Закон о банкротстве 1992 года не только предусматривал обязательное доарбитражное урегулирование спора о долге, но и не предполагал до введения процедуры внешнего управления (как правило с момента подачи заявления о банкротстве и до введения процедуры внешнего управления проходило не менее двух месяцев) каких-либо мер, направленных на защиту кредиторов от недобросовестных должников. Неоперативность введения процедур банкротства предоставляла недобросовестным должникам возможность “увода” активов, что существенно снижало для кредиторов привлекательность получения долга через процедуры банкротства.
(в) “рамочность” Закона. Закон о банкротстве 1992 года был крайне краток, что привело к отсутствию достаточного правового регулирования по многим актуальным вопросам.
Естественно, что через некоторое время после начала применения процедур банкротства возникла необходимость не просто существенной доработки законодательства о банкротстве, но определения иных принципов формирования национальной системы банкротства.
В 1996 году рядом специалистов была начата работа по разработке проекта Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”. Следует отметить, что недостатки Закона о банкротстве 1992 года помимо прочего привели к формированию в 1996 году у политических партий устойчивого мнения о политической неактуальности Закона о банкротстве, что привело к минимизации политического влияния на законопроект. В итоге такого рода влияние выразилось в появлении в законопроекте главы “Предупреждение банкротства”, а также ряда особенностей процедур банкротства для крупных предприятий (в законопроекте именуются как “градообразующие предприятия”), сельскохозяйственных товаропроизводителей и создание возможности для определения особенностей банкротства субъектов естественных монополий.
При разработке Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)” 1998 года (далее - Закон о банкротстве 1998 года) ни одна из существующих моделей иностранного законодательства не была принята за основу, однако несправедливо было бы говорить и об отсутствии влияния иностранного законодательства на формирование законодательства о банкротстве. В частности, за основу процедуры наблюдения была взята модель германского законодательства. Вместе с тем, большинство правовых норм данного Закона основывались либо на общемировых принципах (применение для возбуждения дела принципа неплатежеспособности и отказ от принципа неоплатности), либо на уже действующих правилах иных отраслей права (например, правила арбитражного процесса), либо на практике возбуждения и осуществления процедур банкротства по Закону 1992 года (в частности, было выявлено значительное количество злоупотреблений правами со стороны должника до введения процедур банкротства), либо на правилах Закона 1992 года с устранением выявленных проблем применения (мировое соглашение, внешнее управление).
На определение правил регулирования несостоятельности существенное влияние оказали сложившиеся на тот момент правила хозяйственного оборота, которые фактически поощряли взаимные неплатежи, что нельзя было признать правильным. Все попытки административного решения проблемы неплатежей не имели практически никакого эффекта. Однако при изучении мирового опыта было выявлено, что формирование платежной дисциплины практически всегда подкрепляется серьезной ответственностью для лиц, ответственных за принятие решений о платежах. Одним из наиболее значимых видов такой ответственности иностранные специалисты называли риск утраты менеджментом компании возможности контролировать финансовые и товарные потоки. Отстранение менеджмента от контроля возможно произвести двумя основными способами: либо путем принятия решения в рамках корпоративного управления, либо посредством изменения порядка управления корпорацией в процедурах банкротства. В условиях, когда лицо, ответственное за принятие решений о платежах, в результате проведенной приватизации, имело возможность контролировать корпоративный капитал (путем влияния через трудовые отношения или приобретения у трудового коллектива акций компании), а соответственно и решения, принимаемые через механизмы корпоративного управления, максимально быстрое введение механизма ответственности менеджмента могло произойти исключительно через процедуры несостоятельности.
Опыт применения Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)” с 1998 года на наш взгляд показывает, что сделанный при его разработке выбор модели являлся правильным, а спрос на правовые институты в области несостоятельности, существовавший на тот момент, можно считать удовлетворенным.
Необходимо отметить, что Закон о банкротстве 1998 года был не лишен серьезных недостатков, которые уже спустя незначительное время после начала его действия позволили упрекать Закон в том, что он направлен исключительно на передел собственности в интересах недобросовестных кредиторов.
Последующая практика применения Закона привела большинство экспертов и аналитиков на российском рынке банкротств к мнению, что действующая национальная система банкротства нуждается в серьезном усовершенствовании, поскольку она не отвечает целям и задачам, которые ставятся перед законодательством о банкротстве в цивилизованных государствах. В частности, это отмечается в статье профессора, доктора юридических наук Витрянского В.В.:
“Что же касается участников правоотношений, связанных с банкротством должников, то многие из них, рассматривая институт несостоятельности исключительно в качестве средства передела собственности, оказываются вовсе не заинтересованными в эффективном использовании Закона о банкротстве согласно его прямому предназначению. В таких условиях ожидать позитивных результатов от применения такого тонкого инструмента рыночной экономики, как законодательство о банкротстве участников имущественного оборота, было бы по меньшей мере наивно. Фигурально выражаясь, используя мобильный телефон для забивания гвоздей, можно легко убедиться в его полной непригодности.
Законодатель и привлекаемые им специалисты, разрабатывающие законопроекты, конечно же должны учитывать те реальные условия, в которых будет "работать" предлагаемый ими закон. Быть может, ошибка разработчиков действующего Закона о банкротстве как раз и состояла в том, что в своем стремлении подготовить закон, не уступающий по своему уровню западным аналогам, они не обеспечили его механизмом самозащиты от всевозможных злоупотреблений и просто от некомпетентного применения, столь необходимым в условиях специфического российского рынка”.
Однако проблемы применения законодательства о банкротстве, на наш взгляд, кроются не только и не столько в самом Законе о банкротстве, сколько в иных составляющих национальной системы банкротства. Традиционно в национальную систему банкротства включаются четыре основных составляющих: (а) законодательство о банкротстве; (б) специализированная судебная система; (в) специалисты по банкротству (управляющие, аудиторы, оценщики, консультанты); (г) государство (государственные органы), как регулятор(ы).
К применению Закона о банкротстве в 1998 году ни одна из составляющих национальной системы банкротства оказалась не готова. За истекшие четыре года ситуация практически не изменилась. Прежде всего это касается судебной системы.
Судебная система оказалась не готова к применению Закона о банкротстве потому, что Закон о банкротстве в отличии от АПК вводил активную роль суда. Так Законом о банкротстве было предусмотрено право арбитражного суда отстранить арбитражного управляющего, если в его действиях усматривается неисполнение или ненадлежащее исполнение возложенных на него обязанностей (пункт 2 статьи 21 Закона о банкротстве), обязанность суда признать должника банкротом, если в арбитражный суд не представлен утвержденный план внешнего управления в течение шести месяцев с даты введения внешнего управления (пункт 6 статьи 83), право суда назначить экспертизу для определения финансового состояния должника (пункт 5 стать 46), право суда ввести процедуру внешнего управления по собственной инициативе (пункт 3 статьи 67), обязанность суда рассматривать отчеты арбитражного управляющего и право суда отказывать в утверждении таких отчетов (статья 92), обязанность суда проверить отсутствие оснований к отказу в утверждении мирового соглашения (статьи 123-125). Все указанные действия могут приниматься судом как по заявлению лиц, участвующих в деле о банкротстве, так и по собственной инициативе суда при отсутствии волеизъявления сторон процесса, а в ряде случаев и в разрез с волей сторон.
Однако судебная система оказалась не готова к возрастанию собственной активной роли. Это привело к тому, что судебная система в большинстве случаев отказывалась реагировать каким-либо образом на недобросовестные действия участников дела о банкротстве, по существу возложив свои самые важные функции на разрешение собраний кредиторов. В случаях, когда решения собрания кредиторов определяет превалирующий кредитор или группа кредиторов, действующий (действующие) недобросовестно, это приводит к полному устранению судебного надзора в процедурах банкротства.
Другой проблемой судопроизводства по делам о банкротстве явилась неспособность судов должным образом работать с такими юридическими категориями, как добросовестность, разумность, эффективность, а также с экономическими категориями. Безусловно, судья не может дать должной оценке представленных кредиторами и управляющим документов экономического характера (например, анализ финансового состояния, план внешнего управления) без понимания основ экономики.
Изначальное замешательство судебной системы при необходимости работы с новыми реалиями впоследствии вылилось в понимание возможности произвольного оперирования данными категориями, что явилось своего рода катализатором для развития коррупции в судебной системе.
Нередко можно услышать, что стоит только исключить возможность суду оперировать неизвестными ему категориями, как судебная система едва ли ни единомоментно избавится от сегодняшних пороков, что в свою очередь сделает процедуры банкротства прозрачными и кристально честными. Полагаем, что подобные действия не приведут к улучшению ситуации с прозрачностью процедур банкротства: банкротство в отличие от прочих судебных конфликтов несет на себе существенное влияние экономики и с экономическими вопросами кому-то так или иначе разбираться придется. А разрешение споров, в основе которых лежит оценка добросовестности и разумности участника процедуры банкротства, или напротив, злоупотребления правом с его стороны переложить на кого-либо иного, помимо суда, вообще невозможно.
Учитывая невозможность возложения основной части задач по разрешению конфликтов в процедурах банкротства на кого-либо, кроме суда, необходимо констатировать, что основной задачей совершенствования российской национальной системы банкротства является создание таких условий работы судов, при которых была бы минимизирована возможность неправового воздействия на суд. Собственно говоря, такая задача стоит не только перед законодательством о банкротстве, но и перед всем российским процессуальным законодательством.
Неэффективность судебной апелляции по наиболее громким делам связана на мой взгляд с подчиненностью судов апелляционной инстанции руководству арбитражного суда субъекта федерации и, соответственно, те рычаги не правового воздействия на суд, которые были использованы для вынесения судебного акта в первой инстанции, могут быть с той же эффективностью использованы и в апелляционной инстанции, что в свою очередь приводит в большинстве случаев лишь к подтверждению решения суда первой инстанции.
Существующее устройство судебной системы вряд ли позволит существенно снизить возможность не правового воздействия на суды, поскольку в подавляющем большинстве случаев последней инстанцией для рассмотрения дела является кассационная инстанция, Высший Арбитражный суд принимает дела к своему рассмотрению крайне редко и не менее редко обобщает судебную практику по определенной категории споров. Соответственно на данный момент в России формируется судебная практика арбитражных округов, причем сформировавшаяся практика в одном регионе может коренным образом отличаться от практики другого региона.
Важная роль в процедурах банкротства отводится арбитражным управляющим. В России статус арбитражного управляющего, порядок реализации его прав, обязанностей и ответственности по существу впервые четко определен лишь в 1998 г., с введением в действие Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”. Наиболее существенное значение имеет положение п. 1 ст. 19 закона, которым установлено, что по общему правилу арбитражным управляющим может быть назначено арбитражным судом физическое лицо, зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя. Из этого правила законом сделано два исключения: арбитражным управляющим может быть назначено лицо, не являющееся индивидуальным предпринимателем, лишь при банкротстве отсутствующего должника (п. 2 ст. 178) и в случае непредставления арбитражному суду в порядке, установленном этим законом, кандидатуры арбитражного управляющего (п. 4 ст. 185).
Однако с первых же своих шагов по реализации этого закона федеральные органы исполнительной власти начали “корректировать” его положения.
Устанавливая порядок лицензирования деятельность физических лиц в качестве арбитражных управляющих, Правительство Российской Федерации разделило эти лицензии на три категории, которые дают право на осуществление такой деятельности лишь в отношении организации определенного вида: первая категория - только в отношении организаций, являющихся отсутствующим должником или малым предприятием, вторая категория - в отношении всех организаций, за исключением тех из них, которые отнесены в установленном порядке к категории крупных и экономически или социально значимых, третья категория - в отношении всех организаций. Представляется, что такие действия Правительства Российской Федерации противоречат Конституции Российской Федерации, Гражданскому кодексу Российской Федерации, Федеральному закону “О лицензировании отдельных видов деятельности”. Так, в соответствии со ст. 34 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. В соответствии со ст. 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Введение разделения лицензий арбитражного управляющего по категориям фактически представляет собой незаконное установление ограничений на ведение гражданами предпринимательской деятельности.
Любая правовая система при рассмотрении вопросов законодательства о банкротстве в качестве одной из первоочередных задач ставит задачу обеспечения независимости арбитражного управляющего от должника, его кредиторов и стороннего не правового влияния вообще, в том числе и со стороны государственных органов.
Однако в отличии от России европейские государства имеют помимо формализованных в законодательстве требований к арбитражным управляющим также и устоявшиеся традиции в этой области, а также сформированную десятилетиями судебную практику.
Обеспечение независимости арбитражного управляющего от должника, его кредиторов и иных лиц, участвующих в деле о банкротстве, являлось основной задачей и при разработке действующего ныне Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”. Однако отсутствие какой-либо серьезной практики по делам о банкротстве, и особенно сопряженных с серьезными конфликтами между должниками, кредиторами и управляющими, не позволили сформировать систему, которая обеспечивала бы независимость управляющего. Сегодня управляющий чаще всего лицо зависимое, и зависимое, как правило, либо от должника с аффилированными кредиторами, либо от кредиторов. Нередки также случаи серьезной зависимости управляющего от государственных органов.
Отсутствие в обществе цивилизованных правовых традиций, нечеткость ряда положений законодательных актов позволяют некоторым участникам дел о банкротстве злоупотреблять предоставленными им правами в ущерб иным участникам процедур банкротства. Особенно ярко эта “черта” прослеживается в деятельности государственных органов, непосредственно участвующих в делах о банкротстве.
Так, нечеткость в описании полномочий государственного органа по делам о банкротстве и финансовому оздоровлению, привела к объединению в лице ФСФО России функций органа, осуществляющего лицензирование арбитражных управляющих и надзор за их деятельностью, и органа, представляющего интересы государства как кредитора по денежным обязательствам и обязательным платежам. Совмещение данных функций привело к появлению случаев давления со стороны данного органа на арбитражных управляющих, должников и отдельных кредиторов.
Еще более сложная ситуация сложилась при проведении процедур банкротства в отношении кредитных организаций, поскольку Банк России объединяет в себе кроме функций органа, осуществляющего аттестацию арбитражных управляющих при банкротстве кредитных организаций и надзор за их деятельностью, и функций кредитора, также функции органа, контролирующего деятельность должника, и органа, регулирующего рынок, на котором должник ведет предпринимательскую деятельность.
Практика реализации механизма банкротства показывает, что деятельность государственного органа по делам о банкротстве и деятельность государственного органа, представляющего интересы государства как кредитора, не должны осуществляться одним органом. Даже при добросовестном отношении к делу и отсутствии заведомых злоупотреблений такое совмещение различных видов деятельности деформирует каждую из них и создает благоприятные условия для злоупотребления властью и проникновения коррупции в государственный аппарат.
Предоставление возможности одному из кредиторов прямо или косвенно контролировать действия другого участника процедуры или существенным образом влиять на такие действия при предоставлении этому же кредитору исключительного права представить этого участника процедуры к назначению увеличивает вероятность злоупотреблений правом со стороны этого кредитора.
Практика применения законодательства, действующего в настоящее время, допускающего совмещение функций показала, что государственный орган достаточно часто использует предоставленные права для получения преимуществ перед иными кредиторами при определении решений, принимаемых в процедурах банкротства.
Помимо представления интересов государства в делах о банкротстве, подготовки и лицензирования арбитражных управляющих на ФСФО в соответствии с Законом о банкротстве 1998 года и Положением о ФСФО возложен существенный объем функций, имеющих значение как для формирования института банкротства, так и прикладной характер.
К первой категории возможно отнести такие функции, как проведение государственной политики по предупреждению банкротств, обеспечение условий реализации процедур банкротства, в том числе создание организационных, экономических и иных условий, необходимых для реализации процедур банкротства.
Ко второй категории относятся обеспечение реализации процедуры банкротства отсутствующего должника, подготовка по запросу судов и правоохранительных органов заключений о наличии признаков фиктивного банкротства или преднамеренного банкротства, осуществление от имени Российской Федерации прав собственника и акционера неплатежеспособных предприятий (совместно с Министерством по управлению государственным имуществом), учет и анализ платежеспособности крупных, а также экономически или социально значимых организаций, инициирование действий Правительства по финансовому оздоровлению указанных организаций.
Необходимо констатировать, что в настоящее время ФСФО занимается в основном осуществлением функций прикладного характера, практически уклонившись от формирования условий для формирования института банкротства.
Одной из наиболее значимых проблем для российского законодательства о банкротстве является проблема “отсутствующего должника”. Естественно, что проведение комплекса возможных процедур банкротства (как минимум наблюдение и внешнее управление) невозможно, поскольку у таких должников, как правило, отсутствуют денежные средства и имущество, за счет которых процедуры могли бы быть проведены. Даже упрощенная процедура банкротства отсутствующего должника, которая описана в Законе о банкротстве, по статистике ФСФО, требует прямых расходов не менее 2000 рублей (исключительно на публикацию объявлений и рассылку корреспонденции, без учета вознаграждения управляющего и иных лиц).
В действующем Законе о банкротстве присутствует норма, позволяющая ФСФО организовать специальный фонд, средства из которого расходовались бы как раз на покрытие издержек по осуществлению процедуры банкротства отсутствующих должников, однако по истечение 4 лет действия закона такой фонд так и не был образован.
Указанные выше проблемы привели к необходимости разработки новой редакции Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”. Разработка новой редакции Закона о банкротстве началась в 2001 году одновременно в двух рабочих группах: в рабочей группе Комитета ГД по собственности и в рабочей группе Минэкономразвития. После представления в Правительство РФ законопроекта, подготовленного Минэкономразвития, рабочая группа Комитета по собственности фактически прекратила свое существование и дальнейшая работа над законопроектом строилась на внесении изменений в законопроект Минэкономразвития.
При разработке законопроекта Минэкономразвития в качестве основных целей декларировались:
(а) создание условий и механизмов, минимизирующих возможность злоупотребления правом со стороны отдельных лиц, участвующих в деле о банкротстве;
(б) создание гарантий для миноритарных кредиторов;
(в) создание условий для перехода от административного контроля за арбитражными управляющими, к судебному надзору;
(г) повышение независимости арбитражного управляющего от должника и его кредиторов;
(д) закрепление механизмов защиты прав должника и его участников от неправомерных или недобросовестных дел о банкротстве;
(е) устранение недостатков правоприменительной практики.
Необходимо указать, что при рассмотрении новой редакции Закона о банкротстве политическая ситуация вокруг Закона была уже совершенно иной, нежели при рассмотрении Закона о банкротстве 1998 года. Законопроекту было уделено очень серьезное влияние как со стороны государственных органов (ФСФО, отраслевые министерства), крупных финансово-промышленных групп, отраслевых лобби-групп и др. Учитывая общие настроения в обществе можно было ожидать, что законопроект будет гипертрофированно защищать интересы должника и участников должника в ущерб иным участникам процедур банкротства, а также усиления влияния государства на процедуры банкротства (преподносилось как усиление государственного контроля за законностью процедур банкротства).
В процессе работы над законопроектом выявилось жесткое противостояние различных групп крупного бизнеса, интерес которого выражается в максимальной защите имеющихся активов или в предоставлении возможностей для получения новых активов, государства (точнее - государственных чиновников), интерес которых заключается в максимизации своего влияния на процедуры банкротства, судебной системы, интерес которой состоит в минимизации скандалов в суде и, соответственно, необходимости минимизации судебных споров в этой области и так далее.
Учитывая серьезные лоббистские возможности крупного бизнеса, сформированное общественное мнение о банкротстве, а также высокую значимость мнения представителей Правительства при рассмотрении законопроектов в ГД, следовало ожидать, что основные изменения в Законопроект будут внесены в интересах государственных чиновников и крупного бизнеса, имеющего интересом защиту имеющихся активов.
На данный момент можно констатировать, что от принятия новой редакции Закона о банкротстве более всего выиграют должники (как добросовестные, так и недобросовестные), государственные органы, расширившие свои права по влиянию на процедуры банкротства, а также участники должника.
Описание основных групп изменений в Закон “О несостоятельности (банкротстве)”, а также заинтересованных и незаинтересованных в них групп приводится в таблицах 2.9. и 2.10.
Таблица 2.9.
Основные группы изменений, внесенных в законодательство о несостоятельности (банкротстве)
|
№ |
Основные группы поправок |
Существо поправки |
Заинтересованные и незаинтересованные в поправке лица |
Инициаторы и оппоненты |
Комментарий |
|
1. |
Защита прав должника |
||||
|
1.1. |
Усложнение процедуры подачи заявления о банкротстве |
Устанавливается, что право на подачу заявления о признании должника банкротом по денежным обязательствам может быть подано только после истечения тридцати дней с даты направления в службу судебных приставов исполнительного документа о денежном взыскании (судебного акта) Устанавливается, что право на подачу заявления о признании должника банкротом по налоговым обязательствам может быть подано только после истечения тридцати дней с даты принятия налоговым органом решения о взыскании задолженности за счет имущества должника. |
Заинтересованные лица - крупный бизнес, суды Незаинтересованные лица - мелкий и средний бизнес |
Инициаторы - Правительство, депутаты ГД, Высший Арбитражный суд Оппоненты - отдельные депутаты ГД
|
Ранее действовавшая норма устанавливала возможность подачи заявления о признании должника банкротом без необходимости предпринять попытку получить долг за счет обращения взыскания на имущество должника. Однако, учитывая сроки исполнительного производства при обращении взыскания на имущество (2 месяца), однозначно утверждать, что целью являлось именно обязание кредитора до подачи заявления о банкротстве попытаться получить долг за счет имущества должника, нельзя. Скорее всего, целью являлось предоставление должникам отсрочки в платежах на срок получения исполнительного документа (по действующим процессуальным правилам - около 6 месяцев). |
|
1.2. |
Введение новой процедуры банкротства - Финансовое оздоровление |
Вводится новая процедура банкротства - финансовое оздоровление, суть которой сводится к попытке рассчитаться с кредиторами, используя существующий менеджмент. При этом кредиторы и арбитражный управляющий лишь контролируют действия менеджмента для недопущения снижения количества и качества активов должника. |
Заинтересованные лица - крупный бизнес, менеджмент должников Незаинтересованные лица - малый и средний бизнес |
Инициатор - Правительство и депутаты ГД. Оппоненты - отдельные депутаты ГД (утверждалось, что финансовое оздоровление может быть использовано в противоречие с его назначением, а именно для увода активов действующим менеджментом должника). |
Ранее данной процедуры не существовало. В качестве аргумента для введения данной процедуры использовалось утверждение, что кредиторы и арбитражный управляющий не заинтересованы в восстановлении бизнеса у данного должника, в связи с чем основной упор в альтернативной реабилитационной процедуре (внешнее управление) делался на продажу активов. |
|
1.3. |
Установление невозможности возложения на временного управляющего обязанностей руководителя должника |
Устанавливается правило, согласно которому при отстранении руководителя должника, препятствующего деятельности временного управляющего, обязанности руководителя должника возлагаются на лицо, представленное участниками должника или на заместителя руководителя, а при отсутствии заместителя - на одного из работников должника. |
Заинтересованные лица - менеджмент, крупный бизнес, должники Незаинтересованные лица - арбитражные управляющие
|
Инициаторы - Правительство РФ, депутаты ГД Оппоненты - отдельные депутаты ГД.
|
Ранее действовавшие нормы предписывали суду при отстранении руководителя должника за воспрепятствование деятельности временного управляющего назначать исполняющим обязанности руководителя - временного управляющего. На практике может привести к невозможности проведения процедуры наблюдения в связи с тем, что все назначаемые руководители, исполняя волю участников, будут препятствовать временному управляющему исполнять возложенные на него обязанности. |
|
1.4. |
Предоставление должнику и представителю участников должника права на обжалование решений комитета и собрания кредиторов |
Устанавливается, что если решение собрания кредиторов нарушает права и законные интересы должника или участников должника, либо принято с нарушением пределов компетенции собрания кредиторов, такое решение может быть признано недействительным арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, по заявлению лиц, участвующих в деле о банкротстве, в том числе должника, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, в том числе представителя участников должника. |
Заинтересованные лица - добросовестные должник, участники должника. Незаинтересованные лица - кредиторы, недобросовестный должник и участники должника. |
Инициаторы - Правительство, депутаты ГД Оппоненты - нет |
Ранее Закон о банкротстве не предусматривал прав участников должника или самого должника обжаловать решения комитета кредиторов или собрания кредиторов. Впрочем, такие решения все равно обжаловались и зачастую с применением механизмов Закона "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", что приводило к фактическому блокированию процедур банкротства. |
|
1.5. |
Предоставление должнику права возразить против требования заявителя о признании его банкротом до введения процедур банкротства |
Устанавливается, что процедуры банкротства, в том числе наблюдение, вводятся по результатам специального судебного заседания, на котором должник может возразить против требования заявителя, в том числе и указать на то, что требования заявителя удовлетворены. |
Заинтересованные лица - должник Незаинтересованные лица - кредиторы (возникает угроза растаскивания имущества) |
Инициаторы - Правительство РФ и депутаты ГД. Оппоненты - нет.
|
Данная норма представляет собой законодательное закрепление правил, выраженных в Постановлении Конституционного Суда РФ от 12 марта 2001 года № 4-П. |
|
1.6. |
Предоставление органам управления должника возможности контролировать судьбу имущества должника (ограничение прав кредиторов и арбитражного управляющего в отношении имущества должника) |
Устанавливается, что во внешнем управлении ряд сделок могут совершаться или с согласия, или по инициативе, или с определением порядка совершения сделки органами управления должника. К числу таких решений отнесены: Решение об обращении с ходатайством к собранию кредиторов о включении в план внешнего управления возможности дополнительной эмиссии акций; Решение об обращении с ходатайством о продаже предприятия должника; Решение о замещении активов должника (создание на базе имущества должника нового общества); Решение о заключении соглашения между третьим лицом или третьими лицами и органами управления должника, уполномоченными в соответствии с учредительными документами принимать решение о заключении крупных сделок, об условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника. |
Заинтересованные лица - участники должника, должник. Незаинтересованные лица - кредиторы.
|
Инициаторы - Правительство РФ, депутаты ГД. Оппоненты - отдельные депутаты ГД (утверждается, что такие нормы приведут к утрате для кредиторов смысла во введении внешнего управления).
|
Действующие нормы предусматривали отстранение всех органов управления должника с передачей их полномочий арбитражному управляющему, собранию и комитету кредиторов. На взгляд инициаторов данной группы поправок, нередко арбитражный управляющий и превалирующий кредитор использовали свои права на управление для целей захвата бизнеса посредством принятия решений о судьбе имущества должника. Поэтому установление в Законе требования о согласовании указанных решений должно привести к снижению интереса к захвату бизнеса через “заказные” банкротства. |
|
1.7. |
Увеличение срока внешнего управления |
Максимальный срок внешнего управления установлен в 24 месяца (18+6) |
Заинтересованные лица - должник. Незаинтересованные лица-кредиторы. |
Инициатор - депутаты ГД, Правительство РФ. Оппоненты - нет. |
Ранее действовавшие нормы ограничивали срок внешнего управления 18 месяцами (12+6). |
|
1.8. |
Возможность перехода из конкурсного производства во внешнее управление |
Если в процедуре конкурсного производства установлена возможность восстановления платежеспособности должника и в отношении данного должника ранее не применялись реабилитационные процедуры - суд на основании решения собрания кредиторов может вынести определение о переходе к процедуре внешнего управления. |
Заинтересованные лица - должник. Незаинтересованные лица - нет. |
Инициатор -Правительство РФ. Оппоненты - нет. |
Действовавшие правила не предусматривали такой возможности. В результате, хотя и крайне редко, возникали ситуации, когда в ходе ликвидационных процедур выявлялись обстоятельства, позволяющие восстановить платежеспособность и рассчитаться с кредиторами. |
|
1.9. |
Возможность исполнения обязательств должника третьим лицом в конкурсном производстве |
Устанавливается возможность исполнения обязательств должника третьим лицом в конкурсном производстве, что приводит к прекращению дела о банкротстве без продажи имущества и ликвидации должника. |
Заинтересованные лица - должник, участники должника. Незаинтересованные лица - кредиторы (за период конкурсного производства кредиторам не компенсируются потери, связанные с невозможностью получить денежные средства. В результате должник и его участники получают возможность бесплатного пользования средствами кредиторов). |
Инициаторы - депутаты ГД Оппоненты - практически нет |
Действующим Законом предусмотрен единственный выход из конкурсного производства без ликвидации должника - мировое соглашение. В рамках мирового соглашения кредиторы и заинтересованные в “спасении” должника лица имели возможность договориться о компенсациях. |
|
1.10. |
Предоставление органам должника права согласования мирового соглашения |
Закрепляется право органов управления должника согласовывать или отказывать в согласовании мирового соглашения между должником и его кредиторами, если мировое соглашение является для должника крупной сделкой или сделкой в совершении которой имеется заинтересованность. |
Заинтересованные лица - должник, участники должника Незаинтересованные лица - нет. |
Инициаторы - Правительство РФ, депутаты ГД. Оппоненты - нет |
Действующие нормы не предусматривали согласования мирового соглашения с органами управления должника, что приводило к утрате должником прав на принадлежавшее ему имущество через механизмы мирового соглашения. |
|
2. Защита прав участников должника |
|||||
|
2.1. |
Предоставление участникам должника права на участие в собраниях кредиторов |
Устанавливается, что представитель участников должника (лицо, избранное участниками должника для представления их интересов в процедурах банкротства) имеет право участвовать в собраниях кредиторов без права голоса |
Заинтересованные лица - участники должника. Незаинтересованные лица - нет. |
Инициатор -Правительство РФ. Оппоненты - нет. |
Ранее Закон не предусматривал права участников должника на участие в собрании кредиторов, что ограничивало участников в возможности получения информации о ходе процедур банкротства в отношении должника, предложения механизмов урегулирования вопросов долга между должником и кредиторами и др. |
|
2.2. |
Предоставление участникам должника прав влияния на арбитражный процесс |
Представитель участников должника получил статус лица, участвующего в арбитражном процессе, а также права на обжалование судебных актов. |
Заинтересованные и незаинтересованные лица - участники должника. Незаинтересованные лица - нет. |
Инициатор -Правительство РФ. Оппоненты - нет. |
Закон о банкротстве 1998 года не признавал участников должника участниками процесса по делу о банкротстве. Данное обстоятельство, по мнению инициаторов поправки, препятствовало участникам должника в осуществлении их права на судебную защиту. |
|
3. Права кредиторов |
|||||
|
3.1. |
Кредиторы должны иметь возможность осуществлять свои права вне зависимости от воли арбитражного управляющего |
Устанавливается право кредиторов самостоятельно провести собрание кредиторов, если арбитражный управляющий не провел его в установленный Законом срок (3 недели с даты подачи заявки). |
Заинтересованные лица - кредиторы. Незаинтересованные лица - недобросовестные управляющие. |
Инициаторы -Правительство РФ. Оппоненты - нет. |
На практике нередко возникали ситуации, когда арбитражный управляющий либо не желал созвать собрание кредиторов, либо не имел возможности этого сделать (достаточно известны скандалы о запрете собраний на основании обеспечительных мер), что приводило или могло привести к серьезным нарушениям прав кредиторов. |
|
3.2. |
Кредиторы должны иметь доступ к информации |
Законом предусматривается обязанность управляющего раскрывать определенную информацию путем публикации в СМИ (определения о начале каждой из процедур банкротства и др.). Публикация должна производиться в органе, определенном Правительством (до определения - в “Российской газете”). Кроме того, на гос. органы возложена обязанность по обеспечению информационной открытости процедур банкротства. |
Заинтересованные лица - кредиторы, управляющие. Незаинтересованные лица - должники (информация о применении процедур банкротства может повредить деловой репутации) |
Инициаторы - Правительство, депутаты ГД. Оппоненты- нет. |
Ранее предусматривалась публикация только информации о принятии решения о признании должника банкротом, которая во первых, публиковалась только в СМИ с крайне ограниченным тиражом, и во-вторых, со значительными задержками, связанными с периодичностью издания. |
|
Законом предусматривается обязанность управляющего передавать в суд, рассматривающий дело о банкротстве, значительный объем информации, в том числе протоколы собраний кредиторов, комитетов кредиторов, бюллетеней для голосования (в копиях), что предполагает возможность кредиторов знакомиться с данными документами. Также предусматривается обязанность арбитражного управляющего обеспечивать кредиторам возможность ознакомления с указанными выше документами. Установлена обязанность управляющего или лица, ведущего реестр требований кредиторов предоставлять выписки из реестра, а также в определенных случаях - весь реестр требований кредиторов. |
Заинтересованные лица - кредиторы Незаинтересованные лица - арбитражные управляющие |
Инициатор - Правительство Оппонент - нет |
Ранее закон о банкротстве исключительно редко указывал на то, какие документы должны предоставляться в суд и кредиторам для ознакомления. Как следствие этого и недобросовестных действий управляющего - отсутствие у кредиторов доступной и достаточной информации как о произошедших событиях, так и о ходе процедур банкротства. Отсутствие информации о реестре и о своих требованиях в нем приводило к неопределенности в вопросе о том, имеет ли кредитор право на созыв собрания кредиторов, может ли он принимать определенные решения (например, провести своего кандидата в комитет кредиторов), насколько его голоса значимы в общей массе голосов кредиторов. |
||
|
|
Установлено, что все требования всех кредиторов включаются в реестр требований кредиторов только после их рассмотрения судом, рассматривающим дело о банкротстве. В результате в деле о банкротстве будет иметься вся информация, относительно оснований возникновения требований любого кредитора, а также состава и размера такого требования. |
Заинтересованные лица - добросовестные кредиторы. Незаинтересованные лица - менеджмент (возможно раскрытие конфиденциальной информации), недобросовестные кредиторы. |
Инициаторы - Правительство Оппоненты - отдельные депутаты. |
Ранее в суде имелись только т.н. неустановленные требования, т.е. требования, по которым не имелось судебного решения или признания должника. Это позволяло менеджерам должника в сговоре с “кредиторами” формировать в наблюдении те требования, которые были нужны для получения контроля над процедурами банкротства. С учетом того, что управляющий в процедуре наблюдения был обязан внести признанное должником требование в реестр требований кредиторов, менеджмент мог “вести” банкротство в своих интересах. |
|
|
3.3. |
Изменение очередности удовлетворения требований кредиторов. Изменение прав различных очередей кредиторов. |
Законом предусмотрено три очереди удовлетворения требований кредиторов, причем если первая и вторая очереди не изменились (ущерб жизни и здоровью и трудовые обязательства), то в третью очередь удовлетворяются все остальные требования, включая обеспеченные залогом, фискальные и т.д. Как и в Законе о банкротстве 1998 года отдельно погашаются санкции (после погашения основной суммы долга). В то же время Законом определен особый порядок удовлетворения требований, обеспеченных залогом имущества должника: при продаже предмета залога их требования погашаются преимущественно перед иными требованиями, за исключением требований первой и второй очередей, права требования по которым возникли до заключения договора залога. В качестве “компенсации” изменения очередности требованиям по фискальным платежам предоставлено право голоса на всех собраниях кредиторов, а требованиям, обеспеченным залогом имущества должника - правом вето на продажу предмета залога и на решение о заключении мирового соглашения. |
Заинтересованные и незаинтересованные лица - кредиторы различных очередей (в зависимости от интереса и ситуации). |
Инициаторы -Правительство РФ. Оппоненты - отдельные депутаты ГД. |
В связи с изменением очередности удовлетворения требований кредиторов возможны коллизионные ситуации (поскольку изменения в Гражданский кодекс не внесены, там остается указание на необходимость применения очередности из пяти очередей). |
|
3.4. |
Защита интересов миноритарных кредиторов |
Законом закреплена невозможность принятия собранием кредиторов решений, которые бы приводили к предоставлению принудительных скидок с долга. |
Заинтересованные лица - миноритарные кредиторы. Незаинтересованные лица - крупные кредиторы, должник. |
Инициаторы - Правительство Оппоненты - нет |
Ранее действовавший Закон о банкротстве допускал принятие собранием кредиторов решения о списании процентов, начисленных за период внешнего управления, а при заключении мирового соглашения - штрафов, пени, неустоек, основного долга. Данное обстоятельство вызывало серьезную тревогу, поскольку позволяло крупным кредиторам, определяющим принимаемые кредиторами решения, причинять ущерб мелким кредиторам. Закон предусмотрел, что любое ухудшение положения кредитора по сравнению с установленным Законом может происходить только с волеизъявления самого кредитора. |
|
4. Государство как регулятора |
|||||
|
4.1. |
Необходимость разделения полномочий государства как регулятора и государства как кредитора |
Законом установлен запрет на осуществление одним государственным органом полномочий регулирующего органа и функций кредитора |
Заинтересованные лица - все участники процедур банкротства. Незаинтересованные лица - государственные органы. |
Инициаторы - депутаты при поддержке Правительства РФ. Оппоненты - отдельные депутаты ГД. |
Ранее законодательный запрет на совмещение функций отсутствовал, что приводило к злоупотреблению государственными органами предоставленными правами (использование функций регулирующего органа для получения преимуществ в конкретном деле при осуществлении полномочий кредитора). |
|
5. Изменение статуса арбитражного управляющего |
|||||
|
5.1. |
Необходимость усиления ответственности арбитражного управляющего |
Законом установлено: (а) обязательное страхование ответственности управляющего; (б) обязательное членство управляющего в саморегулируемой организации арбитражных управляющих (СРО); (в) формирование в СРО компенсационного фонда для возмещения убытков, причиненных членами СРО в делах о банкротстве. |
Заинтересованные лица - кредиторы, должники, государство Незаинтересованные лица - арбитражные управляющие |
Инициаторы - депутаты при поддержке Правительства РФ. Оппоненты - отдельные депутаты ГД. |
Необходимо отметить, что практически все заложенные в Законе меры направлены на усиление финансовой ответственности. В то же время практика показывает, что решений о взыскании с управляющего убытков - единицы. Поэтому вместо усиления ответственности управляющего произойдет лишь увеличение издержек на проведение процедур банкротства. |
|
5.2. |
Необходимость повышения профессионального уровня арбитражных управляющих |
Установлены следующие профессиональные требования к арбитражному управляющему: (а) высшее образование (любое); (б) наличие стажа руководящей работы; (в) сдача теоретического экзамена по программе подготовки арбитражных управляющих; (г) прохождение стажировки в качестве помощника арбитражного управляющего. |
Заинтересованные лица - кредиторы, государство Незаинтересованные лица - действующие арбитражные управляющие |
Инициаторы - Правительство РФ, депутаты ГД Оппоненты - нет |
Ранее существовало лицензирование деятельности арбитражных управляющих. Предложенные в Законе требования представляются достаточно разумными, за исключением стажа руководящей работы (данное требование представляет собой серьезное препятствие для вхождения в профессию, которое в то же время легко обходится). |
|
5.3. |
Повышение независимости управляющего от должника и кредиторов |
Установление опосредованного порядка назначения управляющего - кредиторы определяют СРО, из числа членов которой будет назначаться управляющий, СРО представляет в суд три кандидатуры, по одной кандидатуре снимают должник и представитель собрания кредиторов (в наблюдении - заявитель). |
Заинтересованное лицо - добросовестные участники дела о банкротстве (кроме управляющего) Незаинтересованные лица - арбитражный управляющий |
Инициаторы - депутаты ГД при поддержке Правительства РФ |
Ранее существовавший порядок предполагал выдвижение собранием кредитором (или заявителем) одной кандидатуры арбитражного управляющего. Как результат - арбитражный управляющий был зачастую заинтересован в делах должника или его кредитора. Предложенная схема лишь несколько усложняет процесс достижения договоренностей и заменяет договаривающееся лицо с управляющего на руководителя СРО. |
|
5.4. |
Установление минимального вознаграждения |
Установлено минимальное вознаграждение арбитражного управляющего в размере 10 тысяч рублей. Предполагается, что установление минимального вознаграждения позволит управляющему стать менее зависимым от лиц, участвующих в деле о банкротстве |
Заинтересованные лица - нет Незаинтересованные лица - нет |
Инициаторы - Правительство РФ, депутаты ГД |
Установленное законом минимальное вознаграждение не покрывает увеличения издержек на арбитражное управление в связи с новым законом по сравнению со сложившимися уровнями вознаграждения управляющих в различных регионах. |
Таблица 2.10.
Основные поправки в законодательство о несостоятельности (банкротстве), отклоненные Федеральным собранием РФ
|
№ |
Существо поправки |
Заинтересованные и незаинтересованные в поправке лица |
Инициаторы и оппоненты |
Комментарий |
|
1.1. |
Предлагалось исключить из процедур банкротства процедуру внешнего управления |
Невозможно однозначно указать на заинтересованность или незаинтересованность в данной поправке каких-либо конкретных участников процедур банкротства |
Инициаторы - отдельные депутаты Оппоненты - Правительство, депутаты ГД |
Данное предложение обосновывалось введением альтернативной реабилитационной процедуры - финансового оздоровления и значительным количеством нарушений прав должника и его участников в процедуре внешнего управления. |
|
1.2. |
Предлагалось регулировать данным законом исключительно банкротство организаций и предпринимателей |
Заинтересованные лица - нет Незаинтересованные лица - нет. |
Инициаторы - отдельные депутаты Оппоненты - Правительство, депутаты ГД |
Действующий Закон предусматривает банкротство граждан, не являющихся предпринимателями. Однако эти нормы не применяются, поскольку Законом предусмотрено, что банкротство граждан начнется после внесения соответствующих изменений в ГК, но такие изменения не внесены. |
|
1.3. |
Предлагалось изменить критерии банкротства - для установления наличия признаков банкротства предлагалось сравнивать активы и обязательства |
Заинтересованные лица - должники, участники и менеджмент должников. Незаинтересованные лица - исполнительные органы общества. |
Инициаторы - отдельные депутаты Оппоненты - Правительство, депутаты ГД |
Действующий закон предполагал должника несостоятельным, если он в течение определенного Законом срока (3 месяца) не исполнил обязанности по уплате денежных обязательств или обязательных платежей. Новый Закон также остался на данной позиции. |
|
1.4. |
Предлагалось предоставить возможность назначения арбитражными управляющими юридических лиц |
Заинтересованные лица - арбитражные управляющие. Незаинтересованные лица - иные участники процедур банкротства. |
Инициаторы - отдельные депутаты Оппоненты - Правительство, депутаты ГД |
И действующая редакция, и новый Закон допускают назначение арбитражным управляющим исключительно физических лиц, что обусловлено необходимостью персонификации ответственности. |
|
1.5. |
Предлагалось предоставить государственному органу, регулирующему вопросы банкротства, исключительное право на представление в суд кандидатур арбитражных управляющих |
Заинтересованные лица - государственные органы Незаинтересованные лица - иные участники процедур банкротства |
Инициаторы - отдельные депутаты Оппоненты - Правительство, депутаты ГД |
Действующая редакция устанавливает, что временный управляющий назначается по предложению заявителя, иные - по предложению собрания кредиторов, при отсутствии предложений - из списка зарегистрированных при суде управляющих. Новый Закон предлагает опосредованное назначение управляющих - заявитель или собрание кредиторов предлагают саморегулируемую организацию управляющих, из числа членов которой будет выбран управляющий, саморегулируемая организация представляет в суд трех кандидатов, из которых для назначения посредством заявления отводов выбирается один. |
|
1.6. |
Предлагалось запретить во внешнем управлении продавать имущество, входящее в единый технологический комплекс или (вариант) имущество, перечень которого определяется Правительством РФ |
Заинтересованные лица - должники Незаинтересованные лица - кредиторы |
Инициаторы - отдельные депутаты Оппоненты - Правительство, депутаты ГД |
Действующая редакция и новый Закон не предусматривают данного ограничения. Однако сформулировано общее правило, согласно которому в любой процедуре не могут быть проданы объекты, изъятые из гражданского оборота, проданы с ограничениями (по покупателям, назначению и др.) имущество, ограниченное в гражданском обороте, и имущество социального назначения. |
ЧАСТЬ 2. Эмпирическое исследование спроса на право в сфере корпоративного управления
1.1. Предпосылки эмпирического исследования: выбор объекта и метода
Основная задача пилотного обследования высшего руководства предприятий (точнее, акционерных обществ) - заложить основы мониторинга спроса в интересах регулирующих органов. Это предполагает формулирование возможных индикаторов спроса на право в области корпоративного управления со стороны бизнес-сообщества, проверку возможности сбора соответствующей информации и получения количественных оценок, а также определение факторов (в первую очередь, характеристик предприятия), влияющих на значение этих индикаторов. Сочетание качественных и количественных задач обследования тем самым ограничивает возможности использования разных методов эмпирических обследований. Представляется, что наиболее адекватным методом решения задач обследования являются формализованное интервьюирование (очный опрос), то есть разработка формализованного вопросника и заполнение его респондентом-руководителем в присутствии интервьюера и с его помощью.
Глубокое интервью, которое по определению не может дать количественных и репрезентативных оценок, здесь очевидно не может решить поставленных задач. Альтернативным вариантом обследования могло бы быть дистанционное анкетирование предприятий по известным выборкам, но по ряду причин мы считаем его использование преждевременным.
1) Заочный опрос позволяет задать только самые простые по формулировке вопросы. Они должны быть закрытыми, обычно исключают возможность заметок и комментариев респондента. Более того, обычно в таких анкетах лучше формулировать вопросы, где требуется отметить только один вариант ответа. Понятно, что в таком случае следует задавать уже апробированные формулировки вопросов и избегать использования так называемых многофакторных вопросов.
2) Известные дистанционные обследования (в рамках бизнес-опросов ИЭПП, Российского экономического барометра, Центра экономической конъюнктуры или Госкомстата, других организаций) ограничиваются промышленными предприятиями. Репрезентативной в отраслевом разрезе является, как известно, выборка ЦЭКа. Однако эта государственная организация ограничена в предоставлении данных и может дать для анализа только сводные показатели, что ограничивает статистический анализ только одномерными распределениями.
3) Если использовать известные обследования, то придется ограничивать и круг вопросов, обычно до10-15, в зависимости от ресурсных возможностей обследования. Кроме того, конъюнктурные опросы содержат информацию о предприятии, относящуюся к определенному кварталу (месяцу), что не позволяет вовлечь ее в анализ парных распределений, а потому требует включения в число этих ограниченных вопросов по тематике обследования и ряда вопросов общего характера о предприятии.
Для целей нашего обследования требуются возможности:
- апробации новых, еще не задаваемых ранее формулировки вопросов. Поскольку необходима апробация разных вариантов индикаторов, число вопросов, относящихся к потенциальным индикаторам, вряд ли может быть менее нескольких десятков;
- сопоставления значений индикаторов спроса и факторов деятельности предприятия, что также требует расширения вопросника за счет характеристики предприятия и респондента;
- получения информацию об интересах, мотивациях и поведении экономических агентов, что может потребовать достаточно сложных формулировок, наличия полузакрытых и открытых вопросов;
- контроля статуса респондента, чтобы исключить заполнение анкеты некомпетентным респондентом, а также полноты и качества заполнения анкеты (в том числе, повторно дорабатывая и уточняя отдельные ответы с помощью интервьюера).
Все эти возможности предоставляет именно очное формализованное интервьюирование. Конечно, оно имеет более жесткие временные и финансовые ограничения, чем дистанционное. Однако оно позволяет установить более тесные связи с респондентами, обеспечить не только получение от них качественных суждений и комментариев, но и создает основу для будущего сотрудничества. Работа с “живыми” бумажными анкетами позволила выделить и установить рабочие контакты с группой респондентов, которые выразили интерес к дальнейшему сотрудничеству: обмену информацией, участию в семинарах и обсуждениях, и - что важно для исследования - к участию в дальнейшем в интервьюировании. В частности, в перспективе предполагается проведение глубоких интервью для выявления качественных механизмов формирования спроса на право, объяснения полученных количественных результатов пилотного опроса.
Кроме того, в начале нашей работы нам был известен ряд небольших дистанционных опросов, которые делались в последние два года рядом организаций по проблематике КУ (отношение к Кодексу корпоративного поведения, деятельность Совета директоров и другие). Они выполнялись Ассоциацией менеджеров, Российским институтом директоров, Ассоциацией по защите прав инвесторов обычно на ограниченной выборке голубых фишек или крупнейших российских компаний. Понятно, что эти компании - лишь малая часть российского корпоративного сектора, а получаемые для них результаты вряд ли можно распространить на него. Возможности сопоставления полученных ранее результатов с теми, которые мы предполагаем получить на всех сегментах корпоративного сектора - также одна из дополнительных задач нашего эмпирического обследования. Поэтому мы заведомо распространили обследование на АО разных отраслей и размеров, в первую очередь на тех, кто далек от работы на фондовых рынках.
Опираясь на поставленные задачи, нами были сформулированы определенные требования к выборке АО. (Заметим в скобках, что на сегодня открытая информация о генеральной совокупности - акционерных обществах в экономике - отсутствует. Данные ЕГРПО не могут использоваться, так как быстро устаревают, недостоверны. Разработка основных статистических показателей в разрезе организационно-правовых форм Госкомстатом РФ не ведется. Имеются довольно отрывочные сведения о числе и роли АО в экономике и ее отраслях.)
1) Прежде всего, решено включить в опрос только открытые АО. Именно для этой организационно-правовой формы характерно проявление явных конфликтов, требующих внешнего вмешательства, ярче видны проблемы и взаимоотношения акционеров. Можно ожидать, что поскольку государство более жестко регулирует деятельность публичных компаний, чем закрытых АО (здесь многие вопросы могут быть урегулированы внутри общества), то потребности, а в итоге - и спрос на право в этом корпоративном сегменте более значимы.
2) Учитывая финансовые и временные ограничения, опрос был ориентирован на получение не менее 300 заполненных вопросников от руководителей ОАО.
3) Региональный разрез выборки. Хорошо известно по данным предшествующих исследований, что спрос предприятий на формальные правовые механизмы отчасти обусловлен их местоположением. Предприятия в средних и малых городах часто имеют более высокие издержки обращения к правовым механизмам регулирования, а потому и предъявляют меньший спрос. Кроме того, общие правила ведения бизнеса в крупных российских городах и малых и средних часто различаются.
Поэтому было решено провести опрос в Москве (крупнейшем центре бизнеса) и еще в 2-3 российских регионах (городах). Города-миллионники мы намеренно оставили за кадром, поскольку в выборке уже широко представлены предприятия Москвы. Были выбраны Томская область и Новгородская область. Центры этих двух регионов - это не самые крупные российские города (на уровне 300-500 тыс. жителей), при этом интервьюеры в этих регионах могли опрашивать предприятия из малых городов области.
Выбор именно этих двух регионов объяснялся не только географией, но и тем, что они известны активной региональной политикой в области развития предпринимательства, делового сотрудничества бизнеса и власти, а также (Новгородская область) - и широким привлечением прямых иностранных инвестиций. Можно ожидать, что в этих регионах вопросам цивилизованного ведения бизнеса и, в частности, проблематике корпоративного управления, деловое сообщество и власти могут уделять большее внимание, нежели в некоторых других российских провинциях.
По примерным данным ФКЦБ, в 2002 г. количество действующих ОАО в Москве составляет примерно 7900 единиц, в Томской области - 418, а в Новгородской - всего 209. В регионах в выборку было решено включить каждое пятое ОАО, а в Москве - на уровне не менее 2% генеральной совокупности. В итоге соотношение ОАО составило бы примерно 60:40 для крупных и средних/малых городов соответственно.
4) Отраслевой разрез выборки. Было решено обеспечить представительство предприятий как реального, так и финансового секторов. В последний включались банки, а также инвестиционные компании и фонды, страховые компании. В реальном секторе должны были быть представлены предприятия промышленности, строительства, науки, транспорта и связи, торговли и услуг. Все они стали ОАО в результате приватизации или были созданы сразу как открытые общества (для предприятий, созданных после 1990 г.).
В выборке квотировалось число ОАО в финансовом секторе - на уровне 10% выборки. Что касается предприятий реального сектора, то внутри предполагалось обеспечить представительство производственных отраслей (промышленности и строительства) на уровне не меньшем, чем половина выборки в целом, а остальную часть - отдать предприятиям других отраслей, что соответствует примерно отраслевой структуре производства в наших регионах.
5) Распределение ОАО по размерам (численности занятых на момент опроса) специально не оговаривалось. Интервьюерам была поставлена задача обеспечить представительство разных по размерам ОАО, типичных для данного региона (города) и сектора экономики. Поскольку известно (по данным предыдущих наших и иных исследований), что чем меньше предприятие, тем относительно меньший спрос оно может предъявлять на правовые механизмы (очевидно, что соотношение издержек на обращение к праву и выгод от этого обращения зависит от масштабов бизнеса).
6) Требования к респонденту: им мог быть директор предприятия, его заместители по экономике, финансам или корпоративному управлению, члены Совета директоров ОАО, а также руководители служб или направлений. При этом из числа последних предпочтительны руководители юридических служб (юристы компаний) или служб по корпоративным отношениям, а руководители экономических служб могли быть допущены к опросу в качестве исключения.
1.2. Задачи обследования и содержание инструментария
Заделом для выполнения эмпирического обследования стали работы участников проекта, выполненные в последние годы в БЭА, ГУ-ВШЭ, ИСАРП, МАЦ, по заказам Мирового Банка, ОЭСР, российских экономических министерств.
Собственно обследование было нацелено на построение и отбор индикаторов спроса на право в сфере КУ и оценку определяющих его факторов. Индикаторы подразделяются на явные и скрытые (латентные). Если явные индикаторы оценивают спрос непосредственно - через обращения к судебной системе, использованию права в конфликтных ситуациях, то скрытые отражают степень готовности к использованию права (его знание, отношение к стандартам КУ, текущее использование права в других сферах и другие).
Для разработки индикаторов нами была выбрана ограниченная область законодательства, имеющая наиболее важное значение для регулирования корпоративных отношений и разрешения конфликтов. Это основополагающий Закон об АО, а также Законы о банкротстве, О конкуренции и ограничении монополистической деятельности. Кроме того, обследование охватило не только право, но и проблематику правоприменения, деятельности арбитражных судов, исполнения судебных решений, которая, по мнению многих экспертов, более актуальна для российских условий, чем формальное законодательство. Поскольку одной из цивилизованных альтернатив обращения к праву является деятельность саморегулируемых организаций (СРО), то этот аспект деятельности бизнес-сообщества также был включен в сферу нашего внимания.
Для проведения обследования был разработан формализованный вопросник с закрытыми и полузакрытыми вопросами, включающий и один открытый вопрос (комментарии по поводу тематики обследования).
В целом вопросник давал характеристику (оценки) двум объектам: предприятию, включая и его руководство; бизнес-среде с упором на правовые и правоприменительные аспекты, а также их взаимодействию.
С содержательной точки зрения в вопросник были включены переменные, характеризующие как вероятные индикаторы спроса на право в КУ (явные и латентные), так и факторы спроса (параметры деятельности предприятий).
Содержательно предприятие (акционерное общество) описывалось следующими группами характеристик:
- общее состояние предприятия (по данным многих опросов информативными характеристиками выступают общие оценки финансово-экономического положения в 3-5 размерных шкалах, оценки уровня конкуренции, испытываемой предприятием в целом в 3-5 размерных шкалах, оценки периода устойчивого прогнозирования развития предприятия, обычно не менее чем в 3- размерной шкале). Эти показатели отражают факторы спроса на право.
- состояние в области собственности и КУ (целесообразно иметь показатели консолидации собственности, изменений в составе собственников, корпоративных действий с акционерным капиталом, и - учитывая отличия предприятия от бизнеса, феномен российских бизнес-групп - показатели, хотя бы косвенно характеризующие процессы интеграции). Эти показатели могут быть использованы как скрытые индикаторы спроса на институты КУ, но частично могут выступать и как факторы спроса.
- состояние юридического обслуживания на предприятии, уровня юридической грамотности (характеристики информационного и организационного обеспечения юридического обслуживания, персональный уровень знаний, отношения к стандартам “хорошего” КУ). Это показатели будут использованы как скрытые индикаторы спроса на право.
Среда раскрывается (в субъективных оценках респондентов) по следующим аспектам:
- оценка качества законов, регулирующих корпоративные отношения (выбраны три основных области законодательства - законы об АО и о банкротстве, антимонопольное законодательство);
- оценка правоприменения, включая деятельность арбитражных судов и исполнения решений;
- оценка деятельности саморегулируемых (общественных) организаций в целом.
Более детально представление о среде через интересы и мотивации бизнеса дает характеристика поведения предприятий:
- по отношению к судебной системе. Здесь оцениваются явные индикаторы спроса на право - по обращениям в арбитражный суд, по используемым способам разрешения споров, в том числе - и в сфере КУ. Кроме того, выявляются и мотивы выбранного способа поведения, отношения к судебной системе, которые могут играть роль как скрытых индикаторов спроса на право, так и факторов среды, способствующих/препятствующих его появлению.
- по участию в работе саморегулируемых организаций. Определяется степень участия руководства предприятий в их деятельности, мотивы участия/неучастия, варианты использования СРО для улучшения правовой среды. Эти характеристики могут использоваться для построения (обоснования) скрытых и явных индикаторов спроса на право и институты КУ.
В итоге в наш вопросник были включены 50 вопросов, и среди них - один открытый. Из этих вопросов 8 были многофакторными (допускали возможность выбора нескольких переменных) и одновременно полузакрытыми (допускали возможность включения собственных суждений, оценок), еще 4 вопроса - многофакторными. В итоге, с учетом числа переменных в многофакторных вопросах, вопросник отражал более 120 переменных (показателей).
Именно многофакторные и полузакрытые вопросы были использованы для отражения качественных суждений респондентов при оценке права и правоприменения, деятельности саморегулируемых организаций и своего участия в них, при выявлении интересов и мотиваций бизнеса по отношению к праву и судебной системе.
В ходе обследования тщательно отбирался респондент на предприятии, часто - он указывался именно директором как наиболее адекватный тематике опроса. В целом всего 3 анкеты были отбракованы, поскольку респонденты не продемонстрировали владение тематикой. В базу для анализа вошли данные 304 анкет. При этом на каждый вопрос, предназначенный для выборки в целом, отвечало от 299 до 304 респондентов.
Анализ эмпирических данных включает ряд взаимосвязанных задач:
- проверку простых гипотез о роли факторов спроса на право в КУ;
- выделение типов ОАО по их отношению к праву и правоприменению, выявление типов экономических агентов, которые могут рассматриваться как инициаторы спроса на право;
- выявление и оценка индикаторов спроса на право в КУ, предложения по системе индикаторов спроса для проведения мониторинга.
Предпосылкой и основой нашего анализа является ряд простых гипотез относительно роли факторов спроса на право:
- Региональное положение. Более развитые “рыночные” регионы дают импульс к росту спроса на право.
- Размер ОАО. Чем больше предприятие, тем, скорее всего, выше предъявляемый им спрос на право в КУ.
- Отраслевая принадлежность. Более высокий спрос предъявляют сектора, обладающие благоприятными условиями развития, “передовым” рыночным менеджментом. Прежде всего, это новые ОАО в финансовом секторе.
- Экономическое состояние. Чем лучше экономическое состояние предприятия (и, скорее всего, длинней горизонт принятия решений), тем выше спрос на право.
- Консолидация собственности. Фактор наличия контролирующего собственника, заинтересованного в защите прав собственности, усиливает стимулы к появлению спроса на право в КУ.
Анализ ведется в два этапа:
1) Первичный дескриптивный анализ. Он основан на расчетах переменных по выборке в целом и в разрезе основных групп ОАО. Эти группы формируются априори исходя из объективных критериев (региональная принадлежность, отрасль, численность занятых как характеристика размера бизнеса) и количественных соотношений размеров получаемых групп. Описание выделенных групп см. в разделе 2.
Кроме того, анализ включает предварительный анализ связи переменных, качественные объяснения полученных оценок, предварительные оценки простых инидкаторов спроса на право в КУ.
2) Эконометрический анализ. Предполагает определение частных и обобщенных индикаторов спроса на право и оценку их зависимости от факторов спроса. Основан на расчете многофакторных регрессий.
В Приложении 4 приведены таблицы, в которых представлен как текст вопросника, так и распределение ответов респондентов по выборке в целом и по основным группам предприятий в разрезе регионов, отраслей и размеров. Поэтому в последующем первичном анализе детальные количественные данные в тексте могут не приводиться.
2. Описание фактической выборки
Пилотный опрос, проведенный в октябре 2002 г., охватил 304 открытых АО в трех регионах/субъектах федерации России. Наряду с Москвой, где в опросе участвовало 179 ОАО, в него были включены еще два региона: в Европейской части России - Новгородская область, а за Уралом - Томская область (см. вопрос 1 Приложения 4). В этих регионах по возможности опрос шел не только в областных центрах, но и в малых городах. Так, в Новгородской области из 42 полученных анкет 6 приходилось на г. Валдай, остальные - на Великий Новгород, а в Томской - из 83 анкет 11 приходилось на районные центры, остальные - на г. Томск. Таким образом, в подвыборке немосковских предприятий каждое седьмое АО представляло уже малые города.
Выборка была разделена на две группы: ОАО Москвы и ОАО других регионов (городов), составляющих, соответственно, 59 и 41% совокупности.
При отборе ОАО в выборку изначально включались предприятия разных отраслей (вопрос 2 Приложения 4). Наиболее весомая группа - промышленность, в нее вошло почти 40% обследованных АО, следующая по весу отрасль - строительство, где сосредоточено почти 15% выборки, а остальные выделенные заранее группы (торговля, транспорт и связь, услуги предприятиям и населению) составили примерно по 9-11% выборки. К финансовому сектору относилось каждое 10 ОАО. В отраслевую группу “другие” на данном этапе анализа включены преимущественно предприятия научного обслуживания (10), 4 сельскохозяйственных АО, 1 АО в области культуры и 1 - в издательской деятельности.
Первичные параметры выборки в основном были соблюдены: на промышленность и строительство пришлось около 54% выборки, на остальные отрасли реального сектора - 35%.
Интересно, что, отвечая на вопрос об отраслевой принадлежности, многие респонденты с трудом делали однозначный выбор. Более того, зачастую ОАО, которые по наименованию относились к науке, промышленности, строительству, указывали как ведущий другой вид деятельности. Например, они широко занимались сдачей в аренду помещений и называли ее основным источником доходов, также широко занимались предоставлением услуг. Предприятия науки часто выживали за счет производственной деятельности (в опытном производстве или путем перепрофилирования своих мощностей), потому часть их была отнесена к промышленности. В то же время оказание услуг и торговля могли идти рука об руку, когда предприятие продавало своим потребителям необходимые для выполнения услуги оборудование и материалы. Заметим, что характеристики отраслевой принадлежности требуют дальнейшего уточнения и осторожности при работе с ними.
Учитывая эти факторы, а также малочисленность ряда отраслевых групп, для сравнительного анализа оставлены 5 отраслей (см. вопрос 2а Приложения 4 и График 2.1). Не исключено, что после первичного анализа с выделением схожих по подходам к проблематике опроса секторов, в перспективе будет проведено объединение некоторых отраслевых групп.
График 2.1.
Распределение ОАО по отраслям
.gif)
.gif)
.gif)
В отраслевом разрезе Москва отличается по понятным причинам более значимым представительством ОАО финансового сектора, а также предприятий промышленности. Но в целом производственные предприятия (промышленности и строительства) несколько чаще представлены в регионах, а непроизводственные (торговля, услуги и прочие) - в Москве.
По году создания предприятия специальных требований не выдвигалось, поэтому в выборке оказались как предприятия, возникшие еще в советские (и даже дореволюционные) времена и затем приватизированные, так и новые ОАО. Последние были в основном представлены в торговле и услугах, отрасли связи, финансовом секторе, иногда - в промышленности. Приватизированные предприятия доминировали в промышленности и строительстве, на транспорте, а также в науке. В выборке в целом доля приватизированных ОАО, а также ОАО, выделившихся из состава приватизированных (государственных) предприятий, оценивается примерно в две трети выборки. Год создания предприятия варьировался от 1855 до 2001, а год регистрации в качества открытого АО - с 1990 до 2001 года.
Обследованные ОАО имели существенно разную численность занятых. Так, по выборке в целом она варьировалась от 3 (!)человек, чем могли похвастаться одно промышленное предприятие и одна страховая компания до 47 тысяч человек в крупном энергетическом объединении (см. вопросы 4 и 4а Приложения 4).
Учитывая большой разброс числа занятых в ОАО, более содержательной характеристикой выступает не среднее число занятых, а медиана. По выборке в целом она составила 100 человек, тогда как средняя - 705 человек. При этом относительно более крупные ОАО были представлены в Москве - медиана в этом регионе составила 173 против 80 по двум другим вместе взятым.
Группировка ОАО по численности занятых на малые (до 100 человек), средние (от 101 до 500 человек) и крупные (свыше 500 человек) представлена на Графике 2.2. Половину выборки составили ОАО с численностью занятых менее 100 человек. От половины до 60% от этих предприятий (те, кто относится к промышленным, строительным или транспортным) заведомо относятся к малым предприятиям. Более детальный анализ с учетом критериев отнесения по другим отраслям показал, что в выборке ОАО в целом есть более трети субъектов малого предпринимательства в строгом смысле (по определению, данному российским законодательством).
В Москве значимо чаще представлены предприятия средних и крупных размеров - почти на 60% ОАО численность занятых там выше 100 человек, тогда как в двух других регионах - всего на 36% ОАО. Малых предприятий (по определению в соответствии с российским законодательством) в Москве было менее трети от региональной выборки, а в двух других регионах - на уровне 55-60%.
Подчеркнем, что в нашей выборке 11 открытых АО имели численность постоянных работников не более 10 человек, более 13% - численность занятых менее 30 человек, а 29 % выборки - до 50 (то есть могут быть признаны малыми предприятиями по европейским критериям). Тот факт, что малые предприятия формально зарегистрированы как публичные компании (особенно в реальном секторе, где производительность труда невелика) - это особенность российского корпоративного сектора. Она сформирована приватизационной политикой, в том числе и раздельной приватизацией предприятий и их филиалов, КБ, НИИ, и последовавшем затем резком сокращении занятых во многих отраслях.
График 2.2.
.gif)
В реальном секторе размеры предприятия коррелируют с его отраслевой принадлежностью. При переходе от группы малых предприятий к группам средних и крупных монотонно растет доля промышленных предприятий, ОАО транспорта и связи, падает доля предприятий строительства, торговли, услуг и прочих отраслей. Финансовый сектор не демонстрирует монотонности, поскольку не однороден: банки тяготеют обычно к группе крупных предприятий, а финансово-инвестиционные и страховые компании - к группе малых.
Что касается состава респондентов (вопросы 36 и 37 Приложения 4), то нереально ожидать, что на всех предприятиях, особенно крупных, удастся в короткие сроки данного опроса получить доступ к директору. Однако большинство респондентов - это представители высшего руководства предприятий. Почти 70% респондентов - это генеральные директора АО или заместители (по экономике, финансам, КУ), а около 30% - руководители служб. Среди них существенно больше половины представляли руководители юридических отделов (юристы), начальники отделов развития корпоративных отношений, ценных бумаг и аналогичных структур. В целом по выборке на уровне 10-12% респондентов представляли руководителей экономических или коммерческих служб, главных бухгалтеров.
В данном опросе не были представлены члены Совета Директоров ОАО, не являющиеся работниками данного предприятия. Очевидно, что данный тип респондента требует иной организации опроса (например, через Ассоциацию независимых директоров). При этом очевидно, что среди респондентов - высших менеджеров члены Совета были широко представлены.
Всего 1% респондентов был отнесен к категории "другое". Это был секретарь Совета директоров, директор филиала ОАО, главный редактор (для ОАО - отраслевого издательства), а также (на крупном ОАО в телекоммуникациях) - председатель профкома предприятия, аффилированный тесно с его руководством. Все эти респонденты также могли дать обоснованные ответы по тематике опроса.
В ряде случаев (примерно 5-6% выборки) на анкету отвечали несколько респондентов, чтобы полнее охватить тематику опроса. Обычно тандемы отвечающих формировались как гендиректор (заместитель директора или главный бухгалтер) - руководитель юридического отдела (юрист). При обработке данных в состав респондентов учитывался тот, кто занимает более высокую позицию, а если позиция была одинаковой, то отмечался стаж того респондента, который был более продолжительным.
Хотя среди респондентов встречались и специалисты с небольшим стажем работы на данном предприятии, но в среднем стаж составлял не менее 10-11 лет и по выборке в целом, и по всем отраслям реального сектора (медиана - 7 лет). При этом в строительстве среднее значение достигло 16 лет (медиана - 13 лет). Исключение - это финансовый сектор, где представлены именно новые (не приватизированные) предприятия, там средний стаж респондента составил 5 лет (медиана - также 5 лет).
В Москве были значимо чаще представлены именно руководители служб и направлений (каждый третий против каждого пятого), при этом респондентов - генеральных директоров - была четверть в отличие от 48% в других регионах. С одной стороны, это связан с размерными различиями, с другой - отражает и практику управления в регионах, где меньше делегируют полномочия. В то же время в Москве среди этих руководителей служб было много руководителей юридических служб, которые активно комментировали обследование.
Опрос неожиданно заинтересовал многих респондентов. Так, были получены комментарии и замечания почти от четверти ОАО, особенно со стороны юристов и генеральных директоров (вопрос 35 Приложения 4). Кроме того, многие комментировали на полях задаваемые вопросы, разъясняли свои ответы и позицию. При этом часто комментарии выходили за рамки тематики опроса, касались не только корпоративного управления, но и проблем права и правоприменения, регулирования бизнеса, его отношений с властью.
В основном комментарии давали московские респонденты - на уровне 38% от подвыборки. Более активно выступили с комментариями и замечаниями на предприятиях промышленности и финансового сектора - почти 29% в этих группах, а реже - в строительстве (13%), торговле, услугах и других (19%). Однако этот разброс не связан с размерами предприятий, поскольку различий по активности в комментариях между представителями разных размерных групп нет. Хотя прозвучали и критические замечания по ряду вопросов, но респонденты признавали, что проблематика опроса в основном интересна им, затрагивает новые актуальные вопросы.
Среди респондентов Москвы выразили желание участвовать в семинарах и обсуждении обследования каждый девятый респондент (это заведомо выяснялось только в Москве). При этом многие респонденты и в регионах выразили желание получить сводную информацию, участвовать в дальнейшем в аналогичных обследованиях.
3. Основные характеристики предприятия и его руководства
3.1. Экономическое состояние предприятия
Для общей характеристики предприятия использованы три переменные (вопросы 5-7 Приложения 4): субъективная оценка финансово-экономического положения ОАО, данная респондентом; оценка уровня конкуренции в целом, с которой сталкивается в своей деятельности ОАО (как правило, респонденты далеко не всегда оценивают конкуренцию в строгом смысле этого слова, а оценивают жесткость рыночных условий); период прогнозирования деятельности предприятия (хотя отчасти эта переменная связана с секторальной принадлежностью и размерами, но в то же время характеризует и стабильность работы предприятия, намерения основных собственников и менеджмента).
На Графике 3.1 и 3.2 приведены оценки финансово-экономического положения и уровня конкуренции в разрезе основных подвыборок.
График 3.1.
.gif)
По выборке в целом, как и ожидалось, наибольшее число респондентов - почти две трети оценило состояние своего предприятия как удовлетворительное. Хорошим его назвали менее четверти опрошенных, а плохим - только каждый десятый респондент. При этом различия между регионам были существенными: в Москве на плохое состояние указали в три с половиной раза меньше респондентов, а на хорошее - в полтора раза больше.
В отраслевых группах выделялись предприятия финансового сектора, среди которых почти каждое второе отличалось хорошим состоянием, тогда как среди промышленности, строительства, торговли и услуг таких оптимистов было всего каждое пятое. Предприятия торговли, услуг и прочих отраслей чаще других отмечали плохое финансово-экономическое состояние.
Среди предприятий разных размеров существенно чаще плохое состояние отмечали малые (особенно по сравнению с крупными), а оптимисты чаще всего встречались среди средних. Вообще, группы средних и крупных по данному показателю были достаточно близки. Одно из объяснений относительно более плохих оценок в группе малых ОАО - это наличие в этой подгруппе наряду с небольшими новыми ОАО старых приватизированных предприятий, которые сильно (иногда в 5-10 раз) сократили численность занятых и пока еще “выживают” за счет мелкого производства, услуг, сдачи помещений в аренду.
График 3.2.
.gif)
В оценках уровня конкуренции такого разброса, как при оценке экономического положения, не наблюдается. Только каждый 12 респондент по выборке в целом посчитал конкуренцию низкой, а остальные примерно пополам посчитали ее умеренной или высокой. Существенных различий между регионами не было.
В размерных группах значимо отличалась по оценкам группа крупных предприятий, которые на 20 процентных пунктов чаще указывали на высокую конкуренцию в сравнении с представителями двух других групп. А вот среди малых и средних различий в оценках не было, они были близки к оценкам в среднем по выборке.
Среди секторов лидерами по высокой оценке конкуренции были предприятия финансового сектора (там о высокой конкуренции сказали более 61% респондентов), аутсайдером - строительство и промышленность. Особое место занимает транспорт и связь, где по сравнению с другими секторами была чаще всего отмечена низкая конкуренция (за счет предприятий связи), но также достаточно часто (в 56% случаев) - и высокая (а это за счет предприятий транспорта).
Расчеты также показали, что оценки конкуренции и экономического положения предприятий не коррелируют между собой. Отчасти это может свидетельствовать, что респонденты уже более адекватно оценивают конкуренцию, а не отождествляют это понятие со всеми трудностями своей деятельности.
При определении периода прогноза для предприятия по выборке в целом модой и медианой было значение от 1 до 2 лет. (Среднюю из-за неравномерности интервалов мы не рассчитываем). Видно, что почти каждое 10 предприятие не могло определить этот период, при этом примерно по 26% ОАО имели интервал прогноза до года или от 1 до двух лет, тогда как более 3 лет - почти 37%. В таблице 3.1 представлен агрегированный расчет периода прогноза (не включая респондентов, давших ответ "затрудняюсь ответить").
Период прогнозирования не был увязан с региональной принадлежностью, но был связан с размерами бизнеса. Чем больше предприятие, тем длиннее горизонт прогноза. Среди крупных ОАО модой и медианным значением стал интервал от 3 до 5 лет. Там каждое второе предприятие имело горизонт от 3 лет и выше, среди малых ОАО таких было каждое третье предприятие, а среди средних - 35%.
Малые размеры выборок по отраслям не позволяют делать строгих выводов. Однако видно, что склонностью к долгосрочному прогнозу отличаются предприятия финансового сектора - более 5 лет планировали почти треть предприятий, а 3 и более лет - уже 56%. Неожиданно на второе место по горизонту прогноза вышли ОАО торговли, услуг и других отраслей, где почти половина предприятий имело горизонт 3 и более лет. Аутсайдер по величине периода прогноза - строительство.
Таблица 3.1
Период прогноза развития (в % к числу ответивших по каждой группе)*
|
Период прогноза |
По выборке в целом |
Группы по регионам |
Группы по |
Группы |
|||||||
|
Москва |
Другие регионы |
До 100 чел. |
От 101 до 500 |
Более 500 чел. |
промыш-ленность |
Строи-тельство |
Транспорт и связь |
Торговля, услуги и др. |
Финансовый сектор |
||
|
Менее года |
30 |
31 |
29 |
32 |
33 |
14 |
31 |
33 |
25 |
33 |
18 |
|
От 1 до 2 лет |
29 |
30 |
27 |
30 |
27 |
30 |
30 |
36 |
41 |
18 |
28 |
|
3 и более лет |
41 |
39 |
44 |
38 |
40 |
56 |
39 |
31 |
34 |
49 |
54 |
|
Кол-во ОАО |
273 |
162 |
111 |
135 |
95 |
43 |
108 |
39 |
32 |
66 |
28 |
* При расчете удалены респонденты, затруднившиеся с ответом, а также агрегированы некоторые варианты ответа.
Сопоставление оценок периода прогноза (в 3 и 5-размерной шкалах) и других характеристик состояния показывает, что связи с оценками уровня конкуренции нет. Обнаружена слабая связь с оценками экономического положения, когда улучшение оценки состояния коррелирует с удлинением горизонта прогнозирования (коэффициент корреляции равен 0.21 при уровне значимости 0.01 для 5-размерной шкалы прогноза и 0.20 - при значимости 0.01 для 3-размерной).
В целом выделяются более благоприятными оценками состояния крупные предприятия, отличаясь не только от малых, но и средних. Также ОАО финансового сектора отличаются от реального, в рамках которого отрасли более похожи.
3.2. Собственность и корпоративные действия
Для характеристики отношений собственности и КУ в ОАО сформированы параметры, отражающие факты изменений состава акционеров и уровня консолидации собственности (вопросы 9-10 Приложения 4), а также различные корпоративные действия (по перераспределению акционерного капитала, выходу на организованные рынки, выплате дивидендов). Эти характеристики, по нашему мнению, могут быть связаны с индикаторами спроса на право в области КУ, а некоторые - и сами выступать скрытыми индикаторами (например, выплата дивидендов).
График 3.3.
.gif)
Опрос показал, что на ОАО выборки в основном уже прошел процесс консолидации собственности (График 3.3.): 65% ответивших считает, что на предприятии уже сложился собственник, обладающий пакетом акций, который обеспечивает контроль над предприятием, и только 27% указывает, что такого собственника нет. В то же время почти 8% респондентов затруднились с ответом, а один назвал эту информацию "коммерческой тайной". Не исключено, что многие из тех, кто уклонился от ответа на данный вопрос, также работает в ОАО с консолидированной собственностью, но не хочет об этом информировать. Поэтому вероятно, что доля ОАО с консолидированной собственностью реально выше, и зашкаливает за 70%.
Значимых региональных различий по степени консолидации собственности нет. Среди ОАО разных размеров лидерами по консолидации стали средние предприятия, где отсутствие контроля консолидированного собственника характерно только для каждого 6 ОАО. Различия между средними и малыми предприятиями могут трактоваться как значимые, а между крупными и средними они не значимы. Могло ли здесь сказаться более плохое экономическое состояние в группе малых предприятий?
Среди отраслей, особенно если сделать поправки на "затруднившихся с ответом", особых различий также не наблюдается за единственным исключением. Выделяется строительство, где степень консолидации собственности значимо меньше, чем в других отраслях. Не исключено, что это может быть связано и с не вполне благоприятным экономическим положением строительных предприятий, и (что наш опрос не улавливает) - с общеизвестным фактом наличия высокой доли теневого оборота в данном секторе.
Однако расчеты показали, что между характеристиками консолидации собственности и всеми показателями состояния предприятия (оценки положения, конкуренции и периода прогноза) значимой корреляции нет.
График 3.4.
.gif)
Кроме того, в опросе определялось, происходили ли в последние три года существенные изменения в составе собственников ОАО (График 3.4.). Как оказалось, здесь почти на 70% ОАО таких изменений не наблюдалось, а были они всего на 27% выборки. При этом региональных различий не было. Среди отраслей несколько отличается только ОАО финансового сектора, где о факте изменений в составе собственников говорил почти каждый второй респондент. Отрасли реального сектора не продемонстрировали значимых различий.
Среди ОАО разных размеров значимо чаще изменения в составе собственников происходили на крупных предприятиях: почти на 44% против 22 и 25% на средних и малых ОАО соответственно.
Достаточно неожиданно оказалось, что корреляции между изменением в составе собственников и консолидацией собственности по выборке ОАО в целом опрос не зафиксировал. Это может быть связано с тем, что консолидация могла пройти еще до 1999 г. (заметим, что у новых ОАО - уже на стадии их учреждения, скорее всего, был контролирующий собственник) или проходила часто без изменения состава основных собственников.
Соотношение ответов на эти вопросы (без учета затруднившихся с ответом) приведено в таблице 3.2. Видно, что среди ОАО, имевших доминирующего собственника, только на 30% предприятий происходили изменения в составе собственников в последние 3 года. На остальных 70%, по-видимому, собственник уже имелся или мог упрочить свои позиции за счет изменения соотношения сил между ним и другими акционерами. Там, где контролирующего собственника не было, на 80% ОАО не происходило изменений в их составе, но на 20% они происходили, хотя и не привели к формированию такого собственника.
Таким образом, для выборки в целом почти на четверти ОАО процессы консолидации, по видимому, и не идут. Почти на такой же части выборки (22%) эти процессы могли идти именно в последние годы и сформировали контролирующего собственника. При этом почти на половине выборки этот собственник заведомо уже был в составе акционеров ранее и или уже имел контроль, или смог его получить в последние годы.
Подвыборки ОАО с "застоем в отношениях собственности" и с "изменениями, сформировавшими контролирующего собственника" не имеют различий в оценках экономического положения, уровня конкуренции, длительности периода прогноза.
Таблица 3.2.
Формирование контролирующего собственника и изменения в составе собственников (число ОАО)
|
Происходили ли изменения в составе собственников ОАО |
Сложился ли в ОАО собственник, имеющий контроль над предприятием |
Всего ОАО |
|
|
Да |
Нет |
||
|
Да |
60 |
16 |
76 |
|
Нет |
136 |
65 |
201 |
|
Кол-во ОАО - всего |
196 |
81 |
277 |
Процессы консолидации собственности и смены собственника сопровождались различными действиями ОАО по покупке (продаже, обмену) акций, выходу на организованные рынки и т.п. (см. вопрос 11 Приложения 4, а также График 3.5).
Прежде всего, большая часть ОАО выборки - почти 63% не предпринимала ничего из означенных корпоративных действий, а "корпоративно-активными" были примерно 37% выборки. Среди действий лидирует эмиссия акций - ее предпринимало каждое пятое ОАО; затем следует выкуп акций у миноритарных акционеров - уже каждое шестое, а с большим отрывом выкуп и погашение акций - только каждое четырнадцатое. Остальные действия предпринимались не более чем каждым двадцать первым ОАО. Например, облигации выпускали всего 2% ОАО, а работали на российских фондовых рынках - менее 5%. В то же время некоторые ОАО предпринимали несколько действий, поэтому в среднем по выборке на одно "корпоративно-активное" ОАО приходится 1,65 тех или иных действий (интенсивность действий).
Значения агрегированной переменной - факта проведения/отсутствия корпоративного действия из нашего перечня и оценки интенсивности действий по группам предприятий приведены в таблице 3.3.
График 3.5.
.gif)
По факту проведения действий имеются значимые региональные различия: ОАО Москвы проводили их значимо чаще, чем в других регионах. Также значимо чаще московские предприятия проводили эмиссию акций (по другим отдельным действиям сопоставление невозможно из-за малого числа ответивших).
Таблица 3.3.
Характеристики наличия и интенсивности корпоративных действий
|
Корпоративные действия |
По выборке в целом |
Группы по регионам |
Группы по численности |
Группы по отраслям |
|||||||
|
Москва |
Другие регионы |
До 100 чел. |
От 101 до 500 |
Более 500 чел. |
Промыш-ленность |
Строи-тельство |
Транспорт и связь |
Торговля, услуги и др. |
Финансовый сектор |
||
|
Не предпринимались, % |
62.9 |
57.5 |
70.4 |
76.8 |
49.5 |
46.8 |
66.4 |
73.3 |
52.9 |
71.2 |
25.8 |
|
Предпринимались, % |
37.1 |
42.5 |
29.6 |
23.2 |
50.5 |
53.2 |
33.6 |
26.7 |
47.1 |
28.8 |
74.2 |
|
Интенсивность действий |
1.65 |
1.73 |
1.49 |
1.34 |
1.69 |
2.00 |
1.46 |
1.33 |
2.13 |
1.62 |
1.83 |
Значимо чаще осуществляли те или иные корпоративные действия предприятия средних и крупных размеров по сравнению с малыми ОАО. На них действия предпринимались более чем половиной ОАО, тогда как в группе малых - менее чем на четверти. То же можно сказать и об эмиссии акций, и о выкупе их у миноритариев. Крупные ОАО отличала (от малых и средних) более существенная активность на российских фондовых рынках.
Отраслевые различия по наличию "корпоративно-активных ОАО ярко проявились по финансовому сектору, а в рамках реального сектора - для транспорта и связи. В этих группах доля "корпоративно-активных" ОАО существенно выше, чем в остальных отраслевых группах. Они же между собой уже значимо не отличаются.
Сопоставление групп "корпоративно-активных" ОАО по интенсивности корпоративных действий показывает, что существенно большей интенсивностью, чем по выборке в среднем, отличались предприятия Москвы, а также крупные предприятия. В этом плане последние отличались от средних (отличия в основном обусловлены более активным выходом крупных ОАО на российские и зарубежные рынки ценных бумаг). Среди секторов лидером по интенсивности были транспорт и связь, затем шла группа финансовых ОАО, а явным аутсайдером по интенсивности действий были ОАО в строительстве.
При поиске связей агрегированного показателя осуществления корпоративных действий оказалось, что он коррелирует с финансово-экономическим положением предприятия (коэффициент Кэндалла -0.28 при значимости 0.05): чем лучше положение, тем выше доля корпоративно-активных ОАО. Связей с другими показателями состояния нет.
Кроме того, есть слабая корреляция между фактом проведения корпоративных действий и изменением состава собственников на предприятии (коэффициент Кэндалла 0.18 при значимости 0.05). Там, где состав собственников менялся, корпоративные действия осуществляли более половины ОАО, а где нет - менее трети. Значимой связи проведения корпоративных действий с наличием контролирующего собственника не выявлено.
Проведение корпоративных действий трудно априори связать со спросом на право в КУ, поскольку одни действия как раз могут осуществляться в обход формальных правил и механизмов, другие (выход на рынки) - требуют их соблюдения. Однако в любом случае эти действия - даже для обхода правил - могут требовать их знания и тщательной юридической работы.
Несколько особняком среди корпоративных действий стоит дивидендная политика ОАО. Факт выплаты дивидендов можно рассматривать в качестве индикатора следования стандартам КУ (латентный индикатор спроса на право в КУ).
В целом по выборке в течение трех лет (1999-2001) выплату дивидендов проводило на уровне трети ОАО. Значимых различий по годам не было, хотя больше всего ОАО платило дивиденды в 2000 году - более 35%. (См. вопросы 12.1 -12.3 Приложения 4).
Вместе с тем есть определенные региональные различия: московские ОАО значимо чаще платили дивиденды в 2000 и 2001 г. В этом году разница доходила до двадцати пунктов (41% ОАО выплачивало дивиденды в Москве против 22% в регионах).
Значимо различаются по данному показателю группа малых ОАО: там дивиденды выплачивали на уровне каждого 5-6 предприятия. Среди крупных и средних особых различий нет - там их платило в среднем каждое второе ОАО.
Установить различия между отраслями в динамике и в статике достаточно трудно (выборки малы). Однако нестрого можно говорить о том, что выделяются среди отраслей группа предприятий транспорта и связи, там дивиденды выплачивает почти половина ОАО. Финансовый сектор уступает по этому показателю, но продемонстрировал положительную динамику: рост доли выплачивающих дивиденды ОАО в 2000-2001 гг. по сравнению с 1999.
Сопоставление выплаты дивидендов с другими показателями состояния и собственности ОАО показало, что корреляции нет ни по одному из показателей за единственным исключением. Обнаружена слабая корреляция между выплатой дивидендов и финансово-экономическим состоянием предприятия (коэффициенты Кэндалла на уровне 0.13, 015 и 0.16 за три года, при значимости 0.05).
Безусловно, высокая корреляция была обнаружена в динамике: между выплатой дивидендов в разные годы (на уровне 0.7-0.8 при значимости 0.05). Оказалось, что в течение всех трех лет выплачивало дивиденды каждое четвертое предприятие выборки. Почти 40% ОАО платило дивиденды хотя бы один зраз за этот период. Соответственно, каждое третье ОАО платило дивиденды хотя бы дважды за трехлетний период. Группа ОАО, ни разу их не платившая, составила почти 55% выборки (заметим в скобках, что примерно 5% выборки было зарегистрировано только в 2000 или 2001 гг.).
Примыкает содержательно к вопросам формирования собственности и принадлежность предприятий к разного рода объединениям (вопрос 8 Приложения 4). Априори были выделены два основных типа объединений: основанные на имущественных отношениях; на договорах и неформальных договоренностях. При этом любое предприятие могло входить в оба типа объединения. Однако в опросе только два респондента (0.7%) отметили факт вхождения в оба типа.
По данным опроса, более 58% ОАО не входит ни в какие объединения. Более 18% входит в имущественные объединения, а около 22% - в объединения договорного типа. Поскольку ряд респондентов затруднился с ответом, а другие не всегда могли четко вспомнить факт вхождения или отмечали только один тип объединения, то эти оценки можно воспринимать как нижнюю границу.
Выявилась значимые расхождения по данному показателю между регионами и размерными группами ОАО. Так, значимо чаще не входили в объединения ОАО из регионов в отличие от московских предприятий. При этом значимых различий по вхождению в разные типы объединений между регионами не было.
Среди предприятий разных размеров крупные и средние ОАО значимо реже (на 22 и 40 процентных пунктов соответственно) не участвовали в объединениях, чем малые. Разница между группой средних и крупных также была существенна (18 пунктов), но не дотягивала до порога статистической значимости. При этом расхождение по частоте вхождения в имущественные объединения между крупными и малыми было значимым (22 пункта). Также является значимым расхождение между малыми, с одной стороны, и средними и крупными ОАО вместе, с другой (более 14 пунктов). Расхождения между малыми и средними не значимы.
Аналогично значимо расхождение по доле входящих в договорные объединения между малыми ОАО и другими группами (14 и 20 пунктов соответственно). А вот различия между средними и крупными ОАО невелики (всего 5 пунктов).
При сопоставлении отраслей строгие оценки невозможны, но видно, что финансовый сектор отличается от реального большей активностью в участии в объединениях, а среди отраслей реального сектора этим выделяется транспорт и связь. Наиболее "свободны" от объединений предприятия торговли, услуг и других отраслей. При этом ОАО транспорта и связи чаще всех других ОАО входят в имущественные объединения (за счет отрасли связи), тогда как лидируют по участию в договорных объединениях с большим отрывом ОАО финансового сектора.
Факт участия (неучастия) в объединениях продемонстрировал наличие слабой негативной связи с экономическим положением ОАО (коэффициент Кэндалла -0.20 при значимости 0.001). ОАО, входящие в объединения, имеют в 6 раз меньше предприятий в плохом экономическом положении и, соответственно - в 1.5 раза больше тех, кто оценил свое положение как хорошее.
Также была установлена связь с фактом вхождения в объединения и проведением корпоративных действий (коэффициент 0.21 при значимости 0.001). Оказалось, что среди тех предприятий выборки, которые не входят ни в какие объединения, было 28% корпоративно-активных ОАО, а среди тех, кто входят хотя бы в один тип объединений - уже 50% ОАО предпринимали корпоративные действия.
Связи с показателями собственности и другими параметрами состояния нет.
Связь факта участия в имущественных объединениях с показателями собственности, корпоративных действий, состояния предприятия была несколько слабее, чем в случае факта вхождения в любой тип объединений.
Слабая связь была обнаружена только для наличия корпоративных действий (коэффициент корреляции 0.14 при значимости 0.01): среди участвующих в таких объединениях ОАО было 54% корпоративно-активных, а среди тех, кто не участвовал - уже 33%. Наличие имущественных связей коррелирует с корпоративными действиями. При этом с показателями собственности связи нет, то есть принадлежность имущественному объединению, по-видимому, ставит другие цели корпоративных действий, нежели смена собственника или установление контроля (возможно, речь идет об упрочении уже сформировавшегося контроля собственника).
Кроме того, установлена также слабая негативная корреляция факта вхождения в имущественное объединение с оценками финансово-экономического положения предприятия (-0.15 при 0.05 значимости), когда факт участия в объединении сопровождается ухудшением оценок финансово-экономического положения. По другим оценкам (конкуренции и периода прогноза) значимой связи нет.
В целом видно, что по вопросам собственности и корпоративных действий группы средних и крупных ОАО часто демонстрируют схожие результаты и могут быть объединены при анализе. Среди отраслей реального сектора такое объединение проблематично, поскольку в его рамках группы "транспорт и связь" и "строительство" демонстрируют сильно разные результаты, отличающиеся и от других секторов.
Большей активностью в действиях отличаются крупные ОАО, представители финансового сектора и предприятия Москвы (правда, в этом регионе относительно чаще представлены крупные ОАО, финансовый сектор).
3.3. Юридическое сопровождение и информированность руководства
Характеристика юридической работы на предприятии охватывает два типа переменных:
- Первый - это организационно-информационное обеспечение юридического работы предприятия (основа для скрытых индикаторов спроса на право в КУ);
- Второй тип переменных специфичен для КУ. Он охватывает оценку знаний (отношения) руководства ОАО к обязательным (формальным) нормам права и необязательным правилам (стандартам хорошего КУ). Эти переменные - скрытые индикаторы спроса на право в КУ.
3.3.1. Юридическое сопровождение ОАО (вопросы 16 и 17 Приложения 4)
Опрос показал, что на сегодня примерно три четверти ОАО располагают установленной информационно-правовой системой (при этом на 62% - уже более двух лет), а отсутствует она всего на 22% ОАО.
Среди регионов значимо чаще информационная система установлена в Москве - почти на 90% ОАО против менее 58% ОАО в регионах. При этом Москва лидирует и по времени установки: там более трех четвертей пользуется этой системой более 2-х лет, тогда как в регионах - около 41% ОАО.
Очевидно, что чем больше предприятие, тем вероятней наличие правовой системы и тем ранее она может быть установлена. Группа крупных ОАО значимо отличалась от средних и малых (вместе), а средние ОАО - от малых - по факту наличия информационно-правовой системы. Она была установлена на подавляющем большинстве крупных ОАО - 94%, на 85% средних и на 65% малых. Среди последних почти треть обследованных ОАО такой системы не имели.
Значимые различия между всеми размерными группами (более 21 процентного пункта для соседних пар групп) налицо и по такому показателю, как наличие информационной системы более двух лет. При этом видно, что крупные ОАО - лидеры и по времени приобретения информационной системы, там ею пользуются более двух лет почти 98% ОАО из числа имеющих такую систему. Среди средних предприятий, имеющих систему, более двух лет ею пользуются менее 82%, а среди малых - 73%.
Среди отраслей лидер по наличию системы - финансовый сектор (почти 97% ОАО ее имеют, причем среди них 9 из 10 пользуются ею более двух лет). Реже всего информационная система среди отраслей реального сектора встречается в строительстве и торговле и услугах. При этом более длительные сроки использования характерны чаще для промышленности, чем для других отраслей реального сектора, а вот относительно интенсивно устанавливали систему в последние два года именно ОАО транспорта и связи и строительства.
При анализе организационных форм юридического сопровождения были выделены внутренние формы (респонденты отмечали наличие юридического отдела или штатного юриста, причем контролировалось, чтобы они одновременно не указывали оба варианта ответа), а также внешние (с дополнительным подразделением на долгосрочные и разовые). Прежде всего, установлена тесная корреляция между наличием/отсутствием внутреннего юридического обслуживания и наличием/отсутствием информационно-правовой системой (коэффициент корреляции на уровне 0.4 при значимости 0.01). У предприятий, где система не была установлена, внутренние формы сопровождения встречались чаще (соответственно, разовые формы - реже), чем у тех ОАО, где уже есть информационно-правовая система, причем разность частот была более 40 пунктов. Это позволяет говорить об определенном типе поведения руководства ОАО в организации юридического сопровождения фирмы.
При рассмотрении внутренних форм обслуживания очевидно, что ОАО разных размерных групп значимо отличаются по наличию юридического отдела: чем больше предприятие, тем чаще формируется именно отдел (отдельная служба). Среди отраслей наличие юридического отдела характерно существенно чаще на ОАО финансового сектора: там их имели две трети ОАО против трети в промышленности и транспорте и связи. Реже всего такие отделы встречались в строительстве - только на каждом одиннадцатом ОАО. Соответственно, в ОАО Москвы юридические службы встречались значимо (14 процентных пунктов) чаще, нежели в регионах.
Кроме того, ОАО, имевшие внутреннее юридическое обслуживание, пользовались уже внешними формами достаточно редко - на уровне 4-5% по долгосрочным или разовым договорам. Если внутреннего обслуживания не было, то из этих ОАО более 65% ориентировались на разовые формы (причем 61% - это ориентация исключительно на разовые формы), а только 30% - на долгосрочные.
В таблице 3.4. приведено распределение ОАО по внешним и внутренним формам юридического сопровождения. При этом для были рассмотрены имеющиеся подсказки “другое” и проведена их конвертация в принятые нами эквиваленты (см. Вставка 3.1).
Вставка 3.1. Действительно, в данном вопросе 16 респондентов привели и свои варианты ответа. При их рассмотрении выявилось, что речь идет в 4 случаях о “консультациях аудиторов”, которые нами трактовались как разовые обращения; в 1 - о долгосрочном договоре с аудиторской фирмой. Также в 3 случаях юридическое сопровождение осуществляли юристы головной (материнской) компании, что позволяет говорить о внутреннем сопровождении, а еще в 2 - имелся юрист, работавший по совместительству (может быть отнесено условно к наличию долгосрочного договора). Для 6 компаний сохранено “другое” (трактуемое как “самодеятельность”): в 3 юридическое сопровождение было организовано своими силами (функции выполнялись коммерческим отделом или заместителем директора), а еще 3 респондента отметили, что не имеют никакой специальной организации.
Таблица 3.4
Формы организации юридического сопровождения в ОАО*
(в % к числу ответивших по каждой группе)
|
Формы |
По выборке в целом |
Группы по регионам |
Группы по численности |
Группы по отраслям |
|||||||
|
Москва |
Другие регионы |
До 100 чел. |
От 101 до 500 |
Более 500 чел. |
Промыш- |
Строи-тельство |
Транспорт и связь |
Торговля, услуги и др. |
Финансовый сектор |
||
|
Внутренние |
63.6 |
66.9 |
57.3 |
46.4 |
74.3 |
95.8 |
66.9 |
51.1 |
72.2 |
54.2 |
87.1 |
|
Внешние |
44.0 |
43.8 |
44.4 |
59.5 |
35.6 |
12.3 |
44.1 |
57.8 |
36.1 |
52.8 |
12.9 |
|
В т.ч. -разовые |
28.8 |
27.5 |
30.7 |
42.5 |
17.8 |
8.3 |
30.5 |
35.6 |
22.2 |
16.7 |
3.2 |
|
-долгосрочные |
15.2 |
16.3 |
13.7 |
17.0 |
17.8 |
4.2 |
13.6 |
22.2 |
13.9 |
36.1 |
9.7 |
|
“Самодеятельность” |
2.0 |
1.7 |
2.4 |
1.3 |
3.0 |
2.0 |
3.4 |
0.0 |
0.0 |
2.8 |
0.0 |
|
Кол-во ОАО |
302 |
178 |
124 |
153 |
101 |
48 |
118 |
45 |
72 |
36 |
31 |
*сумма ответов превышает 100%, поскольку ОАО могут использовать различные формы организации юридического обслуживания одновременно.
Внутренние формы обслуживания (в сумме) лидировали в выборке, а на втором месте оказались разовые формы привлечения юристов, к которым прибегали почти 29% ОАО (оказалось, что только разовые формы и никакие другие практикует примерно 23% выборки). Ситуация в двух региональных группах аналогична, значимых различий нет, хотя московские предприятия несколько чаще прибегали к внутренним формам.
Внутренние формы организации лидировали для групп средних и крупных предприятий. На малых ОАО лидировали по использованию внешние формы, причем использование разовых обращений мало отличалось по частоте от внутренних форм организации юридического обслуживания.
Видны ярко выраженные значимые различия в использовании внутренних форм обслуживания (или внешних форм в сумме) для всех размерных групп. При этом по разовым формам есть значимые различия между малыми и остальными ОАО, а по долгосрочным формам таких различий нет.
Если разовые договора используются малыми ОАО в два с половиной раза чаще, чем долгосрочные, то в группе средних использование этих форм совпадает по частоте. Крупные ОАО, напротив, чаще используют именно разовые обращения, чем долгосрочные контракты. Это легко объяснить, по-видимому, к разовым договорам прибегают, когда собственная юридическая служба (или долгосрочные договора) не могут решить конкретную задачу бизнеса.
При сравнении отраслей сразу выделяется финансовый сектор, где однозначно лидируют внутренние формы обслуживания, а на разовые приходится всего 3% фирм. При этом все ОАО данного сектора ориентируются только на одну форму обслуживания.
В реальном секторе выделяется транспорт и связь. В этой отрасли внутренние формы обслуживания встречаются в два раза чаще, чем внешние. Также в этой отрасли существенно чаще распространены внутренние формы обслуживания, чем в других (особенно аутсайдерах - строительстве, торговле и услугах). Однако не стоит забывать, что предприятия транспорта (как источника повышенной опасности) могут быть активно вовлечены в юридические споры и судебные разбирательства.
Определенное отличие по внешним формам есть также в торговле и услугах. Если все отрасли реального сектора демонстрируют преобладание разовых форм обслуживания по сравнению с долгосрочными (в 1.6-2.2 раза встречаются чаще именно разовые формы), то в торговле и услугах, напротив, существенно (в 2 раза) преобладают долгосрочные договора на юридическое обслуживание.
3.3.2 Знание новой редакции Закона об АО (вопрос 14 Приложения 4)
Вступившая в силу с января 2002 г новая редакция Закона “Об акционерных обществах” хорошо известна многим респондентам (60%), примерно треть представляет ее “в общих чертах” и 7,6% респондентов по выборке в целом с ней не знакомы (в число последних входят только 18 малых предприятий и 5 средних ОАО).
Результаты обследования свидетельствуют о наличии значимых различий по доле респондентов, хорошо знающих все новые положения данного Закона - она растет от 50% в группе малых ОАО до 77% в группе крупных фирм (коэффициент корреляции Кендалла 0,23 при уровне значимости 0,01).
Также значимы региональные различия в уровне информированности респондентов в Москве и других регионах (коэффициент корреляции Кендалла 0,266 при уровне значимости 0,01). Доля респондентов, хорошо знающих новые положения Закона, составляет более 70% в Москве и менее 45% в других регионах, а, соответственно, представляющих его “в общих чертах” - около 26% в Москве и в 1,6 раза больше - почти 42% в Великом Новгороде и Томске. Неслучайно поэтому, что в целом по региональным подвыборкам сложился существенный дисбаланс оценок (см. Таблицу 3.5.). Причина этого дисбаланса нуждается в дополнительном исследовании, т.к. она не связана со структурой региональных выборок по численности. Возможно, здесь присутствует влияние отраслевой принадлежности предприятий.
В отраслевом разрезе наиболее информированными оказались респонденты, работающие в финансовом секторе, транспорте и связи, промышленности, в наименьшей степени - в строительстве, торговле, услугах и др., где наиболее высока доля малых предприятий.
Наличие собственной юридической службы или штатных юристов на предприятии ощутимым образом влияет на уровень информированности респондентов (Таблица 3.6.). Там, где есть свои юристы, почти три четверти опрошенных указывают на хорошее знание новых положений Закона, в то же время на тех предприятиях, где их нет - в 1,8 раза меньше (коэффициент корреляции Кендалла 0,305 при уровне значимости 0,01).
Таблица 3.5.
Баланс оценок респондентов по вопросу “Знакомы ли Вы с новой редакцией Закона об АО?”
|
Подгруппы предприятий |
Баланс оценок, процентные пункты (без учета затруднившихся ответить) |
|
По численности |
|
|
До 100 человек |
+ 38,9 |
|
101-500 человек |
+ 61,1 |
|
Более 500 человек |
+77,1 |
|
По регионам |
|
|
Москва |
+66,5 |
|
Другие регионы |
+32,3 |
|
По отраслям |
|
|
Промышленность |
+57,2 |
|
Строительство |
+36,3 |
|
Торговля, услуги и др. |
+41,1 |
|
Транспорт и связь |
+61,1 |
|
Финансовый сектор |
+74,2 |
* Баланс оценок рассчитывается как разность между долей респондентов, ответивших "хорошо знаю все новые положения " (взятой со знаком "плюс"), и долей респондентов, указавших "не знаком" (взятой со знаком "минус").
Таблица 3.6.
Знание Закона об АО
в зависимости от наличия собственной юридической службы
или штатных юристов на предприятии
|
Знание Закона об АО |
Наличие юридической службы или штатных юристов в ОАО |
|||||
|
Нет |
Да |
Всего по выборке |
||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не знаком |
14 |
12,5 |
9 |
4,8 |
23 |
7,6 |
|
Знаком в общих чертах |
53 |
47,3 |
43 |
22,8 |
96 |
31,9 |
|
Хорошо знаю все новые положения |
45 |
40,2 |
137 |
72,5 |
182 |
60,5 |
|
Итого |
112 |
100 |
189 |
100 |
301 |
100 |
Аналогичная взаимосвязь уровня информированности респондентов с наличием на предприятии установленных информационно-правовых систем (коэффициент корреляции Кендалла 0,390 при уровне значимости 0,01) представлена в Таблице 3.7.
Таблица 3.7.
Знание Закона об АО в зависимости от наличия в ОАО информационно-правовых систем
|
Знание Закона об АО |
Наличие информационно- правовых систем |
|||||
|
Нет |
Да |
Всего по выборке |
||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не знаком |
12 |
17,9 |
11 |
4,8 |
23 |
7,7 |
|
Знаком в общих чертах |
39 |
58,2 |
58 |
25,1 |
97 |
31,9 |
|
Хорошо знаю все новые положения |
16 |
23,9 |
162 |
70,1 |
178 |
59,7 |
|
Итого |
67 |
100 |
231 |
100 |
298 |
100 |
По всей видимости, вовлеченность предприятия в корпоративные конфликты в прошедшие 3 года и необходимость их разрешения способствовали быстрому знакомству топ-менеджеров с соответствующими законами. Так, например, если ОАО попадали в ситуации, когда нарушались их интересы в области, регулируемой Законом об АО, то это заставляло подавляющее большинство фирм (83,3%) детально вникать в особенности новой редакции этого закона (Таблица 3.8.). О взаимосвязи этих признаков свидетельствует коэффициент корреляции Кендалла 0,169 при уровне значимости 0,01.
Таблица 3.8.
Знание Закона об АО
в зависимости от наличия корпоративных конфликтов за последние 3 года
|
Знание Закона об АО |
Нарушались ли в течение последних 3-х лет законные права предприятия в области, регулируемой Законом об АО |
|||||
|
Скорее, нет |
Скорее, да |
Всего по выборке |
||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не знаком |
13 |
5,9 |
1 |
2,4 |
14 |
5,3 |
|
Знаком в общих чертах |
76 |
34,5 |
6 |
14,3 |
82 |
31,3 |
|
Хорошо знаю все новые положения |
131 |
59,5 |
35 |
83,3 |
166 |
63,4 |
|
Итого |
220 |
100 |
42 |
100 |
262 |
100 |
Если же дело доходило до подачи иска в суд при нарушении прав предприятия в области, регулируемой Законом об АО (на это указали 29 предприятий данной выборки), то “во всеоружии” были подавляющее большинство (86,2%) истцов, а некомпетентных не было вовсе.
Любопытна зависимость уровня информированности респондентов по анализируемому закону и их судебной практики. Конечно, мы не обладаем информацией, какие именно споры предприятиям приходилось решать в суде, и не можем вычленить ту составляющую, которая была связана с судебными разбирательствами корпоративных конфликтов. Тем не менее, приобретение опыта решения споров через суд в значительной степени стимулирует рост информированности бизнес-сообщества в правовой сфере (таблица 3.9). Эта взаимосвязь подтверждается коэффициентом корреляции Кендалла 0,324 при уровне значимости 0,01.
Таблица 3.9.
Знание Закона об АО
в зависимости от опыта разрешения конфликтов в суде за последние 3 года
|
Знание Закона об АО |
Количество судебных разбирательств за последние 3 года |
|||||||
|
Ни разу |
1-2 раза |
Более 3-х раз |
Всего по выборке |
|||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не знаком |
12 |
10,9 |
6 |
9,2 |
2 |
8,2 |
20 |
6,7 |
|
Знаком в общих чертах |
54 |
49,1 |
17 |
26,2 |
27 |
22,1 |
98 |
33 |
|
Хорошо знаю все новые положения |
44 |
40 |
42 |
64,6 |
93 |
76,2 |
179 |
60,3 |
|
Итого |
110 |
100 |
65 |
100 |
122 |
100 |
297 |
100 |
Тесно связан с предыдущим и вопрос о взаимосвязи уровня информированности респондентов и практики различных корпоративных действий (таблица 3.10.), поскольку каждое из предпринимаемых действий затрагивает интересы акционеров и потенциально может стать источником конфликта с последующим судебным разбирательством. Хорошо видно, что в фирмах, где в прошедший период происходили те или иные корпоративные события, удельный вес хорошо информированных респондентов существенно выше (70,3%), чем в тех, где они отсутствовали (54,5%).
Таблица 3.10.
Знание Закона об АО
в зависимости от наличия корпоративных действий
|
Знание Закона об АО |
Наличие корпоративных действий |
|||||
|
Нет |
Да |
Всего по выборке |
||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не знаком |
19 |
10,2 |
4 |
3,6 |
23 |
7,7 |
|
Знаком в общих чертах |
66 |
35,3 |
29 |
26,1 |
95 |
31,9 |
|
Хорошо знаю все новые положения |
102 |
54,5 |
78 |
70,3 |
180 |
60,4 |
|
Итого |
187 |
100 |
111 |
100 |
298 |
100 |
Таким образом, есть все основания утверждать, что спрос на Закон об АО можно считать в основном сформировавшимся. При всех различиях отношений респондентов к его содержанию, о чем они указывали в своих комментариях к заполненным анкетам, большинство опрошенных считают для себя необходимым быть в курсе всех его изменений. Спрос на данный институт наиболее выражен в подгруппах предприятий, для которых были характерны многообразие и интенсивность событий их корпоративной жизни.
4. Спрос на добровольные нормы ведения бизнеса
4.1. Кодекс корпоративного поведения
Кодекс корпоративного поведения (ККП) разработан по инициативе и при участии ФКЦБ в 2001 г. В конце прошлого года он был одобрен на заседании Правительства, которое поставило перед ФКЦБ задачу разработать систему мониторинга применения кодекса. ФКЦБ разработало и утвердило в апреле 2002 г. рекомендации к применению ККП. ККП принят в качестве рекомендательного документа, ориентированного в первую очередь на АО с численностью акционеров свыше 1000 чел.
Результаты обследования (вопрос 13 Приложения 4) свидетельствуют о том, что за прошедший год ККП еще не стал институтом, востребованным деловым сообществом. Его положения используют в работе всего 5 предприятий из 304 опрошенных (1,6%). Низка и информированность респондентов о Кодексе - несмотря на широкую рекламную компанию, которая велась в прессе, треть предприятий выборки вообще не знакомы с содержанием ККП, половина - слышали о принятии кодекса или знакомы в общих чертах, лишь одно из 10 предприятий указало, что они хорошо осведомлены о содержании данного документа. Оценки информированности ОАО о ККП близки к тем, которые были представлены С.Гуриевым и др. в исследовании "Спрос на стандарты корпоративного управления"(2002 г.) с учетом отличий в структуре задаваемого вопроса, что свидетельствует о надежности полученных на разных выборках результатов.
В таблице 4.1. представлены данные опроса, позволяющие оценить уровень информированности респондентов о ККП.
Таблица 4.1.
Баланс оценок респондентов по вопросу “Знакомы ли вы с содержанием ККП”
|
Подгруппы предприятий |
Баланс оценок, процентные пункты (без учета затруднившихся ответить) |
|
По численности |
|
|
До 100 человек |
- 35,6 |
|
101-500 человек |
- 16,0 |
|
Более 500 человек |
- 6,4 |
|
По регионам |
|
|
Москва |
- 22,1 |
|
Другие регионы |
- 27,3 |
|
По отраслям |
|
|
Промышленность |
- 26,8 |
|
Строительство |
- 25,6 |
|
Торговля, услуги и др. |
- 36,7 |
|
Транспорт и связь |
- 17,1 |
|
Финансовый сектор |
+10,7 |
|
По выборке в целом |
-23,4 |
Баланс оценок рассчитывается как разность между долей респондентов, ответивших "не знаком с ККП" (взятой со знаком "минус") и долей респондентов, указавших "хорошо знаком" и "ряд положений ККП используется в работе предприятия" (взятых со знаком "плюс")
В целом, относительно большая информированность о ККП характерна для более крупных предприятий, хотя и для предприятий с численностью занятых свыше 500 человек баланс оценок остается слабо отрицательным (-6,4). Региональные различия отсутствуют, а что касается отраслевых, то лишь в финансовом секторе отмечается положительный баланс оценок (+10,7) и наименьшее среди всех отраслей число респондентов, не знакомых с содержанием ККП. Возможно, это связано с тем, что ряд этих организаций являются участниками биржевых торгов, для которых рекомендательный характер следования нормам ККП является по условиям работы на бирже обязательным.
В ходе исследования проверялась гипотеза о том, что удлинение горизонта планирования у российских компаний стимулирует спрос на институты в сфере корпоративного управления. В отношении такого института как ККП эта гипотеза подтвердилась (таблица 4.2.).
Таблица 4.2.
Спрос на Кодекс корпоративного поведения
в зависимости от горизонта планирования деятельности АО
|
Информированность о ККП и его использование |
||||||
|
Период прогноза развития предприятия |
Не известно содержание ККП |
Хорошо известно содержание ККП, либо уже используют ряд положений в работе АО |
Итого |
|||
|
Кол-во |
% по строке |
Кол-во |
% по строке |
Кол-во |
% по строке |
|
|
Менее 6 месяцев |
12 |
92,3 |
1 |
7,7 |
13 |
100 |
|
От 6 до 12 месяцев |
21 |
77,8 |
6 |
22,2 |
27 |
100 |
|
От 1 до 2 лет |
32 |
86,5 |
5 |
13,5 |
37 |
100 |
|
От 3 до 5 лет |
14 |
66,7 |
7 |
33,3 |
21 |
100 |
|
Более 5 лет |
14 |
53,8 |
12 |
46,2 |
26 |
100 |
|
Всего |
93 |
75 |
31 |
25 |
124 |
100 |
Коэффициент корреляции Кендалла = 0,231 при уровне значимости 0,01.
Применение положений ККП наиболее актуально для компаний, работающих или планирующих выход на рынок ценных бумаг. В России к ним относится всего несколько десятков крупных компаний, часть из которых уже разработала свои ККП. В какой степени к ним подтягиваются АО "второго эшелона? Для ответа на этот вопрос было проанализирована взаимосвязь между информированностью и использованием ККП, с одной стороны, и деятельностью АО по управлению акционерным капиталом, с другой стороны (таблица 4.3.)
Данные таблицы свидетельствуют о том, что интенсивность и разнообразие корпоративных событий в группе предприятий, хорошо знакомых с ККП либо использующих его положения в работе, намного выше, чем в группе не знающих кодекс. Половина предприятий первой группы активно занималась совершенствованием структуры акционерного капитала, в то время как во второй группе - только четверть. По всей видимости, практика корпоративного управления в этих компаниях способствовала формированию потребности в цивилизованном регулировании корпоративных отношений. Эта гипотеза подтверждается статистически (коэффициент корреляции Кендалла 0,227 при уровне значимости 0,007).
Таблица 4.3.
Корпоративные события в жизни обследованных ОАО за последние 3 года
|
Корпоративные действия за последние 3 года* |
Знакомы ли с содержанием Кодекса корпоративного поведения, разработанного ФКЦБ в 2001 году |
|||
|
Хорошо знаком, ряд положений используются в работе АО |
Не знаком |
|||
|
Число предприятий |
% по столбцу |
Число предприятий |
% по столбцу |
|
|
Эмиссия акций |
10 |
27,8 |
19 |
18,1 |
|
Эмиссия облигаций |
1 |
2,8 |
||
|
Обмен акций |
6 |
16,7 |
2 |
1,9 |
|
Консолидация акций |
5 |
13,9 |
||
|
Переход на единую акцию |
||||
|
Выкуп и погашение акций |
4 |
11,1 |
6 |
5,7 |
|
Выкуп акций у миноритарных акционеров |
5 |
13,9 |
13 |
12,4 |
|
Выход акций на российский биржевой рынок |
1 |
2,8 |
2 |
1,9 |
|
Выход ценных бумаг предприятия на зарубежные биржи |
1 |
2,8 |
||
|
Никаких действий из названных не предпринималось |
18 |
50,0 |
78 |
74,3 |
|
Всего |
36 |
100,0 |
105 |
100,0 |
*Отмечались все корпоративные действия за последние 3 года
В целом, как бы ни был хорош ККП сам по себе, большинству рядовых АО, не участвующих в биржевых торгах, он пока не нужен. Декларирование о следовании его принципам не приносит существенных выгод в текущий момент при увеличении ответственности АО по раскрытию информации, росту нагрузки при подготовке общих собраний, усложнении принятия управленческих решений, а также финансовым потерям при реализации положений дивидендной политики. Именно поэтому потребность в "хорошем корпоративное управлении", формируется, прежде всего, у финансово состоятельных фирм. Наличие этой связи подтверждается статистически - коэффициент корреляции Кендалла - 0,317 при уровне значимости 0,01 (таблица 4.4.)
Таблица 4.4.
Взаимосвязь финансово-экономического положения предприятия и информированности о Кодексе корпоративного поведения
|
Финансово- экономическое положение предприятия |
Информированность ОАО о ККП и его использование |
|||||
|
Не информированы |
Хорошо информированы, используют в работе |
ВСЕГО |
||||
|
Число предприятий |
% по строке |
Число предприятий |
% по строке |
N |
% по строке |
|
|
Плохое |
14 |
93,3 |
1 |
6,7 |
15 |
100 |
|
Удовлетворительное |
75 |
80,6 |
18 |
19,4 |
93 |
100 |
|
Хорошее |
15 |
48,4 |
16 |
51,4 |
31 |
100 |
|
Итого |
104 |
74,8 |
35 |
25,2 |
139 |
100 |
По нашему мнению, сегодня в России спрос на ККП носит достаточно ограниченный характер в силу того, что интересы ключевых собственников подавляющего большинства предприятий пока не связаны с работой на организованных рынках капитала. В свою очередь, высокая концентрация собственности и контроля обусловливает их незаинтересованное отношение к младшим акционерам, которые не могут реально влиять на принятие значимых решений. Эти обстоятельства в совокупности с рекомендательным характером ККП сдерживают его распространение среди предприятий, не входящих в число “голубых фишек”.
На данный момент времени можно определенно утверждать, что ограниченность использования ККП отражает его имиджевую роль для небольшого круга крупных предприятий, ориентированных на привлечение инвестиций с организованных рынков ценных бумаг, прежде всего международных.
По нашему мнению, ККП должен быть сводом правил, сформулированных самим бизнес-сообществом в соответствии со сложившимся на данный момент времени пониманием проблем корпоративного управления в России и цивилизованными способами их разрешения. Его содержание должно эволюционировать по мере развития корпоративного управления в России. Нет смысла предпринимать попытки насаждения сверху "лучших образцов", не соответствующих состоянию родной "почвы".
4.2. Спрос на международные стандарты финансовой отчетности
Правительством РФ запланирован единовременный переход на международные стандарты финансового учета и отчетности (МСФО) с 2004 года. В какой степень российские ОАО готовы к предстоящим изменениям? В целом по выборке 45 предприятий из 304 (14,8%) заявило о том, что уже отчитывается по МСФО (вопрос 15 Приложения 4). Из них в подгруппе малых фирм - 9,2%, средних - 18,4%, крупных - 25,0%. Достоверность ответов по подгруппе условно малых ОАО вызывает некоторые сомнения. Нам эта цифра представляется завышенной в силу возможной неадекватности восприятия респондентами содержания вопроса.
В целом, судя по результатам пилотного опроса (таблица 4.5.) о готовности перехода российских ОАО на МСФО говорить пока преждевременно - баланс оценок респондентов по выборке в целом составляет всего +12,6 при том, что каждый четвертый затруднился с ответом. Это свидетельствует о недостаточно высоком уровне информированности бизнес-сообщества, и, возможно, о недостатках в PR-компаниях, которые должны вести соответствующие ведомства, используя различные каналы связи с целевой аудиторией. Нелишне подчеркнуть, что помимо разъяснений для профессионального сообщества - финансовых директоров, бухгалтеров и аудиторов, необходимы ясная и понятная информация и для других категорий заинтересованных участников - собственников и топ-менеджеров.
Таблица 4.5.
Баланс оценок респондентов по вопросу "Нужен ли Вашему предприятию переход на международные стандарты финансовой отчетности?"
|
Подгруппы предприятий |
Баланс оценок, процентные пункты (без учета затруднившихся ответить) |
|
По численности |
|
|
До 100 человек |
- 13,6 |
|
101-500 человек |
+ 26,6 |
|
Более 500 человек |
+56,0 |
|
По регионам |
|
|
Москва |
+12,2 |
|
Другие регионы |
+ 6,3 |
|
По отраслям |
|
|
Промышленность |
+ 4,7 |
|
Строительство |
+17,7 |
|
Торговля, услуги и др. |
- 1,9 |
|
Транспорт и связь |
+17,3 |
|
Финансовый сектор |
+55,5 |
|
По выборке в целом |
+ 12,6 |
Баланс оценок рассчитывается как разность между долей респондентов, ответивших, что "переход на МСФО не нужен" (взятой со знаком "минус") и долей респондентов, указавших "нужен" или "уже готовим отчетность по МСФО" (взятых со знаком "плюс").
При анализе спроса на МСФО не наблюдается региональных различий, зависимости от смены собственника за последние три года или концентрации корпоративного контроля.
В отраслевом разрезе выделяется торговля, услуги и др. отрасли - единственная отрасль, где на данный момент времени число сторонников и противников перехода практически одинаково, в то время как по другим отраслям число сторонников больше (частично это можно объяснить тем, что в торговле и услугах больше удельный вес малых предприятий). Неслучаен результат, что наибольшая поддержка перехода МСФО отмечается в финансовом секторе, который работает с ценными бумагами зарубежных инвесторов.
В таблице 4.6. представлена оценка спроса на МСФО ОАО различного размера (в одну группу объединены ответы “переход на МСФО нужен” и “уже готовим отчетность по МСФО”, отражающие уже сформировавшийся спрос на новые стандарты отчетности).
Таблица 4.6.
Оценка необходимости и готовности к переходу на МСФО
ОАО различного размера
|
Переход на МСФО |
Численность занятых в ОАО |
Всего |
||||||
|
До 100 чел. |
101-500 чел. |
Более 500 чел. |
||||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не нужен |
63 |
56,8 |
29 |
36,7 |
9 |
22,0 |
101 |
43,7 |
|
Нужен, уже готовим отчетность по МСФО |
48 |
43,2 |
50 |
63,3 |
32 |
78,0 |
130 |
56,3 |
|
Итого |
111 |
100 |
79 |
100 |
41 |
100 |
231 |
100 |
Спрос на МСФО значимо связан с размерами предприятия: в наибольшей степени он выражен в группе крупных предприятий. В этой подгруппе переход на МСФО считает необходимым три четверти предприятий, несколько ниже он в группе средних и наименьший - в группе малых. Эти различия статистически значимы, коэффициент корреляции Кендалла - 0,259 при уровне значимости 0,01. Баланс положительных оценок (с учетом тех, кто уже отчитывается по МСФО) и отрицательных оценок, представленный в таблице 4.5, также иллюстрирует эту связь. Для малых предприятий, не ориентированных на привлечение западных партнеров, выход на фондовый рынок, этот переход несет ощутимые финансовые издержки (обучение бухгалтеров или найм нового персонала, установка новых программных средств) и не имеет реальных выгод. В условиях, когда Правительство отказалось от поэтапного перехода на МСФО, возможно, нужны некоторые дополнительные меры с его стороны для стимулирования (компенсации потерь) тем группам предприятий, которым этот переход “навязывается сверху”.
Результаты опроса (таблица 4.7.) свидетельствуют о четко выраженной зависимости спроса на МСФО от финансово-экономического положения предприятия (коэффициент корреляции Кендалла 0,219 при уровне значимости 0,01). Решительными противниками перехода являются две трети предприятий с плохим финансово-экономическим положением, а в группе фирм с удовлетворительным положением число противников и сторонников примерно одинаково (с небольшим перевесом последних), а подгруппе успешных фирм три четверти ОАО готовы к переходу на МСФО, либо уже их используют.
Таблица 4.7.
Спрос на МСФО
в зависимости от финансово-экономического положения предприятия
|
Переход на МСФО |
Финансово-экономическое положение предприятия |
Итого |
||||||
|
Плохое |
Удовлетворительное |
Хорошее |
||||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не нужен |
15 |
62,5 |
68 |
47,2 |
16 |
26,2 |
99 |
43,2 |
|
Нужен, уже готовим отчетность по МСФО |
9 |
37,5 |
76 |
52,8 |
45 |
73,8 |
130 |
56,8 |
|
Итого |
24 |
100 |
144 |
100 |
61 |
100 |
229 |
100 |
|
Баланс оценок |
- 25,0 |
+5,6 |
+47,6 |
+ 13,6 |
||||
Удлинение горизонта планирования ОАО статистически значимо влияет на рост спроса на МСФО (таблица 4.8.). Если в группе ОАО с коротким сроком прогнозирования (до 6 месяцев) две трети предприятий не поддерживают переход на МСФО, то в группе с горизонтом прогноза от года до двух лет число стороннников уже превышает число противников (баланс оценок +19,4), а в группе с горизонтом планирования более 5 лет выражают готовность к переходу на МСФО или уже используют их более двух третей фирм (коэффициент корреляции Кендалла - 0,168 при уровне значимости 0,01).
Таблица 4.8.
Спрос на МСФО в зависимости от периода прогноза развития предприятия
|
Период прогноза развития предприятия |
Переход на МСФО |
Баланс оценок |
|||||
|
Не нужен |
Нужен, уже готовим отчетность по МСФО |
Итого |
|||||
|
Кол-во |
% по строке |
Кол-во |
% по строке |
Кол-во |
% по строке |
||
|
Менее 6 месяцев |
18 |
66,7 |
9 |
33,3 |
27 |
100 |
-33.4 |
|
От 6 до 12 месяцев |
18 |
48,6 |
19 |
51,4 |
37 |
100 |
+2,8 |
|
От 1 до 2 лет |
24 |
40,7 |
35 |
59,3 |
59 |
100 |
+18,6 |
|
От 3 до 5 лет |
18 |
39,1 |
28 |
60,9 |
46 |
100 |
+21,8 |
|
Более 5 лет |
14 |
31,8 |
30 |
68,2 |
44 |
100 |
+36,4 |
|
Всего |
92 |
43,2 |
121 |
58,8 |
213 |
100 |
+13,6 |
В целом, данные пилотного опроса свидетельствуют о том, что переход на МСФО было бы логичнее начинать с наиболее подготовленной к этим новациям группы предприятий - с крупного бизнеса, финансового сектора и, по мере накопления опыта решения возникающих проблем, распространять переход на МСФО на средние предприятия. Для малого же бизнеса использование МСФО по большому счету вообще нецелесообразно, для него этот переход должен быть сугубо добровольным.
4.3. Отношение бизнес-сообщества к общественным объединениям предпринимателей
Общественные организации предпринимателей потенциально могут быть мощным неформальным институтом, вырабатывающим общие правила корпоративного поведения. Принцип самоорганизации, контроля действий членов сообщества намного эффективнее, поскольку он не навязывается сверху, а принимается участниками добровольно. В последнее время ряд общественных объединений, например “ОПОРА”, заявили о своей позиции в отстаивании интересов предпринимателей и стали играть более конструктивную роль в диалоге бизнеса и власти. Тем не менее, продолжают существовать огромное количество объединений, в т.ч. отраслевых и региональных, сохранившихся с советских времен, в деятельности которых мало что изменилось. Представленный ниже анализ позволяет оценить, в какой степени предпринимательские объединения, союзы, ассоциации пользуются авторитетом в предпринимательской среде и способны, по мнению респондентов, решать важные задачи.
4.3.1.Членство в общественных организациях предпринимателей (вопросы 32 и 33 Приложения 4)
Членами тех или иных саморегулируемых организаций предпринимателей (СРО) является значимая часть опрошенных предприятий (41,2%), что свидетельствует о достаточно высоком потенциале этого института в целом. Однако, существуют значительные расхождения между участием в СРО в разрезе региональных и отраслевых подвыборок, а также у предприятий различного размера.
Предприятия в регионах значительно меньше участвуют в СРО по сравнению с Москвой (соответственно 32,3% и 47,5%). Эти различия статистически значимы, о чем свидетельствует коэффициент корреляции Кендалла 0,154 при уровне значимости 0,008. Еще больше различия между предприятиями различного размера: если среди малых ОАО организованы в рамках союзов и ассоциаций всего четверть предприятий (27,2%), то среди средних - уже половина (48,5%), а среди крупных предприятий - подавляющее большинство (70,2%). Эти различия статистически значимы (коэффициент корреляции Кендалла составляет -0,298 при уровне значимости 0,000). В целом, наиболее организованным является финансовый сектор, наименее - торговля, услуги и др. Примерное соотношение членов и нечленов СРО составляет в промышленности 1:1, в строительстве 1:2, в торговле, услугах и др. 1:4, на транспорте и в связи 1:2, в финансовом секторе 2:1.
На вопрос о причинах неучастия в СРО респонденты ответили на редкость единодушно: каждый второй не видит конкретной пользы для своего предприятия, каждый третий ссылается на отсутствие времени. Вместе с тем, для трети предприятий финансового сектора указывают в качестве препятствия для вступления высокие издержки членства.
Анализ результатов обследования свидетельствует о том, что членство в СРО не зависит от горизонта планирования предприятия и его финансово-экономического положения.
4.3.2. Оценка эффективности работы СРО в целом (вопросы 30 и 31 Приложения 4)
Эффективность работы СРО, по оценкам респондентов, оставляет желать лучшего - лишь 17,4% респондентов отмечают ее рост за последние 3 года. В целом, оценки топ-менеджеров пессимистичны - число негативных оценок деятельности саморегулируемых организаций (СРО) за последние 3 года практически по всем анализируемым подгруппам респондентов существенно больше, чем число позитивных, за исключением предприятий финансового сектора, где мнения разделились практически поровну (таблица 4.9.).
Таблица 4.9.
Баланс оценок респондентов по вопросу “Стали ли общественные организации предпринимателей лучше защищать интересы предпринимательского сообщества за последние 3 года?”
|
Подгруппы предприятий |
Баланс оценок, процентные пункты (без учета затруднившихся ответить) |
|
По численности |
|
|
До 100 человек |
- 26,8 |
|
101-500 человек |
- 13,6 |
|
Более 500 человек |
- 12,5 |
|
По регионам |
|
|
Москва |
- 16,8 |
|
Другие регионы |
- 24,8 |
|
По отраслям |
|
|
Промышленность |
- 21,8 |
|
Строительство |
- 33,4 |
|
Торговля, услуги и др. |
- 12,3 |
|
Транспорт и связь |
- 33,3 |
|
Финансовый сектор |
+ 3,3 |
|
По выборке в целом |
-20,1 |
Баланс оценок рассчитывается как разность между долей респондентов, ответивших "скорее, нет " (взятой со знаком "минус") и долей респондентов, указавших "скорее, да" (взятой со знаком "плюс").
Характерно, что почти половина опрошенных во всех подгруппах затруднилась с оценкой, что свидетельствует о том, что СРО существуют как “вещь в себе”, их деятельность не является ясной и прозрачной не только для предпринимательского сообщества в целом, но и для самих членов СРО (таблица 4.10.). В настоящее время не обладают информацией, достаточной для оценки СРО треть их членов и половина "наблюдателей со стороны".
Что касается практической пользы, то ее отметили менее трети членов общественных организаций предпринимателей и лишь десятая часть нечленов общественных объединений (различия статистически значимы, коэффициент Кендалла 0,169 при уровне значимости 0,01). Оценка нечленов имеет очень важное значение, т.к. она характеризует потенциальный спрос на данный институт. Пока же, как мы видим, он довольно низкий.
Таблица 4.10.
Баланс оценок респондентов членов и нечленов СРО по вопросу "Стали ли общественные организации предпринимателей лучше защищать интересы предпринимательского сообщества за последние 3 года?"*
|
Стали ли общественные организации предпринимателей лучше защищать интересы предпринимательского сообщества за последние 3 года |
Членство в общественных организациях предпринимателей |
|||||
|
Нет |
Да |
Всего |
||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Скорее, нет |
69 |
40,6% |
40 |
32,3% |
109 |
37,1% |
|
Трудно сказать |
85 |
50,0% |
48 |
38,7% |
133 |
45,2 |
|
Скорее, да |
16 |
9,4% |
36 |
29,0% |
52 |
17,7% |
|
Итого: |
170 |
100% |
124 |
100% |
294 |
100% |
|
Баланс оценок |
- 31,2 |
-3,3 |
- 19,4 |
|||
*Баланс оценок рассчитывается как разность между долей респондентов, ответивших "скорее, нет " (взятой со знаком "минус") и долей респондентов, указавших "скорее, да" (взятой со знаком "плюс").
К числу позитивных свидетельств некоторого роста спроса на СРО можно отнести тот факт, что изменения в составе собственников предприятия взаимосвязаны с их стремлением участвовать в СРО (таблица 4.11.). Различия между долей предприятий со сменой собственников подгруппах членов и нечленов СРО статистически значимы (коэффициент корреляции Кендалла 0,140 при уровне значимости 0,01). В то же время наличие или отсутствие контролирующего собственника никак не влияет на членство в СРО.
Таблица 4.11.
Зависимость членства в СРО от изменений в составе собственников
за последние 3 года
|
Изменения в составе собственников за последние 3 года |
Членство в общественных организациях предпринимателей |
|||||
|
Да |
Нет |
Всего |
||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Происходили |
43 |
35,8 |
38 |
23 |
81 |
28,4 |
|
Не происходили |
77 |
64,2 |
127 |
77 |
204 |
71,6 |
|
Итого: |
120 |
100 |
165 |
100 |
285 |
100 |
В нашем исследовании задавался вопрос о недостатках в деятельности общественных организаций предпринимателей, на который отвечали как члены СРО, так и “сторонние наблюдатели”,
Судя по результатам пилотного опроса для российских СРО в данный момент времени характерны следующие недостатки, отмечаемые каждым третьим-четвертым респондентом (таблица 4.12.):
- зависимость от органов власти
- селективный подход к членам
- реализация интересов руководства в ущерб интересам членов
- ориентация деятельности на решение второстепенных задач.
При этом как члены, так и не члены СРО в своих оценках на редкость единодушны.
Таблица 4.12.
Оценка респондентами недостатков в деятельности общественных организаций предпринимателей*
|
Недостатки |
Членство в общественных организациях предпринимателей |
Всего |
||||
|
Да |
Нет |
|||||
|
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
Кол-во |
% по столбцу |
|
|
Не вижу никаких недостатков |
5 |
5,2 |
14 |
11,5 |
19 |
8,7 |
|
Эти организации сильно зависят от органов власти |
30 |
31,3 |
34 |
27,9 |
64 |
29,4 |
|
Действуют только в интересах узкого круга предпринимателей |
39 |
40,6 |
44 |
36,1 |
83 |
38,1 |
|
Эти организации - просто кормушка для руководителей |
19 |
19,8 |
33 |
27,0 |
52 |
23,9 |
|
Деятельность излишне забюрократизирована |
11 |
11,5 |
16 |
13,1 |
27 |
12,4 |
|
Финансовая деятельность непрозрачна |
9 |
9,4 |
16 |
13,1 |
25 |
11,5 |
|
Не занимаются решением нужных задач |
24 |
25,0 |
42 |
34,4 |
66 |
30,3 |
|
Другое |
13 |
13,5 |
3 |
2,5 |
16 |
7,3 |
|
Всего: |
96 |
100 |
122 |
100 |
218 |
100 |
* без учета затруднившихся ответить (затруднился ответить каждый четвертый респондент в обеих подгруппах). Т. к. респондент мог одновременно отметить до 3-х вариантов ответов, то сумма ответов по столбцу не равна 100%.
На вопрос о пользе СРО отвечали только участники общественных объединений предпринимателей (вопрос 34 Приложения 4). Как показывают результаты опроса, для подавляющего большинства опрошенных целесообразность членства в СРО связана с возможностями установления профессиональных контактов и обмена информацией (указали 71,8% респондентов по выборке в целом). Для многих (39,5%) существенно облегчается поиск новых партнеров и получение информации о рыночной конъюнктуре. Для каждого третьего респондента (29,8%) значимы устойчивые контакты с органами власти. Что касается оценки роли СРО в формировании новых правил ведения бизнеса, то на значимость их деятельности в этой сфере указала пятая часть респондентов (таблица 4.13.).
Таблица 4.13.
Оценка респондентами вклада СРО в формирование новых правил ведения бизнеса (в % от числа ответивших)
|
Группы предприятий |
Ответы на вопрос “Что дает вашему предприятию членство в общественных организациях предпринимателей?” |
|||
|
Участие в разработке законодательства |
Содействие в разрешении конфликтов |
Выработка новых правил ведения бизнеса |
Ничего не дает |
|
|
По численности |
||||
|
Малые |
14,6 |
19,5 |
17,1 |
29,3 |
|
Средние |
20,0 |
24,0 |
20,0 |
10,0 |
|
Крупные |
27,3 |
24,2 |
27,3 |
21,2 |
|
По регионам |
||||
|
Москва |
20,2 |
22,6 |
19,0 |
22,6 |
|
Другие регионы |
20,0 |
22,5 |
25,0 |
12,5 |
|
По отраслям |
||||
|
Промышленность |
20,3 |
20,3 |
16,9 |
23,7 |
|
Строительство |
7,1 |
14,3 |
14,3 |
14,3 |
|
Торговля, услуги и др. |
26,3 |
31,6 |
15,8 |
15,8 |
|
Транспорт и связь |
7,1 |
14,3 |
14,3 |
28,6 |
|
Финансовый сектор |
33,3 |
33,3 |
50,0 |
5,6 |
|
По выборке в целом |
20,2 |
22,6 |
21,0 |
25,0 |
Как видно из представленных в таблице данных, из числа членов СРО спрос на право предъявляют в большей степени более крупные предприятия, а в отраслевом разрезе - финансовый сектор. И наоборот, меньше всех вовлечены в нормотворчество, неформальное регулирование предпринимательской деятельности малые предприятия, а также строительные и торговые предприятия.
По выборке в целом каждый четвертый респондент, состоящий в СРО, считает членство бесполезным. Разброс значений по анализируемым группировкам достаточно высок. Подводя итоги, следует отметить, что значительно выше удовлетворенность работой СРО у предприятий финансового сектора; в провинции; в группе средних предприятий.
5. Спрос на судебное рассмотрение споров: масштабы, факторы и эффективность
В данном разделе мы попытаемся:
- оценить спрос на судебное рассмотрение споров, распространенность арбитражной формы урегулирования хозяйственных конфликтов;
- проанализировать основные факторы, как стимулирующие, так и дестимулирующие такой спрос;
- оценить доступность данного инструмента решения спорных вопросов для различных групп предприятий и рассмотреть его основные недостатки;
- оценить эффективность арбитражного урегулирования споров с позиций защиты интересов предприятий, в том числе в определенных областях права.
Малочисленность некоторых из выделяемых нами групп (подвыборок) ОАО оставляет некоторые аспекты анализа иллюстративными, не позволяет сделать статистически значимые выводы. Однако собственно методика его проведения может быть тиражирована и на более обширных выборках.
5.1. Оценка распространенности нарушений прав предприятий и применения ими судебных форм защиты
Обращение предприятий в арбитражный суд естественно связано с фактами нарушений их законных прав. По результатам нашего исследования, где мы рассматриваем только три сферы правового регулирования, можно отметить весьма незначительный удельный вес предприятий, чьи права нарушались в одной из этих трех сфер в последние три года - 71-74% респондентов указали, что таких фактов скорее не было и только 10-14%, что они были (см. вопрос 19 Приложения 4). С позиций распространенности фактов нарушений прав предприятий ни одна из рассматриваемых сфер регулирования не отличается сколько-нибудь существенной спецификой, хотя несколько чаще отмечались нарушения в сфере закона об акционерных обществах. Широко распространенные утверждения о том, что нарушения прав предприятий концентрируются в сфере несостоятельности не подтверждаются данными опроса.
Несмотря на мягкость формулировок (“скорее, да”, “скорее, нет”), значительная часть респондентов не смогла определиться: нарушались или нет их права. Это может быть связано, по крайней мере, с тремя факторами: нечеткость положений законов, недостаточная правовая квалификация; “непогруженность” в соответствующее правовое поле. Заметим, что наибольшие трудности возникают с интерпретацией (или незнанием) норм закона о конкуренции (19% опрошенных), напротив, положения закона об акционерных обществах “оставляют равнодушными” наименьшее число респондентов (14%).
Наиболее существенным фактором выставления той или иной оценки по нарушениям законных прав предприятий является масштаб их бизнеса (таблица 5.1). Чем крупнее бизнес, тем меньше затруднений в предоставлении четких оценок. Это связано с его большей "погруженностью" в правовую среду и, как следствие, наличием на более крупных предприятиях соответствующей инфраструктуры (штатный юрист, правовой отдел и т.п.).
Таблица 5.1.
Отношение количества предприятий, чьи права в последние три года
не нарушались, к количеству предприятий, чьи права были
в этот период нарушены*
|
Численность занятых на предприятии |
Законы |
||
|
Об акционерных обществах |
О несостоятельности (банкротстве) |
О конкуренции и ограничении монополистической деятельности |
|
|
До 100 человек включительно |
7,4 |
9,6 |
10,2 |
|
101-500 человек |
5,4 |
6,1 |
6,1 |
|
Более 500 человек |
2,4 |
3,8 |
4,0 |
* Мы вводим данный показатель для того, чтобы устранить влияние “неопределившихся” респондентов, удельный вес которых сильно зависит от масштабов бизнеса.
На основе полученных оценок можно сделать следующие выводы. Чем крупнее предприятие, тем чаще его представители отмечают факты нарушения законных прав, при этом особенно существенно масштаб бизнеса влияет на оценки нарушений в сфере действия закона об акционерных обществах. В группе крупных ОАО на нарушения своих прав в сферах действия законов о несостоятельности и о конкуренции указал примерно каждый пятый опрошенный, тогда как применительно к закону об акционерных обществах - почти каждый третий.
Уместной представляется постановка вопроса о том, в какой мере предприятия, чьи законные права нарушались в последние три года, обращались за защитой своих интересов в суд. Ответ не внушает особого оптимизма: порядка половины предприятий, чьи права были нарушены, не использовали существующие судебные механизмы для защиты своих интересов (Таблица 5.2).
Таблица 5.2.
Распределение предприятий по вариантам возможных действий при нарушении их прав в определенных сферах законодательства (в % к числу ответивших)
|
Действия предприятий, чьи права нарушались в течение 3-х последних лет в сфере действия соответствующего закона |
Законы |
||
|
Об акционерных обществах |
О несостоятельности (банкротстве) |
О конкуренции и ограничении монополистической деятельности |
|
|
Подавали иски |
40,5 |
40,6 |
36,7 |
|
Предупреждали о возможной подаче иска |
7,1 |
12,5 |
16,7 |
|
Не предпринимали вышеуказанных действий |
52,4 |
46,9 |
46,7 |
|
ИТОГО |
100,0 |
100,0 |
100,0 |
В то же время важно обратить внимание на существенную “профилактическую” роль возможного судебного разбирательства (особенно в сфере действия законов о несостоятельности и о конкуренции), когда предприятия отстаивают свои интересы в спорах, лишь предупреждая о самой возможности подачи иска в суд. С позиций оценки спроса на институты существенность доли респондентов, отметивших в качестве возможного варианта действий при нарушении своих прав угрозу обращения в суд, представляется очень важной: мы можем оценить (конечно, весьма предварительно и исключительно для демонстрации возможного подхода к оценке спроса на институты в случае проведения обследований по репрезентативным выборкам) реальный спрос на право в рассматриваемых трех сферах при помощи следующих поправок к арбитражной статистике (к количеству обращений в суд): спрос на закон об акционерных обществах - +18%, на закон о несостоятельности - +31%, на закон о конкуренции - +45%. Таким образом, арбитражная статистика отражает, конечно, не “верхушку айсберга”, но все равно лишь часть существующего спроса на право.
5.2.Судебные и внесудебные способы урегулирования хозяйственных споров: роль и масштабы
Конечно, обращение в арбитражный суд не может рассматриваться как единственно возможная форма урегулирования споров - существуют и другие способы (см. вопрос 22 Приложения 4). Можно отметить, что подавляющее большинство предприятий предпочитают переговоры для урегулирования возникающих споров (80% опрошенных), тогда как на подачу иска в судебные инстанции в качестве возможного варианта указал 51% респондентов. На третьем по распространенности месте - угроза обращения в суд (23% респондентов).
В принципе, в этом не было бы ничего негативного (внесудебные формы урегулирования споров - это нормальное явление), однако мы можем интерпретировать полученные данные с позиций “усечения” возможных форм отстаивания своих интересов для небольших предприятий. В самом деле, представители малого, среднего и крупного бизнеса не столь уж существенно расходятся в оценке предпочтительности переговоров (79%, 83%, 77%, соответственно), зато в плане обращения за защитой своих интересов в суд, в правоохранительные органы, в союзы и ассоциации возможности предприятий из этих групп мало сравнимы. Особенно драматическими представляются различия в доступе к судебной защите - среди малых ОАО вариант подачи исков в судебные инстанции для разрешения хозяйственных споров отметили 37% респондентов, в среднем - 57%, а в крупном - 81%. Единственное, в чем не дискриминирована малые ОАО - это в обращениях в органы власти, но само по себе это представляется разумным только 12% респондентов.
Сомнения в возможности отстоять свои интересы в арбитражном суде в споре с органами власти создают мотивации к внесудебному урегулированию подобных споров путем обращения в органы государственного управления. Заметно более предпочтительным для предприятий со сформировавшимся собственником является обращение за помощью в союзы (ассоциации) предпринимателей и в правоохранительные органы.
Рассматривая данные о том, насколько часто предприятиям приходилось решать спорные вопросы в арбитражном суде (в качестве истца или ответчика), можно отметить достаточно широкую распространенность арбитражной формы урегулирования споров - только 37% предприятий ни разу не были в арбитражном суде в последние три года, при этом 25% - были там более 5 раз.
Наибольший спрос на урегулирование спорных вопросов путем обращения в арбитражный суд наблюдается в крупном бизнесе. Характерно, что если более половины малых предприятий вообще не были в арбитражном суде в последние 3 года, то среди крупных фирм - менее 10%, причем более половины крупных предприятий участвовали в арбитражных процессах свыше 5 раз вопрос 23 Приложения 4). Это может объясняться тем, что для малых ОАО обращаться в арбитражный суд неэффективно (издержки превышают возможные выгоды), а сами они мало интересны как объект претензий для более крупных предприятий. Арбитражная форма разрешения споров меньше распространена среди предприятий торговли и сферы услуг, а больше - среди предприятий финансового сектора, транспорта и связи, промышленности.
“Вовлеченность” предприятия в арбитражные процессы в значительной мере связана с его финансовым положением (таблица 5.3). Предприятия, находящиеся в хорошем финансовом положении, чаще становятся участниками арбитражных процессов, тогда как "кризисные" предприятия заметно реже. На предпочтениях в выборе предприятиями способов разрешения хозяйственных споров их финансовое положение почти не сказывается. Это позволяет говорить о том, что по косвенным признакам, чем лучше финансовое положение предприятия, тем чаще ему приходится выступать в качестве ответчика в арбитражном суде, что связано с его большей привлекательностью для “легитимных агрессоров”.
Таблица 5.3.
Распределение предприятий по частоте участия в арбитражных процессах
в зависимости от финансового состояния
(в % к числу ответивших по каждой группе ОАО)
|
Сколько раз в течение последних 3-х лет предприятию приходилось выступать в суде в качестве истца или ответчика |
Финансово-экономическое |
В среднем по выборке |
||
|
Плохое |
Удовлетворительное |
Хорошее |
||
|
Ни разу |
45,2 |
36,9 |
31,9 |
36,5 |
|
1-2 раза |
22,6 |
23,6 |
15,3 |
21,4 |
|
3-5 раз |
12,9 |
14,4 |
16,7 |
14,8 |
|
Более 5 раз |
16,1 |
23,6 |
34,7 |
25,3 |
|
Затрудняюсь ответить |
3,2 |
1,5 |
1,4 |
2,0 |
|
ИТОГО: |
100,0 |
100,0 |
100,0 |
100,0 |
|
Количество респондентов |
31 |
195 |
72 |
304 |
5.3. Основные "нарушители" прав предприятий
Для проведения анализа причин, по которым предприятия не обращаются в арбитражный суд в случае нарушения своих прав, нам целесообразно предварительно рассмотреть вопрос о том, а кто собственно в основном является их “нарушителем”, есть ли какая то специфика для различных сфер права или для различных групп предприятия (см. вопрос 20 Приложения 4).
В наибольшей степени права предприятий нарушаются органами власти (26-35% опрошенных), при этом сопоставимая частота упоминаний наблюдается только в отношении контрагентов (27%) и конкурентов (22%). Особенно выделяются в плане нарушения прав предприятий региональные и местные органы власти - на это указал каждый третий респондент.
Чем больше предприятие, тем чаще его права нарушаются представителями органов власти, при этом крупному бизнесу особенно “досаждают” региональные органы власти (на это указало более половины опрошенных в этой группе). Малые ОАО имеют некоторые преимущества по сравнению со средним и крупным бизнесом - его права реже нарушаются федеральными органами власти.
Не вызывает какого либо удивления то, что чем крупнее бизнес, тем больше нарушений его прав со стороны акционеров. В значительной мере это следствие более распространенных именно в крупном бизнесе процессов изменения состава собственников (то есть процессов корпоративной борьбы за контроль над предприятием). Напротив, конкуренты заметно реже “тревожат” крупный бизнес, хотя он и находится в более жесткой конкурентной среде. Вероятно, в условиях развитой конкуренции нет особого выигрыша от нарушения прав отдельного конкурента.
С увеличение масштабов бизнеса учащаются случаи нарушения его прав со стороны средств массовой информации. Это может быть связано с двумя обстоятельствами: (1) крупные предприятия более привлекательны для журналистов как объект соответствующих изысканий; (2) в крупном бизнесе достаточно активно применяются PR-технологии в конкурентной борьбе.
В отраслевом разрезе можно отметить, что сражения с конкурентами и контрагентами наиболее характерны для промышленных предприятий, торговые предприятия чаще других страдают от местных органов власти, а нарушение прав предприятий криминальными структурами сосредоточено в сфере строительства (здесь же, кстати, наиболее высок уровень нарушений прав предприятий со стороны конкурентов).
Возникает вопрос: как связан состав основных “нарушителей” прав предприятия с его финансовым положением? Судя по результатам анкетирования (таблица 5.4), предприятия с хорошим финансовым положением представляют дополнительный интерес для таких категорий “нарушителей”, как акционеры, криминальные структуры и средства массовой информации. Заметим, что, по мнению представителей предприятий с плохим финансовым положением, их права заметно чаще по сравнению с предприятиями с устойчивым положением нарушаются банками, конкурентами, контрагентами и в небольшой степени органами власти. Скорее всего, это следствие того, что кризисные предприятий мало кому интересны с позиций получения будущих доходов - они объект повышенного внимания тех сторон, которым должны вернуть кредит, оплатить поставки или уплатить налоги.
Таблица 5.4
Состав “нарушителей” прав предприятий
в зависимости от их финансового положения
|
Кто нарушал Ваши законные права |
Финансово-экономическое положение предприятия |
ИТОГО |
||
|
Плохое |
Удовлетворительное |
Хорошее |
||
|
Федеральные органы власти |
7,4% |
70,4% |
22,2% |
100% |
|
Региональные органы власти |
5,9% |
76,5% |
17,6% |
100% |
|
Местные органы власти |
5,6% |
69,4% |
25,0% |
100% |
|
Акционеры предприятия |
0,0% |
69,2% |
30,8% |
100% |
|
Контрагенты |
10,7% |
64,3% |
25,0% |
100% |
|
Конкуренты |
13,0% |
65,2% |
21,7% |
100% |
|
Банки, другие финансовые компании |
14,3% |
71,4% |
14,3% |
100% |
|
Криминальные структуры |
0,0% |
66,7% |
33,3% |
100% |
|
Средства массовой информации |
0,0% |
80,0% |
20,0% |
100% |
|
Другие |
0,0% |
71,4% |
28,6% |
100% |
Попробуем теперь оценить, кем чаще нарушаются права предприятий в различных сферах права (таблица 5.5). Нарушения прав предприятий в сфере закона о несостоятельности, вероятно, чаще происходят по вине местных органов власти, банков, финансовых структур и контрагентов, а в сфере закона о конкуренции - местных и региональных органов власти, а также контрагентов. Характерно, что предприятия, чьи права были нарушены в сфере действия закона о конкуренции, с равной частотой отметили в качестве нарушителей органы власти (региональные и местные) и контрагентов.
Заметим, что нарушения со стороны конкурентов отмечаются не только применительно к сфере действия закона о конкуренции, но и примерно в той же степени в двух других рассматриваемых областях правового регулирования. В принципе, это можно оценить как косвенное свидетельство в пользу гипотезы об использования положений первых двух законов в интересах нецивилизованной конкурентной борьбы.
Таблица 5.5.
Оценка основных “нарушителей” в зависимости от наличия фактов
нарушения прав предприятий в определенных сферах законодательства
(частота ответов респондентов, %)
|
Кто нарушал Ваши законные права |
Права предприятий нарушались в сфере действия следующих законов |
||
|
Об акционерных обществах |
О несостоятельности (банкротстве) |
О конкуренции и ограничении монополистической деятельности |
|
|
Федеральные органы власти |
24 |
24 |
26 |
|
Региональные органы власти |
27 |
30 |
39 |
|
Местные органы власти |
27 |
36 |
39 |
|
Акционеры предприятия |
20 |
12 |
7 |
|
Контрагенты |
22 |
39 |
39 |
|
Конкуренты |
24 |
27 |
26 |
|
Банки, другие финансовые компании |
7 |
33 |
23 |
|
Криминальные структуры |
5 |
9 |
7 |
|
Средства массовой информации |
7 |
6 |
13 |
|
Другие |
7 |
9 |
3 |
|
Количество респондентов |
41 |
33 |
31 |
5.4. Арбитражный суд как инструмент урегулирования споров: проблемы и мотивации экономических агентов
Перейдем теперь к рассмотрению вопроса: Почему столь значительная часть предприятий вообще не обращалась в арбитражный суд, несмотря на нарушение их законных прав? Сначала обсудим общие взгляды респондентов на проблемы, связанные с обращением в арбитражный суд (см. вопрос 24 Приложения 4). Наиболее часто в качестве причин, по которым нет смысла обращаться в арбитражный суд, респондентами отмечались невозможность предсказать исход дела ввиду противоречивости законодательства (27%), длительные сроки судебного разбирательства (25%) и проблемы с исполнением принятых судебных решений (25%), при этом значимость этих трех причин наиболее высока для крупных предприятий. Судя по всему, именно эти три недостатка обуславливают конкурентные преимущества несудебных форм разрешения споров - почти 24% опрошенных полагают, что есть другие более эффективные способы.
Если предприятие ни разу не было участником арбитражного процесса, то его представитель намного оптимистичнее оценивал возможность предсказать исход дела, по сравнению представителями фирм, хотя бы один раз столкнувшихся с арбитражным процессом и ощутившим противоречивость законодательства, возможность различных трактовок его норм (таблица 5.6.) Чем больше раз предприятия участвовали в арбитражных процессах в последние три года, тем чаще их представители называли такие проблемы, как необъективность рассмотрения иска в арбитражном суде и неисполнение принятых судебных решений.
Таблица 5.6.
Основные причины, по которым предприятия не обращались
в арбитражный суд при нарушении своих прав
(частота ответов респондентов, %)
|
Причины, по которым предприятия при нарушении своих прав не обращались в арбитражный суд |
Сколько раз предприятию приходилось выступать |
||||
|
Ни разу |
1-2 раза |
3-5 раз |
Более 5 раз |
В среднем по выборке |
|
|
Не было надежды на объективное рассмотрение иска |
10 |
13 |
15 |
19 |
13 |
|
Невозможно предугадать исход дела из-за противоречивости законодательства |
16 |
33 |
44 |
32 |
28 |
|
Не было надежды на исполнение решения |
16 |
18 |
31 |
44 |
25 |
|
Существовала угроза противодействия со стороны ответчика |
5 |
2 |
10 |
9 |
6 |
|
Чрезмерно долгие сроки судебного разбирательства |
20 |
33 |
21 |
29 |
25 |
|
Участие в судебном разбирательстве требует больших расходов |
17 |
15 |
23 |
19 |
18 |
|
Нежелательна огласка конфликта |
3 |
6 |
3 |
5 |
4 |
|
Есть более эффективные способы разрешения споров, чем суд |
26 |
27 |
15 |
22 |
24 |
|
Другое |
17 |
9 |
13 |
17 |
15 |
|
Затрудняюсь ответить |
24 |
16 |
3 |
14 |
17 |
|
Количество респондентов |
100 |
55 |
39 |
59 |
253 |
Вне зависимости от масштабов бизнеса и частоты участия в арбитражных процессах доля предприятий, для которых существенным препятствием обращения в арбитражный суд являются высокие расходы, относительно невелика и составляет порядка 18% выборки. В то же время для значительной части предприятий существенны неофициальные издержки арбитражного способа разрешения споров - примерно одна треть опрошенных отметила, что они существенно выше официальных. Однако, с другой стороны, половина респондентов утверждает, что их вообще нет. Крупный бизнес оценивает неофициальные издержки как относительно небольшие, так как размер его официальных затрат на юридическое обеспечение, естественно, больше по сравнению с малыми ОАО. Кроме того, малые предприятия могут относить на неофициальные издержки оплату, как правило, отсутствующих в его штате консультантов, юристов (таблица 5.7).
Таблица 5.7.
Распределение предприятий по соотношению официальных и неофициальных издержек при обращении в арбитражный суд
(в % к числу ответивших по каждой группе ОАО)*
|
Соотношение официальных и неофициальных расходов |
Численность занятых на предприятии |
В среднем по выборке |
||
|
До 100 человек включительно |
101-500 человек |
Более 500 человек |
||
|
Неофициальных расходы сопоставимы или существенно выше официальных |
49,9 |
45,7 |
28,6 |
44,4 |
|
Неофициальных расходов нет или они меньше официальных |
50,1 |
54,3 |
71,4 |
55,6 |
|
ИТОГО: |
100 |
100 |
100 |
100 |
* При устранении из рассмотрения ответов “затрудняюсь ответить”.
Рассмотрим теперь оценки проблем арбитражного разрешения споров в подгруппах предприятий, чьи права нарушались в определенной сфере законодательства (Таблица 5.8).
Таблица 5.8.
Оценка основных причин, препятствующих обращению предприятий в суд,
в зависимости фактов нарушений их прав в сферах действия определенных законов (частота ответов респондентов, %)
|
Причины, по которым предприятия при нарушении своих прав не обращались в арбитражный суд |
Права предприятий нарушались в сфере действия следующих законов |
||
|
Об акционерных обществах |
О несостоятельности (банкротстве) |
О конкуренции и ограничении монополистической деятельности |
|
|
Не было надежды на объективное рассмотрение иска |
6 |
30 |
23 |
|
Невозможно предугадать исход дела из-за противоречивости законодательства |
42 |
37 |
42 |
|
Не было надежды на исполнение решения |
24 |
27 |
46 |
|
Существовала угроза противодействия со стороны ответчика |
3 |
10 |
4 |
|
Чрезмерно долгие сроки судебного разбирательства |
24 |
13 |
27 |
|
Участие в судебном разбирательстве требует больших расходов |
15 |
17 |
12 |
|
Нежелательна огласка конфликта |
0 |
3 |
0 |
|
Есть более эффективные способы разрешения споров, чем суд |
18 |
20 |
23 |
|
Другое |
12 |
23 |
4 |
|
Количество респондентов |
33 |
30 |
26 |
Можно отметить, что при нарушении прав предприятий в областях, регулируемых законами о несостоятельности и о конкуренции, респонденты заметно чаще отмечали такой недостаток арбитража, как необъективность рассмотрения иска. Это связано не столько с законодательными нормами в данных областях, сколько с тем, что “нарушителем” прав предприятий здесь чаще выступают органы власти. Таким образом, отмеченную респондентами необъективность судов в такой ситуации можно рассматривать как косвенное свидетельство о наличии проблемы определенной зависимости арбитражных судов от исполнительной власти. Отметим, что в сфере конкурентного права наиболее сильным сдерживающим фактором выступает отсутствие уверенности в исполнении решений арбитражных судов, в то время как в сфере несостоятельности довольно незначителен такой сдерживающий фактор как долгие сроки судебного разбирательства.
Обращаясь в арбитражный суд, предприятия могут преследовать различные задачи. Мы можем их условно разделить на текущие (компенсационные), когда предприятие по решению суда получает возмещение за ранее понесенные потери, и перспективные (формирующие будущие доходы), когда предприятие стремится изменить условия в своей внешней среде, при этом “окупаемость арбитража” достигается не сразу после исполнения решения, а лишь через некоторый период. К текущим задачам можно отнести возмещение ущерба и, частично, отмену нормативных актов и решений (по нашим оценкам - примерно на ? от числа упоминаний), а к перспективным - создание судебного прецедента и демонстрацию готовности всегда применять силу закона.
Текущие мотивации обращения в арбитражный суд безусловно превалируют. Подавляющее большинство предприятий рассчитывает компенсировать нанесенный им ущерб - такую цель обращения в суд отметили почти 92% опрошенных (см. вопрос 25 Приложения 4). Существенна также доля респондентов (примерно каждый пятый), указавших на необходимость отмены нормативного акта и решения. Более высокий уровень такой мотивации к арбитражному рассмотрению споров в среднем и крупном бизнесе (25-26% опрошенных) по сравнению с малым (16% опрошенных) обусловлен тем, что они (как мы отмечали ранее) заметно чаще сталкивались с нарушением своих законных прав со стороны органов власти.
Необходимость защиты своих прав при взаимодействии с органами власти - это один из важнейших факторов спроса на арбитражное рассмотрение споров. Если бы респонденты не столь пессимистично оценивали перспективы не столько победы в арбитражном суде в споре с органами власти, сколько исполнения решения в их пользу, то спрос на арбитраж при рассмотрении административных споров был бы существенно выше, особенно в группе крупных ОАО.
Однако перспективные мотивации нельзя признать совсем несущественными, особенно для средних и крупных предприятий. Примерно каждый десятый респондент отметил что, цель обращения в арбитражный суд может заключаться в наказании ответчика “из принципа”, когда возмещение ущерба отходит на второй план или невозможно. Вероятно, “демонстрационные примеры” для всех взаимодействующих с предприятием сторон служат основой для формирования соответствующего имиджа предприятия и позволяют рассчитывать на снижение хозяйственных рисков в будущем (из расчета, что с предприятием не захотят “связываться”).
Наиболее час то на необходимость наказать ответчика из принципа указывали представители средних предприятий (17% ответивших из этой группы). В то же время эти предприятия отличаются от малых и крупных предприятий тем, что на них сложился собственник. Отношение числа предприятий, на который есть контролирующий бизнес собственник, к числу предприятий, которые этим не могут “похвастаться”, в малом и крупном бизнесе составляет 1.84 и 2.29, соответственно, против 4.1 в среднем бизнесе. Таким образом, мы можем предположить, что наказание ответчика из принципа более характерно для предприятий, где сложился собственник. Возможно, такая связь - это следствие не только стратегичности интересов предприятий со сформировавшимся собственником, но и “переноса” на бизнес-отношения стиля межличностных отношений в силу персонификации предприятия.
Хотя в целом по выборке такой мотив обращения в суд, как создание прецедента не существенен - его отметило лишь 6% опрошенных, однако этот фактор становится значимым в крупном бизнесе (16% крупных предприятий против 3% малых предприятий). Отношение “перспективные выгоды/текущие издержки” по такой цели выше для более крупного бизнеса, так как издержки обращения в арбитражный суд в известной мере фиксированы, а приобретаемые выгоды зависят от оборота, прибыльности предприятия и достигаются только в определенной перспективе. Поэтому логичным представляется то, что к созданию прецедента путем обращения в арбитражный суд тяготеют предприятия, деятельность которых ориентирована на долгосрочную перспективу и характеризуется хорошим финансовым положением, на которых сложился собственник. В создании судебного прецедента особенно заинтересованы предприятия финансового сектора. Не исключено, что это связано с размытостью и нечеткость правового регулирования в отношении финансовых организаций.
Необходимо отметить, что те предприятия, которые участвовали в арбитражных процессах (а значит, и более четко представляют преимущества и недостатки арбитража), видят перед собой значительно более широкий круг возможных задач обращения в арбитражный суд. Оставаясь примерно в той же степени приверженцами линии на возмещение ущерба, для предприятий, активно участвующих в арбитражных процессах, существенными являются также задачи отмены нормативных решений и демонстрации готовности применять силу закона к нарушителям (это, вероятно, становится элементом их стратегии).
Таблица 5.9.
Цели обращения в арбитражный суд
(частота ответов респодентов, в %)
|
Цели обращения в суд |
Численность занятых на предприятии |
Сколько раз предприятие участвовало в арбитражных процессах в последние три года |
|||
|
До 100 человек включительно |
Более 500 человек |
В среднем по выборке |
Ни разу |
Более 5 раз |
|
|
Компенсация ущерба, возврат имущества |
91,2 |
95,3 |
91,8 |
94,1 |
89,3 |
|
Отмена нормативного акта, решения |
15,7 |
25,6 |
21,1 |
2,0 |
30,7 |
|
Наказание ответчика из принципа, демонстрация готовности всегда применять силу закона |
6,9 |
7,0 |
10,8 |
9,8 |
17,3 |
|
Попытка создать судебный прецедент |
2,9 |
16,3 |
6,0 |
0,0 |
17,3 |
|
Другое |
1,0 |
2,3 |
1,7 |
2,0 |
1,3 |
|
Количество респондентов |
102 |
43 |
232 |
51 |
75 |
Попробуем оценить “смещение целей” обращения в арбитражный суд в зависимости от того, в какой сфере нарушались законные права предприятий (таблица 5.10).
Первое, что можно отметить: подавая иски о признании должника банкротом, предприятия в большей мере (в сопоставлении с другими рассматриваемыми сферами права) мотивированы желанием наказать ответчика. Это может объясняться тем, что часть предприятий, даже не рассчитывая вернуть долги в ходе процедур банкротства, прибегают к соответствующим процедурам, так как процедуры банкротства чаще приводят к ликвидации ответчика (что можно рассматривать как достойное наказание).
Второе: для обращения в арбитражный суд при нарушении условий конкуренции значимой мотивацией является стремление отменить решение органов власти и создать судебный прецедент (для дальнейшей борьбы с действиями органов власти по ограничению конкуренции).
Третье: наименее “диверсифицированы” интересы предприятий, обращавшихся в арбитражный суд при нарушении их прав в сфере действия закона об акционерных обществах - создавать судебный прецедент имеет больший смысл при спорах с органами власти (а они не характерны для закона об акционерных обществах), а норм, позволяющих жестко наказать основных нарушителей (акционеров), этот закон не содержит.
Таблица 5.10.
Оценка целей обращения в арбитражный суд в зависимости от наличия нарушений прав предприятий в определенных сферах законодательства
(частота ответов респодентов, в %)
|
Цели обращения в суд |
Если права предприятий нарушались в сфере действия следующих законов, то подавались соответствующие иски |
||
|
Об |
О несостоятельности (банкротстве) |
О конкуренции и ограничении монополистической деятельности |
|
|
Компенсация ущерба (убытков), возврат имущества |
97 |
100 |
94 |
|
Отмена нормативного акта, решения |
35 |
35 |
44 |
|
Наказание ответчика из принципа, демонстрация готовности всегда применять силу закона |
10 |
17 |
6 |
|
Попытка создать судебный прецедент |
14 |
22 |
28 |
|
Другое |
0 |
0 |
0 |
|
Количество респондентов |
29 |
23 |
18 |
5.5. Оценка результативности арбитражного суда, основные задачи совершенствования правового регулирования
Проанализировав цели обращения предприятий в арбитражный суд, мы можем теперь рассмотреть вопрос о результативности (эффективности) арбитражной формы разрешения споров. Последнее определяется сочетанием двух основных обстоятельств: (1) принятие решения арбитражным судом в пользу предприятия, (2) исполнение такого решения.
Прежде всего, необходимо отметить принципиально большие трудности для предприятий в отстаивании своих интересов в случае споров с органами власти по сравнению со спорами с другими предприятиями. Отметим также весьма невысокий уровень оценки исполняемости решений арбитражных судов. Особенно существенны проблемы в реализации тех арбитражных решений, где ответчиком были органы власти и решения были не в их пользу. (См. Таблицы 5.11. и 5.12).
Чем крупнее бизнес, тем в большей мере он может рассчитывать на успех в арбитражном суде, тогда как малый бизнес на победу в споре с государственными органами вообще имеет отрицательные шансы. Вероятно, это связано с наличием у крупных предприятий хорошего правового обеспечения и соответствующей инфраструктуры (например, юридического отдела). Значимость масштабов бизнеса в наибольшей степени проявляется в способности крупных предприятий “продавить” исполнение принятых арбитражных решений в свою пользу, если другой стороной спора были органы власти.
Таблица 5.11.
Сальдовая оценка возможности отстоять свои интересы в арбитражном суде
в случае возникновения спора*
|
Другая сторона спора |
Численность занятых на предприятии |
В среднем по выборке |
||
|
До 100 человек включительно |
101-500 человек |
Более 500 человек |
||
|
Органы власти |
-14,5 |
+10,7 |
+16,6 |
-1,0 |
|
Другие фирмы |
+57,9 |
+68,7 |
+93,8 |
+67,3 |
*Под сальдовой оценкой здесь понимается разность между процентом респондентов, отметивших “скорее, да”, и процентом респондентов, отметивших “скорее, нет”.
Таблица 5.12.
Сальдовая оценка возможности выполнения решения арбитражного суда
в пользу предприятия*
|
Другая сторона спора |
Численность занятых на предприятии |
В среднем по выборке |
||
|
До 100 человек включительно |
101-500 человек |
Более 500 человек |
||
|
Органы власти |
-12,5 |
+6,8 |
+29,2 |
+0,6 |
|
Другие фирмы |
+43,4 |
+55,9 |
+62,5 |
+50,6 |
*Под сальдовой оценкой здесь понимается разность между процентом респондентов, отметивших “скорее, да”, и процентом респондентов, отметивших “скорее, нет”.
В целом общая результативность обращения в арбитражный суд (и по решению, и по его исполнению), по оценкам респондентов, невысока. Оценочно, мы можем считать, что не более 21% респондентов мотивированы в полной мере к арбитражным спорам с органами власти и не более 53% - к арбитражным спорам с другими предприятиями, при этом наибольший “ограничительный эффект” обуславливается низким уровнем исполнения арбитражных решений.
В заключение данного раздела дадим общую оценку спроса на различные направления улучшения правовой среды. В принципе, существуют три магистральных направления повышения эффективности правового регулирования: (1) улучшение законодательной базы (четкость норм законов, эффективные механизмы наказания “нарушителей” прав); (2) повышение качества судебных процедур (объективность, независимость от органов власти, сроки рассмотрения, финансовые издержки и т.п.), (3) исполнение судебных решений (сроки и полнота выполнения решений, отсутствие дополнительных финансовых и организационных затрат).
Как видно из данных опроса (Таблица 5.13), ОАО предъявляют спрос, прежде всего, на доработку положений законов (44-51% опрошенных) - особенно это касается законов о несостоятельности и конкуренции (на это указали более половины респондентов). Недостаточное “качество” законов ограничивает спрос на право по двум причинам: первая - предприятиям сложнее определиться были ли нарушения, не все возможные нарушения учтены в соответствующих законах; вторая - нечеткость законодательных норм не позволяет предприятиям предсказать исход арбитражного рассмотрения спора.
Второе по значимости направление развития правовой среды - обеспечение исполнения судебных решений (29-38% респондентов), особенно в области закона об акционерных обществах. Результативность обращения в арбитражный суд, особенно против органов государственной власти, в основном ограничивается низким уровнем исполнения принятых решений.
Что касается улучшения судопроизводства, то значимость этого направления менее существенна и мало зависит от сферы регулирования - на него указало от 17 до 20% респондентов. Более детальный анализ спроса на качество правовой среды сделан в 6.4.
Таблица 5.13.
Основные направления улучшения эффективности правового регулирования
(в % к числу ответивших)*
|
Законы |
|||
|
Об акционерных обществах |
О несостоятельности (банкротстве) |
О конкуренции и ограничении монополистической деятельности |
|
|
Положения закона |
44,0 |
51,3 |
51,1 |
|
Судопроизводство |
18,5 |
19,8 |
17,4 |
|
Исполнение судебных решений |
37,5 |
28,9 |
31,5 |
|
ИТОГО: |
100 |
100 |
100 |
* Исключены из рассмотрения ответы “затрудняюсь ответить”.
Урегулирование споров в арбитражном суде довольно широко распространено в российской бизнес-среде - в последние три года более 60% предприятий выборки участвовали в арбитражных процессах хотя бы один раз, при этом каждая четвертая фирма - более 5 раз. Арбитражная форма урегулирования споров наиболее востребована в крупном бизнесе - более 90% крупных предприятий выборки были участниками арбитражных процессов за последние три года. Напротив, малые ОАО существенно в меньшей степени вовлечены в арбитражные разбирательства - для малого предприятия самому обращаться в суд зачастую нерационально (издержки превышают выгоды), а сам он мало интересен как объект претензий со стороны более крупных фирм.
Несмотря на относительно высокую распространенность арбитражной формы урегулирования споров, сами предприятия предпочитают проведение переговоров (80% опрошенных), а обращение в суд - на втором месте по предпочтительности (этот вариант отметил каждый второй респондент). Значимым для предприятий в разрешении возникающих конфликтов является и такой способ, как угроза обращения в суд (примерно каждый четвертый респондент). Вне зависимости от масштаба бизнеса для всех предприятий примерно в равной степени предпочтительны переговоры, однако в других возможных формах защиты своих интересов явно ограничены малые ОАО. Особенно сильно это проявляется в разной степени предпочтительности для предприятий судебной формы урегулирования - среди малых ОАО на подачу исков в судебные инстанции для разрешения споров ориентируются менее 40% респондентов, а среди крупных - более 80%.
В принципе малый бизнес всегда будет иметь меньшие возможности для отстаивания своих интересов в суде по сравнению с крупным бизнесом. В то же время в качестве “компенсации” он должен иметь определенные преференции по обеспечению защиты его прав соответствующими органами государственной власти, правоохранительными структурами, ассоциациями и союзами предпринимателей. Судя по результатам опроса, этого пока не происходит - на помощь ассоциаций и союзов, правоохранительных органов больше рассчитывает крупный бизнес, лишь обращение в органы власти примерно одинаково предпочтительно и для малых, и для крупных ОАО.
Подача иска в суд и угроза подачи такого иска как варианты поведения предприятий для разрешения конфликтов фактически отражают (один - явно, другой - скрыто) совокупный спрос на судебное урегулирование хозяйственных споров. По всей видимости, чем жестче предусмотренные законом наказания за нарушения, чем однозначней признаки нарушений, тем большей может быть значимость для предприятий такого способа прекращения нарушения своих прав, как предупреждение нарушителя о возможной подаче иска в судебные инстанции.
Применительно к регулированию в области законов об акционерных обществах, о банкротстве и о конкуренции можно отметить, что при нарушении своих прав только порядка половины из общего числа предприятий применяли судебные (подача иска) или квази-судебные (предупреждение о возможной подаче иска) меры. Представляется важным обратить внимание на существенную роль угрозы судебного разбирательства в сфере действия законов о несостоятельности (13% респондентов) и о конкуренции (17% респондентов). По нашим предварительным оценкам, реальный спрос на судебное разбирательство выше отражаемого арбитражной статистикой в рамках закона о несостоятельности примерно на 30%, а в сфере закона о конкуренции - на 45%.
Относительно небольшая доля предприятий, обращающихся в арбитражный суд при нарушений их прав, обусловлена, в первую очередь, следующими факторами: непредсказуемость исхода дела ввиду противоречивости законодательства, длительные сроки судебного разбирательства и низкая исполняемость решений арбитражных судов (на каждую из этих причин указал примерно каждый четвертый респондент). Именно эти проблемы, по всей видимости, и определяют “конкурентные преимущества” иных внесудебных форм разрешения споров, при этом только одна из вышеперечисленных проблем напрямую связана с деятельностью самих арбитражных судов.
Представители предприятий, часто участвовавших в арбитражных процессах (свыше 5 раз в течение последних трех лет), более скептично оценивают перспективы обращения в арбитражный суд, отмечая в два раза чаще (по сравнению с “не сталкивавшимися” с арбитражными процессами) необъективность рассмотрения исков и в три раза чаще - отсутствие надежды на исполнение решения. Однако они же, отмечая в целом большее число недостатков арбитражного процесса, при этом в меньшей степени склонны считать, что имеются более эффективные способы разрешения споров, чем суд.
Спрос предприятий на судебную защиту интересов определяется сочетанием двух факторов: наличием нарушений их прав по нормам определенных законов и результативностью арбитражных процедур. По данным нашего исследования, нарушения прав ОАО в сфере действия только трех рассматриваемых законов не столь распространены - только 10-14% респондентов указали, что в последние три года такие факты были. Однако необходимо учитывать, что довольно высока доля респондентов, которые не могли определить факт наличия или отсутствия таких нарушений, особенно применительно к закону о конкуренции (примерно каждый пятый респондент). Это может быть следствием как незнания законов, осуществления деятельности вне правового поля или “параллельно” с ним, так и неясности положений законов.
В наибольшей степени права предприятий нарушаются органами власти (например, треть респондентов указала на местные и треть - на региональные органы власти), при этом с ними по частоте упоминаний респондентами в качестве “нарушителей” могут сравниться только контрагенты (27%) и конкуренты (22%). Чем больше предприятие, тем значительнее угроза для его прав исходит от органов власти - в крупном бизнесе с нарушениями со стороны региональных органов власти сталкивается примерно каждое второе предприятие.
Судя по результатам обследования, местные и региональные власти, скорее всего, нарушают права предприятий в области закона о конкуренции, не случайно среди “пострадавших” от их действий больше торговых предприятий.
Общая результативность обращения в арбитражный суд для предприятия определяется принятием судебного решения в его пользу и исполнением этого решения. По оценкам респондентов, общая результативность арбитража довольна низка, причем не столько в силу проблем с решением суда в свою пользу, сколько с исполнением такого решения. Особенно низко оцениваются шансы на полную победу в споре с государственными органами власти - на это рассчитывает только каждый пятый респондент. При этом в споре с другими фирмами на выигрыш в суде и исполнение соответствующего решения надеется каждый второй респондент. Не исключено, что это следствие определенной зависимости арбитражных судов от органов власти.
Обращаясь в арбитражный суд, подавляющее большинство предприятий мотивированы желанием возместить нанесенный им ущерб (более 90% опрошенных). Существенна также значимость для респондентов такой задачи, как отмена нормативных актов и решений. Таким образом, дополнительный спрос на арбитраж обусловлен нарушениями прав предприятий со стороны органов государственной власти при ограниченных возможностях применения внесудебных способов разрешения такого рода конфликтов.
Наряду со стремлением компенсировать ущерб часть предприятий, особенно средних и крупных, ориентируется также и на создание определенных выгод для своего бизнеса в будущем, через определенное время после принятия арбитражного решения. К числу таких “дополнительных” факторов спроса на арбитраж можно отнести: наказание ответчика “из принципа” (каждый десятый респондент) и создание судебного прецедента (каждый шестнадцатый респондент).
Наказание из принципа, демонстрация готовности применять силу закона, вероятно, позволяет предприятиям сформировать соответствующий имидж в бизнес-среде и снизить риски нарушения своих прав в будущем (то есть фактически сократить трансакционные издержки). В рамках рассматриваемых трех сфер регулирования данная мотивация более характерна для закона о банкротстве - даже не рассчитывая вернуть долги, предприятие может инициировать процедуры банкротства и последующей ликвидации должника.
Создание судебного прецедента в российской правовой системе не может иметь особого значения, в то же время его роль может быть заметной при отстаивании интересов предприятия перед органами власти, особенно при нарушениях антимонопольного законодательства. Отметим, что к созданию прецедента больше тяготеют те предприятия, на которых сложился собственник и деятельность которых ориентирована на долгосрочную перспективу.
6. Спрос на право и спрос на институты корпоративного управления
Непосредственно оценить собственно спрос на право, т.е. желание субъектов (в нашем случае предпринимателей и менеджеров) жить в правовой среде и решать свои проблемы в соответствии с законом, по имеющимся данным невозможно. С другой стороны, в нашем распоряжении есть некоторые косвенные индикаторы того, функционирует ли данный субъект в рамках правового поля либо вне оного, а также - в какой степени субъект пользуется правовыми институтами. Будем считать долю субъектов в определенной категории, живущих в рамках правовых институтов - индикатором спроса на право со стороны данной категории субъектов. Конечно, не всегда такой спрос является осознанным: зачастую (и это правильно) жизнь в правовой среде (включая “неписаные”, добровольно принимаемые нормы) есть вынужденная практика, навязанная субъекту извне - государством или партнерами-конкурентами. С нашей точки зрения, степень осознанности желаний жить по закону влияет только на ответы респондента (которые в случае неосознанного, вынужденного следования закону могут быть непоследовательны), но не на общий результат. Не важно, добровольно или принудительно выполняет человек законы. Важно, как часто он использует их в повседневной деятельности.
С практической точки зрения следует, безусловно, различать знание законов и следование им. Не секрет, что российские компании внимательно отслеживают изменения в правилах, в том числе и для того, чтобы находить “обходные пути”. Тем не менее, мы исходим из того, что повышение интереса со стороны фирм к законодательным новациям само по себе свидетельствует о повышении роли права в хозяйственной деятельности.
Анализируемые ниже эмпирические данные практически не содержат сведений о динамике спроса, ограничен и круг переменных, которые могут служить объясняющими факторами уровня спроса на институты. Поэтому, основной акцент анализа в данной части работы сделан на исследовании структурных параметров спроса, выявлении характеристик бизнеса, определяющих степень его внимания и заинтересованности в правовых институтах. Выявление таких характеристик, возможно, позволит прогнозировать и оценивать динамику спроса на институты, опираясь на информацию о структурных сдвигах. Одновременно с выявлением структурных факторов спроса при формировании индикаторов мы стремились построить их таким образом, чтобы они могли быть использованы в дальнейшем для мониторинга ситуации. Кроме того, на этом этапе исследования невозможно оценить и прямые, и обратные связи спроса на институты и характеристик фирмы. Не отрицая, в принципе, наличия такого влияния, мы, тем не менее, базируемся на посылке о том, что характеристики фирмы (такие как размер, финансовое положение, структура собственности и т.д.) являются экзогенными по отношению к спросу на институты и к оценке качества этих институтов.
Таким образом, мы разделяем все переменные на индикаторы спроса на правовые институты и индикаторы факторов (в основном структурных характеристик). К первой группе относятся такие показатели, как уровень знаний о последних законодательных новациях, наличие постоянного юридического сопровождения хозяйственной деятельности, оценка качества законов и системы правоприменения. Ко второй - такие характеристики фирмы, как ее размер, место расположения, отраслевая принадлежность, финансовое состояние, уровень конкуренции на соответствующем рынке и др.
В соответствии с вышесказанным, будет сделана попытка проверить следующие содержательные гипотезы:
Российские фирмы, имеющие организационно правовую форму открытых акционерных обществ, различаются по своему отношению к правовым рамкам, регламентирующим их деятельность. Разница в отношении, по крайней мере, отчасти может определяться такими объективными характеристиками как размер фирмы, сфера ее деятельности, место расположения. Дополнительными факторами могут служить особенности структуры собственности (концентрация), финансовое положение, особенности конкурентной среды.
Различные показатели, характеризующие как отношение к правовой системе, так и реальную практику использования правовых институтов связаны между собой: предприятие, активно использующее возможности, предоставляемые им институтами (в частности, в сфере корпоративных отношений), проявляет большее внимание к изменениям правовых норм, имеет четкое представление о том, хороши эти правовые нормы конкретно для него или нет, более активно участвует в выработки обязательных и добровольных “правил игры”.
Спрос на право коррелирует с качеством правоприменительной практики, т.е. фирмы активнее интересуются правовыми вопросами, когда считают, что могут решать возникающие у них проблемы в рамках правового поля.
6.2. Находятся ли предприятия в правовой среде?
Вначале рассмотрим вопрос, насколько повседневная деятельность обследованных фирм требует от них знаний о действующем законодательстве. В качестве “лакмусовой бумажки” в нашем обследовании выступает вопрос 14: “В январе 2002 г. вступила в силу новая редакция Закона об акционерных обществах. Знакомы ли Вы с принятыми изменениями?”
Как уже отмечалось в 3.3.2, 60% респондентов уверены, что они хорошо знакомы с положениями нового Закона, а еще 32% знакомы с Законом в общих чертах. В целом такой результат можно считать весьма не плохим, поскольку знакомство “в общих чертах” для руководителя предприятия, имеющего на службе специальных юристов, наверное, позволительно. Однако, 42% руководителей, знакомых с новой версией Закона “в общих чертах” не имеют регулярной юридической службы (или, хотя бы, юриста в штате) или постоянного договора с юридическими фирмами. Таким образом, более 20% респондентов не ощущают необходимости знать действующее законодательство об АО или, по крайней мере, не нуждаются в знание деталей.
Рассмотрим, что это за фирмы, которым нет необходимости знать закон: 82,5% “невежественных” респондентов сосредоточены в малых фирмах с численностью занятых менее 100 человек. Наиболее высока доля таких компаний в строительстве, в торговле и услугах, при том, что среди финансовых фирм только одна фирма попадает в эту категорию (Таблица 6.1). Московские фирмы втрое реже оказываются в категории “невежд”, однако, следует учитывать, что это может быть следствием различий в отраслевой структуре выборки (доля финансовых организаций в Москве втрое выше, чем в регионах, а доля строительных организаций, напротив, второе ниже).
Таблица 6.1.
Распределение фирм по показателю “знакомства с законом” и отраслям
(в % к числу ответивших в каждой группе)
|
Промыш-ленность |
Строи-тельство |
Торговля, услуги и др. |
Транспорт и связь |
Финансовый сектор |
По выборке в целом |
|
|
“Невежды” |
19.3 |
33.3 |
27.4 |
11.1 |
3.3 |
20.7 |
|
“Знающие” |
80.7 |
66.7 |
72.6 |
88.9 |
96.7 |
79.3 |
|
ВСЕГО |
100 |
100 |
100 |
100 |
100 |
100 |
Любопытно, что желание знать закон более характерно для предприятий с хорошим финансовым положением: среди “знающих” оценивают свое положение как плохое менее 6% фирм, тогда как среди “невежд” таковых почти 27%. Не следует, безусловно, делать из этого вывод о том, что знание закона помогает повысить экономическую результативность бизнеса. Скорее, причинно-следственная связь направлена в другую сторону: предприятиям с тяжелым положением не до изучения законов, они должны решать более насущные проблемы.
Отметим также, что незнание закона несколько более характерно для недавно созданных фирм, что, впрочем, корреспондирует с численностью (новые фирмы существенно меньше по размеру) и, возможно, является, “наведенным” эффектом. Не подтверждается и гипотеза, что знание закона об АО нужнее тем, у кого нет контролирующего собственника (и, следовательно, теоретически, выше вероятность корпоративных конфликтов). Доля “знающих” закон среди тех, у кого есть контролирующий собственник, даже несколько выше (но статистически не значимо), чем у тех, где права собственности менее концентрированы.
Если знание Закона об АО можно считать косвенным индикатором заинтересованности в части корпоративного права, то общее отношение к правовому полю иллюстрируют такие индикаторы как наличие регулярного юридического обслуживания (сопровождения) и установленные на предприятиях специализированные юридические информационные базы данных (типа “Гарант”, “Консультант+”). Ответы на этот вопрос подтверждают гипотезу, что отсутствие интереса к базовому закону (об АО) не является случайным, а свидетельствует о в целом более слабом интересе к нормативно-правовому регулированию. При том, что такие базы установлены на более чем 75% предприятий выборки, распределение их по группам “знающих” и “невежд” существенно разнится (см. Таблицу 6.2.). Аналогичная картина и с наличием регулярного юридического обслуживания (оно имеет место у 90% “знающих” и только у 17,5% “невежд”).
Таблица 6.2.
Установлена ли на предприятии какая-либо информационно-правовая система
и, если да, то, как давно ею пользуются
(в % к числу ответивших в каждой категории респондентов)*
|
Нет |
Да, недавно (менее 2-х лет) |
Да, давно (более 2-х лет) |
Всего |
|
|
“Невежды” |
65.1 |
9.5 |
25.4 |
100 |
|
“Знающие” |
11.0 |
16.1 |
72.9 |
100 |
|
По выборке в целом |
22.4 |
14.7 |
62.9 |
100 |
* Здесь без учета затруднившихся с ответом
Логично предположить, что отсутствие интереса к действующим нормам закона не является “врожденной” чертой определенного вида бизнеса, но определяется потребностью в таких знаниях. Т.е. люди не знают закона не потому, что не хотят или не могут узнать, но потому, что им это не нужно. Данные обследования дают некоторые косвенные подтверждения этой гипотезы. Посмотрим, насколько связан интерес к законодательству с активностью фирмы в области корпоративного строительства и корпоративных рынков. Для этого построим несколько индикаторов активности фирмы именно в этой области. В ответах на вопрос 11 респонденту было предложено указать, предпринимало ли его предприятие в последние три года некоторые действия с акциями и облигациями фирмы (см. подробнее 3.2). напомним, что к пассивным мы относим тех, кто не предпринимал никаких действий с ценными бумагами, а к корпоративно-активным - тех, кто осуществлял действия. До 92% “активных” фирм относятся к категории “знающих”, в то время как среди “пассивных” таких фирм 72%. Другим индикатором “активности” фирмы может служить ответ на вопрос о выплате дивидендов в период последних трех лет. Среди фирм регулярно выплачивавших дивиденды (в течении трех последних лет), доля “невежд” составляет около 7.5%, в то время как среди тех, кто дивиденды не выплачивал - более 25%. Отметим, что показатели дивидендной активности и активности в сфере корпоративных действий положительно и статистически значимо коррелированы.
Еще одним стимулом для лучшего знания законов может выступать нарушение законных прав и желание фирмы их защитить. Ответы на вопрос 19 позволяют оценить имели ли факты нарушения прав фирмы (по мнению респондента) в части Закона об акционерных обществах, Закона о банкротстве и анти-монопольного законодательства. Среди “знающих” респондентов более 30% указали на факты нарушения их прав, в то время как среди “невежд” - только 6%. Аналогичные различия наблюдаются и при анализе ответа на вопрос 20 о том, кто именно, по мнению респондента, нарушал законные права предприятия. Знающие закон фирмы вчетверо чаще жалуются на нарушение их прав со стороны государственных органов власти всех уровней и в 2.5 раза чаще на нарушения со стороны негосударственных субъектов (партнеров, акционеров, контрагентов и т.д.). К сожалению, мы не можем определить, в какой мере эти различия связаны с тем, что фирмы не сталкиваются с нарушениями закона и поэтому им не интересуются, а в какой - с тем, что не зная закона, они не знают и собственных прав, не могут определить, что нарушения имели место.
6.3. Кто предъявляет спрос на "добровольные" нормы поведения
Если Закон об АО является элементом формальной, обязательной правовой среды, знание которой, вообще говоря, необходимо для бизнеса, существующего в форме АО, то интерес к нормам добровольного и необязательного для исполнения Кодекса корпоративного поведения (КПП) являются индикатором спроса на неформальное право (зачатки common law). Естественно предположить, что спрос на такие нормы является свидетельством большей “продвинутости”, правовой развитости бизнеса. Человек, которого не интересуют законы, вряд ли заинтересован в знании такого рода неформальных правил. Действительно, как видно из Таблицы 6.3, доля респондентов, знакомых с Кодексом, хорошо его знающим или даже использующим в работе, в группе знатоков Закона об АО почти в три раза выше, чем среди тех, кто не сильно знаком с законом об АО. В то же время почти равные доли в обеих группах тех, кто “слышал” о ККП, свидетельствуют о хорошо поставленной PR-кампании Кодекса. Подтверждением этого является и отсутствие существенных различий в уровне знания Кодекса между московскими фирмами и бизнесом в регионах.
Вместе с тем, в случае неформального Кодекса сохраняются те же зависимости от размера бизнеса и отраслевой принадлежности, что и для официального Закона об АО: чем крупнее фирма, тем выше уровень знания (с Кодексом не знакомы 23% фирм крупных ОАО и 42.5% группы малых); наиболее высок уровень знакомства с Кодексом у финансовых организаций (13% не знакомы, против 35% в среднем по выборке).
Таблица 6.3.
Уровень знакомства с Кодексом корпоративного поведения
(в % к числу ответивших по каждой категории)*
|
В 2001 г. ФКЦБ разработала Кодекс корпоративного поведения. Знакомы ли Вы с его содержанием? |
“Невежды” |
“Знающие” |
По выборке в целом |
|
Не знаком |
61.3 |
29.9 |
36.5 |
|
Слышал |
19.4 |
22.5 |
21.8 |
|
Знаком в общих чертах |
19.4 |
32.0 |
29.4 |
|
Хорошо знаком |
0 |
13.4 |
10.6 |
|
Используем |
0 |
2.2 |
1.7 |
|
ВСЕГО |
100 |
100 |
100 |
* Без учета затруднившихся с ответом.
Еще одним косвенным индикатором спроса со стороны предпринимателей на неформальные институты могут служить ответы на вопрос о членстве в общественных организациях бизнеса. В целом, членство в организациях корреспондирует с более высоким уровнем знаний как формальных Законов (Закона об АО в нашем случае), так и неформальных (Кодекса корпоративного поведения), хотя зависимость в последнем случае не столь явно выражена (см. Таблицу 6.4).
Таблица 6.4.
Знание корпоративных норм и членство в СРО*
(в % к числу ответивших по каждой категории)
|
Являетесь ли Вы (или руководство Вашего предприятия) членом какой-либо общественной организации, объединяющей предпринимателей по их интересам в бизнесе |
||||||
|
Закон об АО |
Кодекс корпоративного поведения |
|||||
|
Да |
Нет |
По выборке в целом |
Да |
Нет |
По выборке в целом |
|
|
Не знаком |
5.6 |
9.5 |
7.8 |
30.2 |
42.4 |
37.3 |
|
Слышал |
- |
- |
- |
21.9 |
20.6 |
21.1 |
|
Знаком в общих чертах |
21.0 |
41.4 |
32.8 |
33.6 |
25.5 |
28.9 |
|
Хорошо знаком |
73.4 |
49.1 |
59.4 |
11.8 |
10.3 |
10.9 |
|
Используем |
- |
- |
- |
2.5 |
1.2 |
1.8 |
|
ВСЕГО |
100 |
100 |
100 |
100 |
100 |
100 |
* без учета затруднившихся с ответом
Вряд ли можно трактовать результаты сравнения как положительное влияние саморегулируемых организаций (СРО) на уровень правового сознания бизнеса. Скорее всего, мы имеем дело с разным типом менеджмента (руководства) бизнеса: более активные (прогрессивные, образованные) менеджеры чаще проявляют активность и в части работы в общественных организациях. Кроме того, как было показано в 4.3.1, членство в общественных организациях тесно связано с размером предприятия.
6.4. Оценка бизнесом качества законодательства
Выше мы оценивали уровень осведомленности респондентов разных групп о нормах и правилах. Посмотрим, как эти респонденты оценивают качество права, прежде всего, в области корпоративных отношений. Субъективные оценки качества корпоративного законодательства содержатся в ответах на вопрос 18 “Как Вы считаете, защищают ли следующие законы интересы Вашего предприятия? (Закон об АО, Закон о банкротстве, закон о конкуренции)”. Группа, которую мы определили как “знатоков” закона об АО, в целом оценивает качество законодательства иначе, чем те, кто законами не интересуется (Таблица 6.5). Интересно, что “компетентные” респонденты существенно более определенны в своих оценках - только 30-40% в этой группе затруднились однозначно оценить законы. У тех, кто не знаком с законом или знаком лишь в общих чертах, эта доля составляет 50-60%. По мнению почти половины “компетентных” респондентов, знающих основные нормы нового закона об АО, он “скорее защищает интересы предприятия”. Для группы менее компетентных эта доля вдвое ниже, зато они заметно чаще высказывают отрицательное мнение об этом законе. Законодательство о банкротстве получило заметно более низкие оценки в обеих группах, а более 45% “знатоков” оценили это законодательство отрицательно. Последнее обстоятельство тем примечательнее, что финансовое положение группы “знатоков” (по субъективным оценкам респондентов), как мы уже отмечали выше, существенно лучше, и они объективно должны иметь более низкие риски банкротства. Возможно, это является косвенным подтверждением тезиса, высказываемого некоторыми исследователями, что институт несостоятельности используется в России для передела собственности, а не для вывода с рынка неэффективных предприятий.
Таблица 6.5.
Оценка качества законодательства в зависимости от знания законов
(в % от числа ответивших по каждой категории)
|
Защищают ли следующие законы интересы предприятия |
Закон об АО |
Закон о банкротстве |
Закон о конкуренции |
|||
|
“Невежды” |
“Знающие” |
“Невежды” |
“Знающие” |
“Невежды” |
“Знающие” |
|
|
Скорее, нет |
28.6 |
22.0 |
29.5 |
45.6 |
26.2 |
42.1 |
|
Трудно сказать |
47.6 |
29.1 |
57.4 |
39.8 |
62.3 |
37.1 |
|
Скорее, да |
23.8 |
48.9 |
13.1 |
14.6 |
11.5 |
20.8 |
|
ВСЕГО |
100 |
100 |
100 |
100 |
100 |
100 |
Еще более поляризованы оценки законодательства о конкуренции. Хотя обе наши группы оценивают уровень конкуренции на своих рынках примерно одинаково, “компетентные” в законодательстве респонденты в 1.5 раза чаще дают законодательству отрицательные оценки (42% против 26%) и вдвое чаще - положительные (11% против 21%).
Резонно предположить, что оценка качества законов зависит от того, нарушались ли права предприятия в соответствующей области. В нашем распоряжении имеется информация предприятий как о нарушениях их прав в части корпоративного законодательства (вопрос 19), так и мнения о том, кем нарушались права предприятий в этих трех областях (вопрос 20). В Таблице 6.6 приведены данные об оценке качества Закона об АО со стороны тех, чьи права нарушались (по их собственному мнению) и тех, чьи права не нарушались.
Таблица 6.6.
Зависимость оценки качества Закона об АО
от нарушений прав предприятия
(в % к числу ответивших /в скобках - число респондентов в каждой группе)
|
Защищает ли закон об АО интересы предприятия |
Нарушались ли в течение последних трех лет законные права и интересы предприятия |
|||
|
Скорее, нет |
Трудно сказать |
Скорее, да |
По выборке в целом |
|
|
Скорее, нет |
20,0 (44) |
28.6(12) |
35.7(15) |
23.4(71) |
|
Трудно сказать |
30.9(68) |
52.4(22) |
23.8(10) |
32.9(100) |
|
Скорее, да |
49.1(108) |
19.0(8) |
40.5(17) |
43.7(133) |
|
ВСЕГО |
100(220) |
100(42) |
100 (42) |
100(304) |
Интересно, что хотя среди ОАО, чьи права нарушались, доля высоко оценивающих качество закона несколько ниже, чем среди тех, чьи права не нарушались, но положительная оценка обиженными весьма высока - более 40%, даже несколько выше чем негативная оценка (36%). В то же время наихудшие оценки Закон получил у тех, кто затрудняется с ответом на вопрос, имели ли место нарушения их прав. Аналогичная картина наблюдается и для двух других законов - о банкротстве и о конкуренции - при существенно более низких уровнях позитивных оценок (Таблицы 6.7 и 6.8).
Таблица 6.7.
Зависимость оценки качества Закона о банкротстве
от нарушений прав предприятия в этой сфере
(в % к числу ответивших /в скобках - число респондентов в каждой группе)
|
Защищает ли закон о банкротстве интересы предприятия |
Нарушались ли в течение последних трех лет законные права и интересы предприятия |
|||
|
Скорее, нет |
Трудно сказать |
Скорее, да |
По выборке в целом |
|
|
Скорее, нет |
42.5(94) |
26.1(12) |
63.6(21) |
42.3(127) |
|
Трудно сказать |
41.6(92) |
65.2(30) |
24.2(8) |
43.3(130) |
|
Скорее, да |
15.8(35) |
8.7(64) |
12.1(4) |
14.3(43) |
|
ВСЕГО |
100(221) |
100(46) |
100(33) |
100(300) |
Таблица 6.8.
Зависимость оценки качества Закона о конкуренции
от нарушений прав предприятия в этой сфере
(в % к числу ответивших /в скобках - число респондентов в каждой группе)
|
Защищает ли закон о конкуренции интересы предприятия |
Нарушались ли в течение последних трех лет законные права и интересы предприятия |
|||
|
Скорее, нет |
Трудно сказать |
Скорее, да |
По выборке в целом |
|
|
Скорее, нет |
34.6(74) |
35.7(20) |
74.2(23) |
38.9(117) |
|
Трудно сказать |
41.1(88) |
58.9(33) |
19.4(6) |
42.2(127) |
|
Скорее, да |
24.3(52) |
5.4(3) |
6.4(2) |
18.9(57) |
|
ВСЕГО |
100(214) |
100(56) |
100(31) |
100(301) |
Для дальнейшего анализа выделим группу “обиженных”, чьи права в области корпоративных отношений нарушались, по меньшей мере, однократно. Эту группу образуют предприятия, которые указали на имевшие место нарушения в ответе на вопрос 19 и одновременно указали хотя бы одного “обидчика” в ответе на вопрос 20 анкеты. Таких насчитывается 25% выборки. На основании ответов на вопрос 20 выделим следующие пересекающиеся группы предприятий: фирмы, имеющие претензии к органам власти всех уровней; имеющие претензии к другим хозяйствующим субъектам или частным лицам.
Не наблюдается существенных различий по доли “обиженных” в зависимости от сферы деятельности. Московские фирмы заметно чаще жалуются на нарушение их прав (в 30% случаев против 18 вне Москвы). При этом московские фирмы заметно чаще (в 1.5 раза) высказывают претензии именно к органам власти. Наблюдается большая доля “обиженных” среди крупных фирм, особенно в части претензий к государственным органам власти (см. Таблицу 6.9). Это может свидетельствовать как о большей степени правового “самосознания” крупного бизнеса, так и о “дискриминационном” отношении властей, либо просто о повышенном внимании регулирующих и контролирующих органов к крупному бизнесу. Скорее всего, данный эффект является следствием сочетания совокупности факторов. Характерно, что крупный бизнес предъявляет больше всего претензий к региональному уровню власти (по сравнению с федеральным и муниципальным), в то время как средний - примерно равномерно между всеми уровнями (с незначительным “всплеском” претензий к муниципальным властям).
Таблица 6.9.
Наличие претензий к органам власти в зависимости от численности занятых
(в % к числу ответивших в каждой группе ОАО)
|
Нарушение прав предприятия со стороны органов власти |
Группировка по численности занятых |
По выборке в целом |
||
|
До 100 чел. |
101-500 чел. |
Более 500 чел. |
||
|
Нет претензий |
87.6 |
74.8 |
60.4 |
79.0 |
|
Есть претензии |
12.4 |
25.2 |
39.6 |
21.0 |
|
ВСЕГО |
100 |
100 |
100 |
100 |
|
Нарушение прав предприятия со стороны негосударственных контрагентов |
Группировка по численности занятых |
По выборке в целом |
||
|
До 100 чел. |
101-500 чел. |
Более 500 чел. |
||
|
Нет претензий |
78.4 |
65.1 |
64.6 |
71.7 |
|
Есть претензии |
21.6 |
34.9 |
35.4 |
28.3 |
|
ВСЕГО |
100 |
100 |
100 |
100 |
В заключение рассмотрим суть претензий к правовой среде со стороны бизнеса, более детально по сравнению с разделом 5 анализируя ответы на вопрос 29 о том, какая часть правовой системы (закон - суд - исполнение решений) требует, на взгляд респондентов, реформирования (см. Таблица 6.10.). Из таблицы видно, что основные проблемы законодательства бизнес видит в самих положения законов и в системе исполнения решений. Существенно меньше претензий к качеству судебной системы, что в определенной мере противоречит распространенному мнению, что именно качество судов препятствует установлению правового режима в корпоративных отношениях. Еще более явно эта тенденция прослеживается, если учитывать ответы тех, кто дает определенные ответы (без “затруднившихся ответить”).
Таблица 6.10.
Направления совершенствования корпоративного законодательства
по мнению бизнеса
|
Что надо изменить |
Закон об АО |
Закон о банкротстве |
Закон о конкуренции |
|||||||||||||
|
Кол-во ОАО |
% от числа ответов* |
Без учета “затруднившихся” |
Кол-во ОАО |
% от числа ответов* |
Без учета “затруднившихся” |
Кол-во ОАО |
% от числа ответов* |
Без учета “затруднившихся” |
||||||||
|
Положения закона |
99 |
32.9 |
44.4 |
97 |
32.8 |
51.9 |
91 |
30.5 |
51.7 |
|||||||
|
Судопроизводство |
31 |
10.3 |
13.9 |
32 |
10.8 |
17.1 |
25 |
8.4 |
14.2 |
|||||||
|
Исполнение судебных решений |
93 |
30.9 |
41.7 |
58 |
19.6 |
31.0 |
60 |
20.1 |
34.1 |
|||||||
|
Затрудняюсь ответить |
78 |
25.9 |
- |
109 |
36.8 |
- |
122 |
41.0 |
- |
|||||||
|
ВСЕГО |
301 |
100.0 |
100.0 |
296 |
100.0 |
100.0 |
298 |
100.0 |
100.0 |
|||||||
* Заметим, что число ответов больше, чем количество ответивших ОАО, поскольку ряд респондентов отмечали несколько вариантов ответа.
Такие оценки качества различных звеньев правой системы характерны для всех отраслей, хотя финансовые компании более определенны в своих оценках (только 6% затруднились с ответом, по сравнению с примерно 30% во всех отраслях реального сектора).
Существенные различия наблюдаются по этому показателю между центром и периферией (Таблица 6.11.). Фирмы в регионах чаще затрудняются с ответом на вопрос и почти вдвое меньше претензий имеют к системе исполнения судебных решений. Вряд ли можно из этого делать вывод о том, что эта система настолько плохо работает именно в Москве. Скорее это следствие гораздо более активной позиции менеджеров столичных компаний (напомним, что доля фирм, которые считают, что их права в последние годы нарушались в Москве существенно выше, чем в регионах).
Таблица 6.11.
Направления совершенствования корпоративного законодательства
по мнению бизнеса в Москве и в регионах (в % к числу ответов)
|
Что надо изменить |
Закон об АО |
Закон о банкротстве |
Закон о конкуренции |
|||
|
Москва |
Регионы |
Москва |
Регионы |
Москва |
Регионы |
|
|
Положения закона |
33.5 |
32.0 |
34.3 |
30.5 |
32.9 |
27.0 |
|
Судопроизводство |
10.1 |
10.6 |
12.4 |
8.5 |
6.8 |
10.7 |
|
Исполнение судебных решений |
40.8 |
16.4 |
24.1 |
12.7 |
23.9 |
14.8 |
|
Затрудняюсь ответить |
15.6 |
41.0 |
29.2 |
48.3 |
36.4 |
47.5 |
|
ВСЕГО |
100.0 |
100.0 |
100.0 |
100.0 |
100.0 |
100.0 |
6.5. Построение индикаторов спроса на институты
Имеющиеся в нашем распоряжении эмпирические данные грубо и неполно оценивают спрос на правовые институты в сфере корпоративных взаимоотношений. Тем не менее, ниже мы попытаемся сформировать некоторые интегральные оценки, характеризующие спрос на правовые институты со стороны российского бизнеса и проверить некоторые базовые гипотезы относительно факторов, влияющих на отношение бизнеса к правовым институтам. Согласно сформулированному выше подходу мы будем оценивать вовлеченность фирм в нормативное поле по следующим компонентам:
знание о, или интерес к законодательным новациям, включая знание базовых законов (в нашем случае Закона об АО), способность менеджмента давать определенные оценки правовой системе (затруднения с ответами трактуются как недостаточный уровень “правового самосознания”, либо отсутствие интереса к правовым нормам); [aggind_1];
наличие постоянного юридического сопровождения хозяйственной деятельности; [aggind_2];
готовность и желание отстаивать свои интересы с помощью правовых механизмов; [aggind_3];
активность в области добровольных правил (интерес к Кодексу корпоративного поведения, к МСФО, к участию в СРО). [aggind_4];
активность в области корпоративных действий (в нашем случае - операций с акционерным капиталом); [aggind_5];
cводный индикатор спроса на правовые институты [aggind_0];
Построение частных индикаторов реализовано по следующему правилу. Все индикаторы изменяются от 0 до 1. Большее значение индикатора соответствует больше вовлеченности в правовое поле или, в нашей терминологии, более высокому спросу на институты. Для возможности агрегации пропущенные значения, как правило, трактуются как затруднение с ответом. Подробно принятые нами правила построения индикаторов и веса для агрегации приведены в Приложении 5.
В Таблице 6.12 приведены средние значения для пяти агрегированных индикаторов в соответствии с обозначениями, приведенными выше. На Графике 6.1. показана гистограмма распределения значений сводного индикатора: распределение значений достаточно близко к нормальному.
Таблица 6.12.
Значения агрегированных и сводного индикаторов
|
Индикатор |
Obs |
Mean |
Std. Dev. |
|
aggind_1 |
304 |
.521 |
.22 |
|
aggind_2 |
304 |
.778 |
.27 |
|
aggind_3 |
304 |
.540 |
.21 |
|
aggind_4 |
304 |
.237 |
.21 |
|
aggind_5 |
304 |
.120 |
.20 |
|
aggind_0 |
304 |
.440 |
.15 |
График 6.1.
Распределение значений сводного индикатора
Частные индикаторы спроса на право и КУ достаточно сильно и положительно коррелированы между собой (см. корреляционную матрицу, все коэффициенты статистически значимы):
Матрица парных корреляций частных индикаторов спроса на право и КУ
|
aggind_1 |
aggind_2 |
aggind_3 |
aggind_4 |
aggind_5 |
|
|
Aggind_1 |
1.0000 |
||||
|
Aggind_2 |
0.4059 |
1.0000 |
|||
|
Aggind_3 |
0.3543 |
0.3943 |
1.0000 |
||
|
Aggind_4 |
0.2430 |
0.2607 |
0.2163 |
1.0000 |
|
|
Aggind_5 |
0.1903 |
0.2247 |
0.2344 |
0.3088 |
1.0000 |
Для проверки качества построенного сводного индикатора рассмотрим зависимость его от структурных (контрольных) переменных: размера предприятия, отраслевой принадлежности, места расположения (Таблица 6.13).
Таблица 6.13.
Регрессия сводного индикатора от контрольных переменных
|
reg aggind_0 location size1 size2 size3 ind1 ind2 ind3 ind4 ind5 Regression with robust standard errors Number of obs = 304 F( 7, 296) = 31.42 Prob > F = 0.0000 R-squared = 0.3834 Root MSE = .11671 Robust |
aggr_ind_0 -сводный индекс спроса на право в области КУ; location - переменная географического положения (1- Москва, 0 - регионы); size1-size3 - фиктивные переменные размерных групп (size1 - до 100 человек, size2 - от101 до500 человек, size3- свыше500 человек); ind1-ind5 -фиктивные переменные отраслей (Промышленность, Строительство, Торговля, услуги и др., Транспорт и связь, Финансовый сектор).
|
|||||
|
aggr_ind_0 |
Coef. |
Std. Err. |
t |
P>t |
[95% Conf. Interval] |
|
|
location |
.0569342 |
.0146502 |
3.89 |
0.000 |
.0281025 |
.085766 |
|
size1 |
-.1728581 |
.0193404 |
-8.94 |
0.000 |
-.2109203 |
-.1347959 |
|
size2 |
-.0780987 |
.0188492 |
-4.14 |
0.000 |
-.1151942 |
-.0410031 |
|
size3 |
(dropped) |
|||||
|
ind1 |
-.145022 |
.021114 |
-6.87 |
0.000 |
-.1865745 |
-.1034695 |
|
ind2 |
-.1274219 |
.0278274 |
-4.58 |
0.000 |
-.1821865 |
-.0726572 |
|
ind3 |
-.1549772 |
.0239685 |
-6.47 |
0.000 |
-.2021475 |
-.1078068 |
|
ind4 |
-.1269035 |
.0285052 |
-4.45 |
0.000 |
-.183002 |
-.070805 |
|
ind5 |
(dropped) |
|||||
|
_cons |
.6474354 |
.0261448 |
24.76 |
0.000 |
.5959822 |
.6988886 |
Как видно из таблицы, зависимости сводного индикатора от структурных характеристик значимы и имеют ожидаемые знаки, соответствующие результатам предварительного анализа. Московская “прописка” компании, ее размер, принадлежность к финансовой отрасли положительно влияют на величину сводного индекса. В целом выбранные нами структурные характеристики описывают значительную долю вариации объясняемой переменной - коэффициент R2 равен 0.38, что очень много для пространственной выборки. Поскольку результаты не противоречат тем, что были получены при кросс-табличном анализе, то можно признать построенный агрегат более или менее “хорошим”, т.е. адекватно описывающим наши данные.
Проверка показала, что хотя значение сводного индекса положительно связано с размером предприятия, но связь эта не линейна: при больших масштабах бизнеса его рост оказывает все меньшее влияние на прирост объясняемой переменной. Поэтому в дальнейшем мы использовали в спецификации вместо переменных размерных групп логарифм численности занятых (log_size). При такой замене сохраняется статистическая значимость всех остальных коэффициентов и наблюдается рост R2 до 0.43.
Используя данную спецификацию в качестве базовой, рассмотрим влияние других факторов на сводный индекс. Влияние возраста фирмы на значение агрегата в целом положительное, хотя и слабое, и носит нелинейный характер. Наибольшие значения (при прочих равных) характерны для фирм в возрасте 5-15 лет. Более старые предприятия, также как и вновь созданные фирмы, имеют показатели ниже. Если с молодыми фирмами объяснение достаточно очевидно - у них было мало времени для проявления активности в части корпоративных действий, вступления в СРО и т.д., то отрицательная зависимость для старых предприятий допускает различные трактовки и нуждается в уточнении. В регрессию включались переменные возраста фирмы, характеризующие принадлежность ее к “молодому” бизнесу (1-4 года), “средневозрастному” (5-15 лет), “старому” (более 15 лет). Для проверки гипотезы о влиянии концентрации собственности на сводный индекс корпоративного поведения в регрессию были включены ответы фирм на вопрос 10 “Сложился ли на Вашем предприятии собственник или консолидированная группа собственников с пакетом акций, обеспечивающим контроль над предприятием?”: Влияние финансового положения оценивалось исходя из самооценки фирм в вопросе 5. В регрессионное уравнение также были включены такие показатели, как принадлежность фирмы к объединению предприятий, факт изменения состава собственников в последние годы, а также индикатор дивидендной политики (выплачивает ли АО дивиденды своим акционерам). Результаты регрессионного анализа приведены в Таблице 6.14.
Коэффициенты при всех факторах базовой спецификации сохраняют свои знаки и статистическую значимость. Принадлежность к “средней” возрастной группе оказывает позитивное влияние на сводный индекс, хотя значимость соответствующего коэффициента несколько ниже 95% порога. Плохое финансовое положение угнетающе сказывается на характеристиках фирмы в части знаний и использования правовых институтов, хорошее финансовое положение напротив существенно повышает вероятность высоких значений сводного показателя. Принадлежность к объединению также положительно связана с индексом, хотя следует отметить, что в большей степени эта связь характерна для предприятий, объединенных договорными, а не имущественными отношениями. Коэффициенты при остальных факторах статистически незначимы. Ни факт смены собственника, ни уровень конкуренции не влияют на уровень сводного индекса. Активность фирмы по выплате дивидендов также имеет статистически незначимый коэффициент, не смотря на то, что выше мы наблюдали определенную корреляцию между этим показателем и отдельными составляющими нашего индекса (см. 5.2). Это объясняется тем, что в большей степени выплата-невыплата дивидендов зависит от финансового положения фирмы (если исключить из уравнения показатели финансового положения, то значимость дивидендного индикатора заметно возрастает), а также связана с размером предприятия.
Вместе с тем есть некоторые свидетельства того, что перераспределение собственности может быть связано со спросом на право (См. Вставку 6.1)
Хотя связь со сводным индексом многих из включенных в регрессию факторов статистически значима, их совокупная объясняющая сила невелика: R2 увеличился с 0.43. 0.51 по сравнению с базовой спецификацией. В целом результаты достаточно хорошо интерпретируемы, однако для более полного объяснения вариации сводного индекса необходимо, видимо, искать дополнительные объясняющие переменные.
Так, дополнительным фактором, объясняющим спрос на правовые институты, может выступать оценка предприятиями качества правовой среды, в частности, оценка работы судебной системы. Естественная гипотеза заключается в том, что сводный индекс уровня вовлеченности в правовую среду (измеряемый индикатором спроса aggind_0) положительно коррелирован с оценкой качества этой среды. Предприятия, считающие институты формального права достаточно эффективными, должны предъявлять повышенный спрос на право. Например, такие предприятия должны больше полагаться на судебную систему для решения хозяйственных споров. При этом вполне разумно считать уровень субъективной уверенности в институтах независимой переменной, объясняющей уровень спроса на право.
Вставка 6.1.
В разделе 3.2. (см. таблицу 3.2.) нами были выделены подвыборки ОАО, характеризующиеся "застоем в отношениях собственности" (туда вошли 65 ОАО, на которых еще не сформировался контролирующий собственник и при этом в последние три года не происходили изменения в составе собственников) и "изменениями, сформировавшими контролирующего собственника" (60 предприятий, на которых имело место изменения в составе собственников и которые в то же время говорили, что контролирующий собственник у них имеется). Эти две группы характеризуют ОАО с "новыми концентрированными" и "старыми" собственниками соответственно. Расчет индикаторов спроса на право и институты в сфере КУ по этим полярным группам ОАО показал, что в целом по агрегированному индикатору спроса различия между этими группами составили более 20%. При этом по всем частным индексам группа предприятий с "новыми собственниками" стабильно демонстрировала более высокий уровень. Это может свидетельствовать о том, что перераспределение собственности ведет к росту спроса на право и правовые институты. Как показали расчеты, остальные ОАО ("промежуточная группа" из 179 ОАО, в которой респонденты отмечали только наличие изменений или только наличие контролирующего собственника) действительно занимает промежуточное значение по всем индикаторам.
Значение индикаторов по группам ОАО:
|
Новые собственники |
Старые собственники |
Соотношение |
Справочно: промежуточная группа |
|
|
Знание законов |
0.55 |
0.47 |
1.17 |
0.530 |
|
Юридическое сопровождение |
0.83 |
0.67 |
1.24 |
0.805 |
|
Готовность использования правовых институтов |
0.56 |
0.51 |
1.10 |
0.544 |
|
Активность в сфере добровольных институтов |
0.28 |
0.23 |
1.22 |
0.228 |
|
Активность использования корпоративных инструментов |
0.20 |
0.08 |
2.50 |
0.107 |
|
Сводный индикатор спроса |
0.48 |
0.39 |
1.23 |
0.436 |
Таблица 6.14.
Результаты регрессионного анализа-1
|
Regression with robust standard errors Number of obs = 296 F( 15, 280) = 22.59 Prob > F = 0.0000 R-squared = 0.5151 Root MSE = .10501
|
aggr_ind_0 -сводный индекс спроса на право в области КУ; location - переменная географического положения (1- Москва, 0 - регионы); size1-size3 - фиктивные переменные размерных групп (size1 - до 100 человек, size2 - от101 до500 человек, size3- свыше500 человек); ind1-ind5 -фиктивные переменные отраслей (Промышленность, Строительство, Торговля, услуги и др., Транспорт и связь, Финансовый сектор); age1-age3 - возрастные группы (age1 - менее 5 лет, age2 -5-15 лет, age3 - более 15 лет); оwn - наличие контролирующего собственника; fin_1-fin_3 - самооценка финансового положения (fin_1 - плохое, fin_2 -удовлетворительное, fin_3 - хорошее); hold - принадлежность к объединению; own_ch - состав собственников существенно изменился за последние 3 года; comp - уровень конкуренции (comp=1 - высокая, comp=0 - умеренная или низкая; divid_act - индикатор дивидендной активности (1 - выплачивались хотя бы раз в последние 3 года, 0 - не выплачивались) |
||||||
|
aggind_0 |
Coef. |
Std. Err. |
t |
P>t |
Conf. |
Interval[95%] |
|
|
log_size |
.0896885 |
.012071 |
7.43 |
0.000 |
.0659271 |
.1134499 |
|
|
Location |
.0332872 |
.0142612 |
2.33 |
0.020 |
.0052143 |
.06136 |
|
|
ind1 |
-.121568 |
.0183599 |
-6.62 |
0.000 |
-.157709 |
-.0854271 |
|
|
ind2 |
-.117067 |
.0248052 |
-4.72 |
0.000 |
-.1658953 |
-.0682386 |
|
|
ind3 |
-.120553 |
.0226878 |
-5.31 |
0.000 |
-.1652132 |
-.0758928 |
|
|
ind4 |
-.1168122 |
.0224498 |
-5.20 |
0.000 |
-.161004 |
-.0726203 |
|
|
ind5 |
(dropped) |
||||||
|
age1 |
(dropped) |
||||||
|
age2 |
.0383702 |
.0206518 |
1.86 |
0.064 |
-.0022823 |
.0790227 |
|
|
age3 |
.0268903 |
.0219092 |
1.23 |
0.221 |
-.0162374 |
.070018 |
|
|
Own |
.0344718 |
.0134353 |
2.57 |
0.011 |
.0080247 |
.0609188 |
|
|
fin_1 |
(dropped) |
||||||
|
fin_2 |
.0295298 |
.0233032 |
1.27 |
0.206 |
-.016342 |
.0754016 |
|
|
fin_3 |
.0910932 |
.0250593 |
3.64 |
0.000 |
.0417646 |
.1404218 |
|
|
Hold |
.0332391 |
.0131989 |
2.52 |
0.012 |
.0072574 |
.0592208 |
|
|
own_ch |
.0212727 |
.0141076 |
1.51 |
0.133 |
-.0064978 |
.0490432 |
|
|
Comp |
.0005466 |
.0125113 |
0.04 |
0.965 |
-.0240816 |
.0251749 |
|
|
divid_act |
.0203576 |
.0135199 |
1.51 |
0.133 |
-.006256 |
.0469711 |
|
|
_cons |
.2162579 |
.0392778 |
5.51 |
0.000 |
.1389406 |
.2935753 |
|
Сводный индикатор качества судебной системы строится нами по трем частным индикаторам. Первый частный индикатор показывает степень уверенности предприятия в том, что ему удастся отстоять свои законные интересы через суд в случае возникновения спора с органами власти или с другими предприятиями (вопрос 26). Второй индикатор измеряет степень уверенности в исполнении судебного решения в случаях, когда второй стороной спора являются органы власти или другие предприятия (вопрос 27). Третий частный индикатор относится к оценке соотношения официальных и неофициальных судебных расходов (вопрос 28). Все три индикатора изменяются от 0 до 1. Сводный индикатор “Качества судебной системы” строится как среднее трех частных индикаторов. Высоким значениям индикатора соответствует высокая оценка качества судебной системы.
Включение индикатора качества судебной системы в регрессионное уравнение дает результаты, приведенные в таблице 6.15 (из уравнения исключены некоторые переменные, доказавшие свою “несостоятельность”).
Таблица 6.15.
Результаты регрессионного анализа-2
|
Regression with robust standard errors Number of obs = 296 F( 13, 282) = 25.81 Prob > F = 0.0000 R-squared = 0.5145 Root MSE = .10471 |
aggr_ind_0 -сводный индекс спроса на право в области КУ; quality - индикатор качества судебной системы; location - переменная географического положения (1- Москва, 0 - регионы); log_size - логарифим численности занятых; ind1-ind5 -фиктивные переменные отраслей (Промышленность, Строительство, Торговля, услуги и др., Транспорт и связь, Финансовый сектор); age1-age3 - возрастные группы (age1 - менее 5 лет, age2 -5-15 лет, age3 - более 15 лет); оwn - наличие контролирующего собственника; fin_1-fin_3 - самооценка финансового положения (fin_1 - плохое, fin_2 -удовлетворительное, fin_3 - хорошее); hold - принадлежность к объединению; |
|||||
|
aggind_0 |
Coef. |
Std.Err. |
t |
P>t |
Conf.Interval[95%] |
|
|
quality |
.0654644 |
.0265543 |
2.47 |
0.014 |
.0131947 |
.1177342 |
|
location |
.0302848 |
.0141233 |
2.14 |
0.033 |
.0024843 |
.0580853 |
|
log_size |
.0911735 |
.0116603 |
7.82 |
0.000 |
.0682212 |
.1141257 |
|
ind1 |
-.1215279 |
.0182236 |
-6.67 |
0.000 |
-.1573995 |
-.0856564 |
|
ind2 |
-.1100942 |
.0247539 |
-4.45 |
0.000 |
-.15882 |
-.0613684 |
|
ind3 |
-.115729 |
.0228371 |
-5.07 |
0.000 |
-.1606818 |
-.0707762 |
|
ind4 |
-.1173898 |
.0224602 |
-5.23 |
0.000 |
-.1616008 |
-.0731789 |
|
ind5 |
(dropped) |
|||||
|
age1 |
(dropped) |
|||||
|
age2 |
.0416272 |
.0202683 |
2.05 |
0.041 |
.0017309 |
.0815235 |
|
age3 |
.0267121 |
.0212629 |
1.26 |
0.210 |
-.015142 |
.0685663 |
|
own |
.03031 |
.0148554 |
2.04 |
0.042 |
.0010685 |
.0595515 |
|
fin_1 |
(dropped) |
|||||
|
fin_2 |
.0278072 |
.0233235 |
1.19 |
0.234 |
-.018103 |
.0737173 |
|
fin_3 |
.0841932 |
.0253407 |
3.32 |
0.001 |
.0343124 |
.1340741 |
|
hold |
.0341628 |
.0130461 |
2.62 |
0.009 |
.0084828 |
.0598429 |
|
_cons |
.1856626 |
.0403021 |
4.61 |
0.000 |
.1063315 |
.2649937 |
Как видно из таблицы, сводный индикатор качества судебной системы является статистически значимым и имеет ожидаемый знак: спрос на право положительно связан с оценкой качества судебной системы. При этом значимость сохраняют и другие факторы.
6.6. Некоторые предварительные выводы
В целом выборка наших ОАО (респондентов) достаточно “грамотная” в смысле знаний законов, их использования и оценки их качества (в той мере, в которой наши данные позволяют об этом судить). Три четверти респондентов пользуются юридическими базами данных (по крайней мере, их имеют). Такая же доля в выборке тех ОАО, кто имеет регулярное юридическое сопровождение, а 60% респондентов хорошо знают базовые нормы законов. Все это свидетельствует о том, что эффективный бизнес в России без правовых знаний уже затруднен. Тот факт, что большая юридическая грамотность характерна для предприятий с хорошим финансовым положением, не может служить прямым доказательством экономической эффективности правовых институтов, но наводит на размышления и может быть основой дальнейших исследований.
Уровень “вовлеченности” фирм в правовое поле, в том числе, в части корпоративного законодательства существенным образом зависит от размера: чем крупнее предприятие, тем в большей степени менеджмент знаком с законами и нормами, тем лучше обстоит дело с юридическим сопровождением и т.д. Наиболее “прогрессивны” в правовом отношении фирмы финансового сектора. Отчасти это может объясняться спецификой их работы, отчасти, вероятно, тем, что все эти фирмы исходно создавались как рыночно-ориентированные, имеют более молодой и образованный менеджмент.
Вовлеченность в правовую среду зависит также от оценки качества этой среды. Фирмы, демонстрирующие высокую степень уверенности в эффективности судебной системы, предъявляют повышенный спрос на правовые институты.
Московские предприятия в большей мере вовлечены в правовое поле, более активно выражают свою позицию. Положительное влияние столичного местоположения сохраняется даже при элиминировании параметров отрасли и размера. Связь между отдельными показателями и возрастом фирмы не прослеживается, хотя по ряду параметров большей активностью выделяются предприятия “среднего” возраста, созданные после 1992 года, но существующие более 4 лет. Любопытно, что статистически значимая корреляция с возрастом фирмы наблюдается с агрегированными показателями, характеризующими “юридическое сопровождение”, “готовность защищать свои интересы через систему права”, “активность действий с акционерным капиталом”, в то время как с показателями “знания законов и интереса к законам” и активностью в сфере неформальных институтов корреляция отсутствует.
Данный проект является первым российским исследованием, посвященным проблемам формирования и развития спроса на право в сфере корпоративного управления. Одним из основных результатов проекта можно считать подтверждение для российских условий фундаментального тезиса о том, что появление реальных прав собственности формирует спрос на их правовую защиту. Вместе с тем проведенное исследование позволило выделить ряд специфических черт, характерных для развития спроса на право в России.
В рамках проекта была предложена концептуальная модель, объясняющая возникновение спроса на право через взаимодействие интересов основных групп участников процесса корпоративного управления. Было показано, что государство первым предъявляет спрос на право - поскольку конкретные ведомства, движимые не только идеями реформ, но и стандартными бюрократическими устремлениями, нуждаются в праве как в инструменте, обеспечивающим им власть и влияние по отношение к бизнесу.
Тем не менее, без развитой системы правоприменения (enforcement) данный инструмент оказывается неэффективным. Для абсолютного большинства участников рынка в этих условиях игнорирование законодательства связано с меньшими издержками, чем его соблюдение. Поэтому именно государственные ведомства под лозунгами защиты прав миноритарных акционеров проявляют наибольшую активность в создании работающей системы правоприменения по новым законам в сфере корпоративного управления.
Однако становление системы правоприменения открывает возможности использования законодательства не только для государственных ведомств, но и для наиболее активных, “агрессивных” участников рынка. Опираясь на объективные и неизбежные пробелы в законодательстве, они используют их для легального захвата собственности и контроля у других, более консервативных хозяйствующих субъектов, ориентированных скорее на долгосрочное развитие собственного бизнеса, нежели на рискованные краткосрочные операции с финансовыми активами.
И лишь распространение подобной оппортунистической практики, наносящей существенный урон реальному бизнесу, вынуждает категорию консервативных участников к лоббированию своих интересов в законодательной сфере и тем самым - к проявлению активного спроса на право с их стороны. Только на этой базе, по нашему мнению, возможно появление таких законов, которые будут отражать баланс интересов основных участников процессов корпоративного управления.
В русле предложенной концептуальной модели в рамках проекта был проведен подробный экономико-правовой анализ эволюции законодательства об акционерных обществах и о банкротстве, а также анализ развития спроса на такие институты корпоративного управления, как международные стандарты финансовой отчетности и корпоративные облигации. Полученные результаты в целом подтвердили сформулированные выше гипотезы о мотивах поведения участников процессов корпоративного управления и позволили сформулировать ряд конкретных предложений по совершенствованию законодательства.
В частности, при анализе новой редакции закона об акционерных обществах в качестве нерешенных проблем были выделены:
- необходимость развития законодательства об обществах с ограниченной ответственностью с тем, чтобы они могли стать реальной альтернативой акционерным обществам при создании хозяйственного общества с небольшим числом участников;
- необходимость совершенствования существующего механизма реорганизации акционерных обществ с целью обеспечения должного качества решений о реорганизации, и связанной с этим защиты интересов разных групп акционеров;
- необходимость совершенствования существующего механизма поглощения акционерных обществ с введением не только требований, но и организационных возможностей обязательного выкупа акций в случае враждебного поглощения, а также создание механизмов принудительного выкупа акций в случае приобретения подавляющего (более 90%) контроля в акционерном обществе.
Также было обращено внимание на неадекватность судебной практики в части мер, принимаемых судами в обеспечение исполнения судебных решений (по мнению экспертов-юристов, такие меры часто применяются как явное злоупотребление правом в целях добиться принятия своего решения или даже парализовать деятельность акционерного общества), на проблему нелегального состава акционеров многих акционерных обществ, связанную с отсутствием регистрации акций в АО, созданных до 1996 года, и т.д.
Существенным содержательным элементом проекта также стал пилотный опрос руководителей 300 открытых акционерных обществ, проведенный в сентябре-октябре 2002 года в трех регионах России. Основной целью опроса была отработка практического инструментария анализа спроса на право, который в дальнейшем мог бы использоваться в деятельности заинтересованных государственных органов и объединений предпринимателей.
Вместе с тем проведенный опрос уже на пилотной стадии дал ряд важных результатов, характеризующих современную структуру спроса на право в сфере корпоративного управления. В частности, был выявлен высокий уровень знания законодательства руководителями предприятий - прежде всего для крупных предприятий и предприятий с хорошим финансово-экономическим состоянием. Причем данный показатель демонстрирует поступательную динамику.
В рамках ответа на вопрос о том, защищает ли соответствующий закон интересы предприятия, были получены оценки респондентами эффективности законов об акционерных обществах, о банкротстве и о конкуренции и ограничении монополистической деятельности (в части, касающейся регулирования слияний и поглощений). Результаты опроса позволяют утверждать, что закон об АО в его новой редакции, по-видимому, отражает существующий баланс интересов в бизнес-сообществе. Так даже в группе предприятий, чьи законные интересы и права в сфере действия данного закона нарушались в течение последних трех лет, большинство респондентов положительно оценивает сам закон.
Обратная ситуация наблюдается с законом о банкротстве и антимонопольным законодательством. Здесь, правда, следует подчеркнуть, что респонденты оценивали действующие старые редакции обоих законов, поскольку их новые версии, принятые осенью 2002 года, еще не вступили в силу и респонденты не были знакомы с ними на практике.
Опрос также позволил выявить наиболее слабые среди правовых институтов. Так вопреки распространенному в общественном мнении скепсису в отношении российских судов респонденты усматривают в самом судопроизводстве существенно меньше проблем, нежели в содержании законов и в системе исполнения судебных решений. Несмотря на эти проблемы, все рассмотренные законы, по мнению респондентов, уже могут успешно применяться для защиты интересов предприятий в конфликтах с другими хозяйствующими субъектами.
Урегулирование споров в арбитражном суде становится все более распространенным в российской хозяйственной практике - в последние три года более 60% опрошенных предприятий участвовали в арбитражных процессах хотя бы один раз, при этом каждая четвертая фирма - более 5 раз. Арбитражная форма урегулирования споров наиболее востребована в крупном бизнесе - более 90% крупных предприятий выборки были участниками арбитражных процессов за последние три года. Следует также отметить, что чем лучше финансовое положение предприятия, тем чаще оно становится участником арбитражных процессов. Это косвенно подтверждает гипотезу об использовании законодательства для “легитимной агрессии” против финансово-состоятельных фирм.
Результаты опроса также говорят о том, что данные арбитражной статистики, традиционно воспринимаемые как один из количественных индикаторов использования судебной системы, в действительности могут занижать спрос на право. В частности, наряду с прямым обращением в суд в конфликтных ситуациях (отмеченным половиной респондентов) каждое четвертое предприятие считает эффективной угрозу судебного разбирательства.
Тем самым результаты опроса подтверждают в целом развитие спроса на право в российском предпринимательском сообществе.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что при нарушении своих прав в сфере действия законов об акционерных обществах, о банкротстве и о конкуренции лишь половина предприятий-респондентов применяли судебные (подача иска) или квази-судебные (предупреждение о возможной подаче иска) меры. Относительно небольшая доля предприятий, обращающихся в арбитражный суд при наличии нарушений их прав, обусловлена, прежде всего, такими факторами, как непредсказуемость исхода дела ввиду противоречивости законодательства, длительные сроки судебного разбирательства и низкая исполняемость решений арбитражных судов (на каждую из этих причин указал примерно каждый четвертый респондент).
Проведенный опрос также выявил ряд серьезных негативных тенденций в отношении к праву со стороны самого государства. В частности, по оценкам респондентов, именно государственные органы в последние годы все чаще нарушают права предприятий в сфере корпоративного управления. При этом закон остается не эффективным для защиты интересов предприятия в конфликтах с государством - как в части принятия судом решения в пользу предприятия, так и в еще большей степени в части исполнения этого решения. И это при том условии, что предприятия сегодня в конфликтах с государственными органами, как правило, обращаются в суд только при наличии явных аргументов в свою пользу.
Относительное доминирование государства в сфере судопроизводства также подтверждается общим анализом данных арбитражной статистики (в данном случае мы не могли выделить конфликты, связанные с корпоративным управлением, в виду отсутствия такой информации в системе Высшего арбитражного суда). Так, число поданных к рассмотрению исков в 2001 году составляло 700 тысяч, что более чем в два раза превышало уровень 1997 года. Однако при рассмотрении структуры этого показателя выясняется, что почти весь его прирост был обеспечен за счет бурного увеличения административных исков. Эти данные еще раз косвенно свидетельствуют в пользу гипотезы о том, что в неконкурентной политической среде бюрократические структуры сами будут активно предъявлять спрос на право как на инструмент расширения своей власти и влияния по отношению к частному бизнесу.
Таким образом, в целом опрос подтвердил тенденцию к формированию спроса на право, а также выявил складывающиеся в предпринимательском сообществе предпочтения к легальным, цивилизованным формам развития бизнеса. В этих условиях одним из факторов риска, препятствующих подобному развитию, становится игнорирование закона самим государством в лице представляющих его органов власти различных уровней.
На основе анализа данных опроса на завершающей стадии проекта также были сформулированы предложения по системе количественных индикаторов, позволяющих анализировать спрос на право в современных условиях в режиме мониторинга. В качестве таких индикаторов были выделены:
- знание базовых законов, способность менеджмента давать определенные оценки правовой системе;
- наличие постоянного юридического сопровождения хозяйственной деятельности;
- готовность и желание отстаивать свои интересы с помощью правовых механизмов;
- активность в части добровольного принятия определенных правил поведения (интерес к Кодексу корпоративного поведения, к МСФО, к участию в СРО);
- активность в области корпоративных действий (в нашем случае - различных операций с акционерным капиталом).
На основе этих частных индикаторов был построен сводный индикатор, который был проанализирован с помощью системы регрессионных уравнений в контексте влияния различных факторов, характеризующих состояние предприятий. Анализ показал наличие значимых положительных взаимосвязей между сводным индикатором и размерами фирм-респондентов, их финансовым состоянием, а также местонахождением и отраслью (с существенным ростом сводного индикатора для московских компаний и фирм, работающих в финансовом секторе).
В целях дополнительной проверки связей между спросом на право и состоянием правовой среды также был построен сводный индекс качества судебной системы, отражающий степень уверенности предприятия в том, что ему удастся отстоять свои законные интересы через суд, степень уверенности в исполнении судебного решения и соотношение официальных и неофициальных судебных расходов. Здесь также были выявлены значимые положительные взаимосвязи - предприятия, считающие институты формального права достаточно эффективными, предъявляют повышенный спрос на право.
В связи с полученными нами результатами актуальным является продолжение и развитие исследований, начатых в данном проекте. Среди перспективных направлений здесь можно выделить:
Комплексный анализ интересов участников процессов корпоративного управления. В пилотном опросе, проведенном в рамках проекта, было учтена точка зрения лишь одной группы участников процессов корпоративного управления, а именно - руководителей предприятий, которые сегодня, как правило, тесно аффилированы с доминирующими акционерами и в основном отражают их интересы. Учет мнения других участников (прежде всего, миноритарных акционеров) возможен при проведении опроса по другим выборкам и требует несколько иного инструментария. В данном случае возможно взаимодействие с ассоциациями инвесторов, независимыми директорами, а также с профессиональными участниками рынка ценных бумаг, которые часто действуют по поручениям портфельных инвесторов.
Анализ тех изменений в действующих законах, которые необходимы с точки зрения разных групп участников рынка. Так, в рамках реализации проекта было выявлено отношение руководителей предприятий к трем ключевым законам, регулирующим корпоративные отношения, а также частота нарушения законных прав и интересов предприятий-респондентов в сферах действия соответствующих законов. Вместе с тем, на данной пилотной стадии не представлялось возможным выяснить причины, по которым рассмотренные законы не обеспечивают в должной мере защиту интересов предприятий. Данный тезис, прежде всего, актуален для закона о банкротстве и антимонопольного законодательства (в части регламентации слияний и поглощений), которые вызывали наибольшие нарекания среди компетентной части респондентов.
Организация наблюдения за развитием спроса на право в режиме мониторинга. Как уже отмечалось выше, разное отношение респондентов к трем основным законам может быть связано с тем, что в рамках пилотного опроса наряду с уже вступившей в силу с 1.1.2002 новой редакцией закона об акционерных обществах оценивались действующие старые редакции законов о банкротстве и о конкуренции и ограничении монополистической деятельности. С учетом утверждения осенью 2002 года новой редакции обоих законов имеет смысл повторение подобного обследования осенью 2003 года, когда предприятиями уже будет накоплен определенный практический опыт их применения. При этом в рамках более плотного взаимодействия с заинтересованными ведомствами и бизнес-ассоциациями возможна адаптация предложенного в проекте инструментария анализа спроса на право к режиму постоянно действующего мониторинга.
Детальный анализ форм и механизмов нарушения прав предприятий государственными органами различных уровней. Представляется, что эта проблема должна стать одной из центральных в дальнейших исследованиях, так как угроза для становления “диктатуры закона” исходит сегодня во все большей степени от самого государства.