Москва, 2009
В зарубежных публикациях по истории оценки программ часто упоминается, что одним из толчков к развитию оценки в государственном секторе США был так называемый «спутниковый шок». После запуска в СССР первого в истории искусственного спутника Земли в октябре 1957 года американское правительство выделило значительные средства на внедрение оценки и мониторинга в рамках модернизации научной и образовательной системы2. А как же обстояло дело в России и Советском Союзе? Ведь неформальное и не афишируемое копирование обеими конкурирующими системами практик на микроуровне не было чем-то исключительным.
В российском государственном секторе элементы мониторинга и оценки программ формально начали внедряться на рубеже XX-XXI веков. Однако в системе советского управления (прежде всего – социально-экономического планирования) существовали подходы, которые в определенной степени были аналогом западного оценивания. Мы полагаем, что методики прогнозирования сравнимы с оценкой программ на стадии разработки3; плановые показатели – с ключевыми показателями результативности4; эталонное сравнение – с так называемым бенчмаркингом5; ежегодные отчеты о выполнении плана – с текущей оценкой6; оценка научно-технического прогресса – с оценкой в сфере исследований и развития7. Даже пресловутые партхозактивы8 в каком-то смысле выполняли функцию новомодных консультаций с общественностью9.
В 1992 году, с началом рыночных реформ, все плановые подходы, включая те, которые имели оценочный потенциал, были отброшены – в первую очередь, по политическим причинам. Интересно, что в это же время в России начинается процесс, связанный с приходом в российский негосударственный сектор культуры оценки программ10 и организационного консультирования как элементов работы международных организаций-доноров11.
Оценка как элемент государственного управления, таким образом, на какое-то время пропадает из «интереса эпохи»12 и даже не находит временного убежища в академической среде, склонной предоставлять свои «мусорные корзины» самым оригинальным течениям. Примечательно, что даже появившееся в 1992 и 1993 гг. в журнале «Социологические исследования» публикации об оценке программ, затронувшие и ее роль в госсекторе13, не приводят к сколько-нибудь значимой научной дискуссии. Что до коридоров власти, то там научные журналы читают нечасто, и реже всего – в моменты радикальных экономических преобразований.
Таким образом, полузабытые «плановые корни» не позволяют расценивать оценку программ как импортированный на российскую почву «чуждый» институт. Следовательно, в отличие от многих основанных на западном опыте механизмов, «инсталлированных» в 90-е годы в систему российского управления, оценка программ имеет в ближайшие годы неплохие шансы прижиться на российской почве.
1 Автор выражает искреннюю признательность Д.Н. Платыгину (НИИ труда и социального страхования Минздравсоцразвития России) и А.Н. Беляеву (Институт развития промышленной и экономической политики, г. Москва) за их замечания, сделанные в ходе подготовки этого материала.
2 См. напр., Stamm, Margrit: Evaluation und ihre Folgen fur die Bildung. – Munster: Waxmann Verlag, 2003.
3 англ. – ex-ante evaluation – оценка программ до начала их реализации.
4 англ. – key performance indicators.
5 От англ. benchmarking - особая процедура поиска, изучения и внедрения в деятельность организации технологий, стандартов и методов управления лучших компаний-аналогов. Наиболее распространенные виды бенчмаркинга: внутренний (сравнение работы подразделений компании), конкурентный (сравнение своей фирмы с конкурентами), общий (сравнение организации с непрямыми конкурентами), функциональный (сравнение по функциям) (Прим.ред.).
6 англ. – on-going evaluation.
7 англ. – Research and Development Evaluation.
8 Совещание партийно-хозяйственного актива – в советское время совместное совещание коммунистов, руководителей различных государственных структур, а также руководителей и представителей трудовых коллективов (Прим.ред.).
9 От англ. public consultations – процесс включения граждан в обсуждение значимых для них вопросов. Основные цели таких консультаций – повышение эффективности использования средств, прозрачности и общественного участия в подготовке масштабных проектов, законов или политик. Срв.: «Измерение эффективности в государственном управлении: международный опыт», заседание 29.12.2004 / Коллоквиум «Оценивание программ и политик: методология и применение»: сборник материалов, Вып. I. // под ред. Д.Б. Цыганкова. – М.: ГУ-ВШЭ, 2006. С. 19.
10 англ. – program evaluation.
11 См., например, Кузьмин А.И. Развитие оценки программ в СНГ: закономерности и особенности / Коллоквиум «Оценивание программ и политик: методология и применение»: сборник материалов, Вып. IV. // под ред. Д.Б. Цыганкова. – М.: ГУ-ВШЭ, 2008. С. 267.
12 «Интерес эпохи» – идеальная модель того, что наиболее полезно индивиду, что объективно отвечает его интересам в современной ему эпохе. Понятие введено немецким социологом, экономистом и историком культуры Максом Вебером (1864-1920) (Прим.ред.).
13 Стародубцев С.Г. Оценочные исследования: первое знакомство // Социологические исследования. 1992. № 7. С. 57-61. Стародубцев С.Г. Заказчик и исполнитель в оценочном исследовании // Социологические исследования. 1993. № 8. С. 96-100.